№ 6

1 февраля 1880 г.
г. Шахрисябз.

Доведенный мной 29 января настоящего года до сведения бухарского правительства ответ (Ответ сообщен мне отношением г-на и. д. чиновника по дипломатической части при г-не туркестанском генерал-губернаторе от 19 января за № 47, полученный в Шахрисябзе 28 января (прим. док. Отношение не публикуется. См. оп. 29, д, 451, лл. 7-8).) мнение господина туркестанского генерал-губернатора о ненадобности демонстрировать войсками в Больджуане-Кулябе против Султан Мурада Кундузского в опасении столкновений и о возможности поставить в Керки 1 тыс. сарбазов, если требование Мухаммад-шаха чарвилойятского выдачи приверженцев сардаров Исхак-хана и др. продолжится, дал на другой же день ответное заявление.

Уполномоченный для переговоров Рахматулла-мирахур высказался от имени своего хазрата, что эмир очень и очень признателен за совет (солох), последний, как и за все предшествовавшие советы, в которых видел всегда только добро. Согласно мнению г-на генерал-губернатора, Музаффар-хан (джаноби-али, называл мирахур) не будет сосредоточивать войска в Больджуане-Кулябе, но и отказывается также посылать отряд в Керки, так как домогательства отрядного начальника чарвилойятского правителя совершенно затихли и ничем не угрожают спокойствию левобережных владений Бухарского ханства. Хазрат будет иметь этот совет, продолжал мирахур, на всякий случай, если афганцы, расположившиеся теперь недалеко от границы, в Джоркудуке, вздумают перейти в Керкинское бекство, но этого ожидать нельзя, пока Чар-Вилойят в руках доброжелательного нам Гулям Хайдар-хана.

Насколько прочна такая уверенность в благоразумии афганцев и обеспеченности спокойствия бухарской границы, насколько подтверждается (Так в документе; следует: подтвердится.) позднейшими проявлениями «доброжелательство» Гулям Хайдар-хана, сказать в настоящее время трудно, так как сообщения с левым берегом Аму-Дарьи, по случаю морозов, почти не существует и сведений из Чар-Вилойята за последние 10 дней нет никаких (По всей Бухарской долине Аму-Дарьи и в горах уже две с половиной недели с небольшими перерывами идет частый снег, загромоздивший все дороги и горные проходы. Из Куляба доходят конные на 13-й день (прим. док.).). Могу отметить только из довольно верных источников, что отношения чарвилойятского правителя Гулям Хайдар-хана к бухарскому эмиру приняли совершенно противоположный тон с [51] того времени, как сардар Абдуррахман-хан проследовал через бухарские владения.

Утверждают, хотя этого и не признают сановники эмира, что отпущенное Гулям Хайдар-ханом эмирское посольство (Касым-ходжа урак и Мирза Абдул Гафар) (Далее также Абдул Гафар.) было возвращено с левого берега Аму-Дарьи в Мазари-Шариф, где и задержано, как бы в ответ на предоставленный пропуск афганским сардарам.

Бухарское правительство как будто игнорирует этот эпизод, по-прежнему выдает 16 руб. суточных на содержание в Шахрисябзе чарвилойятского посланца Сеид Джафара (Далее также Сеид Джафар-хан.) с 20 афганцами, а в действительности следует догадываться, что стремление «демонстрировать» на флангах Афганского Туркестана остается в некоторой связи с этим эпизодом, случившимся во второй половине января.

До представления журнала подробностей окончательного подчинения Абдуррахман-ханом Бадахшана своей власти могу отметить, что занятие Баба-ханом (не Умар-ханом, как ошибочно передано в телеграмме) (Не обнаружена.) Файзабада совершилось без всякого столкновения, как последствие бегства в Шугнан пришлого бека Шах-заде Хасана (Брат этого бека Алям-хан (из Бухары) умер (прим. док.).) и сыновей Джахандар-ша как результат умелого, человечного обращения сардара, претендента с населением, подчинившимся в Рустаке и колебавшимся подчиниться в центральном Бадахшане.

Ожидают, что власть Абдуррахман-хана окрепнет, и он, подготовив сочувствие Султан Мурада Кундузского, организовав силы из бадахшанцев, воспользуется затруднительным положением чарвилойятского правительства, займет эту часть Афганистана, откуда хазарейцы уже посылают ему свои предложения.

О сардарах, бездействующих на левом фланге Афганского Туркестана, были в последнее время настойчивые слухи, не подтвердившиеся еще, что их постигла печальная неудача. Рассказывают, что, слоняясь с небольшой партией туркменов в степи между Андхоем и Шиберганом, в стойбищах Ходжа-Духа, они поддались обману. Поверив в искренность предложений дезертировавших афганцев войти в Шиберган, где их ждет гарнизон готовностью передаться, Исхак-хан отправил в эту крепость сардара Сарвар-хана с Кок-мирзой и 6 своими афганцами. Этих несчастных легковерных там ожидала ловушка, и они были отправлены к Гулям Хайдар-хану в Мазари-Шариф, где и пали под кинжалами войсковых афганцев. Слух этот, дошедший из Керки, держится настойчиво в [52] Шахрисябзе уже 4-й день, и я жду, что вскоре он окончательно разъяснится разведочными сведениями (Слух вполне подтвердился сегодня: Сарвар-хан расстрелян в Мазари-Шарифе (прим. док.).).

Из восточных бекств бухарских заявляют, по рассказам кабульских афганцев, недавно состоящих на эмирской службе, что англичане действительно были в сношениях с правителем Бадахшана Шах-заде Хасаном, а из Бухары пишут, что месяца три тому назад старшины мервских туркмен ездили депутацией к английскому правительству в Индию просить подданства и защиты против русских наступлений, которых все ожидают воодушевленным намерением сопротивляться, как предписано «заступником и покровителем из Рума» (турецким султаном).

Ожидаю, что с приездом моим в Бухару достоверность всех «слухов» и разведок совершенно уяснится.

Отъезд мой в Карши, вероятно, последует 6 февраля, через два дня после ожидаемого отъезда эмира Музаффар-хана, с которым едет и афганское посольство Сеид Джафар-хана.

Капитан Арендаренко
1 февраля 1880 г.
г. Шахрисябз.

Д. 451, лл. 69-73.