№ 432

Рапорт начальника Закаспийской области командующему войсками Кавказского военного округа о добровольном переселении салоров в русские пределы и занятии русскими войсками Серахса

22 июля 1884 г.

Доношу Вашему сиятельству о результате поездки подполковника Алиханова в Старый Серахс.

Алиханов выехал из Мерва 28 мая сего года с двумя сотнями Кавказского конного полка, с коими и прибыл к правому берегу Теджена 31-го числа против Серахса, причем казаки расположились в Коушут-хан-Кале, а Алиханов с милиционерами — перед воротами Рукнабада; приход русских был столь неожидан, что в Рукнабаде в это время не было даже персидского караула; только на 2-й день из Нового Серахса прибыл в Рукнабад с двумя сарбазами персидский офицер, поставивший часового над воротами, после чего явился к Алиханову с приветствием от новосерахского коменданта Хейдар Кули-хана. Офицеру этому было поручено осведомиться о цели появления русских на персидской земле, на что Алиханов объяснил, что весь правый берег Теджена занят нами, как часть Мервского округа. После этого офицер уехал и забрал е собою часового, попросив, впрочем, снабдить его бумагой к сартибу о цели нашего прихода, но Алиханов отказал; затем Алиханов отправил письмоводителя Молла Саата 1 и нескольких джигитов на левый берег Теджена, чтобы пригласить сарыкских старшин; на следующий день они явились в числе около 20 человек с Мухамед Теке-ханом во главе и высказали, что давно желают быть русскими подданными. Алиханов объявил им, что ему не дано права переходить на левый берег Теджена с целью прикрывать их выселение на правый, но он будет защищать их на нашем берегу, если они сами сумеют выселиться сюда тем или другим путем. Старшины, рискуя подвергнуться преследованию персов, решились во что бы то ни стало перейти к нам и просили указать отводимые им земли, во исполнение чего Алиханов вместе с ними объехал весь орошаемый Серахский район правого берега реки до Кизыл-Кая и разделил эту площадь приблизительно на две равные части: юго-восточную отвел салорам, а северо-западную оставил для будущих переселенцев из Мерва. Каждая из этих половин, по мнению самих туркмен, до статочна для заселения 10000 кибиток, вследствие чего [761] Алиханов объяснил им, что он столь громадный район отводит ям только на первый год и что начальство оставляет за собою право сделать впоследствии другое распределение земель, более правильное и более согласное с действительными нуждами населения. Старшины, оставшись довольными, уехали, чтобы приступить к переселению, а Теке-хан объявил, что он не только переселит сюда всех персидских салоров с Зура-бада, но в недалеком будущем доведет численность серахского населения до 10000 кибиток, перетянув к себе всех своих родичей из окрестностей Маймене и Чарджуя. Теке-хан с сотнями кибиток салоров перешел утром 5 июня на правый берег Теджена и расположился с ними около древнего Серахса, но главная масса салоров, около 1500 кибиток, поднялась с Зурабада только 8 числа с громадным количеством овец, верблюдов и рогатого скота и двинулась по направлению к Кизыл-Каю, причем для сокращения пути переправилась вплавь через реку, вследствие слуха, что по пятам их идет из Мешхеда губернатор Нусрат уль-Мульк Али Мардан-хан с сотнями всадников и с двумя орудиями. Узнавший об этом 9-го числа Алиханов выступил из Рукнабада с обеими сотнями казаков и стал между переселенцами и Али Мардан- ханом, ввиду чего последний спокойно проследовал по левому берегу реки в свое укрепление, где прежде всего посадил на цепь трех офицеров, как виновных в передаче русским Рукнабада; а затем Алиханов передвинул казаков к древнему Серахсу с тем, чтобы взвод их, меняющийся через каждые 3 дня, охранял Коушут-хан-Калу и Рукнабад. 12 числа прибыли последние салоры, и численность их простирается в настоящее время до 3250 семейств; 13-го числа Нусрат уль-Мульк прислал к Алиханову Сартыба Багир-хана с известием, что его начальник желает видеться с Алихановым, но не знает, как устроить это удобнее для того, чтобы сохранить достоинства обеих сторон: один ли из них поедет к другому, или свидание состоится где-нибудь в средине, в заранее разбитой палатке; на это Алиханов ответил ему, что его достоинство нисколько не пострадает от поездки к персидскому генералу, и в этот же вечер со своими офицерами поехал к Нусрат уль- Мульку в Новый Серахс, где был встречен со всеми знаками персидского этикета. Али Мардан-хан главнейшим образом беспокоился за участь своей пшеницы, которую он посеял в доле с салорами тысяч на десять руб. на левом берегу Теджена и вдвое более на правом. Алиханов обещал ему, что, салоры не удержат ни зерна из следуемой ему по условию пшеницы, если и он, с своей стороны, обяжется исполнить следующее:

1. Освободить трех пленных текинцев, содержащихся в Серахсе. 2. Возвратить сто текинских верблюдов, неправильно [762] задержанных им в январе. 3. Разрешить салорам, переселившимся к нам, забрать все оставшееся имущество в Зурабаде и снять там свою долю посевов. На все эти условия Нусрат уль-Мульк согласился и пленных прислал в тот же день, а старшинам своим отдал приказ о сборе верблюдов и препровождении их в Старый Серахс для передачи хозяевам; при этом хан обязался выдать за каждого павшего верблюда денежное вознаграждение в размере 80 руб., а относительно 3-го пункта дал письменный приказ, с которым Алиханов отправил в Зурабад около 600 салоров, снабдив их как русскоподданных письменным видом. На другой день Али Мардан-хан посетил Алиханова в Старом Серахсе, и этим кончились и личные сношения.

К 15-му числу обе казачьи сотни были расположены у Старого Серахса в просторных шалашах, построенных из тедженского леса, и обеспечены месячным продовольствием. Заведующего 2-мя сотнями Кавказского конного полка сотника Фанчинова подполковник Алиханов ознакомил с его будущим образом действий и снабдил письменной инструкцией, после чего Алиханов вернулся в Мерв.

В настоящее время вокруг Старого Серахса сгруппировалось население до 16000 душ обоего пола; цифра эта будет возрастать вследствие переселения майменских и чарджуйских салоров, ожидающих на это разрешения русского начальства.

Начальник области генерал-лейтенант Комаров.

ЦГИА Груз. ССР, ф. 229, оп. 1, д. 142, лл. 234-234а.


Комментарии

1. Так в тексте; видимо, «Молла Сохата».