№  50

Рапорт полковника Генерального штаба А. Проценко начальнику главного штаба генерал-адъютанту Ф. Л. Гейдену о ненормальности существующего административного деления восточного побережья Каспия и необходимости объединения Красноводска и Мангышлака в один отдел.

18 октября 1873 г.

В рапорте от 18 октября за №  5 ¹ я имел честь донести Вашему сиятельству о порядке исполнения возложенного на [124] меня поручения касательно устройства управления на Мангышлаке. При этом я довел до сведения Вашего о тех предположениях, которые возникли при объяснении по этому делу с начальником Дагестанской области генерал-адъютантом князем Меликовым и начальником Мангышлакского отряда генерал-майором Ломакиным.

Главнейшее из них, конечно, заключается в мысли образования из всего Закаспийского края, от Мертвого Култука до Атрека, одного административного района, под названием Закаспийского военного отдела, управление которым как в военном, так и в гражданском отношении, было бы вверено одному лицу.

Мысль эта не принадлежит мне одному. Её высказал и князь Меликов, который мне сообщил, что он имел уже случай доложить великому князю главнокомандующему Кавказской армией о затруднении управлять Мангышлаком из Дагестанской области. Подобное же соображение выражено совершенно независимо и генерал-майором Ломакиным в рапорте его князю Меликову от 19 сентября за №  499. Такое одновременное заявление трех разных лиц, быть может, в состоянии обратить внимание на эту идею.

В самом деле, в настоящее время территория восточного берега Каспийского моря находится в руках двух ведомств: северная половина — Мангышлакский район — заведывается начальником Мангышлакского отряда и состоящего при нем управления; южная половина — Красноводский район — ведается непосредственно штабом Кавказского военного округа, к которому прямо относится начальник Красноводского отряда. В северном районе меры начальства устремлены были к устройству мирными средствами порядка среди мангышлакского населения; в южном же все действия отрядного начальника ограничивались исключительно военными мерами, без особых усилий достигнуть сближения с туземным населением. Оба эти района действовали совершенно независимо. Даже в таком важном случае, как подготовление Хивинской экспедиции, самостоятельность обеих частей сохранялась вполне, и это отразилось невыгодно на снаряжении и действии отрядов со стороны восточного берега Каспийского моря. Быть может, если бы весь этот берег имел одного местного хозяина, то вместо двух отрядов, которые снаряжались в Хиву, сформирован был бы один; снаряжение его было бы произведено с большею легкостью; путь для его движения был бы избран удачнее и так далее. Выть может, много сбереглось бы тогда и денег. Сколько мне известно, полковник Маркозов, между прочим, упрекает мангышлакское начальство за неоказание ему содействия и недоставление его отряду верблюдов; в свою очередь генерал- майор Ломакин ссылается на способ обращения полковника [125]

Маркозова с туземцами и на слишком скупое вознаграждение им поставщиков верблюдов как на причины, оттолкнувшие от нас ордынцев и неблагоприятно действовавшие на успех добычи верблюдов и на Мангышлаке. Подобные пререкания могут повториться и в будущем, если останутся два независимых начальства на восточном берегу Каспийского моря.

Между тем на этом побережье много есть таких вопросов, которые желательно было бы разрешить в одном духе и сообразно общим интересам государства. Так: какой путь избрать для постоянных сношений с азиатскими рынками со стороны Каспийского моря; какие меры принять для охранения этого пути; какой прибрежный пункт сделать главным складочным пунктом для торговли с Средней Азией; наконец, в военном отношении, как подготовить военное содействие со стороны Кавказа операциям в Туркестане на случай каких-либо новых усложнений в Средней Азии ². Все это не потребует ли постоянных сношений между местными начальствами на Мангышлаке и в Красноводске. Не произведет ли эта переписка напрасной проволочки времени и не потерпит ли самое дело от такого порядка. Наконец, будет ли удобным сноситься и начальнику Аму- Дарьинского нашего нового округа с двумя независимыми начальниками на восточном берегу Каспийского моря.

По моему крайнему разумению, ныне же настало время поставить Закаспийский край в более определенное административное положение, соединив его управление в одних руках. Это вызывается всем положением дел на восточном берегу Каспийского моря, всеми интересами края и всем предшествовавшим ходом военных и административных мер в этой окраине.

Обширность территории едва ли может служить препятствием осуществлению сего предположения, так как пространство Закаспийского края уступает пространству некоторых степных областей, например, Уральской, и так как сообщение между береговыми главными пунктами края может с удобством совершаться помощью паровых судов общества «Кавказ и Меркурий» и военной Каспийской флотилией.

Самая сущность предположения, составленного по соглашению с генерал-адъютантом князем Меликовым, заключается в следующем:

Закаспийский край образует особый военный отдел, подчиненный непосредственно главнокомандующему Кавказской армией, подобно Сухумскому военному отделу. Местопребывание начальника Закаспийского отдела назначается в [126] Красноводске. Отдел разделяется на два приставства: Мангышлакское и Красноводское. Управление Красноводским районом непосредственно вверяется начальнику отдела. Мангышлакский пристав снабжается особым управлением. Штаты всех управлений проектируются самые ограниченные, так что издержки на администрацию края должны покрыться доходами с одного Мангышлака и отчасти Красноводска ³.

О предположении этом считаю долгом довести до сведения Вашего сиятельства заблаговременно, еще до доклада о нем его императорскому высочеству главнокомандующему Кавказской армией.

А. Проценко.

ЦГВИА, ф. 400, Аз. часть, оп. 258/908, 1873 г., д. 13, лл. 24-27.

Комментарии

1. ЦГВИА, ф. 400, Аз. часть, оп. 258/908, 1873 г., д. 13, лл. 17-23.

2. Некоторые из этих вопросов освещены в непубликуемой нами, ввиду специального интереса, докладной записке Глуховского об учреждении торговой фактории на левом берегу Аму-Дарьи от 1 августа 1873 г, (ЦГВИА, д. 400, Аз. ч., оп. 258/908, 1873 г., д. 8, лл. 50-55).

3. О дальнейшем ходе этого вопроса см. рапорты полковника Проценко начальнику Главного штаба от 18 октября 1873 г. и от 13 ноябри 1873 г. (ЦГВИА, ф. 400, оп. 258/909, 1873 г., д. 13, лл. 17-23 и 30-33), в которых дается отчет об Особом совещании по этому вопросу наместника Кавказского, а также в письме наместника военному министру от 29 сентября 1873 г. (там же, д. 28, лл. 1-5).