ВВЕДЕНИЕ
Период с конца 60-х до середины 80-х годов прошлого столетия в истории Туркменистана ознаменовался важнейшими событиями, оставившими глубокий след в жизни туркменского народа и оказавшими огромное влияние на весь ход его дальнейшего развития. В течение этого периода туркменские земли, простиравшиеся от восточного побережья Каспийского моря до реки Аму-Дарьи, были присоединены к Российской империи. В истории туркменского народа началась новая полоса развития, характеризующаяся серьезными сдвигами в хозяйственной и политической жизни, и прежде всего огромным подъемом антифеодальной и антиимпериалистической борьбы, складыванием объективных и субъективных предпосылок для социального и национального освобождения. Присоединение Туркмении к России, несмотря на жестокий колониальный гнет, принесенный сюда царизмом, имел громадное прогрессивное значение для туркменского народа.
Все это определяет огромную теоретическую и политическую значимость глубокой научной разработки вопроса о присоединении Туркмении к России, освещение всех его сторон и аспектов.
Вопрос о присоединении Средней Азии, в том числе и Туркмении, к России всегда привлекал как русских, так и иностранных авторов. К числу наиболее фундаментальных работ дореволюционного периода, посвященных этому вопросу, относятся труды Н. И. Гродекова, А. Н. Куропаткина, Б. С. Эсадзе и других. Однако с классовых идейных позиций буржуазно-дворянской историографии этот вопрос не получил и не мог получить своего подлинно научного освещения. Такое действительно научное освещение стало возможным только на основе марксистско-ленинской методологии. Советскими историками проделана в изучении данной проблемы серьезная и плодотворная работа. Огромную роль в ее изучении, в преодолении имевших здесь место недостатков и извращений сыграли важнейшие партийные документы, в которых получила научную, марксистскую оценку вхождение ряда народов в состав России. В частности, исключительно большое значение имело в этом отношении Постановление ЦК КПСС, Совета Министров Союза ССР, Президиума Верховного Совет СССР о 300-летии воссоединения Украины с Россией и Тезисы ЦК КПСС по этому вопросу. Ряд узловых и принципиальных моментов этого вопроса был сформулирован на страницах журнала «Коммунист». В результате проведенных научных дискуссий, дополнительного анализа фактов и событий, относящихся к указанному периоду, усилиями советских историков созданы ценные исследования по вопросу о присоединении Средней Азии к России. В соответствующих главах сводных трудов по истории республик Средней Азии, в ряде монографических работ, а также отдельных статей, либо непосредственно посвященных данному вопросу, либо рассматривающих его в связи с общими проблемами истории Средней Азии, нашли свое научное разрешение наиболее узловые его [6] моменты, и дана единственно правильная общая оценка присоединения Средней Азии к России как важнейшего по своему прогрессивному значению исторического события в жизни среднеазиатских народов, в том числе и туркменского народа.
Огромное значение для дальнейшей разработки указанной проблемы имела проходившая в мае-июне 1959 г. в г. Ташкенте Объединенная научная сессия, специально посвященная прогрессивному значению присоединения Средней Азии к России.
В работе сессии принимали участие видные ученые Москвы, Ленинграда и ряда братских республик, на ней была обобщена и подытожена многолетняя деятельность советских исследователей в области изучения данного вопроса, и на этой основе выдвинуты были перед ними новые задачи. Указано было, в частности, что одним из серьезных пробелов ь научном исследовании вопроса о присоединении Средней Азии к России является далеко недостаточная еще изученность документальных материалов, о чем свидетельствует отсутствие сколько-нибудь полных сборников архивных документов (“Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии”, изданный в нескольких томах, сборник документальных материалов Афганское разграничение, 1886 г. (в переводе на русский язык) и другие издания по своему характеру и задачам не отвечают этим требованиям. В них содержатся документы, которые скорее носят случайный характер, что же касается сборника материалов, “Афганское разграничение”, то он посвящен специальному вопросу, а именно — проведению государственной границы между царской Россией и Афганистаном, и в нем поэтому лишь косвенно освещается ряд моментов данной проблемы).
Публикация настоящего издания архивных документов ставит своей келью способствовать в какой-то степени ликвидацию этого серьезного пробела и тем самым помочь дальнейшему изучению советской исторической наукой указанного вопроса.
Социально-экономическое и политическое положение в Туркменистане к моменту его присоединения к России было, чрезвычайно сложным. Страна не представляла собой единого политического целого — туркменские земли были раздроблены и разорваны между соседними феодальными государствами — Персией, Хивой и Бухарой. Эта разрозненность туркменских земель явилась одним из факторов, обусловивших сложный характер процесса присоединения Туркмении к России, который далеко неодинаково происходил в различных ее районах. Если Ахал-Текинский оазис был включен в состав Российской империи вооруженным путем, то районы Западного Туркменистана были присоединены к России сравнительно мирно, а юго-восточные его районы, — на основе добровольности. Следует особенно подчеркнуть ту серьезную роль, которую сыграли в мирном присоединении Мервского, Иолотанского и других оазисов трудовые массы населения, сумевшие сорвать планы и замыслы антирусских элементов, направленные на развязывание кровопролитной войны с Россией. Такая сложность и неопределенность процесса присоединения к России характерна не только для Туркменистана, но и для Средней Азии в целом, что определяет собой необходимость тщательного изучения особенностей условий и конкретно исторического хода этого процесса в различных районах и у различных народов.
Первыми в составе Российского государства оказались туркмены, населявшие владения бухарского эмира. Однако события, связанные с жизнью туркменских племен Бухарского ханства в этот период, их Хозяйственная и политическая жизнь не получили своего достаточно прямого отражения в документации русских властей. Вот почему читатель найдет в настоящем сборнике всего лишь несколько наиболее [7] характерных документов, непосредственно относящихся к этим районам. В то же время в целом ряде документов сборника имеется косвенное упоминание о туркменских племенах Бухарского эмирата.
Вслед за туркменами Бухарского ханства в состав России вошла компактная масса туркмен, населявших побережье Каспийского моря. Присоединение этих районов началось в 1869 г., после высадки отряда русских войск в Красноводском заливе.
Документы первого раздела настоящего сборника характеризуют общий процесс присоединения Западной Туркмении к России. В них содержатся ценные сведения о целях высадки русского военного десанта, которым командовал полковник Столетов, а также о дальнейших мерах, предпринятых царскими властями для укрепления позиций России на восточном побережье Каспийского моря.
Занятию Красноводска придавалось исключительно важное значение — он должен был служить русским войскам плацдармом для дальнейшего продвижения в глубь Туркмении, а также к Хивинскому ханству (док. № № 1, 4, 7, 10 и др.).
К новому пункту в том же 1869 г. стали стекаться первые караваны с товарами, организованные местными купцами. Одновременно с развитием торговли осуществлялись меры по дальнейшему экономическому освоению края, разработке минеральных богатств.
В течение 1869-1870 гг. Красноводским отрядом производилась рекогносцировка путей до Кизыл-Арвата, в ходе которой был собран богатый материал военного и политического характера. В 1871-1872 гг. район рекогносцировок значительно расширился, и они велись теперь уже по трем' направлениям: на северо-восток до Балхан и Сарыкамышской впадины, на юг в район Атрека и на восток до Кизыл-Арвата. В ходе этих рекогносцировок производился сбор сведений о туркменах, в частности об особенностях жизни и быта кочевников-скотоводов в районе Атрека и Гургана, о маршруте их кочевий, устанавливались связи с туркменским населением. Далеко не все эти рекогносцировки районов восточного побережья Каспийского моря прошли гладко. По мере удаления отряда от берега имели место первые стычки с туркменами. В ноябре 1872 г. была организована карательная экспедиция, которая под предлогом борьбы против «грабежей» со стороны туркмен свирепствовала в районе Топиатана.
Присоединение Туркмении к России было непосредственно связано с продвижением царизма в среднеазиатские ханства. Поэтому царское командование, помимо задач упрочения позиций России на туркменском побережье Каспийского моря, преследовало цели изучения путей и возможностей переброски отряда Кавказских войск в Хивинское ханство и притом... «с совершенно ничтожными на это расходами» (док. № 27). Этим задачам и служили прежде всего те рекогносцировки, которые предпринимались Красноводским отрядом.
Однако в подчинении Хивинского ханства, осуществленном в 1873 г., решающую роль сыграл не отряд, двигавшийся со стороны Красноводска, а Туркестанский отряд, направлявшийся со стороны Ташкента. Поскольку документы, связанные с походом этого отряда, уже опубликованы, сочтено было нецелесообразным включение их в настоящий сборник. Среди большого количества документов, имеющихся в нашем распоряжении, отобраны лишь те, в которых сообщаются сведения о социально-экономическом укладе туркменских племен, населявших ханство, а также о последствиях, связанных с решением так называемого «туркменского вопроса» в Хиве (док. № № 39, 42, 43, 44, 45, 48, 49, 51, 52, 57, 144 и др.). [8]
Заняв территорию Хивинского ханства, царские генералы приступили к жестокой расправе с туркменским населением.
Кровавые погромы генерала Головачева (док. № № 46, 57), жестокие притеснения и гнет, которым подвергалось местное население, — все это послужило причиной стихийных восстаний и волнений хивинских туркмен (док. № № 47, 53 и др.).
Самое крупное из этих выступлений произошло в 1876 г. Царское правительство вынуждено было пересмотреть порядок и сроки уплаты контрибуции.
Невыносимо тяжелой доле туркменского населения горячо сочувствовали трудовые массы узбекских районов (док. № 54). Узбеки укрывали у себя беженцев-туркмен. Несколько позже генерал Кауфман писал: «Солидарность узбеков с туркменами подтверждается» (док. № 56). Туркмены, населявшие территорию Хивинского ханства, представляли серьезную силу и в союзе с трудящимися узбеками постоянно угрожали без того шаткой власти хана. Учитывая, видимо, это обстоятельство, начальник Аму-Дарьинского отдела полковник Иванов предлагал предоставить хану более широкие права в вопросе о взаимоотношениях с туркменами (док. № 51).
С завершением похода на Хиву и расширением сферы непосредственного влияния России возникла необходимость пересмотра формы правления Красноводским районом. В связи с этим было решено создать административный район под начальством одного лица, в руках которого находилась бы и гражданская, и военная власть. В 1874 г. был создан Закаспийский военный отдел в составе Мангышлакского и Красноводского приставств. Создание Закаспийского военного отдела с его приставствами явилось первым серьезным шагом царизма в деле установления административной власти в Западном Туркменистане. Это был вместе с тем и один из первых экспериментов в области административно-хозяйственного управления, проводившихся царскими колонизаторами на туркменской земле. Функция приставов, как это видно из документов, носила преимущественно характер полицейского надзора за населением. Здесь мы имеем более чем убедительный пример военно-феодальной системы управления вновь присоединенной области. Судоустройство, податная система, повинности и т. д. основываются исключительно на принципах шовинистической политики и колониального грабежа трудовых масс.
Многочисленные документы свидетельствуют о том, как туркменское население внутренних районов стремилось установить доброжелательные отношения с русским отрядом. Однако большинство царских военачальников своими грубыми и насильническими действиями вызвало серьезные конфликты с туркменами. Они требовали безотлагательно занять Ахалтекинский оазис. Политический курс царского правительства на вновь занятой территории и дальнейшие планы по отношению к оазису в рассматриваемый период отчетливо прослеживаются также в письме военного министра наместнику Кавказскому от 3 апреля 1875 г. (док. № 74).
Обширная переписка, которую вели туркменские ханы и старшины с русским начальством, частые посещения ими Красноводска — все это способствовало сближению местного населения с Закаспийским военным отделом и оказывало на него заметное влияние (Обо всем этом сообщил Маха Магометов, специально посланный в 1875 г. для сбора сведений в Ахале. Маха Магометов, судя по документам, родом даргинец, состоял всадником пои управлении Закаспийского военного отдела, неплохо владел туркменским языком, знал религиозные каноны и благодаря этому умел общаться с местным населением). Постепенно происходила разрядка атмосферы настороженности и недоверия, и среди местного населения укреплялось миролюбивое и доброжелательное настроение. Тем самым подготавливалась почва для мирного [9] присоединения Ахал-Текинского оазиса. В этих условиях высказывались соображения о целесообразности учредить в Ахал-Теке русское управление в. виде приставства. Оно должно было послужить дополнительным фактором давления на текинцев Ахала в окончательном решении ими вопроса об избрании полновластного хана, который бы мог «...служить органом сношений между народом и начальством отдела...» (Имеется в виду Закаспийский военный отдел) (док. № 85). Это было тем более важно, что среди ахал-текинцев в это время усиливалась межродовая рознь, которой, естественно, стремились воспользоваться царские власти. В июне 1876 г. начальник Закаспийского военного отдела обратился с письмом к ахал-текинским старшинам о порядке сношений ахал-текинцев с русской администрацией Закаспийской области.
На Нурберды-хана (По мнению царских чиновников, Нурберды-хан считался наиболее подходящим для избрания его единовластным ханом Текинского оазиса. Дело в том, что в ряде документов имеются сведения о наличии у текинских старшин грамот на право пользования землей, жалованных им когда-то хивинскими ханами. Нурберды-хан владел одной из таких грамот, причем его владения занимали очень большую территорию, вследствие чего политическое Влияние его как хана распространялось на обширный район. Именно поэтому царские власти стремились использовать его как cвою опору в Ахал-Текинском оазисе) возлагалась обязанность снабжать письменными документами караваны, идущие из Ахал-Текинского оазиса в Красноводск (док. № 110). Подобные примеры, которые содержатся во многих документах настоящего сборника, говорят о том, что со стороны царских властей делались попытки прямого вмешательства во внутренние дела ахал-текинцев.
Определенная связь с населением Ахал-Текинского оазиса поддерживалась также через Аму-Дарьинский отдел, поскольку ахал-текинцы обращались в этот отдел, а через него и к хивинскому хану для разрешения наиболее животрепещущих вопросов. Так было, в частности, в разгар борьбы по вопросу о том, кому стать полновластным ханом Ахала, когда ряд старшин обратился в Аму-Дарьинский отдел с просьбой направить к ним хана (Были направлены Муса Мутавайли и Вейс Нияз-юзбаши), по усмотрению самого правителя Хивы (док. № № 90, 93, 95, 97, 102 и др.). Возня с назначением правителей из Хивы более чем убедительно свидетельствует о серьезном внутриполитическом кризисе у ахал-текинцев, о резком обострении здесь в этот период социальных противоречий. Этим пытались воспользоваться политические авантюристы в интересах соседних феодальных государств. Так, например, некий Абдул Хасан (Абдул Хасан-хан - сын правителя Кучана. Во время своего бегства из Персии он некоторое время жил у Нурберды-хана, и ему удалось сблизиться с этим наиболее крупным туркменским феодалом.) предлагал туркменам Ахал-Теке принять иранское подданство. С деятельностью этого авантюриста и связан выезд «депутации» текинцев в Тегеран (док. № № 114, 117, 118, 119, 128, 129, 130 и др.).
К началу 1876 г. в обществе ахал-текинцев наблюдается дальнейшее обострение внутриполитической борьбы. Оно было вызвано главным образом внешними условиями, и прежде всего, активизацией деятельности английской разведки, усиленно распространившей при помощи других антирусских элементов слухи о готовящемся походе русских войск на Ахал.
Воинствующие политики английского империализма упорно вынашивали планы колониальных захватов в Средней Азии. Естественно поэтому, что капиталистическая Англия ревностно следила за каждым шагом, предпринимавшимся здесь царской Россией, поскольку именно Россия была основной ее соперницей в этом районе. Известная версия о «русской угрозе» Индии, которая распространялась английскими колонизаторами, преследовала цель обвинить в захватах чужих [10] территорий Россию и, прикрываясь этой ширмой, обосновать и оправдать свои собственные планы новых колониальных завоеваний на Востоке, в том числе в Средней Азии. С подчинением Россией среднеазиатских ханств основная территория Средней Азии к 1873 г. оказалась под властью русского царизма. Однако Англия, хотя и была поставлена перед совершившимся фактом утверждения России на основной части среднеазиатской территории, тем не менее отнюдь не хотела расставаться со своими захватническими планами в этом районе, Теперь в создавшихся новых условиях определенное место в этих планах стала занимать Туркмения. В настоящий сборник включен ряд документов (№ № 14, 34, 38, 146, 153, 155, 178, 179, 195, 199 и др.), которые содержат весьма важные данные об антирусской деятельности английских разведчиков и их турецких и каджарских подручных.
Распространение многочисленных враждебных России слухов, подкуп и шантаж, восхваление могущества Англии — таков далеко неполный перечень форм и методов; деятельности английской разведки, широко применявшийся ею в Туркменских степях. Главная цель всей этой деятельности состояла в том, чтобы поднять местное население против русских вплоть до организации вооруженных выступлений туркмен, используя эти выступления для распространения и укрепления своего собственного влияния на территории Туркменистана. Так, например, после посещения капитаном английской службы Непиром и другими английскими разведчиками ряда пограничных с Персией туркменских поселений резко обострилась вражда между жителями так называемых «ближних» и «дальних» крепостей.
Для изучения общей обстановки, сложившейся в Ахал-Текинском оазисе к 1879 г. его военно-стратегического положения и рекомендованных царскому командованию мерах для более успешного продвижения в Геок-Тепе, большой интерес представляет подробное описание, составленное полковником Петрусевичем (док. № 195), посланным командованием в Хорасан с целью сбора сведений о будущей пограничной линии.
Ценность этого документа заключается в том, что в нем отражено настроение наиболее воинствующих кругов русского офицерства, требовавших безотлагательного движения к центру Ахал-Текинского оазиса. Пространные доводы, которыми Петрусевич обосновывает свои предложения, являются типично шовинистическими и целиком проникнуты колонизаторским духом. Он не останавливается перед прямыми клеветническими выпадами против туркменского народа. Основной вывод Петрусевича сводился к тому, что в создавшихся условиях возможность «мирного движения по Текинскому оазису» исключена, и поэтому остается только одно — применить силу. Исходя из этого, он предлагал немедленно приступить к решительному и беспощадному военному погрому, который показал бы туркменам Ахал-Текинского оазиса «невозможность сопротивления». В конце «Записки», выйдя из рамки своей непосредственной задачи, полковник Петрусевич высказывает мнение о необходимости продолжить движение русских войск через Ахал-Теке в сторону Герата (На страницах англо-индийских газет развернулась шумная компания по поводу подобных высказываний официальных лиц царского командования. Шумиха, поднятая вокруг мнимой “угрозы” Афганистану и Индии со стороны России, преследовала те же цели — оправдать и прикрыть расширение экспансии английских империалистов на Востоке). Он указывал при этом, что «Россия может двигаться туда по особому пути, не затрагивая Персидскую территорию». [11]
Окончательной целью движения в Ахал-Теке, как об этом указывается во всех без исключения документах, было присоединение Мервского оазиса к России и установление государственной границы с Персией и Афганистаном. Исходя 4-3 этого, еще задолго до организации Ахал-Текинских экспедиций осуществлялся сбор сведений о мервских туркменах и их взаимоотношениях с туркменами Ахал-Теке. С этой точки зрения представляет интерес ряд документов (док. № № 197, 199, 206, 222), и среди них особенно отношение начальника штаба Кавказского военного округа генерал-лейтенанта Павлова. Как видно из этих документов, еще в период Ахал-Текинских экспедиций часть населения Мерва стремилась не отделиться от основной массы туркмен и стояла за принятие подданства России.
В начале 1879 г. царское правительство приступило к осуществлению более решительных мер по овладению Ахал-Текинским оазисом. Начались приготовления к военному походу в Ахал. О целях и задачах похода, о путях, средствах и мерах его осуществления подробно говорится в докладе начальника Закаспийского военного отдела штабу Кавказского военного округа и в ряде других документов (док. № № 201, 202, 203, 213, 240, 243 и др.),
В сборник включены документы, которые содержат весьма важные сведения об отношении персидских властей к продвижению царских войск в глубь Туркмении (док. № № 2, 3, 207, 209 и др.).
Наступление главных сил Ахал-Текинского отряда началось в конце июля 1879 г. из Чекишляра. В начале сентября поступили сведения об авангардных боях, развернувшихся непосредственно у крепости Геок-Теде.
Данные об обороне Геок-Тепе, которые содержатся в документах настоящего сборника, представляют чрезвычайный интерес. В них, наряду со сведениями о действиях организаторов и об отношении населения к событиям, связанным с началом серьезных боев, имеются сведения о созданной текинцами хотя и примитивной, но тщательно разработанной и продуманной системе фортификационных сооружений (док. № 231).
Первая Ахал-Текинская экспедиция 1879 г. потерпела неудачу.
Для окончательного овладения Ахал-Текинским оазисом понадобилась организация еще одной военной экспедиции. К подготовке новой экспедиции, к разработке ее детального плана царское командование приступило в 1880 г. В этом отношении представляют некоторый интерес «Записки о предстоящих военных действиях», составленные Закаспийским военным отделом (док. № № 243, 248 и др.). В «Записках» перечисляются внешнеполитические условия, «заставившие» царскую Россию ускорить движение в Ахал-Теке, и анализируются вместе с тем причины неудачи первой экспедиции, которые, по мнению авторов этого документа, заключались главным образом в растягивании коммуникаций и отрыве от тыловых баз, что и вынудило отвести войска назад. Теперь, ведя подготовительные работы к новой экспедиции, длившиеся несколько месяцев, командование старалось учесть недостатки в организации первого окончившегося неудачей похода. На этот раз предполагалось нанесение массированного удара по Геок-Тепе.
Летом 1880 г. отряды русских войск стали концентрироваться у Кизыл-Арвата. На пути к этому пункту отряду пришлось отбить несколько атак туркменской конницы. Осенью того же 1880 г. произошли весьма серьезные столкновения уже в непосредственной близости к Геок-Тепе. Подробные сведения об этих боях встречаются в «Журналах военных действий войск...» (док. № 263, 264, 265).
Геок-Тепинская крепость подверглась длительной осаде, продолжавшейся несколько месяцев. Предпринят был ряд штурмов. И лишь 12 января 1881 г., несмотря на замечательный героизм, проявленный ее защитниками, о чем свидетельствует огромное количество документов, в том [12] числе донесения и рапорты царского командования, крепость Геок-Тепе пала. 18 января отряд царских войск занял небольшое селение Ашхабад и вслед затем Гяуре, являющийся самым крайним пунктом Ахал-Текинского оазиса. Таким образом, вопрос об Ахал-Текинском оазисе был решен.
Весной 1881 г. царским правительством осуществлены были меры по дальнейшему совершенствованию административного устройства в Закаспии (док. № № 261, 267, 384 и др.). В целях привлечения местной: феодальной верхушки на свою сторону царские власти занялись сбором подробнейших сведений о наиболее состоятельных и влиятельных элементах оазиса. Особенно характерным с этой точки зрения является отношение царских властей к Махтумкули-хану, являвшемуся одним из организаторов и вдохновителей обороны Геок-Тепе. После падения крепости он бежал в Мерв. Царские власти неоднократно предлагали Махтумкули вернуться в Ахал, направляя к нему для этого специальных, притом весьма высокопоставленных представителей. Это было, разумеется, неслучайно. Власти учитывали, что Махтумкули-хан был крупным-феодальным вождем, владения которого были расположены в Ахал-Текинском оазисе и который мог при соответствующем отношении стать надежной опорой царизма в Закаспии. С этой же целью ряд наиболее крупных представителей туркменской феодальной аристократии был направлен в Петербург, где они получили воинские звания, правительственные награды и назначения на военно-административные должности в колониальном управленческом аппарате Закаспийской области. Материалы документов (№ № 268, 269, 281, 282, 329 и др.) дают ясное и отчетливое представление о социальном неравенстве, которое имело место к этому времени среди туркмен Ахал-Текинского оазиса (док. № № 269, 281 и др.). Тем самым эти документы разоблачают утверждения буржуазных авторов об отсутствии якобы классовой дифференциации у туркмен (Мак-Гахан, — Военные действия на Оксусе и падение Хивы. М., 1875, стр. 247).
Осуществив план военного подчинения Ахал-Текинского оазиса; царское правительство временно приостановило дальнейшее продвижение войск в сторону Мерва. Это был своего рода маневр царизма, посредством которого он, с одной стороны, хотел «успокоить» английские политические круги, серьезно взволнованные продвижением русских, а с другой — получить возможность более тщательного изучения положения в Мерве и выработки в соответствии с этим дальнейшей тактики. Став на путь мирной и осторожной тактики в Мервском вопросе, царское правительство считало необходимым всемерное укрепление контактов с Мервом как по линии хозяйственной, так и по линии политической и административной. С родоплеменными вождями Мервского оазиса велась оживленная переписка. В этих письмах нашли свое отражение не только тенденция самой родоплеменной верхушки к установлению личных контактов с царскими властями, но и общая тяга населения Мерва к принятию русского подданства. Одновременно с этик в них сообщались важные сведения о положении в Мерве (док. № 333, 343, 344, 345 и др.). Весьма показательна, с точки зрения налаживания отношений с Мервом, включенная в сборник копия договора, заключенного между царским командованием и мервскими старшинами (док 322). Сбору сведений о мервских, атекских и пендинских туркменах царские власти придавали исключительно большое значение. Поэтому, не ограничиваясь только данными, которые имелись в письмах родоплеменных старшин, русская администрация направляла для сбора подобных сведений и других документов специальных людей. В этом отношении представляют интерес [13] сведения, собранные Джаббаркули Худайкуловым (Джаббар-кули Хулайкулов, житель Шахрисябза, был компилирован в Мерв туркестанскими властями), Тыкма-сардаром и др. (док. 308. 333).
Еще более важные сведения о Мерве были собраны участниками торгового каравана, отправленного в Мерв в начале 1882 г. (док. № № 343, 341, 342, 358, 371 и др.). Это было началом вовлечения Мервского оазиса в систему общероссийского рынка. Поэтому среди данных, собранных участниками торгового каравана, особое место занимают представляющие большую ценность сведения о торговом значении Мерва, характерном для него покупательном спросе, о возможностях развития товарного хлопководства в долине реки Мургаб, о положении в Атекском и Тедженском оазисах и т. п. Материалы, полученные в результате посылки этого каравана, со всей определенностью выявили возможности мирного присоединения Мерва.
Сложность и острота внутреннего положения в Мерве, как и раньше в Ахал-Текинском оазисе, усугублялись происками английских военно-политических разведчиков. В самом Мерве в 1881 г. орудовал, в частности, «корреспондент» английской газеты О’Донаван (док. № № 277, 310, 311, 334, 335). О деятельности ряда других английских агентов в сопредельных с Мерном районах не менее интересные сведения приводятся в. донесениях русских начальников, а также в письмах местных жителей (док. № № 324, 348, 349, 375 и др.). Большой интерес в этом отношении представляют письма канонира Кидяева, находившегося в начале 80-х годов в плену у мервских туркмен (док. № 270).
Целая группа английских агентов действовала под видом «дервишей». Возглавлял ее Сиях-Пуш. После присоединения Мерва вся эта группа попала в руки русских властей. По делу ее было организовано следствие. Наиболее характерные документы его включены в сборник (док. № № 377, 382, 408, 411, 423 и др.). Ряд важных данных о положении в Мерве имеется в «Журнале» особого совещания, проходившего 25 августа 1883 г. (док. № 373), и в докладной записке генерала Гродекова Главному штабу (док. № 368) и в других документах. В этих же документах приводятся и соображения о дальнейших мерах по овладению оазисом.
К концу 1883 г. отряд русских войск стоял у селения Карры-Бент на реке Теджен. 1 января 1884 г. мервский «Генгеш» (Собрание старшин) вынес решение, о добровольном принятии русского подданства и о посылке с этой целью специальной депутации в Ашхабад (док. № № 382, 383, 384, 385, 386, 388, 389, 390, 391, 394, 395, 398, 401 и др.). В сборнике помещено «Клятвенное обещание», подписанное депутацией (док. 1399).
Ряд документов показывает, как происходила организация во вновь присоединенном оазисе специального административного района, являвшегося частью Закаспийской области (док. № № 384, 389, 390, 392, 394, 436, 449 и др.).
С решением вопроса о Мерве тесно связан вопрос об Атекском предгорье. Чрезвычайный интерес представляют с этой точки, зрения путевые заметки русского инженера II. М. Лессара, в которых приводятся многочисленные данные о произволе н притеснениях по отношению к туркменскому населению со стороны персидских властей (док. № № 283, 312, 367 и др.). В сборник включено большое количество писем сарыкских и атекских старшин на имя царских начальников с изъявлением положений о принятии их в русское подданство (док. № № 292, 322, 356, 372, 374, 410 и др.).
Вслед за добровольным присоединением Мерва последовал целый поток просьб со стороны жителей еще не присоединенных, оазисов о [14] принятии их в русское подданство (док. 410, 411, 415, 419, 437, 445, 447 и др.). Вопрос о присоединении Иолотанского оазиса был решен сразу. Что же касается присоединения Атекского и Пендинского оазисов, то оно задержалось до окончательного определения русско-афганской границы.
Множество документов, составляющих последний раздел сборника, характеризует работу русско-афганской разграничительной комиссии. Афганскую сторону в этой комиссии представляли главным образом английские «специалисты», которые использовали свое положение для организации пограничных стычек и других провокационных действий, направленных против России.
18 марта 1885 г. у местечка Таш-Кепри произошло вооруженное столкновение между русским и афганским отрядами, явившееся в значительной степени результатом этих провокационных действий со стороны англичан, которые и руководили афганскими отрядами. Сражение закончилось победой русских и занятием ими Пендинского оазиса.
Так завершилось присоединение Туркмении к России. На основе Соглашения, подписанного в сентябре 1885 г. в Петербурге, и Лондонского Протокола, подписанного в 1887 г., была проведена граница между Россией и Афганистаном. Она по существу составляла продолжение границы с Персией, установленной конвенцией от 9 декабря 1881 г.
Весь последующий ход исторического развития показал, насколько плодотворным, с точки зрения социального прогресса, явилось для туркменского народа вхождение Туркмении в состав России. Прошло всего три десятилетия, и освободительный гром Великого Октября возвестил начало новой эры в истории человечества — эры социализма. Навсегда освобожденный от гнета и «своих», и «чужих» эксплуататоров туркменский народ, как и другие народы бывших колониальных окраин, уверенно пошел под руководством Коммунистической партии по пути строительства нового мира. В результате последовательного претворения в жизнь ленинской политики туркменский народ совершил при братской помощи русского народа великий всемирно-исторический скачок от патриархально-феодальной отсталости к вершинам общественного прогресса, став цветущей социалистической республикой Советского Востока и миновав при этом мучительную стадию капиталистического развития. Ныне равный среди равных в братской семье социалистических наций, туркменский народ идет развернутым фронтом к вершинам коммунистического общества.
Выявление документальных материалов для настоящего издания производилось в Центральном государственном военно-историческом архиве, Центральном государственном архиве Военно-Морского флота, Центральном государственном историческом архиве СССР, Центральном государственном архиве Туркменской ССР, Центральных государственных исторических архивах Грузинской и Узбекской ССР. Работа по выявлению документов велась совместно с сотрудниками этих архивов.
Для составления настоящего сборника из фондов указанных архивов отобраны наиболее важные и ценные документы, большинство из которых публикуется впервые. В этом отношении наибольший интерес представляют материалы фондов Государственных исторических архивов Грузинской ССР и Узбекской ССР. Циркуляры из Петербурга, распоряжения главнокомандующих войсками, донесения начальников низших инстанций, депеши, телеграммы — все это проходило главным образом через Кавказские и Туркестанские военно-административные ведомства.
Большинство этих документов хранится в подлинниках в фондах Государственных исторических архивов Грузинской ССР и Узбекской ССР. В изданном в 1946 г. сборнике «Россия и Туркмения в XIX в.» [15] (составители проф. А. Г. Соловьев и А. А. Сенников) документы этих двух архивов почти не были представлены, хотя в основном этот сборник посвящен вопросу присоединения Туркмении к России. Сравнительно небольшой по объему, он почти полностью был построен на материалах Центрального государственного военно-исторического архива. Тем не менее следует отметить, что выход в свет указанного сборника сыграл в свое время известную положительную роль, введя в научный оборот ряд важных и неизвестных до того документальных материалов.
В настоящем сборнике помещены документы из фонда № 400, Азиатская часть, ф. ВУА, ф. 1396 Центрального государственного военно-исторического архива; фондов 5, 15, 229, 521, 545, 1087 Центрального государственного исторического архива Грузинской ССР; ф. 1, ф. 715 Центрального государственного исторического архива Узбекской ССР; ф. 1 Центрального государственного архива Союза ССР; ф. 17 и ф. 410 Центрального государственного архива Военно-Морского флота и несколько документов из ф. № 6, Государственного архива Оренбургской области. Документальные материалы этих фондов взаимно дополняют друг друга и дают представление о всех этапах присоединения Туркмении к России и способствуют уяснению отдельных деталей.
Однако в ряде случаев сведения, сообщаемые в документах, страдают тенденциозностью и односторонностью. С особенной резкостью эта тенденциозность и однобокость сказываются в тех документах, где речь идет о военно-стратегических и колонизаторских планах царизма в Закаспии. Явное в ряде случаев преувеличение и даже грубое искажение фактов, отдельные беспочвенные выводы и пренебрежительный тон авторов, а подчас и прямая клевета на местное население — все эти и им подобные пороки так или иначе наложили свой отпечаток на известную часть приводимых в сборнике материалов. Однако это ни в коей мере не должно порождать огульно нигилистического отношения к документам. При всей имеющей место тенденциозности они в основной своей части отражают те действительные факты, которые имели место в истории, хотя и дают нередко предвзятое их толкование. Отсюда важнейшей задачей советских исследователей данного исторического периода является тщательный и всесторонний анализ изучаемых фактов и объективная научная их оценка путем умелого отделения исторической истины от лживых наслоений.
Отбор документальных материалов для настоящего издания произведен с учетом необходимости облегчить работу читателя и дать ему возможность убедиться в достоверности того или иного факта путем сопоставления ряда документов. Дело в том, что сплошь и рядом одни и те же факты находят свое изложение сразу в нескольких документах! Объясняется это характером и особенностями канцелярской переписки царских чиновников. Об одном и том же, иногда даже незначительном событии соответственно по инстанциям сообщается в нескольких донесениях. Кроме того, в целях сбора более подробных сведений и установления их достоверности царские власти практиковали командирование в места событий указанных в документах людей из числа местных жителей.
По возвращению этих людей русские власти составляли с их слов соответствующие записки. Некоторые из них включены в настоящий сборник. Ценность их состоит в том, что они хотя и не всегда отличаются достаточной точностью, но во многом способствуют уяснению отдельных деталей событий изучаемого периода и помогают установить обстановку, сложившуюся в крае. Научно-критическое изучение всех. Указанных материалов дает общее представление о социальном неравенстве, господствовавшем в туркменском ауле, а также о позициях, занимаемых различными слоями местного населения в вопросе о присоединении Туркмении к России. [16]
В переводе на русский язык в настоящее издание включено несколько писем туркменских ханов и старшин. Они написаны в разное время, адресованы на имя царских чиновников и способствуют уточнению моментов исследуемого вопроса.
Сборник состоит из пяти разделов.
Первый раздел содержит документы, относящиеся к вопросу установления и упрочения позиций России на восточном побережье Каспийского моря.
Во второй раздел включены документы, относящиеся к периоду распространения русского влияния в Западном Туркменистане. В этом же разделе помещены и материалы о волнениях в туркменских районах Хивы, вызванных непомерной контрибуцией и страшными погромами, учиненными царскими войсками. Данный раздел содержит также сведения о взаимоотношениях между царскими властями и населением Южной Туркмении. Ряд документов характеризует антирусские происки английских и каджарских агентов.
В третий раздел включены документы, относящиеся к периоду первой и второй Ахал-Текинских экспедиций.
Материалы, связанные с присоединением Мервского оазиса к России, помещены в четвертом разделе сборника. Наконец, пятый, последний раздел охватывает завершающий этап присоединения Туркмении к России. Этот этап характеризуется добровольным принятием подданства туркменами Пендинского и Атекского оазисов русского подданства.
Археографическая обработка текста производилась в соответствии с Правилами издания исторических документов (изд. 2, М., 1956), разработанными Институтом истории АН СССР, Московским государственным историко-архивным институтом и Главным архивным управлением.
В состав данного сборника включены также материалы, напечатанные ранее в сборнике «Россия и Туркмения в XIX в.», о котором говорилось выше все документы, публикуемые вторично, печатаются после новой сверки их с подлинниками и даются в новой шифровке.
В настоящем издании есть небольшое количество документов, которые не имеют даты. Это преимущественно письма местных жителей на имя царских чиновников или же черновые наброски деловых бумаг. В таких случаях даты документов устанавливаются по их содержанию или путем сопоставления с другими материалами. В подстрочных примечаниях об этом имеются оговорки и приводится соответствующее обоснование.
Обработка текста телеграмм производилась на основе общепринятых правил археографической обработки. Так же обстоит дело и с цитированием документов с купюрами в примечаниях. Резолюции на документах и деловые пометки, как правило, сохранены и воспроизводятся соответственно требованиям указанных выше «Правил».
Сокращения текста оговорены в подстрочных примечаниях. Звездочками отмечены примечания, содержащиеся в самих документах. Названия родов и племен, а также местностей воспроизведены, как правило, в современной транскрипции. Исключение составляют те термины, в отношении которых еще не выработано единого написания. В этих случаях либо приводится несколько написаний, либо такое, которое наиболее близко к туркменскому произношению.
Сборник снабжен хроникой событий, списками сокращенных слов и названий фондов, указателем имен и географическим указателем.
А. ИЛЬЯСОВ