№  87

Отношение военного министра кавказскому наместнику о запрещении царем экспедиции в Ахал-Теке

19 февраля 1876 г.

Предположения Вашего императорского высочества, изложенные в рескрипте от 24 минувшего января за №  289, относительно установления между ахал-текинцами определенного порядка управления с помощью военного движения к Асхабаду, я имел счастье докладывать государю императору.

Его величество, признавая всю целесообразность предлагаемых Вашим высочеством мер к установлению более правильных отношений к соседним нам туркменам-текинцам, изволит, однако, находить, что осуществление их в настоящее [210] время посредством направления нашего отряда в центр ахалтекинского населения, к Асхабаду, представляется не вполне удобным и, сколько можно судить по последним известиям о положении дел в Закаспийском крае, не вызывается крайней необходимостью.

Рассматривая движение в текинские земли с военной точки зрения, нельзя не заметить, что оно представляется предприятием, гораздо более сложным, чем предпринимавшиеся доселе рекогносцировками в Закаспийских степях. Ввиду отдаленности Асхабада от Красноводска слишком на 600 верст, пришлось бы направляемому туда отряду дать; сильный самостоятельный состав тем более, что мы не можем быть уверены в сохранении ахал-текинцами миролюбивого к нам настроения даже тогда, когда наша вооруженная, сила появится в центре их населения. Кроме того, нельзя было бы не предвидеть и того случая, если бы соседние с ахальцами мервские туркмены, приняв наше движение за враждебные против них намерения, открыли неприязненные против нас действия. Снаряжение же такого отряда, который, будучи значительно удален от своей операционной базы, мог бы а самом себе находить все средства для парирования возможных случайностей, вызвало бы, без сомнения, большие денежные затраты, сопряженные с сверхместными ассигнованиями.

С другой стороны, с предложенным движением к Асхабад связаны и немаловажные политические неудобства. Пункт этот лежит всего в 360 верстах от Мерва, этого больного места новейшей среднеазиатской политики Великобритании. Какое-нибудь пустое столкновение мервских текинцев с нашим отрядом может вызвать преследование их далее, чем это входит в виды правительства; откочевка же или бегство части текинских аулов на юго-восток к пределам Афганистана породит, конечно, большие замешательства и беспокойство з этой стране. Наконец, следствием всего этого могут быть неизбежные в подобных случаях объяснения с английским правительством, которых, при настоящих отношениях к лондонскому кабинету, желательно было бы избегнуть.

Ввиду этих соображений государю императору угодно, чтобы действия наши в Закаспийском крае и в настоящем году не выходили за пределы тех высочайших указаний, о которых я имел честь сообщить Вашему императорскому высочеству в письме от 3 апреля прошлого года за №  57, так как выраженная его величеством воля — не вдаваться ни в какое предприятие, которое могло бы быть принято за наступательное движение к Мерву, — остается и поныне неизменной. [211]

В настоящее время нам достаточно ограничиться теми мирными отношениями к ахал-текинцам, которые удалось установить генерал-майору Ломакину, и лишь пользоваться чтим для постепенного упрочения нашего нравственного влияния над этими туркменами. Вводить же сразу какое-либо административное устройство среди кочевников, которые веками привыкли к совершенно иному строю жизни, значило бы ускорить без крайней необходимости ход дел на азиатских наших окраинах и, быть может, создавать себе нежелательные усложнения. Необходимо созреть плодам наших усилий, направляемых к поддержанию среди закаспийских кочевников миролюбивого к нам настроения, и тогда, само собою, наступит время, когда выяснившиеся обстоятельства могут побудить нас принять более деятельные меры к устройству судьбы текинского населения.

Что же касается указанных в рескрипте Вашего высочества неудобств, происходящих от неопределенности круга действий кавказского и туркестанского начальств в распоряжениях их по отношению к туркменам, населяющим пространство между Аму-Дарьей и Каспийским морем, то я не примину предложить туркестанскому генерал-губернатору снабдить начальника Аму-Дарьинского отдела инструкцией в том смысле, чтобы он в своих сношениях с хивинским ханом избегал прямого вмешательства в отношения его к южным туркменским племенам, входящим в район влияния закаспийского начальства и, во всяком случае, не давал бы хану предполагать, что мы признаем его фиктивную власть над независимыми текинцами.

Доводя о вышеизложенном до сведения Вашего императорского высочества, беру смелость выразить чувства глубочайшего высокопочтения, с коим имею честь быть Вашего императорского высочества всепокорнейший и преданнейший слуга

Д. Милютин

ЦГИА Груз. ССР, ф. 545, д. 1154, лл. 74-78. Подлинник.