№ 177

1749 г. июля 1. — Письмо ханши Попай оренбургскому губернатору И. Неплюеву с благодарностью за помощь и покровительство.

Высокородному и высокопревосходительному г-ну тайному советнику, кавалеру и Оренбургской губернии губернатору Ивану Ивановичу желаю со всею честною Вашею фамилиею всякаго благополучия навеки нерушимо.

Ваше почтенное писание переводчика Араслана чрез сына ево толмача Усмана получила, которое получа, также и словесное Ваше приказание слыша, весьма радовалась, ибо чего я от Вас всегда желала и что получить уповала, то ныне действительно получила, за что всещедрый господь бог как е. и. в. всемилостивейшей нашей государыне на неисчетныя лета здравия, так и Вашему выс-ву всякаго благополучия и наивящшаго щастия да дарует. Сие я весьма за щастие себе почитаю, что при таком моем огорчительном состоянии Вам случится бог определил, ибо Вы, сожалея меня, от того отводите и во всем по прозьбе моей не оставляете, чего ради, я свою бедность Вам скрытно объявляю, понеже, находясь в той печали, по своему обыкновению, для поминовения хана своего имение свое все в милостыню роздал а, для свидания с Вами и для слышания всяких Ваших наставленей детей своих и старшин послала, препоруча их богу и Вам, ибо они у Вас на руках находятся, а что я сама ныне для свидания с Вами не поехала, в том прошу не сумневаться, ибо я обо всем с детьми своими советовала и все мои слова и соизволение им поверила, почему они и ответствовать могут; но ежели они за благо присоветуют, что при таком знатном торжестве и мне быть прилично, то я нахожусь не в дальном разстоянии, а между тем покорно прошу по прежднему Вашему обещанию милостию Вашею не оставить, а имянно: пожаловать прислать верблюда, для покрытия кибитки сукна, по чести моей на платье, для вышивания травами разных шелков, разных позументов, золота и серебра десять цевок, канители разной десять же цевок, красной кавтан, три пансыря, дабы я по возвращении детей своих по милости всемилостивейшей [450] государыни и при здравии Вашего выс-ва, по нашему обыкновению, по хане нашем знатное помяновение учинить могла.

Нам о своих нуждах у кого просить, кроме Вашего выс-ва, ибо я осиротела, очи слезами, а сердце печалию исполнилось, к тому ж малолетная дочь осталась, о которой уже и говорить не смею. Ваше же выс-во и при жизни покойнаго хана, хотя я от Вас в дальном разстоянии была, милостию Вашею меня не оставляли, и иногда он и не знал, ко мне травчетыя камки присылали, а ныне, слава богу, по высочайшей милости всемилостивейшей государыни уже и несравненная тому милость к нам является, и хотя оную и здесь получу, токмо прошу так почесть, что якобы я от Вас персонально получила. Вашему ж выс-ву известно, что и Вы с своею супругою, так же, как и я с своим сожителем разлучились. Итако, нам друг друга сожалеть надлежит, ибо сей свет весьма пременен есть, токмо бы между нами добрая слава происходила, все же наши народные дела полагаю на Ваше выс-во. Впротчем, обо всем словесно Вам донесет толмач Усман, которое прошу принять за истину и остаюсь всегда Вам доброжелательная Пупай-ханша. Июля 1 дня от урочища Ялгуз-Агач.

На оном письме Абулхаирханекая печать.

За отлучкою переводчика переводил толмач Усман Арасланов.

АВПР, ф. 122, 1749 г, д. 4, лл. 86-86 об. Перевод.