№ 41.

От Статс-Секретаря Гирса Сэр Эдуарду Торнтону.

С.-Петербург, 14-го ноября 1884 г.

Я имел честь получить ноту Вашего Прев — ва от 5-го (17-го) сего месяца, заключающую в себе изложение взглядов Правительства Ее Великобританского Величества на вопросы; бывшие предметом Вашего разговора с гг. Зиновьевым и [129] Зеленым, а равно и меморандума Императорского Министерства Иностранных Дел от 9 (21-го) октября, и по которым Императорскому Послу в Лондоне равным образом поручено было объясниться с Графом Гранвиллем.

Императорский Кабинет счел долгом самым тщательным образом рассмотреть соображения, заключающаяся в вышеупомянутой ноте.

Правительство Ее Великобританского Величества поручило Вам, г. Посол, выразить Императорскому Кабинету сожаление по поводу неожиданного замедления, которому подвергся съезд обоюдных Комиссаров.

Так как Императорское Министерство уже имело случай изложить Вам с полною откровенностью причины этого замедления, то я полагаю возможным ограничиться сообщением, что, согласно последним сведениям, полученным от Начальства Закаспийской Области, климатические условия уже теперь препятствуют открытию работ в окрестностях Серахса, где температура опускается ночью до 14° ниже нуля по Реомюру.

Не могу также не заметить Вам, что, помимо непредвиденных обстоятельств, помешавших Комиссарам встретиться в условленное время, существуют и другия, равным образом препятствующия переговорам и устранить которые Императорский Кабинет был бы в состоянии лишь при содействии Правительства Ее Великобританского Величества. Обстоятельства эти, как Вам уже известно, касаются разногласий, обнаружившихся во взглядах обоих Правительств относительно способа определения пределов зоны, подлежащей исследованию обоюдных Комиссаров.

Будучи убеждено, что непосредственное соглашение по этому предмету между обоими Правительствами было бы самым практическим средством предотвращения возможных между Комиссарами пререканий, Министерство Иностранных Дел уже 19-го сентября сочло долгом обратить внимание Ваше на этот важный вопрос и просить Вашего посредства пред Великобританским Правительством в видах скорейщего его разрешения. Между тем, только по получении ноты Вашей от 5-го (17-го) сего месяца, Министерство доставлено было в возможность обсудить заключения Лондонского Кабинета.

Как явствует из вышеупомянутой ноты, Правительство Ее Величества Королевы сознает, с своей стороны, пользу соглашения относительно зоны, но, вместе с тем, оно полагает, что определение ее границ должно быть предоставлено Комиссарам, и что английский Комиссар обязан, сверх того, посоветоваться предварительно с афганским должностным лицом, назначенным Эмиром Абдуррахман-Ханом для доставления сведений.

Так как русский Комиссар не может вмешиваться в сношения Генерала Лемсдена с афганскими властями, то Императорский Кабинет и не думает, чтобы необходимость предварительного совещания с делегатом Абдуррахман-Хана могла послужить препятствием к принятию предложения, изложенного в меморандумах Министерства Иностранных Дел от 19-го сентября и 9 октября. Так как, при том, в ноте Вашего Прев — ва от 5 (17-го) сего месяца не заключается никаких других возражений, которыми выяснялись бы неудобства, могущия произойти от применения этого способа решения вопроса, то я считаю своим долгом еще раз обратить самое серьезное внимание Ваше на соображения, [131] побуждающия Императорское Правительство думать, что предварительное и безотлагательное соглашение между обоими Кабинетами было бы в высшей степени важно для обеспечения успеха переговоров, и что, в противном случае; Комиссары могли бы натолкнуться на безвыходные затруднения.

Соображения эти заключаются в следующем:

Предварительное определение подлежащей исследованию зоны не может предрешать направления пограничной черты, каковое направление должно быть предметом последующего соглашения или между Комиссарами, или между обоими Кабинетами, если бы Комиссарам не удалось согласиться по этому вопросу. В виду этого, помянутое определение не может причинить ни малейщего ущерба интересам обеих сторон.

Определение зоны необходимо для предупреждения пререканий между Комиссарами относительно пространства территории, которую они должны будут изучить, дабы быть в состоянии доставить своим Правительствам сколь возможно полные данные о географических и этнографических условиях означенной территории в ее полном объеме, каковые данные могли бы послужить надежным основанием для проведении демаркационной черты, отвечающей интересам участвующих сторон, и для установления прочного порядка вещей.

Так как соглашение относительно пределов зоны должно предшествовать открытию работ, то пределы эти могут быть установлены лишь на основании данных, ранее сего собранных и уже включенных в существующие карты. Несовершенства и неправильности, заключающиися в этих картах, ни в каком случае не могут служить препятствием к соглашению между обоими Кабинетами, так как было бы совершенно излишним добиваться математического определения зоны и было бы достаточно определить ее границы в общих чертах.

Сами Комиссары по разграничению, если бы им предоставлено было определить, по взаимному соглашению, границы зоны, должны были бы принять за основание своей работы те же самые карты, почему Императорское Правительство считает себя в праве заключить, что оба Кабинета могли бы беспрепятственно приступить к обмену мнений в видах скорейщего разрешения этого важного вопроса, дабы Комиссары могли начать свои исследования тотчас после съезда в Серахсе.

Всякий другой образ действий не преминул бы невыгодно отразиться на дальнейшем ходе переговоров. Комиссарам, если бы возникли между ними разногласия по предмету границ зоны, пришлось бы отнестись к их Правительствам и, в ожидании разрешения спорного вопроса, обречь себя на бездействие. Не говоря о замедлении, которому, в таком случае, подверглись бы работы по разграничению и продолжительность коего трудно предрешить, таковое положение дел не было бы изъято и от других, не менее важных, неудобств, в подробности которых я считаю совершенно излишним входить, но каковые не могут ускользнуть от проницательности обоих Правительств.

Будучи убежден, что безвыходное положение, в котором, в таком случае, очутились бы переговоры, было бы несогласно с намерениями Великобританского Правительства и, руководствуясь, в то же время, желанием ускорить, насколько возможно, разрешение спорных вопросов, Императорский Кабинет счел нужным, пользуясь присутствием в С.-Петербурге русского Комиссара, поручить ему изготовление проекта зоны исследований, на основании имеющихся данных. [133]

Препровождая к Вам при сем копию с записки Генерала Зеленого, имею честь просить Вас, г. Посол, благоволить представить ее на усмотрение Вашего Правительства.

Если Правительство Ее Величества Королевы признает нужным доставить ему свои замечания относительно подробностей этого труда, то к рассмотрению и обсуждению оных Императорский Кабинет сочтет долгом отнестись с желанием придти к соглашению. Но, будучи лишен средств воздействия на афганские власти, Императорский Кабинет льстит себя, с другой стороны, надеждою, что Кабинет Ее Величества Королевы не откажет ему в гарантиях, которые дозволили бы русскому Комиссару приступить, совместно со своим британским коллегом, к необходимым исследованиям в полной уверенности, что никаких препятствий не будет чинимо добросовестному изучению зоны в пределах, обозначенных в общих чертах в труде Генерала Зеленого.

Примите и проч.

Гирс.

Записка Генерал-Майора Зеленого.

Дабы обеспечить прочное основание окончательному определению постоянной границы, необходимо придать зоне, подлежащей исследованию, такое очертание, чтобы границы ее совладали, но возможности, с географическими границами территории, которая составить предмета изучении Комиссаров. Чтобы удовлетворить вышеизложенным условиям, исследуемая зона должна обнимать все местности, заключающаяся в географических границах, и топографический и этнографические условия коих или мало, или вовсе неизвестны, и, в особенности, те, где туркменское население соприкасается с афганским.

За невозможностью начертать северную границу зоны, сообразуясь с естественными пределами, Российско-Императорское Правительство могло бы допустить, чтобы сказанная граница простиралась до местностей, где остановились съемочные работы, выполненные по распоряжению Начальства Закаспийской Области. Согласно этому, северная граница зоны, исходя из пункта на правом берегу Герируда, находящегося против Даулет-Абада, направилась бы по прямой линии к Мургабу, и, пересекши реку эту выше Имам-бахша, примкнула бы к афганскому форту Ходжа-Салеху, на Аму-Дарье.

Течение Герируда служило бы западною границею зоны.

Что же касается южной ее границы, то таковая, имея равным образом исходный пункт на правом берегу Герируда, направилась бы по естественной линии — горной цепи, замыкающей с севера долину Герата (В 1875 году, во время путешествия полковника Мак-Грегора, эта самая горная цепь составляла, по свидетельству названного офицера, линию афганских пограничных постов, каковые однако не были заняты пограничною стражею. (Narrative of a journey through the province of Khorassan and on the N.W. frontier of Afghanistan in 1875 by 1879, C-l Mac Gregor. London т. I, стр. 241).), до истоков Кушка, и оттуда вниз но течению реки, этой до Чихиль-Духтера. От этого пункта южная [135] граница направилась бы вдоль пределов поселений Джемшидиев и Фируз-Кухиев до афганского форта Бала-Мургаба, откуда она прошла бы по течению Кайсора и Сангалака и вдоль окраин округа Андхой равным образом к Ходжа-Салеху.

Если бы в зону, подлежащую исследованию, и вошли некоторые части бесспорной территории того или другого пограничного государства, то обстоятельство это не может ни в чем нарушить прав этих государств, тогда как от описании и съемки частей упомянутой территории выиграла бы наука.

Необходимо сколь возможно поспешить соглашением относительно границы зоны, дабы Императорское Правительство могло определить личный состав и размер топографических средств, которые оно должно будет предоставить в распоряжение своего Комиссара для производства описательных и съемочных работ, которые предстоит выполнить Комиссии.