№ 227

О секретном деле.

С приезду моего в Оренбург сего июля 1 дня по высочайшему и всемилостивейшему е. и. в. имянному указу к порученной мне команде за первую мою должность почол я сие, чтоб приттить мне в сведение здешних заграничных, яко нужнейших дел, и, выслушав Оренбургской губернской канцелярии по заграничной экспедиции экстракт, учиненной тут из указов е. и. в., полученных из Прав, сената и из вышереченной Гос. коллегии и из других мест по отбытии отсюда г-на действительного тайного советника и кавалера Неплюева со означиванием, что и как по тем указом исполнено и что еще исполнять и наблюдать надлежит, усмотрел я, что по тем е. и: в. указом ко исполнению остаются ныне главнейшими и важнейшими делами следующия, а имянно:

1-е. Не упускать никакого случая Средней киргиз-кайсацкой орды Аблай-солтана, которой х китайской стороне преклонность имел утверждать, дабы он со всею тою ордою пребывал в непоколебимой к е. и. в. верности.

2-е. От времяни до времяни киргиз-кайсацкого хана, еолтанов и старшин побуждать к военным действам и к поискам противу китайцов и мунгал, ежели б они вознамерились к неприятельству нападению на сибирския и другия здешния места.

3-е. Им же внушать, чтоб они набегами своими китайцов и мунгал обеспокоивали, препятствуя им в зенгорских местах утверждаться, и чтоб они, китайцы, власть свою в Великой Татарии далеко не распространили и соседством бы своим к здешним местам не приближались.

4-е. Наблюдать дабы отныне киргиз-кайсаки конских своих табунов не только ниже Яицкого городка для избежания происходивших у них с яицкими казаками многих ссор и затрудненей и для других государственных резонов, но и выше б Оренбурга на сю сторону Яика-реки не прогоняли.

5-е. Стараться на место умершаго здесь от воспы ханского сына в аманаты от него, хана, другаго получить, что особливо рекомендовано г-ну генералу-майору Тевкелеву, по которым пунктам, яко же и в протчих делах, означенных в указех е. и. в., я по присяжной моей должности всевозможное мое старание прилагать должен и буду, каково ж мною учинено определение о присудствии со мною у тех заграничных дел помянутому генералу-майору и колл. советнику Рычкову, коим те дела прежде были поручены, и они об них с обстоятельством сведомы, с того при сем покорнейшем прилагаю копию.

А понеже на Уйской линии, к которой прилежит Средняя киргиз-кайсацкая орда с 1756 г., командиром находился бригадир Бахметев, которому между протчих дел и тамошние киргиз-кайсацкие поручались и пересылка с тамошними владельцами и с старшинами чрез него ж, Бахметева, чинилась, а ныне по указу е. и. в. из Гос. военной коллегии уволен он вовсе в отставку, на место ж ево командиром на томошней линии отправлен от меня Ландмилицкого сергиевского полку полковник Роден, которому занужно признал я о всем том, что по нынешним обстоятельствам в тех заграничных делах к наблюдению высочайшаго е. и. в. требуется предписать, дабы он, видя в чем те дела ныне зависят и какого исполнения и наблюдения требуют, мог порядочно в том [595] поступать и по новости б ево, там, никакого б упущения и несходства не учинил, о чем в здешней заграничной экспедиции по совету, с памянутыми генералом-майором и советником учинили определение и послали к нему указ, с коего в вышшее рассмотрение Гос. колл. ин. дел прилагаю при сем копию ж.

Что до Меньшой киргиз-кайсацкой орды, до Нурали-хана, до бухарских и протчих заграничных обстоятельств надлежит, то еще до прибытия моего в Оренбург минувшаго июня 27 дня у приезжавшаго сюда ханского писаря взята скаска, с коей при сем прилагается копия. А сего июля 5 числа прислал он, хан, на имя генерала-майора Тевкелева и советника Рычкова письмо, писанное июня 30 числа. В коем означивает, якоб дватцеть шесть дней назад воры-башкирцы у киргисцов в два раза отогнали около ста лошадей и след-де их прошол на Орской дистанции близ Урдасымской крепости, объявляя, что тем отогнанием киргисцы в размышление пришли, ибо-де услыша о пресечении их башкирского воровства жесточайшей е. и. в. указ, радовались, а как-де оные лошади отогнаны, то стали недоумеваться, однако ж он, хан, их уверяет и то сумнение иметь запрещает, обнадеживай, что в Оренбург отпишет и оные лошади не пропадут, но к ним доставлены будут, просит, чтоб их отыскать и возвратить, а ворам достойное наказание учинить, и хотя здесь о таком башкирском вороэстве обстоятельного известия поныне, нет, токмо о усмотренных на той Орской дистанции шляхах и перелазах от тамошнего командира полк. Корфа было репортовано на той же дистанции и прешедшаго лета наибольшие перелазы происходили. Того ради сверх сего, что по воинской команде от меня строгие и с крепкими выговорами к нему, Корфу, ордиры посланы, разсуждено послать и послан из Оренбургской губернской канцелярии ,по заграничной экспедиции с наикрепчайшим подтверждением указ, дабы он, Корф, в содержании тамошней осторожности осмотрительнее и наблюдательнее был под опасением воинского суда, ежели еще там упущении и слабая осторожность усмотрится, а для розведывания и поимки воров-башкирцов и для отыскания угнанных у киргисцов лошадей, ежели оные есть, посылается отсель в башкирские жительства при одном обер-офицере Орской крепости атаман тот, которой и в прошлом году с успехом к тому употреблен был, а к Нурали-хану на означенное ево письмо помянутым генералу-майору и советнику велел я отозваться и они уже писали от себя, что о том угоне здесь репортов еще нет, однако ж в Башкирь для разведования и поимки воров и для отыскания угнанных лошадей, ежели оные есть, посылаются отсель нарочной.

Впротчем, Гос. колл. ин. дел покорнейше доношу, что поныне обстоит здесь благополучно, а каков при отправлении сего получен репорт Оренбургской губернской канцелярии в заграничную экспедицию от находящаяся при помянутом Нурали-хане переводчика Гуляева, со оного в разсмотрение Гос. колл. ин. дел прилагается при сем копия; со всем тем, елико силы и разумения моего достанет, а при том при первом моем вступлении ко оным делам, советуя с реченными генералом-майором и советником, яко знающими ханские и все ординские обращении в тех ординских и в протчих заграничных делах, указами е. и. в. повеленное исполнять и высочайшия интересы наблюдать и что будет впредь происходить Гос. колл. ин. дел и куда о чем надлежит во свое время доносить не премину, а о вышеписанном и Прав. сенату и Гос. военной коллегии ныне донесено ж.

Тайной советник Афанасий Давыдов.

P. S. По написании сего получено здесь на татарском языке письмо от находящагося Средней орды при Аблай-солтане писаря, [596] определенного отсель прошлого году Исецкой правинции из служилых мещеряков Азамата Тометева, с которого при сем прилагается перевод, и хотя оное известие я за вероятное не почитаю, однако ж об оном, також и о всем вышеписанном, без донесения оной Гос. коллегии оставить не мог, а о полученном от реченного писаря известии для ведома и для надлежащей осторожности и к господам сибирскому губернатору тайному советнику Соймонову и к находящемуся на сибирских линиях бригадиру Фрауендорфу, також и к полк. Родену, сообщил.

Афанасий Давыдов.
Коллежский регистратор Петр Чючалов.

АВПР, ф. 122, 1759 г., д. 4, лл. 301-303 об.