№ 233

1759 г. октября 22. — Письмо султана Аблая командиру Уйской военной линии полк. П. Родену с просьбой о разрешении казахам выменивать муку и крупу в крепости Красноярской.

Высокородному и высокопочтенному г-ну полк. Петру Андреевичу Родену от меня, Аблай-солтана, поклон.

Чрез сие Вам доношу, что сего октября 20 числа от е. и. в. ко мне пожалованную высочайшую и всемилостивейшую за белым гербом грамоту и пять аршин кармазинное сукно, и находящягося в Оренбурге его выс-ва г-на генерала, також и Ваше письмо чрез посланного Вашего переводчика Филата получил и оною высочайшею полученною мною грамотою я доволен, кою владения моего киргисцам читал и объявлял. И впредь, ежели от е. и. в. какие повелении будут, с радостию исполнять буду, и какие ж с моей стороны о народном деле что-либо и донесению нужное быть может, о том Вашему высокородию, г-ну генералу, письменно доносить имею. А ныне Вам доношу: владения моего Средней орде у киргисцов чрез тригодичное время башкирцами покрадено две тысячи пятьсот лошадей. А тех воров предводители Барын-Табынской волости Лапа да Кубеляцкой волости Бектемир. И о том я многократно уехавшим генералу и брегадиру об отыскании возвращении тех лошадей писал, только всех не прислали, а возвратили триста дватдеть лошадей, а протчие и поныне не отысканы. Да собственныя мои девять лошадей у майора Нармоцкого содержутся; одного мерина да кобылу посланному от меня человеку возвратил, а протчие и поныне там. Сего ж месяца в первых числах, ис-под крепости Красноярской (то есть Святаго Петра) приехав, рус[с]кие люди покрали у кирлисцов двенатдать лошадей. И по следу их в догон послал я своего старшину Куляк-батыря. Отыскал или нет — еще неизвестно. Да Вы писали ко мне, что Средней орды киргисцы ис-под Санарской и Нижноувельской слобод отогнали лошадей, и пока те лошади хозяевам не возвратятся, то от киргисцов бежавших пленных лошади, отбирая, отдаваны будут. У невиновных и безгрешных людей скот за воров отнимать не грех ли? Только такого дела владения моего люди не учинят. Токмо в народе спрашивать буду ныне, вскорости познать неможно затем, что народ, каждой поразнь разъехавших, ищут себе к зимованию мест. Когда ж о таких случаях узнаем, лошадей ваших отдав, и ворам наказания учиним. Вы б наших, а мы ваших лошадей возвращали, воров и плутов унимали, то б весьма было изрядно. А мое усердие непременно. От государыни отпасть не желаю, во всяких службах находиться будем. Егда лошади возвращены не будут, буду жалобу приносить государыне. О нас, ежели изволите напаметовать, слава богу и с народом здрав и благополучен. Зимовать намерен при Кукчатаве-горе и при речке Кылчаклы.

Прошу ж я и народ мой, чтоб дозволить в крепости Святаго Петра киргисцам выменивать муку и крупу.

Да в прошлом году прислали к нам для письма муллу Азамата, кой уже стар и не весьма грамоте доволен и глазами мало видит. На место [603] ево пришлите другаго хорошего годного человека, хотя б и з женой, Азамата-муллу возвратил в дом его.

Во уверение сего мы, Аблай-солтан, печать свою приложили. Октября 22 дня 1759 г. мы, Аблай.

Переводил переводчик Филат Гордеек и под подлинным подписался. В должности секретаря коллежский регистратор Петр Чучалов.

С подлинным читал канцелярист Василий Цедвинцов.

АВПР, ф. 122, 1759 г., д. 4, лл. 437-438. Перевод.