№  371

Из записки купца Косых о результатах отправки торгового каравана в Ашхабад и Мерв

март 1883 г.

Вслед за окончанием Ахал-Текинской экспедиции начальник Азиатской части Главного штаба генерал Соболев высказывал свой взгляд Н. Н. Коншину относительно того, что необходимо послать караван в Ахал-Теке для занятия рынка, дабы не отдать его англичанам, что было бы весьма важно, если бы за это взялись крупные московские фирмы. Г-н Коншин, обсудив этот взгляд, пришел к заключению, что посылка каравана действительно может быть делом весьма полезным, если, оставив всякие коммерческие расчеты, иметь в виду цель занятия рынков и уничтожения кулачества мелких торговцев — армян и евреев, которые, не имея конкуренции, снабжали войска необходимыми продуктами по баснословно дорогой цене, В силу этих соображений, г-н [670] Коншин предложил некоторым московским крупным фирмам снарядить караван; но ввиду разоренности завоеванного края, а следовательно, и отсутствия коммерческой цены каравана предложение его было отвергнуто, и г-н Коншин решился отправить караван за свой счет.

Караван был составлен из мануфактурных товаров и необходимых продуктов для войска и местных жителей. Товар был сдан для транспортирования до Красноводска Обществу «Кавказ и Меркурий», и я выехал из Москвы 18 июля 1881 г.; 6 августа караван прибыл в Красноводск. 1 6 сентября караван благополучно прибыл в Асхабад, но торговлю открыть пришлось только 15 числа того же месяца, так как нужно было предварительно устроить помещение. В конце сентября прибыла депутация из Мерва в Асхабад во главе с Баба-ханом; с ним я имел предварительные переговоры относительно посылки каравана в Мерв и, благодаря гостеприимному приему и хорошим подаркам, заручился в то же время от депутации нужными сведениями и обещаниями оградить караван от могущих встретиться опасностей. Подарки им, по-видимому, пришлись по вкусу, так что при отъезде мервцы заявили, что приемом моим они очень довольны; прием же генерала Рерберга им показался негостеприимным. После этого мервцы стали приезжать в Асхабад довольно часто; посещали и персы из Хорасана, с которыми мне тогда удалось завязать торговые сношения. Персы впоследствии оказались самыми важными покупателями, так как текинцы разорены, а мервцы, за исключением некоторых влиятельных лиц, относятся к русским все еще очень недоверчиво. Когда я достаточно ознакомился с положением дел в Асхабаде, то, заручившись согласием своего доверителя, решился отправиться в Мерв, о чем и заявил начальнику штаба барону Аминову; барон принял это решение весьма сочувственно и оказал большое содействие в деле отправки и сопутствия каравана. Под прикрытием конвоя и в сопровождении 2-х переодетых приказчиков офицеров 2, командированных с целью собрать военные и статистические сведения, караван выступил из Асхабада 3 февраля и после некоторых небольших сравнительно [671] препятствий в пути 15 числа благополучно прибыл в Мерв. Сюда караван вступил ночью, так как Комек-бай 3 боялся, что первое поселение русских в Мерве днем произведет возмущение черни. На другой день Комек-бай собрал совет ханов и кетхудов и после долгих прений склонил их разрешить каравану торговать на базаре. Тотчас после этой резолюции было приступлено к развязке товара; затем, когда мы выехали на базар, то масса народа встретила нас с криками «урус» и даже «ур» (бей); но, к счастью, в это время подоспели люди, посланные для усмирения толпы, и народ разбежался. Вскоре после этого я открыл торговлю, которая, кстати сказать, шла очень вяло. Часть товара была продана на деньги, а большая часть оставлена в кредит; так что, пробыв 18 дней, я решил покинуть Мерв. К тому же и оставаться там было вообще небезопасно, потому что в Мерве царит полная анархия; администрации не существует никакой, ханы признаются начальниками только во время войны или аламана; в других случаях они хотя и составляют собой совет, являются как бы представителями народа, в сущности же ничего не значит, народ их редко слушается; да и между самими членами совета господствует страшная рознь. Помимо этой причины, следовало ускорить отъезд еще и потому, что народ стал высказывать свое недовольствие по поводу того, что «русские, пробывав в Мерве, все видели и знают»; по их мнению, это равносильно взятию Мерва. Подобные разговоры могли настолько возбудить чернь, что повели бы к столкновению. В силу этих соображений, мы, пользуясь тем временем, пока еще мервцы были под обоянием выгодной торговли, 5 марта из Мерва выехали и 16 числа благополучно прибыли в Асхабад. Затем, оставив в Асхабаде при непроданном товаре приказчика, 25 мая текущего года я вернулся в Москву.

Таким образом караванная экспедиция была окончена... 4

Севериан Косых

ЦГВИА Груз. ССР, ф. 545, д. 3151, лл. 7-102.


Комментарии

1. Далее следуют не представляющие интереса подробности движения каравана из Красноводска в Ашхабад.

2. Речь идет о прапорщиках Соколове и Алиханове; о цели их прикомандирования к каравану см. телеграмму начальника штаба Закаспийской области начальнику области от 7 февраля 1882 г. (ЦГА ТССР, ф. 97, оп. 1, д. 259, л. 82).

3. Один из влиятельных лиц в Мерве и покровитель каравана.

4. Далее следуют не представляющие интереса рассуждения о мерах обеспечения русской торговли с Туркменией, которые генерал Меер в своих замечаниях эту записку равно как и введение к ней охарактеризовал «как бессодержательную патриотическую болтовню в расчете на правительственную поддержку». Касаясь заключения Косых о «незначительности мервского рынка для русских», Меер добавлял и «для каких бы то ни было европейских товаров» и высказывал опасение, что при направлении русско-иранской торговли через Туркмению каджарские пограничные власти «выучатся... обирать торговцев», взыскивая, с них «хотя нелегальные, но весьма крупные подати». Не возражая против строительства дороги из Асхабада в Иран, но, считая, что русские торговцы не смогут «конкурировать с привычными к местным условиям торговцами Закавказья, Меер считал, что они «будут иметь больше шансов на успех, направляясь из Астрахани в дельту Аму-Дарьи, через форт Александровский» (ЦГИА Груз. ССР, ф 545. д. 3151, лл. 4-6).