№ 87

1742 г. июня 7 ¹¹². — Экстракт Оренбургской комиссии, направленный Коллегии ин. дел, о взаимоотношениях между казахами, калмыками и башкирами.

Минувшаго майя 18 числа имеющей с сибирскую сторону над войcки команду полк. Павлуцкой при доношениях своих от 30 апреля и от 1 майя прислал известии, взятые от бывших в Киргис-кайсацкой орде при первом от отпущенных от него, Павлуцкого, верных башкирцов Аккуша Кусебаева с товарыщи трех человек, для сыску взятых в плен родственников своих, что оные, будучи в той Кайсацкой орде, слышали, при втором от отпущенных же от него, Павлуцкого, в ту орду Чумляцкой слободы крестьянина Соколова да верных башкирцов Рахмангула Токшева с товарыщи семи человек для сыску Соколова сына родного и для и проведывания сибирского полку, о капитане Ушакове, которой-де в 1720-м г. потерялся незаино от партии и взят в плен, а башкирцы для сыску ж родственников своих, ис которых показано.

В 1-м, от башкирца Аккуша Кусебаева с товарищи [1], что они по прибытии из башкирских жилищ в Кипчацкую и в Аргинскую кайсацкие волости тихим ходом в десятой день, которые кочуют в урочищах на речке Абуге, впадающих в Тобол, разными небольшими деревнями, например, кибиток з двести, а большее число кочуют по Тургаям и к Оренбургу по за Тоболу, просили у главного в тех влостях кайсаченина о сыску пленных людей и отгоненных лошадей из их мест, которой сыскивать им велел, и они сыскивали, токмо своих сыскать никого не могли, а видели двух русских баб: одну с Каодышенки, а другая откуда — не знают, которых они и просили, токмо киргисцы сказали, что их не отдадут, и выкупу за них не просят ¹¹³.

2) Будучи в тех волостях, в разговорах у киргисцов слышали они, что посыланы были от кайсаков к зюнгорскому владельцу Галдан-Чирину посланцы их, ис коих главным был Акчура-батыр, которые-де в прибытие их и возвратились, и с ними прибыли зюнгорских калмык три человека и просят от киргисцов к себе в аманаты знатных людей десять человек, з домами их и со скотом, в том числе Барак-салтана, Джанбек-батыря и протчих знатных людей, детей их по одному сыну, и вора и бывшего в Башкирии возмутителя Карасакала, коего в той орде называют контайшиным сыном Суною-батырем, объявляя, что ежели-де оных те киргисцы отдадут, то зюнгорской владелец Галдан-Чирин и воевать с ними не будет, буде же не отдадут, то просят срочного дни, когда и на котором месте быть бою. На что киргисцы сказали, что желают собраться и учинять о том совет и намерены ответствовать, что понеже ныне орда их кочует наразно, а более к Оренбургу, того ради без совета всех и ответу учинить не могут. Войско же-де оного зюнгорского владельца в свои жилища возвратилось еще не все, и стоят на реке Тагаше, например, человек с тысячу и более, в которой главным Сарын-Манзи, от коего войска и прошедшей зимы киргисцов, бывших на звериных промыслах взято в полон немалое число. А от роосийских-де войск оные кайсаки опасения оные не имеют, и милостию е. и. в. довольны и российских-де командирав весьма благодарят, что им з здешних сторон никакого раззорения не чинится.

3) Оные ж киргис-кайсаки разговаривали, что как вышеписанной [204] Акчура к зюнгорцам приехал, то зюнгорской владелец Галдан-Чирин взятому зюнгорским войском в плен киргис-кайсацкому владельцу Аблаю-салтану приказал руки и ноги скавать, и во всю ево, Акчуры, в бытность был скован, а по отъезде ево, Акчуры, руки у него, Аблай-салтана, расковали. А брата ево, Аблаева, отпустили в киргис-кайсаки обратно и говорят-де, что ежели он, Акчура, и с калмыками тремя человеки к зюнгорскому владельцу возвратится и требуемых в аманаты десеть семей и вора Карасакала привезут, тогда и киргис-кайсацкие пленники от зюнгорцов отпустятся все, а оные, Акчура и трое человек зюнгорских калмык, от киргис-кайсаков еще не возвратились.

4) Будучи они, башкирцы, в той Кайсацкой орде от оных кайсаков в противность высочайшего е. и. в. интереса намерением никаких не усмотрили, и обид им ни от кого не было, и везде принимали и кормили и с приласканием.

2. Крестьянин Соколов и башкирец Рахмангул Токшеев показали: 1) что они в Среднюю орду прибыли в восемь дней ведомства Аблай-салтана, в Кипчацкую волость, которая кочует по Тоболу-реке со степную сторону в полуторе стах кибитках, главным в том кочевье Бустанбай, у которого они слышали, что их, киргисцов разных волостей, человек с тридцать ездили к зюнгорскому владельцу Галдан-Чирину для выкупу там и розмены пленников, ис коих возвратилось только шесть человек, а протчие удержаны все у того владельца. И оные, возвратившиеся, сказывают, что они, приехав к помянутому зюнгорскому владельцу; просили кайсацкого своего владельца Аблая-салтана, но он, Галдан-Чирин, за него просит вора Карасакала, называемого Суною-батырем. Сверх того требует в аманаты знатных людей десеть человек з домами и скотом их, в том числе Абулхаир-хана, Барак-салтана, Джанбек-батыря и протчих знатных людей детей их по одному сыну с таким объявлением, что ежели кайсаки. оных отдадут, то он, Галдан-Чирин и воевать с ними впредь не будет, и потом с теми киргисцами отпустил бывших у него Галдан-Чирина в плену Епяк-батырева сына, да другова знатного человека, а как их зовут — не знают, и с ними прислал к кайсацкнм владельцам для требования вышеписанных в аманаты десяти человек и вора Карасакала владения своего калмык трех человек, ис которых те кайсацкие владельцы дву человек хотят удержать у себя, а третьева к Галдан-Чирину отпустить обрасно, придав ему от себя одного человека, и просить сроку, чтоб им между собою собраться и об отдаче требуемых от него в аманаты учинить совет, и в чем потому утвердятся, с тем и тех удержанных дву калмык отпустить и к нему, Галдан-Чирину, о том писать намерены. До приезду же-де вышеписанных киргис-кайсаков в зюнгорское (владение помянутой Аблай-салтан был скован, а как те кайсаки приехали, то ево, Аблая, расковали и отвели ему квартиру и содержат под караулом; 2) оного-де владельца Галдан-Чирина войско ис Кайсацкой орды в свои жилища возвратилось все, притом подтверждается против вышеписанного башкирского показания о неимении у них, кайсаков, опасения от российской стороны и о довольствии их милостию е. и. в.; 3) в той Кипчацкой також и в Кирейской волостях пленных верных, також и бежавших воров башкирцов видели они довольно, которые говорили, что ежели их кайсаки добровольно не отпустят, то намерены бежать и явиться российским командиром, ис которых воры беглые в противностях своих просить у е. и. в. прощения ¹¹⁴; 4) после того они, будучи уже у озера Эбелея в той же волости, видели у плавного тут Кусям-мурзы пленную «русскую бабу, за которую о»н просил у них выкупу тридцать кобыл, а без выкупу не отдает; 5) а про сына [205] вышеписанного крестьянина Соколова в тех волостях сказывали им, что он жил в Большой орде в Ушуйской волости и продан в город Ташкент, токмо их в ту Большую орду не пустили, объявляя, что та орда у е. и. в. еще не в подданстве, и ежели они поедут, то той орды кайсаки, поймав и ограбя их, убьют или в другие орды продадут, что-де спросится на нас, к тому ж де та волость слушает вора Карасакала; 6) об нем, Карасакале, от разных кайсаков слышали, что ево в той орде, называя Суной-батырем, в Россию отдать не хотят, понеже-де почитают себе вместо хана; 7) оной-де Карасакал назад тому недель з десять ходил войною на каракалпак в трех тысячах, от которых много людей в полон взял и скота лошадей отогнал, а ныне-де вторично на них в дву тысячах пошел и еще не возвратился. Впротчвм подтверждают, что они, будучи в той орде, кайсащкого противного намерения никакого не усмотрили.

3. Того ж майя 28 числа яицкое войско, чрез приехавшего ис Кайсацкой орды яицкого казака Харку (кой по данному от генерала-лейтенанта Соймонова позволению отпущен был во оную за многия ево для интересных дел посылки с оставшим ево от оренбургского торгу товаров для размены), доносит, что кайсацкая орда Джанбек-батыр с улусами своими кочевье имеют на реке Хандаганте и Булдуртниских вершинах разстоянием от Яицкого городка конною ездою четыре дни, а впредь кочевать намерены к Оренбургу, токмо-де в бытность их на тех местах ко оному Джанбек-батырю и к протчим владельцам прибыли от зюнгорских калмык посланцов с таким требованием, чтоб взять оных владельцев детей в аманаты, объявляя, что ежели оных детей в аманаты не отдадут, то оные калмыки с ними войною поступят, в которых-де и войско имеется по реке Дарье, и идет вниз по оной. Но они-де, киргисцы, тем посланным объявляют, что без указу е. и. в. тех аманатов дать им не смеют, понеже-де как те черные калмыки, так и они, киргис-кайсаки, находятся у е. и. в. поданные. У оного ж Джанбек-батыря имеется от нижних (то есть волских подданных е. и. в.) калмык посланец, а имянно: от ханши Джан-Курман-хожи, которой к нему, Джанбеку, приехал для того, чтоб он взял за сына своего ее, ханши Джана, дочь, и соединился б вместе. В ево же, Харкину, бытность кайсацкой владелец же Букенбай в числе пятисот человек ходил под трухменцов для взятья у них полону и отгону скота, токмо они, трухменцы, их, кайсаков, всех побили до смерти.

4. Того ж числа и от оного ж яицкого войска присланным донощением по полученному от вышеписанного Джанбек-батыря письму на посланные к нему от генерала-лейтенанта Соймонова грамоты: первую — об отыскании отогнанных напредь сего ис под Яицкого городка лошадей двухсот пятидесят и взятого в полон казачьего парня; на вторую — ограбленного от посыланных в прошлом лете для разведывания об них кайсаках на реку Эмбу ис того городка старшин Витошнова с товарищи и о побитых при том киргисцами четырех человек досмерти, объявлено, что которые кайсаки показанного Витошнова с товарищи покололи, оные отисканы, также и казачей парень найден; токмо-де как Абулхаир-хан и протчие владельцы вместе соединятся, то они намерены ехать в Оренбург к тайному советнику и кавалеру Неплюеву, и тамо либо воров, либо разграбленные товары и протчий скарб, також и казачьего парня с совету ево, тайного советника, отдать готовы; а об отогнанных двухстах пятидесят лошадей объявили, бутто в прошедшее лето покойный генерал-лейтенант князь Урусов их в том просил и возвращать не велел.

5. Того ж числа обретающейся в Табынске капитан Кублицкой доносил, что Кубеляцкой волости башкирской старшина Баим-тархан Кедряев к нему, Кублицкому, писал: прешедшаго-де апреля 9 приезжали в Кубеляцкую волость киргис-кайсаки и угнали ево, Баимовых, да команды ево у башкирцов триста дватдать одну да до смерти убили сорок четыре [206] лошади, людей башкирцев убили до смерти трех да ранили четырех человек, и тех лошадей они, кайсаки, угнали по сю сторону Верхояицкой крепости, резстоянием от оной верстах в десяти из гор Ултар, за которыми в погоню и команда посылана была, токмо их догнать не могли, они же-де еще Сибирской дороги Каратабынской волости старшины Таймаса тархана Шаимова бывших для ловли бобров башкирцов убили четырех человек.

6. 35-го числа ¹¹⁵ командующей Оренбургом подп. Останков по допросу вышедшаго ис плену ис Киргис-кайсацкой орды башкирца Абдулла Шарыпова доносил, что как он был в той Киргис-кайсацкой орде в плену, то слышал подлинно от знатного старшины Белдубая Сасыкова и от протчих подлого кайсацкого народу людей, что зюнгорские калмыки при одном своем старшине Сары-манже весьма в многолюдстве идут к киргис-кайсаком для чинения с ними войны и разорения их, которых они, киргис-кайсаки, весьма боятся и ожидают с такою предосторожностью, что не спят ни дни ни ночи, и с согласия говорят, что ежели то калмьщкое нападение на них будет, то они, кайсаки, сами будут чинить, но и крепкой отпор и драться, не отступая нимало, буде же-де они, калмыки, нападение не учинят, то они, кайсаки, хотят жить в овоих улусах по-прежнему, а для драки под калмык не ехать.

АВПР, ф. 122, 1742 г., д. 4, лл. 50-54 об.