№  236

Из записки генерала Ломакина о причинах неудачи первой Ахал-Текинской экспедиции ¹

30 сентября 1879 г.

...Неприятель в значительно превосходных силах встретил сравнительно горсть наших молодцов верстах в 10-12 от Геок-Тепе; несмотря на отчаянное сопротивление и ожесточенные натиски, ему повсюду нанесено поражение и почти на плечах разбитого неприятеля мы ворвались и заняли его передовые окопы и три крепости, довольно солидно укрепленные. Что же нам оставалось после делать? Неужели, ввиду многочисленности неприятеля и встреченных препятствий, ограничиться, как говорят, одним лишь бомбардированием Денгли-Тепе и затем отступить. Нет, это было бы не по-кавказски. Нам необходимо было нанести неприятелю решительный [459] удар; и тогда, имея в руках всех его представителей, мы могли бы сразу окончить экспедицию на тех условиях, какие предполагал покойный генерал-адъютант Лазарев. Часть продовольствия для войск мы могли тогда приобрести на месте, а остальное доставили бы нам в Дуран, недели через две, из Персии, где уже таковое было и заготовлено ². Что же касается до бомбардирования, то во всяком случае мы не имели достаточных артиллерийских средств для того, чтобы можно было рассчитывать нанести неприятелю решительный удар одной артиллерией; известно, насколько слаб навесный огонь наших новых четырехфунтовых орудий; для этого необходимо было иметь при отряде по крайней мере 4 полупудовые мортиры, о чем я и докладывал в своих соображениях об этой экспедиции, представленных при рапорте от 31 минувшего января №  315 ³. Наконец, предпринимая решительную атаку против неприятеля, хотя и более чем вдесятеро нас сильнейшего и засевшего притом в чрезвычайно сильно укрепленном ауле, укрепленном образцово и весьма искусно по всем правилам новейшей фортификации, мы все-таки имели в виду, что у нас для сего лучшие, отборные кавказские войска, с которыми можно чудеса делать, и которые действительно делали тут чудеса: они показали себя истинными героями, все время этого жестокого боя вели себя доблестно, вполне по-кавказски; и если их последние подвиги при этом не увенчались, вследствие непреоборимых препятствий, желаемых успехом, то, во всяком случае, они и здесь поддержали вполне прежнюю вековую боевую славу своих полков.

Говорят еще, что нам не следовало атаковать Денгли-Тепе в тот же день, т. е. 28 числа, так как войска были утомлены и что следовало вести атаку с противоположной южной стороны от гор и Янги-Калы. Но, во-первых, войска перед атакой имели достаточно времени отдохнуть: первая колонна флигель-адъютанта полковника князя Долгорукова с 11 час. до 5, а вторая свиты его величества генерал-майора графа Борха с 2 до 5 часов; а, во-вторых, необходимо было довершить удар, нанесенный текинцами под свежим еще подавляющим впечатлением оного в тот же день, потому еще, что часть неприятеля в эту ночь полагала бежать, и действительно все главные ишаны и предводители бежали из первых как только стемнело, и тогда на другой день, в случае даже полного успеха, мы не могли бы уже придти ни к каким результатам, потому что главных представителей и вожаков [460] народа при нем не было и дело оставалось бы по-прежнему нерешенным. Что же касается до атаки со стороны Янги-Калы, то тут мы встретили бы глубочайшие овраги, рытвины и барханы (почему эта сторона и была сравнительно менее укреплена) и потому здесь мы могли бы потерять еще более людей.

Возобновление атаки на другой день было невозможно: снарядов у нас оставалось, как доложил мне начальник артиллерии, весьма немного, всего от 14 до 35 на орудие, патронов всего один комплект из трех, а главное — потеря у нас и так была весьма велика.

Подводя теперь общие результаты предпринятого нами, по инициативе покойного генерал-адъютанта Лазарева, движения к Геок-Тепе и дела 28 августа, нельзя не придти к еле дующему конечному заключению: было ли бы предпринято это движение или нет, во всяком случае нам пришлось бы, по нашим перевозочным средствам (так как новых приобрести в этом году невозможно) придти к тому же положению в каком находимся теперь, именно: отойти к нашим складочным пунктам; но теперь, по крайней мере, этой рекогносцировкой, хотя и дорогой ценой, достигнуты весьма важные результаты в том отношении, что независимо от страшного погрома, нанесенного неприятелю, какового он не запомнит и от которого не может опомниться и до сих пор, независимо ознакомления с краем, его средствами, характером, энергией и силой неприятеля, мы не будем теперь так легко относиться к нему, как прежде, и презирать его, ведь до сих пор о текинцах не было другого выражения как это халатники, дрянь, против них достаточно и роты, чтоб разогнать целые их скопища, а теперь оказалось (как я утверждал и прежде, за что и навлек на себя нарекание в наших высших военных кружках в излишней осторожности), что эти халатники не в пример будут злющее, как говорят солдаты, и турок, и наших кавказских горцев.

По возвращении из Геок-Тепе в Беурму сначала предположено было остаться там, устроить склады продовольствия и артиллерийских запасов, для чего мы и пробыли там около четырех дней, рассчитывая на подвоз довольствия из Бенд-Есена; но в это время оказалось, что наши перевозочные средства в тылу отряда оказались окончательно несостоятельными: за минувший месяц вместо 20 тыс. пуд. груза они могли и то с большим трудом подвести лишь 2 тыс.; вместо 2500 верблюдов, годных для работы, оказалось лишь 500, верблюды же при передовом отряде стали тоже ежедневно падать десятками и сотнями, а на приобретение довольствия на месте или из Персии нечего было и рассчитывать. Вследствие такого вполне безнадежного состояния нашего [461] верблюжьего транспорта у меня был собран в Беурме военный совет, все члены коего высказались за необходимость оставления оазиса и передвижения к нашим складочным продовольственным пунктам, иначе можно было поставить отряд в критическое положение. Протокол этого совета представлен был мною тогда же на благоусмотрение командующего войсками.

Генерал-майор Ломакин

ЦГИА Груз. ССР, ф. 521, оп. 1, д. 213, лл. 225-234. Подлинник.

Комментарии

1. Документ адресата не имеет и написан, видимо, с той целью, чтобы оправдаться за неудачу экспедиции. С этой целью Ломакин, во-первых, объявляет экспедицию предприятием, не имевшим значения «более обыкновенной усиленной рекогносцировки» и, что в результате этой экспедиции получены обширные сведения о путях к центру оазиса и составе его населения. Давая пространное описание трудностей обеспечения войск продовольствием и транспортными средствами, автор утверждает, что при их состоянии «осталось только одно: попытаться сделать что-нибудь налегках, с небольшим отрядом, чтобы экспедиция имела хоть какие-нибудь результаты». Силясь доказать, что он предвидел безуспешность экспедиции, Ломакин утверждает, во-вторых, что он «продолжал только осуществление в точности планов Лазарева и высшего начальства; что ему «ничего из оставалось тогда делать, как продолжать это движение немедленно, со всей энергией», и что, приняв командование, когда войска уже вошли в Ахал, им «ничего не оставалось тогда как идти вперед, дабы достигнуть хоть каких-нибудь результатов, дабы сделать все возможное...» и будто, они «должны были идти вперед». Как нам известно, главной целью военной экспедиции 1878 г. было занятие Ахал-Текинского оазиса и неудачный ее исход объясняется более основательными причинами. Героическое сопротивление, оказанное туркменами-текинцами продвижению царских войск, их решимость бороться за свою независимость является одним из важных причин, вынудивших царское командование отвести свои войска к прежним рубежам.

2. От Дуруна до Буджнурдского города Мана на Атреке, где имелись запасы довольствия, всего три перехода: Дайна на Сумбаре, Раз и Мана.

3. Причем вообще для движения в Ахал-Теке я полагал необходимым иметь в составе предназначенного для сего отряда 10 батальонов военного состава.