№ 95

Из рапорта начальника Аму-Дарьинского отдела командующему войсками Туркестанского военного округа о положении в Хиве и Ахале

13 апреля 1876 г.

1 ...Со стороны Ахала известия более подробны: Муса Мутавайли, которого хан хивинский посылал к ахал-текинцам (донесение № - 3490, 1875 г.), 2 апреля вернулся в Хиву; с ним приехало несколько человек с письмами к хану от старшин и привезено пять иомудских женщин, содержавшихся в плену, и несколько верблюдов в счет уплаты за разные грабежи. Больше Мусе ничего сделать не удалось, так что его миссию в Ахал можно считать неудачной; впрочем, на что- либо другое и рассчитывать было трудно. По точным сведениям оказывается, что даже намека на выбор Мусы в текинские старшие ханы, как сообщал мне генерал Ломакин в своем отзыве №  437, представленном мною при рапорте №  1221, 1876 г. к Вашему высокопревосходительству, не было. Совещание, бывшее в Геок-Тепе, никаких результатов не дало и между текинцами та же неурядица, какая была и прежде. По заявлению Мусы, положение отчасти стало несколько хуже ибо, кроме бывших старшин и ханов, явилось немало новых, которые, не имея ни власти, ни значения в народе, кичатся полученными ими бумагами и наградами от русских начальников и вследствие этого считают себя и уверяют других, что они действительно старшины. Более всех по богатству, значению и силе между ахалами Муса называет известного Нурберды, который на звание хана уже лет десять тому получил ярлык от хана хивинского. Более 2/3 населения ахалов на стороне Нурберды и только немногие не соглашаются признать его старшим; в особенности против признания Нурберды стоит Курбан Мурад-ишан, который даже не явился на совещание в Геок-Тепе, а напротив, с 200 кибиток окапался в кургане, невдалеке от Геок-Тепе.

Кроме Нурберды-хана, более уважаемыми людьми между ахал-текинцами Муса называет Овез Мурад-сардара, Ораз Мухаммед-хана, Хал Мухаммед-хана, Софи-хана и Ата Назар-бека.

По мнению Мусы, человека весьма неглупого, бывшего прежде и прожившего теперь довольно долго между [226] ахалами, единственное, средство успокоить теке и привести Их к согласию — это поддержать Нурберды-хана. При этом условии еще может быть можно рассчитывать на умиротворение текинцев. Всякий другой выбор хана, по мнению Мусы, не возможен. Поддержать Нурберды-хана можно, но, как думает Муса, в глазах текинского народа обновлением ярлыка, данного ему ханом хивинским и признанием Нурберды старшим ханом как мною, так и из Красноводска.

Весьма может быть, что вывод Мусы довольно правилен, но я не решаюсь дать каких-либо советов по этому поводу хану хивинскому, имея данные из отзывов ко мне генерала Ломакина предполагать, что на Кавказе вырабатывается особая программа отношений к ахал-текинцам, о которой, как Вашему высокопревосходительству известно из копий моего отзыва к начальнику Закаспийского отдела №  1211, я прошу его превосходительство мне сообщить.

Возвращение в Хиву Мусы Мутавайли, не исполнившим тех надежд, которые на него возлагались и не покончившего самого главного — примирения здешних иомудов с текинцами, — подействовало на хивинских туркмен крайне неприятно. Я имею частные сведения, что туркмены требуют от своих старшин исходатайствовать им у хивинского хана разрешение на грабежи в Ахале, так как они не видят другого исхода покончить свои затянувшиеся счеты. Не думаю, чтобы хан дал разрешение; впрочем, я успел предупредить его по этому поводу, но сильно сомневаюсь, чтобы ханское запрещена имело силу, и тогда раз хотя одна партия иомудов съездит: к Теке — с начатками спокойствия на пространстве между Каспием и Аму-Дарьей нужно будет проститься. И теперь караваны ходят с риском, тогда же движение их будет еще более затруднено 2.

Изложив в предыдущем очерке положение дел из окраинах ханства, считаю не лишним в заключение настоящего донесения высказать Вашему высокопревосходительству, что, по имеемым мною сведениям, узбекское население ханства, и особенно торговый класс, в последнее время не особенно доволен ханом. Главной причиной недовольства, по слухам, служит отдача ханом в аренду зякетного сбора с караванов, идущих в Бухару и Россию, а равно и базарных сборов по высокой цене. Арендаторы, чтобы выручить уплоченное, не столько строго, сколько придирчиво относятся к делу сборов [227] и сильно злоупотребляют этим; недовольны, по слухам, ханом и туркмены, во-первых, за то, что он не позволяет им ездить на грабежи в Ахал, а во-вторых, за настаивание в уплатах денег как следующих нам в счет остатков контрибуции, так и в подати самому хану. При взыскании с туркмен денег немало плутуют старшины и, как можно судить, счеты по остаткам контрибуции сильно запутались. Есть сведения, что часть коджуков с Шамурата и емрели намерены откочевать на Гурган; до 100 кибиток човдуров просила у меня разрешения перейти на правый берег, но родственники уговорили их остаться... 3.

Главную и заметную роль в ханстве играет Полван Мирза-баши, личность не глупая, но хитрая и не особенно надежная.

Полковник Иванов

ЦГИА Груз.ССР, ф. 545, д. 1251, лл. 170-171. Копия рукописная.


Комментарии

1. Начало документа, посвященное описанию нескольких случаев разбоя на территории Хивинского ханства, интереса не представляет.

2. Далее следуют не представляющие особого интереса сообщения о том, что хивинский хан не имеет возможность выставить на Сары-Камыше пост для ограждения караванов от разбоев.

3. Далее следуют не представляющие интереса сообщения о деятельности хана.