№ 38
Донесение российского консула в Астрабаде посланнику в Иране о попытке проникновения английской агентуры в Туркменские степи
29 мая 1873 г.
В последнее время в Астрабад приезжало несколько путешественников, цель поездки которых в эти края заслуживает внимания.
В начале текущего месяца агент вверенного мне консульства на Гязском берегу доставил через мое посредство губернатору Астрабада письмо от некоего индийца, дервиша, Надир Хусейн-шах Митани, приехавшего на берег из Мазандарана.
Сулейман-хан по получении означенного письма тотчас же прислал его ко мне для прочтения, присовокупляя, что не желает исполнить ни одной заключавшейся в нем просьбы.
Надир Хусейн-шах просил Сааб-ихтиара спросить по телеграфу сертипа Джагангир-хана в Тегеране, получены ли великобританским посланником, отправленные для него Надир-Хусейном из Шахруда вещи.
Вторая просьба дервиша состояла в том, чтобы немедленно по приезде его в Астрабад губернатор за поручательством кого-либо из влиятельных туркменских старшин представил ему [98] возможность отправиться в Хиву и Ургенч, куда путешествие его должно продолжиться около года.
По приезде в Астрабад Надир Хусейн-шах остановился в доме находящегося здесь английского агента и поздно вечером пришел в консульство, желая видеться со мною.
На заявление дервиша о желании видеть меня непременно ночью, я поручил передать ему в обоих случая, желает ли он просто видеться со мною или по делу, принять его ночью, придавая тем свиданию характер таинственности, я не согласен, придти же ко мне днем он не пожелал.
На другой день Надир Хусейн был у губернатора, который принял его весьма холодно и положительно отказал дать средства для поездки в степь, поставив на вид как все опасности подобного путешествия, так и неимение между туркменами надежных старшин, которым можно было бы доверить путешественника.
Вместе с тем губернатор строго приказал туркменам дать, знать ему немедленно в случае, если бы дервиш без его ведома пожелал отправиться в степь. Я, с своей стороны, при свидании с Сулейман-ханом в разговоре о Надир Хусейне заметил Сааб-ихтиару, что присутствие между туркменами подобных, личностей может иметь весьма неблагоприятное влияние на кочевников, указав на восстание туркмен в 1857 г., произведенное подобными же странствующими дервишами из Афганистана.
В то же время я написал г. заведующему Астрабадскою морского станцией капитану 2-го ранга Сидорову о воспрепятствовании Надир Хусейну, на случай приезда его на о. Ашур-Аде, отправиться в приморские аулы, где пребывание подобных личностей причиняет беспорядки между весьма легковерными туркменами, как и были уже тому примеры.
В бытность свою в Шахруде Надир Хусейн рассказывал нашим торговцам, что он имеет большое влияние на афганского эмира и тем может быть полезен России, несколько раз изменял свои планы на счет дальнейшего путешествия, предполагая ехать то в Россию, то в Тегеран, и даже говорил, что намерен отправиться в Гилян с целью представиться е. в. шаху.
Встретив в Астрабаде полную неудачу для проведения в исполнение задуманной поездки в Хиву, Надир Хусейн-шах отправился в Мазандаран, до границы которого, по распоряжению Сулейман-хана, за ним следили старшины деревень, расположенных по дороге на о. Ашур-Аде, а также и между туркменами он не был 1. [99]
25-го текущего месяца приехали в Астрабад английские путешественники: полковник Baker, капитан Clayton и лейтенант Gill с рекомендательным письмом ко мне от г. бакинского губернатора, который, вследствие расположений статс-секретаря барона Николаи и генерал-адъютанта князя Святополк-Мирского, просил оказать им полное внимание и содействие.
Г. Старосельский пишет, что полковник и его товарищи, прибывшие в Тифлис с письмом государю великому князю наместнику от наследнего принца английского, были приняты его высочеством наместником с большою благосклонностью. Цель же путешествия их есть осмотреть берега Каспийского моря, между прочим, и о. Ашур-Аде, приехать на Атрек под видом простых туристов и любителей охоты.
Высшее кавказское начальство, согласно тому же письму г. Старосельского, нашло, что нет никакого основания скрывать что-либо от путешественников, и в некоторых случаях, напротив, даже было бы желательно, как например, при поездке их на Атрек, предоставить им возможность убедиться в преувеличенности составленных за границею мнений об этих местностях.
Поместив названных путешественников в консульство, я старался, насколько предоставлялось к тому возможность, доставить им средства охотиться поблизости города, но как можно было видеть, главная; цель их путешествия — охота весьма мало их интересовала.
Полковник Вакеч говорил мне, что желал бы видеть Гурган, Атрек, чтобы самому оценить справедливость всех толков английской прессы насчет судоходности сказанных рек, а вместе с тем и посмотреть вблизи на интересующих его туркмен. Но для поездки его из города в степь встретилось препятствие со стороны астрабадского губернатора, которого посетили путешественники вместе со мною; так как он отложил на неопределенное время выступление на Гурган.
Вернее же Сааб-ихтиар просто не желал показать английским офицерам укрепление Ак-Кала, кочевья ближайших к городу туркмен и войска, потому что предупрежденный мною о желании полковника и его товарищей, Сулейман-хан поручил мне сказать, что находит просьбу их неудобоисполнимою и тоже дал понять им при свидании.
По возвращении из Астрабада на Ашур-Аде полковник предполагал на одном из судов на нашей станции пройти вдоль туркменского берега, причем на берег, как пишет мне Сидоров, путешественники свозимы не будут.
Так как г. Сидоров желал знать мое мнение о предполагаемой англичанами морской прогулке, то я написал ему, что, вероятно, станция при поездке путешественников в такие аулы, как Атрекский, где англичане предполагали даже [100] охотиться, найдет затруднительным для себя гарантировать их безопасность на суше, что же касается осмотра берегов с моря, то если оно возможно при настоящих средствах станции, т. е. если есть свободные суда, я полагал, что нет причин ему препятствовать, чтобы не дать повода говорить о делаемых с нашей стороны затруднениях осмотреть туркменские берега даже издали.
Пробыв два дня в Астрабаде, полковник и его товарищи отправились на о. Ашур-Аде, а с параходом 31-го сего мая имели намерение ехать в Решт и оттуда далее в Тегеран. 2
ЦГИА, Груз. ССР, ф. 15, д. 2, лл. 192-196. Копия рукописная.
Комментарии
1. Так в тексте.
2. Документ без подписи.