№ 83

[1742 г. не позднее апреля]. — Из записи показаний поручика Д. Гладышева о его поездке в Малый жуз с целью выяснения взаимоотношений между казахами и Джунгарией.

Прибывшей в Самару из Киргиз-кайсацкой орды оренбургского драгунского полку порутчик Дмитрей Гладышев в Канцелярии оренбургской комиссии о усмотренном им в той орде секретно объявил.

Как он из Самары ис канцелярии Оренбурской комиссии по инструкции в августе месяце прошлаго 1741 г. в Киргис-кайсацкую орду отправился, то генваря 7 числа сего 1742 г. прибыл к Абулхаир-хану, которой тогда кочевье свое имел за рекою Сыр-Дарьею, близ реки Аму-Дарьи, которая принадлежит хивинскому владению.

Генваря 8 допущен был к хану, причем посланную с ним, Гладышевым, е. и. в. грамоту, ему подал и притом подарки поднес, что хан с радостию приняв, поцеловал и, благодаря за превысочайшую милость, о здравии е. и. в. по закону своему бога молил и потом ево, Гладышева, в квартиру приказал отвести.

На третей день, то есть генваря 9 дня, хан призвал ево, Гладышева, к себе обедать и при обеде объявил, что от зюнгорского владельца Галдан-Чирина присланы к нему посланцы с письмом и требуют, чтобы он, хан, с ними имел соединение и в знак лутшей тому верности отдал бы им, зюнгорцом, своего и лутших старшин детей в аманаты 105. Токмо-де оного, без воли е. и. в. учинить он, хан, не смеет, а уповает более на Всемилостивейше защищение е. и. в. А ежели, паче чаяния, те калмыки станут его впредь чем обижать, то-де он для своей обороны принужден будет ехать в Оренбурх.

Генваря 10-го, призвав он, Гладышев, к себе приехавшаго в Киргис-кайсацкую орду от зюнгорских калмык посланца Кошку-зайсанга, [194] спрашивал, для какова дела он к Абулхаир-хану приехал. На оное посланец ответствовал: в прошлом-де 1740 г. оной хан присылал к Галдан-Чирину посланцов своих Кутлумбетя-батыря с товарищи с таким прошением, чтоб ему владеть городом Туркестантом и Ташкентом, за что будет-де он, хан, у него, Галдан-Чирина, в подданстве. И в верности того обещал дать сына своего в аманаты, зачем-де он, Кошки-зайсанг, ныне к нему, Абулхаир-хану, и приехал.

Гладышев посланца Кошка-зайсанга спрашивал, ведают ли зюнгорцы, что Абулхаир-хан с своею ордою в подданстве императорского величества состоит и в верности присягою утвердился, и для того весьма противно и не надлежит зюнгорскому владельцу оного хана в свое ведение усильно привлекать.

На оное посланец ответствовал, что владелец его, Галдан-Чирин, не силою к себе оного хана с ордою к себе в подданство влечет, но оной хан сам самоизвольно того просит.

Сверх сего, в разговорах посланец сказывал:

1-е. Напредь сего Большая киргис-кайсацкая орда, воровски подбегая под зюнгорское владение, вред причиняли. Того ради зюнгорской владелец не мог более терпеть, принужден силою оружия их усмирить и в сдое точ)ное тодданегоо покорил. И ныне тому с восемь лет со оной орды в зюнгорское владение каждогодно в аманаты старшинские дети берутся.

2-е. Равным образом Киргис-кайсацкая Средняя орда такие ж озлоблении напредь сего зюнгорцам причиняла, во отмщение, чего в прошлом 1741-м г. зюнгорской владелец посылал на ту орду войска своего тритцать тысяч при одном Сары-Манже, которую и раззоряли. А потом Абулмамет-хан, Барак-салтан и Джанбек-батыр обще з знатными старшинами посылали к зюнгорскому владельцу письмо, прося, чтоб их более не раззорять и ежели хощет, то б позволил взять их детей в свое владение для аманатства. Чего ради ныне они, калмыки, к киргис-кайсакам и приехали.

3-е. Напредь сего у зюнгорского владельца с китайцами продолжалась война беспрерывно восемь лет за то одно, что китайцы не хотели зюнгорцов допущать до молитвенного места Мекки, где лежит Шехурлама, а зюнгорцы того весьма тщательно доставать себя принудили. Однак напоследок умершей китайской государь при жизни своей з зюнгорским владельцом вечной мир заключил на таких кондициях, чтоб оным молитвенным местам владеть и по закону своему моление приносит обоим народом обще. С чем для известия в прошлом 1741-м г. от зюнгорского владельца отправлен ко двору е. и. в. посланец в пятидесят человеках свиты ево людей и приказано с ним у е. и. в. просить на киргис-кайсацкие орды в причиняемых им, зюнгорцам, обидах сатисфакции 106.

4-е. Ныне в зюнгорском владении действительно имеется пушек походных, которые на верблюдах возят — три тысячи, ломовых — пятьдесят, мартир — тритцать, при них артилерийския служители из них же, зюнгорских калмык. Оную артилерию прежде в зюнгорском владении начал заводить взятой зюнгорцами в плен от Ямышевской крепости иноземец — капитан, которой и самих их, зюнгорцов, ту артилерию делать, и некоторых своему языку обучил и книги артилерийской науки им оставил, по которым они во учреждение той артилерии и поступают. [195]

При протчих партикулярных разговорах подарил порутчик Гладышев зюнгорскому посланцу перевод с пожалованной городу Оренбурху привилегии на колмыцком языке, за что оной посланец усердственно благодарил.

Киргис-кайсацкой один Мунияк-батыр сказывал Гладышеву то, что-де нам нечево таиться, ежели паче чаяния зюнгорцы будут киргис-кайсаков раззорять, то они, киргис-кайсаки, намерены на Кубань итти для того, что кубанцы, приезжая, их к себе зовут. И хотя для лучшаго о сем совета киргисцы в Кубань посылали от себя посланцов, только нижния колмыки, перенимая, их побивали 107.

От Абушхаир-хана посыланы были к сыну ево, Нурали-салтану (которой ныне в Хиве ханом), киргис-кайсаки с некоторыми письмами и с присяжным листом, по которому надлежало ему, салтану, в верности российский империи присягу учинить. Которые койсаки, возвратясь паки в орду Киргис-кайсацкую, Абулхаир-хану и порутчику Гладышеву объявили, что сын шаха персицского с войском своим стоит в Бухарской области, в городе Чержове и намерение имеет, оставя Хиву, в правой руке краем трухменского владения подле Аральского моря итти в аральцы а оных искоренить за то, что они оставленного в прошлом 1740-м г. шахом персицким в Хиве ханом одного персидского министра Дайра с сорока человеки досмерти побили. А оттоле для такового ж раззорения намерен наступить на Хиву и, оную успокоя, оставить тут ханом прежде бывшаго в Хиве хана Юлбариса (которого в прошлом же 1740-м г. шах персидской казнил) сына.

Предупомянутого присяжного листа порутчик Гладышев из Хивы от Нурали-салтана при себе еще не получил, и оной салтан, по тому, присягал ли, о том он, Гладышев, неизвестен, ибо оставленной с тем листом в Хиве один киргизец в орду свою еще не возвращался.

Порутчику Гладышеву знатной старшина Джанбек-батыр объявил, что как он с войском своим в прошлом 1741-м г. был под волскими калмыками, тогда слышел, что шах персидской намерение принял, приступить к Астрахани и оную штурмом овладеть, чего для оной шах с войском своим близ Сулака уже стоял. Притом же оной Джанбек-батыр Гладышеву говорил, [что] если б от е. и. в. было ему повеление, то б он, собравшись с киргис-кайсаками, тотчас от персицкой армии всех лошедей отбил и тем оную несколько обезсилил.

Порутчик Гладышев чрез некоторых киргиз-кайсаков уведомился, что от имевшегося в плену у зюнгорских калмык киргиз-кайсацкого Аблай-салтана в орды киргис-кайсацкия приказы получаются, чтобы имеющагося у них вора Карасакала как в Россию, так и колмыком не отдавать и, при случае, за него всем помереть, представляя те резоны, что ежели он будет отдан, то киргис-кайсакам всем помереть. А ныне оной Карасакал, как заподлинно он, Гладышев, слышел, пошел войною на каракалпаков и намерен их раззорять, так как и прошедшей осенью около пятисот семей их в плен побрал.

Обретающейся при Абулхаир-хане для ево писем абыз дал порутчику Гладышеву несколько камней, наподобие принцметаля или меди, которые он, абыз, взял вверх при реке Сыр-Дарье, и оные он, Гладышев, привес в Самару с собою... 108

Минувшаго марта б числа оной порутчик от Абулхаир-хана с одним есаулом и косчеем отпущен в Самару. И притом вручил ему хан [196] при своем присланное к нему от зюнгорского владельца Галдан-Чирина письмо, которое приказал подать главному командиру, и какая резолюция по оным воспоследует, со оною приказал он, хан, к себе возвратиться ему ж, Гладышеву. А предписанные зюнгорские посланцы Кайсакской орды остались при нем, хане, означенные же Абулхаир-хана есаул и кащей при отъезде ево, Гладышева, из Оренбурха в Самару остались во оном Оренбурхе при бывшем при нем, Гладышеве, толмаче Арапове, которым в Самару велел без умедления следовать позади себя.

Абулхаир-хан при отпуске порутчика Гладышева приказывал по прибытии в Самару донесть главному командиру, что он в постоянной верности е. и. в. всегда находится и до кончины жизни своей то содержать твердо имеет, только-де для лучшаго удержания киргис-кайсацкого народа от их ветряннего замысла надлежит нынешним летом, как главной командир в Оренбург прибудет, и, он, хан, с киргис-кайсаками туда ж приедет, под образом аманатства удержать в городе Абулмамет-хана, Барак да Батыря салтанов и протчих знатных старшин, которых он, хан, тогда покажет, почему киргис-кайсацкой народ не отважится более мыслить ко вступлению в подданство зюнгорского владельца Галдан-Чирина. Он же, хан, говорил, что ево непременное намерение состоит в том, чтоб ему жить в Оренбурхе и при себе предписанных аманатав содержать для того, что он тем удобнее может киргис-кайсацкой народ в послушании и страхе содержать 109.

Он же, Абулхаир-хан, сказывал порутчику Гладышеву, что в прошлом 1741-м г. Абулмамет-хан и Барак-салтан присылали к нему, Абулхаир-хану, людей своих с требованием совета, не лутче ль им будет тогда, как они в Россию детей своих отдадут. На что Абулхаир-хан к ним ответствовал, что то их намерение очень хорошо, ежели они действительно то исполнят.

Как порутчик Гладышев был при Абулхаир-хане в урочище между реками Сыр-Дарьею и Адам-ата, тогда кочевавшая там каракалпакския знатныя старшины: первой — Абебеддула, второй — Муратших с сыном своим, третей — Уразак-батыр, четвертой — Токуммет-бий, пятой — Убели-салтан, шестой — Хозя-Мерген и с ними трое хозей (то есть архиереи), которых имяна значатся в присланном от них в Самару письме, приехав к нему, порутчику Гладышеву, объявили, что они со всеми своими нижними каракалпаками, которых более тритцети тысеч есть, желают у е. и. в. всероссийской государыни в таком же вечном подданстве быть, как и Абулхаир-хан ныне в том обращается. И для того просили, чтоб их утвердить в том присягаю верности. Почему он, Гладышев, их похваля, при Абулхаир-хане к присяге допустил, которые как за себя, так и за весь предписанной народ ту присягу учинили и к присяжным листам подписались, кои он, Гладышев, при сем и объявляет. Притом он, Гладышев, взяв у обретающагося там английского купца Гока сукон и бобров на пятьдесят на пять рублев, к тому присовокупя он, Гладышев, собственного своего товару на тритцать на три рубли, присягавшим знатным старшинам роздарил, которое они причли за превысочайшую е. и. в. к ним милость и обещали нынешним летом для свидания и надлежащих советов з главным командиром быть в Оренбурх. Оных каракалпак к принятию подданства склонил более Абулхаир-хан, а притом и порутчик Гладышев надлежащим образом о том им представлял довольно. [197]

Порутчик Гладышев объявил, что Абулхаир-хан намерен был в половине майя месяца быть у дерева Янгысагач, стоящаго при реке Орь, которое от Орска растоянием день езды, и при отпуске ево, Гладышева, приказывал он, хан, донесть главному командиру, чтоб ево, хана, со всем домом для лутчей безопасности от зюнгорцов, впустить немедленно в Орскую крепость. Ежели ж вскоре впущен не будет, а зюнгорцы, паче чаяния, нападение на него станут чинить, то-де он по такой крайней нужде для получения себе спасения побежит в Кубань...

Подлинное объявление подписал порутчик Дмитрей Гладышев.

АВПР, ф. 122, 1742 г., д. 2, ал. 7-12 и об.


Комментарии

105. Против слов «На третей день... в аманаты» резолюция: «Об оном в Гос. колл. ин. дел обстоятельно донесено с прошением о резолюции, каким образом поступить, когда оные посланцы, в Оренбурхе будучи, о том представлять станут и протчая».

106. Против абзаца «Напредь сего... сатисфакции» — помета: «От Гос. колл. ин. дел требовано известия, каким образом оным зюнгорцам на то ответствовано; чему б применяясь, и здесь поступать возможно было». Упоминаемое в данном абзаце «молитвенное место находится в Тибете. Названо здесь Меккой по аналогии с мусульманским «святым городом».

107. Против абзаца «Киргис-кайсацкой один... их побивали» — помета: «По сему писано в Астраханскую губернскую канцелярию, дабы от оной предстерегаемо было, чтоб киргис-кайсаков на Кубань и ис Кубани в кайсаки никто ни под каким видом переходить не мог, и что, когда усмотрена будет — требовано уведомленей».

108. Против абзаца «Обретающийся ... с собою» помета: «По пробе в Самаре оных камней явился калчедан и ничего, кроме серы горючей, не содержит».

109. Против абзаца «Абулхаир-хан при отпуске... и страхе содержать» — помета: «В письме к хану против сего кратко дано знать, что по прибытии ево в Оренбург о всем говорено будет и надлежащие к пользе ево и всего кайсацкого народа меры возьмутся».