№  26

Рапорт начальника Мангышлакского отряда начальнику Дагестанской области о положении в Хивинском ханстве

20 января 1872 г.

На прошлой неделе прибыл из Хивы из туркменских старшин абадальского рода Арчак Худай Назаров, пользующийся здесь общим уважением и доверием как между туркменами, так и между купцами, который привез письма от находящихся в Хиве наших пленных казаков и поселян (ничего особенного не заключающее) и сообщил следующие интересные известия о выдаче будто бы ханом наших пленных.

После движения Красноводского отряда к озеру [72] Сары-Камыш и волнения между хивинскими иомудами (которые теперь, впрочем, совершенно успокоились и прекратили грабежи и разбой), хан вполне уверенный, что русские скоро снова придут в самую Хиву, пришел в большое уныние, собрал старшин от всех живущих в Хиве племен и спрашивал их совета, что ему делать, если русские придут в Хиву. Большинство старшин отозвалось, что безрассудно и думать о каком-либо сопротивлении русским, что при первом появлении их все туркмены: чаудорцы, игдырцы, ходжинцы и иомуды перейдут на сторону русских; сарты же, узбеки и каракалпаки, хотя и непрочь оказать русским сопротивление, но хан не имеет средств, чтобы обеспечить на долгое время продовольствием собранное из них войско, которое должно быть весьма значительно, чтобы поставить оное даже против самого слабого русского отряда.

Бывший на этом совещании один из туркменских старшин Хаджи Маммет предложил хану пригласить на совещание нашего престарелого ишана 1 , который поехал в Хиву за своим имуществом и семейством, с которым намерен летом отправиться в Мекку.

Когда ишан был призван к хану, у него был Арчак, которого ишан взял с собой.

Хан принял ишана весьма милостиво, обнял его и попенял, что до сих пор не был у него, что настоящий приезд его в Хиву особенно интересен, так как он только что вернулся из-за моря, был в Черкесии, представлялся великому князю наместнику кавказскому и государю императору 2, а как вслед за тем, русские приходили к Хиве, то вероятно, ему известно что-нибудь о намерениях русских.

Ишан ответил хану, что с 1867 г. он каждый год приезжал в Хиву и каждый раз много говорил с его диванбеком о том положении, которое следовало принять хану в отношении его могущественного соседа. Ему известно, что каждый раз хану докладывали о том, что он советовал ему, но хан смеялся над ним; ни разу до сих пор не приглашал его к себе, продолжал укрывать у себя и давать пристанище всем бежавшим из России ворам, разбойникам и грабителям, покупать пленных и даже платить деньги и награждать за доставленные ему головы русских и содранную с их голов [73] кожу. Что де случилось такое теперь, что, он, наконец, решился призвать его к себе.

«Хочу знать, что ты посоветуешь нам делать теперь. Твой отец был всегда лучший советник моего отца, надеюсь и ты дашь мне хороший совет».

«Могу ли я дать себе совет лучше твоего диванбека, которого одного только ты до сих пор и слушал. Поздно уже теперь».

«Многие десятки лет могущественный змей (дракон), могущий поглотить весь мир, лежал к нам хвостом; голова же его была далеко на западе за морем. Что же вы делали за это время? Вы едва заметная простым глазом мошка, вы пользуясь тем, что змей в величии своем, не обращал на вас никакого внимания, продолжали от времени до времени, как моль, точить перья на его хвосте и даже дерзнули держать в неволе его детей. Много слов за это время я бросил на воздух, чтобы вразумить вас тогда, но вы не хотели меня слушать. Теперь же, когда могучий гигант обратил к вам свою грозную пасть и, когда одного его дыхания достаточно,, чтобы поглотить вас всех, — вы спрашиваете меня, что вам делать? Поздно уже. Продолжайте слушать своего диванбека» 3.

Арчак был свидетелем того глубокого впечатления, какое произвела на всех речь ишана. Хан приказал ему выдать всех русских пленных, чтобы он отвез их русским 4. Вслед за [74] тем, Арчак выехал из Хивы и слышал от самого ишана, что он собирается скоро выехать оттуда с русскими пленными. Сам он, ишан, очень желает сдать их мангышлакскому начальству, но хан уговаривает его отвезти их в Красноводск, так как оттуда приходил отряд и угрожает ему наибольшая опасность.

Прошедшие после Арчака из Хивы один байбуловец. и один чегемовец говорят, что будто бы они уже видели ишана выехавшим из Хивы и при нем четырех русских пленных, но едет ли ишан с ними на Красноводск или сюда, не знают.

Известие это, требующее еще подтверждения, во всяком случае наделало здесь много шума и между адаевцами и туркменами, большинство, по-видимому, весьма рады этому.

При Арчаке же приезжал к хану посланник бухарского эмира, который будто бы прислал хану ультиматум, чтобы тот освободил всех персидских и русских пленных, иначе он объявит ему войну... 5

Верно: за старшего адъютанта подполковник Гродеков.

ЦГВИА, ф. 400, д. 13, 1872 г., лл. 18-21.


Комментарии

1. Речь идет о Нурмухаммед-ишане, давнем стороннике русской ориентации (см. ЦГА ВМФ, ф. 410, оп. 1, д. 825, лл. 1-2, 37-48 об и др.).

2. В письме генералу Ломакину (документ не публикуется) ишан отмечал, что он действительно бывал на Кавказе и в числе других был представлен царю и наместнику кавказскому (ЦГВИА, ф. 400, д. 13, 1872 г., лл. 24-41). За свою верность России Нурмухаммед-ишан был награжден какой-то русской медалью.

3. Маградит-хан Хивинский (речь идет о Сеид Муххамед Рахим-хане (1765-1810 гг.) Хивинском – Г. А.), молодой человек, лет 22, проводит все время за соколиной охотой и в гареме, делами управляет диванбек, Мамед Мурад, большой фанатик.

4. В упомянутом письме Ломакину Нурмухаммед-ишан так раскрывает о своем ответе хану: «русские войска необычайно сильны и могучи, как раздраженный лев, и никто не может противостоять им. Я полагаю, что для вас будет самое лучшее, если вы выйдете с миром в этом деле». Хан ответил — «я сам так думаю, но не знаю, примут ли русские моего посланника, если я его пошлю к ним с самыми мирными и дружественными предложениями». Я сказал: «мне кажется, что великий государь император не отвергнет Ваших добрых предложений»... Четыре дня спустя, мехтер и, есаул-баши хана объявили мне, что хан просит меня быть его посланником; и спрашивали, соглашусь ли я принять на себя это дело, я ответил, что с своей стороны готов сделать все, чтобы установить согласие между обеими сторонами, но только для этого необходимо, чтобы хан особо назначил от себя какого-нибудь почетного человека. Тогда хан и все его советник» единогласно выбрали для этого пользующегося большим и общим уважением всех хивинцев, главного хивинского ишана, Магомед-Алия, причем предложили нам в особом запечатанном ящике грамоту хана для представления его высочеству великому князю наместнику, а также на первый раз одного пленного, причем хан объявил, что и всех остальных пленных он собрал в одном месте, чтоб освободить их» (ЦГВИАЛ, ф. 400, д. 13, 1872 г., лл. 24-71).

5. Далее следуют не относящиеся к теме настоящего сборника сведения о введении в Арка какого-то «нового почтового налога» и желании недовольных этим переселиться на полуостров Мангышлак.