-

ПИСЬМА М. Д. СКОБЕЛЕВА

М. Д. Скобелев — неустановленному адресату

1876 год

Где ты теперь? Что ты делаешь? И неужели граф Толстой в «Карениной» так прав, что и мне относительно тебя приходится применять его изречение: «Они оба почувствовали, что хотя они и друзья, но каждый думает только о своем, и одному до другого нет дела». Я, впрочем, и на это согласен, но от тебя вправе требовать, чтобы ты меня предупредил и не заставлял напрасно упражняться рукоблудием. Это четвертое письмо, которое остается без ответа. Телеграмму мою из Алайского отряда ты тоже, по-видимому, игнорируешь, ибо я знаю, что ты ее получил. Между тем ты должен понимать, что при том доверии, которое я к тебе имею, каждое слово от тебя до крайности дорого. В твоих руках касательно меня очень многое, я, повторяю, тебе верю.

Скажи мне, будет или нет, по-твоему, европейская война, в каких размерах, то есть с кем нашим войскам предстоит драться? Я и на сербскую войну ¹ смотрю как на русскую войну и скорблю, что судьба не доставила мне случая делить ратные подвиги со своими соотечественниками; но я законно утешаю себя мыслью, что сам я был в походе и кончал 8-месячную Кокандскую кампанию ², с которой мое имя навсегда так тесно связано. Если бы вспыхнула война, можно ли надеяться, что начальство вспомнит? Что думает твой отец, что думаешь ты?

Область только что посетил генерал-губернатор ³, ревизовал все гражданские управления и смотрел войска. Он остался всем как нельзя более доволен и заявил, что дело организации вновь присоединенной области находится в хороших руках. Ты легко поймешь, как подобная оценка упрочивает мое положение — я много работаю и сам чувствую, что дело идет; одно страшно — это пропустить отечественную боевую эпопею, не быть там, где на равнинах, по холмам будут грохотать русские пушки! Волосы дыбом становятся при этой ужасной мысли! Я, впрочем, все это тебе говорю без всякой задней мысли; я уверен в том, что жить жизнью скверною, в особенности служить, не обладая лично никаким состоянием, дело трудное, редко совместимое с нашими порывами. Исполнение долга службы одно дает душевное спокойствие и счастье; здесь, в крае, я до сих пор этим последним пользуюсь безусловно; не будь турецкого вопроса, я бы назвал себя самым счастливым человеком в мире. Прости мне, душа моя, всю выраженную в этом письме несвязность: пишу для тебя одного и потому не считаю нужным проверять, что приходит на ум.

М. Скобелев.

РГВИА. Ф. 221. Оп. 1. Д. 6. Л. 1-2 об. Черновик.

М. Д. Скобелев — Вае. И. Немировичу-Данченко ⁴

1 февраля 1880 г.

Уважаемый Василий Иванович!

В первый раз слышу от Вас же, что Вы были у меня — Вашего старого боевого товарища — два раза. Очень и очень жалею, что не застали меня дома. Непременно постараюсь быть у Вас. Вы можете себе представить, как я занят. На вопрос Ваш ответить затрудняюсь. В принципе решено корреспондентов не допускать ни под каким предлогом. Впрочем, мое назначение еще не состоялось окончательно. Записка эта для Вас лично. Вы видите, не со вчерашнего дня немец враг наш, но прежде, когда Николай I, командируя флигель-адъютанта в Германию, называл столичные города — губернскими, а гросс-герцогство Нассауское или иное — губернией, у наших немцев был страх хоть какой-нибудь. Теперь же за спиной каждого из них стоит Бисмарк и фатерланд. Нам это следует помнить.

Вас искренне уважающий М. Скобелев

РГВИА. Ф. 221. Оп. 1. Д. 9. Л. 1-2. Черновик. [61]

М. Д. Скобелев — неустановленному адресату

19 ноября 1881 года

Дорогой Иван Ильич!

С глубоким радостным волнением прочел я глазами и в особенности сердцем передовую статью № 53 «Руси». Не откажите передать мой низкий, почтительный земной поклон маститому редактору. Честное русское слово наконец пронесется по обширному отечеству нашему и потрясет немало патриотических и верноподданных сердец. Оно возобновило в моем представлении недавнее столь тяжелое, чтобы не сказать позорное, стояние в виду Константинополя, преступный индифферентизм к русской чести, вынужденное отступление к Адрианополю ⁵, при громких ликованиях не только врагов, но, что тяжелее, и всего нерусского в русских мундирах; плач оставленных на жертву православных братьев, вверивших нам свою судьбу, глумление британского флота, наконец, окончательные результаты Берлинскою самобичевания. Тогда уже для слишком многих из нас было очевидно, что Россия обязательно заболеет тяжелым недугом свойства нравственного и заразительно растлевающего... Опасения высказывались тогда открыто; патриотическое чутье не обмануло нас. В одно, однако, верую и исповедую, — что позорящая ныне Россию крамола есть, в весьма значительной степени, результат того почти безвыходного разочарования, которое навязано было России мирным договором, не заслуженным ни ею, ни ее знаменами.

В истории есть один пример подобного же гибельного нравственного падения, вызванного причинами схожими: это могущественная тогда Испания после сражения при Лепанто ⁶. У нее также отшибло память сердца, и люди, ошеломленные свидетели отрицательного для родины мирового события, не в силах были передать потомкам идею святости и незыблемости государственного идеала. Поколение, сражавшееся при Лепанто, оставило истории лишь одно имя — автора «Дон-Кихота», безрукого Сервантеса, гениальная сатира которого потрясла до основания католическую, монархическую и рыцарскую Испанию, уготовив великое падение этой страны. Сервантес — тот же нигилизм!...

Вас искренне любящий М. Скобелев.

РГВИА. Ф. 221. Оп. 1. Д. 10. Л. 1-2 об. Черновик.

М. Д. Скобелев — неустановленному адресату

[1882 год (датировано приблизительно)]

Касательно вчерашнего разговора. От Вас я поехал к К. Рекомендуя известное Вам лицо в Главнокомандующие, он сознает, что оно пригодно лишь относительно и в мирное время. Кандидатура эта выдвинута потому, что есть основания опасаться, что двор, ввиду предстоящей военной реформы, сумеет настаивать на назначении князя Н. П. Святополк-Мирского; это признается крайне опасным в политическом отношении. Теперь слово о возможности войны с германо-австрийским союзом:

1) Я верую в окончательный успех войны, потому что:

а) Мобилизация и средоточие наших сил в 60-дневный срок, по характеру действий, не дозволит неприятелю извлечь из быстроты своей мобилизации решительные выгоды.

б) Мы будем представлять однородную армию, противопоставленную армии союзной. История порукой, что союзникам не спеться. К тому же численность нашей армии, на данном стратегическом районе, в начале третьего месяца войны не будет уступать противнику. О качествах австрийских войск, опирающихся на враждебную Галицию и еще более враждебные Карпаты, я не говорю.

в) Симпатии Царства Польского могут быть направлены в нашу пользу. Есть еще, кроме этого, обстоятельства, дающие право надеяться на победу ⁷.

2) Войну нам следует избегать не унижением своего Отечества, а, напротив, сознательной твердостью и стойкостью. Риск войны не одинаков: для Австрии и Германии это вопрос быть или не быть: для нас нет ничего подобного. К тому же Франция, в конце концов, все-таки за спиною.

Необходимо не растеряться, обдумать теперь же план действий. Я бы положил в его основание: [62]

1) Удержание Вислы посредством устройства Варшавско-Новогеоргиевского плацдарма, наподобие Плевны. Тут существен вопрос продовольствия, но он разрешим, если взяться заблаговременно.

2) Избегать боя с главными силами противника, пользуясь удобством внутренних операционных линий, стараться разбить неприятеля по частям, обрушиваясь преимущественно на прусско-германскую армию, когда будем превосходить ее численностью.

3) Теперь же начать подготовлять театр военных действий в Австрии и Балканских землях, положив основание воевать с Австрией не полками, а политической национально-славянской пропагандою.

4) Куда бы ни показались русские знамена, им предшествует указ о наделе крестьян занимаемой местности землею от владельцев, также казенною, в размере от обстоятельств, но возможно шире, чтобы материально заинтересовать массы в успехе нашего дела.

Верую, что против буржуазно-парламентарной Западной Европы главный смертоносный снаряд, которым может пользоваться Россия в наступательной войне, есть принципы 19 февраля 1861 года, в самом широком их применении. Тогда и только тогда мы потоком польемся вперед и никакие крепости и феодально-парламентские армии нас не сдержат!...

Удивить значит победить, сказал Суворов. И раньше и после него это было так. Вспомним Саламин ⁸, Марафон ⁹, походы Ганнибала ¹⁰, Кесаря ¹¹, чудеса Лейтена ¹² и Росбаха ¹³, наконец, и более всего, войны французской революции.

5) Основательно взвесить, какое влияние имеет за последнее время на религиозную и нравственную сторону западноевропейских масс торжество безверия, стремление к наживе, парламентская, разлагающая, разнузданная буржуазная мораль. В Германии, как показал опыт последних месяцев, в особенности этими факторами было бы безрассудно пренебрегать при соображении плана кампании. Несомненно, что если западноевропейские массы и допускают войну, со всеми ее кровавыми последствиями, то только при условии быстрых осязательных успехов (Верт ¹⁴, Гравелот ¹⁵, Седан ¹⁶). Даже сопротивление гамбеттовских армий ¹⁷ чуть не поставило грозного Вильгельма ¹⁸ в положение Кречинского ¹⁹!

Все это оттого, что названные причины понизили сердце европейских масс, что нашей массе еще, слава Богу, незнакомо.

По маленьким сердцам надо бить неожиданностью и кровавым террором. Каково будет отчаяние сердца (а на войне и сердце суть), когда Адольф или Фриц, образованные бюргеры, утопая в грязях между Вислой и Бугом, узнают от молвы, что под Франкфуртом и Кюстрином живьем сожгли целые округа, что все для него святое и милое гибнет? Средствами достижения этого первенствующего результата против Германии, кроме наших казаков, являются:

а) Туркмены текинского племени, Ахала и Мерва — 20-30 тысяч первой в мире кавалерии.

6) Адаевцы и киргизы Мангышлака — 6-10 тысяч отличной конницы.

в) Киргизы бассейна Орска, на Оренбургской железной дороге — около 15 тысяч. Итого к началу четвертого месяца войны, кроме регулярных и казачьих войск на нашей границе 40-50 тысяч неподражаемой конницы. Помните, что скорострелка равняет обученные и необученные массы (турки 1877-78 гг.).

г) Другой контингент, если бы война затянулась, это весь грозный, если вооружить, люд Средней Азии, который с Аттилой ²⁰ и Тамерланом ²¹ во главе еще памятен Западной Европе!

Я не упоминаю о кавказских горцах, ибо они входят и в соображение министерства. Да, пусть нас лучше не трогают... Не замай нас... Этого не знает только один Петербург, ибо Русь святая это чувствует, враги отлично изучили и потому запутывают. Вам, нашему патриотическому публицисту, я счел полезным высказать вкратце глубокое убеждение о шансах возможного столкновения.

Ваш сердцем М. Скобелев.

РГВИА. Ф.221. Оп. 1. Д. 11. Л. 1-9 об. Черновик. [63]

М. Д. Скобелев — И. С. Аксакову ²²

13 января 1882 года Уважаемый Иван Сергеевич!

Вернувшись домой, не успел просмотреть сказанное вчера. Записывали, как могли. Исправьте, если что окажется не так. Я кончил тостом: «За здравие нашего великого царя и государя Александра III!» Утром был у великого князя Михаила Николаевича ²³. Все сказанное уже известно. Что дальше?

Ваш М. Скобелев.

РГВИА. Ф. 221. Оп. 1. Д. 8. Л. 5. Черновик.

М. Д. Скобелев — И. С. Аксокову

23 марта 1882 года

Уважаемый Иван Сергеевич!

Вы усмотрите, к каким результатам привело унизительное в эту минуту пребывание в Вене великого князя Владимира Александровича ²⁴. Дорого обходится России драгоценное здоровье Марии Павловны ²⁵, не пожелавшей до сих пор сродниться с своим новым отечеством. Не будь Петербург тем, что он есть, не стоило бы обращать внимания на эту злобу. Теперь не то... Еще раз повторю — я очень испуган фактом, что в лице великого князя Михаила Николаевича все противонародное приобретет в скором времени влиятельного предводителя. Перед коронацией это особенно чревато последствиями. Я получил несколько вызовов, на которые не ответил. Очевидно, недругам русского народного возрождения очень желательно, чтобы от меня избавиться. Оно и дешево, и сердито. Меня Вы настолько знаете, что, конечно, уверены в моем спокойном отношении ко всякой случайности. Важно только, если неизбежное случится, извлечь из факта наибольшую пользу для нашего святого народного дела. Теперь о Галиции ²⁶.

1. Переход крестьян Глиминской волости вызван исключительно притеснениями и исполнен по совету буковинского помещика графа де ля Скала, без всяких политических видов. Переполох, вызванный этим фактом, подтверждает непрочность статуса-кво в Галиции при нынешней бюрократически-немецкой, польско-шляхетской политике.

2. Польский элемент в Галиции начал расти, когда Польша пала, ибо с того времени вся русинская образованная молодежь увлеклась героической эпопеей польской шляхты, проливала кровь в национальных польских войнах и в результате поддалась полонизации. Новое доказательство силы национального идеала даже как сила прививная — что об этом скажут либералы пошиба «Голоса» ²⁷!

3. Общественное убеждение в стране, даже депутатов рейхстага: парламентаризм убивает свободу, он для славян непонятен и может совместиться в славянском организме лишь помощью католицизма и особенно иезуитов.

4. Постепенной полонизации края положен предел введением конституции. Поляки открыли игру; в ответ на это национальная личность русина взяла верх, борьба становится все более и более ожесточенной, и в конце концов русины всегда в подозрении в сочувствии к России, что верно в том отношении, что парламентские порядки положительно претят некатолическому большинству, так что положение русинских депутатов рейхстага представляется им самим и обидным, и смешным. На существующий в России исторический принципиальный государственный строй депутат из самых зажиточных помещиков говорит как о чем-то идеальном.

5. В Галиции тирания полная. Поляки заняли все места. Граф Потоцкий человек благонамеренный и примирительного образа мыслей, но он не властен. Особенно невыносима система гимназий, полный полицейский произвол, лживо прикрываемый якобы конституционными гарантиями. Желание воспитывать детей в России общее, но это было бы равносильно гибели всему остальному семейству. Итак, положение отчаянное, одно слово России будет иметь последствия неисчислимые. Завтра заеду к Вам и сообщу еще несколько частных фактов. О положении в Галиции я в Гатчине по приезде имел счастье докладывать государю императору.

Вам сердцем преданный и глубоко Вас уважающий М. Скобелев.

РГВИА. Ф. 221. Оп. 1. Д. 8. Л. 9-10 об. Черновик. [64]

М. Д. Скобелев — И. С. Аксакову

Март 1882 года

Для Вас, конечно, не осталось незамеченным, что я Вас оставил проникнутый более чем когда-либо необходимостью служить активно нашему общему святому делу, которое для меня, как, полагаю, и для Вас, тесно связано с возрождением пришибленного ныне русского самосознания. Более чем прежде, побывав в близости, если не в соприкосновении с нашею крамольною, преступною эмиграцией), я пришел к выводу, что основанием общественного недуга есть, в значительной мере, отсутствие доверия к установленной власти, доверия, мыслимого лишь тогда, когда правительство даст серьезные гарантии, что оно безоговорочно ступило на путь народной, как внешней, так и внутренней политики, в чем пока и друзья и недруги имеют полное основание болезненно сомневаться.

Боже меня сохрани относить последнее на Государя; напротив того, он все более и более становится единственною путеводною звездою на темном петербургском бюрократическом небосклоне, но он один с графом Игнатьевым ²⁸, а этого мало, чтобы побороть петербургскую мглу. Вам памятно слово сердца, вырвавшееся у меня 12 января на Геок-Тепинском ²⁹ обеде ³⁰. Два дня спустя, а не до того, я видел графа Николая Павловича, и он, упомянув о странном возбуждении иностранных послов по поводу сказанного, посоветовал мне поторопиться отправлением в Париж. Тяжелое, не скрою, впечатление произвела на меня Пруссия. Комментирование моих слов сердца и святого убеждения было в полном разборе, и сколько наглой лжи, пошлых, себялюбивых, обидных Руси немецких толкований пришлось выслушать и читать. Слишком много завистников, которые считают за честь присоединиться к подобному лаю... Сознаюсь, я переехал французскую границу глубоко раздраженный и огорченный, особенно той бесцеремонностью, с которой немцы преподавали австрийцам не щадить православной крови.

Во Франции, напротив того, нашел много инстинктивного сочувствия, больше желания ознакомиться с отношением России и Германии к славянским балканским вопросам, а также впервые рождающееся у них в умах желание понять связь славяно-русских отношений с Францией, в смысле возвращения последней положения в Европе возвращением двух отнятых провинций ³¹ и линии Рейна с наступательными на ней тет-де-понами ³². Как бы немцы ни старались затемнить этот вопрос, сознание необходимости войны живет во Франции, и нет такого правительства, которое смогло бы удержать от вмешательства Францию, если бы обстоятельства сложились невыгодно для Германии. Полагаю, что Вы признаете извинительным, что я в таком состоянии сердца и головы сблизился с известной частью печати, желающей нам сочувствия более страстно, чем осторожно. Этим воспользовались с целью доброю, и, как мне теперь ни трудно, мне не жаль случившегося.

Что сказать Вам про приписываемую мне речь сербским студентам? Я ее не говорил. Пришла ко мне сербская молодежь, говорили по душе и, конечно, не для печати. «France» напечатал то, что ему показалось интересным для пробуждения французского общества и со слов студентов, меня не спросясь. Я бы мог формально отказаться от приписываемой мне речи, но меня переубедил Гамбетта, особенно настаивая на полезном ее впечатлении в молодежи, армии и флоте; так как все сказанное в газете «France» есть, в сущности, чистая правда, и по-моему, могло повести не к войне, а к миру, доказав, что Русский царь сила, то я и решился не обращать внимания на последствия лично для меня и молчанием дать развиться как у нас, так и во Франции законному и естественному недоверию к немцам.

РГВИА. Ф. 221. Оп. 1. Д. 8. Л. 1-4. Черновик.

М. Д. Скобелев — И. С. Аксакову

1882 г.

[...] (Публикуется сохранившаяся часть черновика.) Верно, Господь хранит Россию, если кладет на душу Царю сильное, честное сознанье. Шуваловщина ³³ еще копошится, из их лагеря было предложено [65] ускорить мобилизацию призывом местных уроженцев, включая в число таковых и Царство Польское!! Это мне передал военный министр, как мнение графа Воронцова-Дашкова ³⁴.

Ванновский ³⁵ на это, по его словам, возразил, что он скорее даст себя повесить. чем допустит польскую национальную, де-факто, армию. Вот куда пошли ясновельможные, в связи с шуваловщиною! [...]

РГВИА. Ф. 221. Оп. 1. Д. 8. Л. 7-9. Черновик.

М. Д. Скобелев — И. С. Аксакову

1882 г.

Многоуважаемый, высокочтимый Иван Сергеевич!

Наскоро пишу несколько слов, вероятно, до очень скорого свидания, так как меня известили, что меня ожидает неудовольствие Государя и отставка. Какую пользу Отечеству я смогу принести в отставке, об этом поговорим после.

В Варшаве как офицеры, так и солдаты меня встретили восторженно. Был в офицерском собрании Австрийского полка ³⁶. Опять заставили говорить. Результатом было, что стали кричать музыке: «Боже, Царя храни!» и при словах: «Царствуй на страх врагам!» мы прослезились. Вообще отрадно было убедиться в том, что нетрудно пробудить чувство доброе в нашей среде, конечно, если не глумиться над всем народным и не забивать систематически. В течение нескольких часов пребывания в Варшаве я был поставлен в соприкосновение с представителями тамошней печати. Люди всех оттенков в Привислянском крае ³⁷, по-видимому, опасаются германского нашествия. Даже тяготение к Австро-Венгрии как будто слабее, ибо там все же будет хуже, чем теперь, так что лучше из трех зол выбирать меньшее. Тем не менее я вынес убеждение, что при создавшихся обстоятельствах из известной фракции польского общества можно извлечь пользу.

Петербург — аристократический (в смысле, конечно, пушкинской родословной) и интеллигентски-либерально-чиновничий — остался себе верен. Теперь на очереди требование об отставлении меня от службы ³⁸. Мне не жаль ни своей службы, ни себя лично; я воспитал себя для служения идеалу, я не честолюбец, как меня выставляют немцы, в грубом значении этого слова. Жаль только, что влиятельный Петербург ощущает и теперь какое-то неодолимое блаженство купаться в грязном омуте отечественного унижения. В следующем письме постараюсь документально выяснить, чего мы достигли этим случайным, для всех неожиданным переполохом. Моя совесть мне, однако, подсказывает, что Господь избрал меня орудием мира, а не войны.

Ваши прежние, дорогие русскому сердцу статьи о Берлинском позорище ³⁹немало повзнуздали Австрию. Если несомненно, что льющаяся кровь в Боснии и Герцеговине есть первая мина, заложенная Бисмарком против величия России, то можно также надеяться путем сближения продвигаться во французскую, столь восприимчивую публику; сознание связи, существующей ныне между законным возрождением балканских и австрийских славян и возвращением Франции Меца, несомненно послужит к вящему охлаждению невыносимой заносчивости Берлина и хоть несколько ослабит лакейскую зависимость нашу.

Здесь немцы силятся доказать, что мои слова якобы потерпели фиаско. Но во Франции это не так. Подробности до следующего раза, когда буду спокоен и Государь решит мою судьбу.

Вас глубоко уважающий

М. Скобелев.

РГВИА. Ф. 221. Оп. 1. д. 8. Л. 13-14 об. Черновик.

Комментарии

1. Речь идет о национально-освободительной войне Сербии против турецкого ига в 1875-1876 гг.

2. В 1875-1876 гг. М. Д. Скобелев принимал участие в Кокандской экспедиции, имевшей целью присоединение Кокандского ханства к России, после чего был назначен начальником вновь учрежденной Ферганской области.

3. См. прим. 20.

4. Немирович-Данченко Василий Ивановиче (1848/49-1936), русский писатель, брат Вл. Ив. Немировича-Данченко, известного театрального деятеля. Автор художественно-этнографических очерков, военных корреспонденций, рассказов, романов. С 1921 г. в эмиграции. Похоронен в Праге.

5. В феврале 1878 г. русские войска стояли вблизи стен Константинополя, но вынуждены были отступить из-за давления Англии и Австро-Венгрии, боявшихся усиления России на Балканах и в Средиземноморье. (Британский флот вошел в Дарданеллы с целью вступить в военные действия на стороне терпящей поражение Турции.)

6. Лепанто — город в Греции. В 1499 г. взят турками. Известен морским сражением 1571 г. между испано-итальянским и турецким флотами, завершившимся полным поражением турок. В сражении принимал участие испанский писатель Сервантес. Проводя аналогию, Скобелев, очевидно, имеет в виду несоответствие грандиозных результатов битвы скромным условиям мирного договора, что случилось и с Россией после Берлинского трактата.

7. Скобелев подразумевает свой проект дарования автономии русской Польше с обещанием присоединения к ней польских земель Австро-Венгрии и Германии (Краков, Познань и др.).

8. Саламин — др. город в устье р. Педиас (Кипр). В 449 г. до н.э. у Саламина афинский флот разбил финикийско-килийско-кипрский флот, действовавший на стороне персов. В 306 г. до н.э. во время войны диадохов флот Деметрия Полиоркета (118 кораблей) разгромил флот Птолемея (200 кораблей).

9. Марафон — древнее селение в Аттике (Греция). Близ него 13 сентября 490 г. до н.э. произошло одно из крупнейших сражений периода греко-персидских войн.

10. Ганнибал (247 или 246-183 до н.э.), полководец и карфагенский государственный деятель. Большая часть западноевропейских и русских дореволюционных и советских ученых рассматривают политику Ганнибала как захватническую.

11. Кесарь — собственное имя династии Юлия Цезаря. Юлий Цезарь Гай (102 или 100 — 44 до н.э.), римский государственный и политический деятель, полководец, писатель.

12. Лейтен — селение (совр. Польша), близ которого во время Семилетней войны (1756-1763) войска прусского короля Фридриха II (около 40 тыс.) разбили 5 декабря 1757 г. австрийскую армию (до 66 тыс.) под командой К. Лотарингского.

13. Росбах — селение в Саксонии, в районе которого 5 ноября 1757 г. во время Семилетней войны союзные французские (принц Субиз) и имперские (принц Хильдбургхаузен Саксонский) войска (до 43 тыс.), не успевшие развернуться в боевой порядок, потерпели поражение от прусской армии короля Фридриха II (ок. 22 т.)

14. Верт — город в Эльзасе, у которого 6 августа 1870 г. в начале франко-прусской войны 1870-1871 гг. произошло сражение между французами и немецкой армией, завершившееся отступлением французов.

15. Гравелот-Сен-Прива — селения, в районе которых в ходе франко-прусской войны 1870-1871 гг. произошло сражение между французской и немецкой армиями.

16. Седан — город и до конца XIX в. крепость во Франции. Здесь в годы франко-прусской войны 1870-1871 гг. 1-2 сентября 1870 г. была разгромлена и пленена немцами французская армия.

17. Гамбетта Леон Мишель (1838 — 1882), французский политический и государственный деятель, был сторонником продолжения франко-прусской войны, безуспешно пытался организовать отпор противнику силами регулярной армии. Поборник реванша за поражение в войне 1870-1871 гг. и с этой целью сближения с Россией.

18. Кречинский — главный персонаж пьесы А. В. Сухово-Кобылина «Свадьба Кречинского».

19. Вильгельм I (1797-1888), король Пруссии и первый император объединенной Германии (с 1871).

20. Аттила (ум. 453) — предводитель гуннов 434-453 гг. Возглавлял опустошительные походы на Восточную Римскую империю, Галлию, Северную Италию.

21. Тамерлан (Тимур) (1336-1405), среднеазиатский полководец, эмир. Государственную деятельность по объединению Средней Азии сочетал с грабительскими походами в Иран, Закавказье, Хорезм, Пенджаб и др. страны, отличавшимися необычайной жестокостью по отношению к их населению.

22. Аксаков Иван Сергеевич (1823-1886), сын известного русского писателя С. Т. Аксакова, русский публицист и общественный деятель. Один из идеологов славянофильства. Редактор журналов «День», «Москва», «Русская беседа», «Русь». В 40-50-х гг. XIX в. выступал за отмену крепостного права, в годы русско-турецкой войны 1877- 1878 гг. организатор кампании за освобождение славян от турецкого ига. В Московском Славянском комитете состоял секретарем, а затем и председателем. 22 июня 1878 г. в Славянском комитете он произнес знаменитую речь по поводу Берлинского трактата, за которую был выслан из Москвы во Владимирскую губернию.

23. Романов Михаил Николаевич (1832-1909), в. кн., 4-й сын Николая I, фельдмаршал, председатель Государственного совета, генерал-инспектор армии. В русско-турецкой войне 1877-1878 гг. главнокомандующий армией на Азиатском театре военных действий.

24. Романов Владимир Александрович (1847-1909), в. кн., 3-й сын Александра II, командующий гвардией и Петербургским военным округом, член Государственного совета, состоял товарищем (с 1869), а затем и президентом (с 1876) Императорской Академии художеств. В русско-турецкой войне 1877-1878 гг. был в действующей армии на Балканах.

25. В. кн. Владимир Александрович Романов состоял в супружестве с дочерью вл. герц. Мекленбург-Шверинского Фридриха Франца II, Марией Павловной.

26. Галиция — провинция Габсбургской империи в 1772-1918 гг. Образовалась после перехода к Австрии польских и украинских земель в результате 1-го раздела Польши (1772), но местное самоуправление находилось в руках польских помещиков. Границы Галиции неоднократно менялись. Население Галиции, называвшееся русинами, было настроено в пользу России.

27. «Голос» — ежедневная политическая и литературная газета, выходившая в Петербурге в 1863-1884 гг. Издатель редактор А. А. Краевский. С 1871г. издателем редактором стал В. А. Бильбасов. С середины 1870-х гг. одна из наиболее влиятельных и распространенных газет в России. Выступала за продолжение буржуазных реформ 60-х годов, за развитие капитализма, в защиту интересов русской промышленности и торговли.

28. Игнатьев Николай Павлович (1832-1908), граф, русский дипломат и государственный деятель, генерал-адъютант, генерал от кавалерии. Окончил Академию Генерального штаба. С 1856 г. на дипломатической службе. В 1881-1882 гг. министр внутренних дел. В 1877 г. был направлен в Берлин, Лондон, Париж, Вену, чтобы обеспечить нейтралитет европейских держав в русско-турецкой войне 1877-1878 гг., принял активное участие в подготовке Сан-Стефанского мира 1878 г. После того как Сан-Стефанский мирный договор был заменен невыгодным для России Берлинским трактатом, дипломатическая карьера Игнатьева была закончена. Далее в письмах при упоминании «Николая Павловича» речь идет о графе Н. П. Игнатьеве.

29. Геок-Тепе — военное укрепление текинцев. Падение Геок-Тепе 12 января 1881 г. имело большое значение для присоединения Средней Азии к России.

30. См. прим. 30.

31. Подразумевается Эльзас и Лотарингия, отторгнутые Германией у Франции в результате франко-прусской войны 1870-1871 гг.

32. Тет-де-пон (воен.) — предмостное укрепление.

33. Шувалов Петр Андреевич (1827-1889), граф, русский государственный деятель, дипломат, генерал-адъютант, генерал от кавалерии (1872). Участник обороны Севастополя. Окончил Пажеский корпус. В 1861 году начальник штаба корпуса жандармов и управляющий III отделением. В 1866-1874 гг. шеф жандармов и главный начальник III отделения. Фактически возглавлял русскую делегацию на Берлинском конгрессе. Неудачными действиями графа Шувалова в значительной степени объясняются уступки, сделанные на конгрессе русской дипломатией.

34. Воронцов-Дашков Илларион Иванович (1837), генерал-адъютант, наместник на Кавказе, член Государственного совета, главнокомандующий войсками Кавказского военного округа. Принимал участие в русско-турецкой войне 1877-1878 гг.

35. Ванновский Петр Семенович (1822-1904), генерал-адъютант, генерал от инфантерии, член Государственного совета. В 1881-1897 гг. военный министр, в 1901-1902 г. — министр народного просвещения. Участвовал в русско-турецкой войне 1877-1878 гг.

36. Так в просторечии называли лейб-гвардии Кексгольмский полк императора австрийского Франца Иосифа I.

37. Привислянский край — одно из названий Царства Польского.

38. В отставку М. Д. Скобелева не уволили: он был назначен командиром корпуса и вскоре после этого скончался в московской гостинице.

39. Русско-турецкая война 1877-1878 гг. закончилась подписанием Сан-Стефанского мирного договора, по которому России была возвращена южная часть Бессарабии, потерянная в Крымской войне, присоединена Карская область на Кавказе. Победа России в войне объективно создала на Балканском полуострове условия для завоевания независимости рядом славянских княжеств. Но условия Сан-Стефанского договора были пересмотрены на Берлинском конгрессе, который состоялся летом 1878 года. Австро-Венгрия и Англия были инициаторами созыва конгресса, так как их не устраивало усиление позиций России на Балканах и образование крупного славянского государства — Болгарии. Англия и Австро-Венгрия грозили России войной, Германия поддержала их. В такой ситуации Россия, ослабленная недавней войной, согласилась пойти на созыв конгресса. Работе конгресса предшествовал ряд секретных соглашений. В мае 1878 г. было подписано соглашение Англии с Россией, которое в общих чертах определило условия пересмотра решений Сан-Стефанского договора. В мае же Англия подписала соглашение с Турцией, по которому ей отходил остров Кипр, взамен Турции была обещана защита ее азиатских владений. В июне было подписано соглашение между Англией и Австро-Венгрией. Бисмарк на конгрессе был председателем, но все важнейшие, решения принимались не на официальных заседаниях, а на частных совещаниях Германии, Англии, Австро-Венгрии. Основные споры развернулись из-за Болгарии, которая, по мнению западных государств, имела слишком большую территорию Боснии и Герцеговины, на которые претендовала Австро-Венгрия.

Берлинский трактат, подписанный великими державами, изменил условия Сан-Стефанского мирного договора в ущерб России и славянским народам. Решения Берлинского конгресса произвели гнетущее впечатление на русское общество. Неудовлетворенность его итогами, осознание оскорбления, нанесенного в Берлине России, потерявшей 150 тыс. убитыми, ранеными и больными, истощившей свои финансы, получили широкое освещение в периодической печати того времени.

Текст воспроизведен по изданию: Письма М. Д. Скобелев // Источник. Документы русской истории, № 5-6. 1993