№ 25
Из рапорта пом. главнокомандующего кавказской армией военному министру о рекогносцировке Красноводского отряда на Атрек и к Сары-Камышу
3 января 1872 г.
Отзывом от 9/11 августа сего года № 13 1 его императорское высочество главнокомандующий армией сообщил Вашему высокопревосходительству о назначении начальником Красноводского отряда вместо полковника Столетова Генерального штаба подполковника Маркозова и о тех указаниях, которые даны сему последнему — немедленно, по спадении летней жары предпринять рекогносцировку по направлению к Сары-Камышу и по окончании этой рекогносцировки, [65] долженствовавшей доставить самые точные данные о проходимости т. н. Муравьевского пути, произвести другое, предполагавшееся еще в прошлом году движение на юг, к нижнему течению Атрека.
Изполученных ныне от подполковника Маркозова донесений видно, что возложенные на него рекогносцировки окончены, и потому имею честь представить Вашему высокопревосходительству для доклада государю императору как отчет об этих рекогносцировках, так и вообще сведения о положении дел в отряде по 12 декабря.
По составленному подполковником Маркозовым и одобренному его императорским высочеством предположению, он должен был для исследования т. н. Муравьевского пути выступить с отрядом, разделенным на несколько эшелонов, из которого головной, прибыв на известный, ранее приблизительно указанный пункт (колодцы, достаточно изобилующие водою), должен был выступить далее не ранее, как по смене его следующим эшелоном, который в свою очередь, составив гарнизон означенного пункта и возведя на оном временное укрепление с одним или двумя орудиями на вооружении, мог двинуться вперед не ранее как по смене следующим эшелоном.
Такие укрепленные опорные пункты по пути следования имелось в виду возвести при трех-четырех группах колодцев; головной же колонне, пройдя от последнего опорного пункта 100 или более верст, достигнуть, если возможно, колодцев Сары-Камыш верстах в 200 расстояния от Кунграда, от которых путь к низовьям Аму-Дарьи пролегает по пространству, уже не терпящему недостатка в воде.
Устройство означенных опорных пунктов было вполне необходимо: оно имело целью поддерживать непрерывную связь рекогносцировочных частей с Молла-Кара, давать возможность с углублением в степь постепенно уменьшать численность головного отряда, облегчать его от тяжестей, быстро передвигаться от одного пункта к другому, смело углубляться в степь, не опасаясь нападения сильного противника, так как отступая к своим резервам, отряд получал подкрепления и постоянно усиливался. Кроме того, такое расположение резервов головного отряда вполне обеспечивало его от недостатка продовольствия и главное от недостатка воды, ибо если бы в пункте, назначенном для исследования, воды не оказалось, он всегда мог отступить к ближайшему резерву и получить от него все необходимое. Для этого опорные пункты предполагалось выбирать у колодцев, обильных водою, и оставляемые на них войска снабжать [66] продовольствием, достаточным не только для обеспечения себя но и впереди идущих частей как на время, необходимое для достижения предположенной для осмотра местности, так ц на время обратного движения до следующего опорного пункта.
Приготовления отряда к движению представили большие затруднения, чем первоначально можно было ожидать, так как кочующие в окрестностях Балхан туркмены, обещавшие доставить верблюдов в потребном количестве, стали потом от этого уклоняться и даже начали откочевывать от Балхан. Хотя от живущих на Атреке приморских туркмен легко можно было добыть до 1000 и более' верблюдов, но так как. доставка их оттуда повлекла бы за собой потери до двух недель времени и обошлась бы очень дорого, а уклонение окрестных аулов от исполнения данного ими обещания могло бы послужить вредным примером в будущем, — то подполковник Маркозов решился взять от означенных ближайших аулов верблюдов силою, что и было исполнено после нескольких угроз от посланных для сего мелких казачьих команд. Таким образом, удалось, однако, добыть не более 500 верблюдов и для снаряжения отряда пришлось к ним присоединить всех свободных казенных (числом менее 100). По причине позднего времени года откладывать выступление для дальнейшего сбора верблюдов было бы крайне неудобно. Забрав же от отряда все перевозочные средства, подполковник Маркозов поставлен был в необходимость притянуть оставшуюся в Таш-Арват-Кале часть его к Молла-Кара, так как сухопутная перевозка предметов продовольствия и к тому пункту оказалась затруднительною. Доставка же их в Таш-Арват сделалась совершенно невозможною.
К 8 сентября на посту молла-каринском собраны были предназначенные для рекогносцировки войска: 3 1/2 роты 82 пехотного Дагестанского его императорского высочества великого князя Николая Михайловича полка, 25 сапер, 24 конных и 45 пеших казаков, 2 полевых и 4 горных орудий, разделенные на 4 колонны. Кроме сего, на этом же посту находились 140 конных казаков, предназначенных преимущественно для конвоирования от колонны к колонне верблюжьих транспортов.
Движение было произведено от молла-каринского поста поэшелонно... 2 [67]
Встреч с хивинцами не было. Только у Сары-Камыша поймали одного хивинца, привезшего продовольствие четырем своим соотечественникам, отправленных ханом с поручением удостовериться: справедливы ли дошедшие до него слухи о том, что большинство русских перемерло от холеры и что на зиму нами оставлен Таш-Арват-Кала. Кроме того, казаки захватили около Декча одного охотника. Люди эти были отпущены, как только войска повернули в обратный путь.
Из Гезли-Ата подполковник Маркозов пошел по вторую рекогносцировку к Топиатану. Это последнее название, как оказалось, носит значительная часть Узбоя, переполненная множеством небольших пресноводных озер, образовавшихся от изобилия родников. Топиатан есть пункт весьма важный, так как он лежит на большом пути от Атрека в Хиву.
1 ноября колонна спустилась на Узбой и остановилась у родников Тохлу, а 3-го на рассвете к цепи нашей приблизился караван из 350 верблюдов, нагруженных различными хивинскими товарами и частью пшеницей и мелким зеленым горохом. Заметив наши войска, караванщики, которых было 77 человек, хотели было уйти и стали отгонять верблюдов в сторону, но, казаки, поскакавшие за караваном, поворотили его в лагерь без выстрела, так как караванщики, которым выехавшие с казаками наши туркмены передали о многочисленности наших сил, сочли излишним сопротивляться.
Предварительно объяснения о том, как поступил подполковник Маркозов с захваченным караваном, необходимо заметить, что, по весьма распространенным в степи слухам, Нурберды-хан Текинский весьма недавно получил от хивинского хана 5000 туманов, обязавшись за то напасть на русских и постоянно грабить служащих нам туркмен, а также и то обстоятельство, что хивинцы вместе с текинцами и атабаями не очень давно угнали у наших туркмен 600 верблюдов-маток. Кроме того, необходимо заметить также, что во время рекогносцировки к Сары-Камышу два преданнейших нам туркмена (Анна Таган и Курбан Назар) отделились в Декча от отряда и поехали впереди с намерением отбить своих верблюдов, но как стало известно от пленных персиян, находившихся в караване, туркмены эти были пойманы хивинцами и, по приказанию хана, обезглавлены. Все это ставило подполковника Маркозова в некоторую обязанность оградить наших туркмен от грозящих им неприятностей, а это, по понятиям туземцев, только и возможно, напугав хорошенько враждебно к ним относящихся людей. Караван был приведен в лагерь и подполковник Маркозов распорядился с ним следующим образом: 13 человек пленных [68] персиян были освобождены, и им отдано имущество, которое, по показанию их самих, им принадлежало. Затем приказано было стать отдельно хивинцам, атабаям и атрекским джафарбаям и вместе с тем объявлено им, что этих последних мы считаем за преданность к нам своими.
После такой сортировки оказалось 12 атабаевцев и только 8 хивинцев, в числе которых было несколько участников в угоне верблюдов у наших туркмен и даже один из предводителей шайки, Ата Мурад-хан Атабайский, агент хивинского хана. У этих 20 человек было в караване всего 44 верблюда. Из этого числа подполковник Маркозов приказал 10 штук отдать отцу Курбан Назара в вознаграждение за смерть сына и столько же братьям Анна Тагана. Все деньги и лучшие халаты с атабаев и хивинцев отданы тем же в цену кражи, все вьюки с 44 верблюдов и остальные 24 верблюда приведены в Молла-Кара и розданы беднейшим и наиболее потерпевшим от угона верблюдов нашим туркменам.
Что же касается лично хивинцев и атабаев, то из них был арестован только Ата Мурад-хан, остальные же, получив на 10 дней провизии, были немедленно отпущены. При этом им объявлено, чтобы они предупредили своих, что еще не то угрожает тем, которые будут относиться к нам недоброжелательно. К сему необходимо присовокупить, что подполковник Маркозов потому поторопился отпустить караванщиков, чтобы они успели предупредить шедший, по их показаниям в одном переходе за ними, другой текинский караван в 500 верблюдов 3 о том, что наш отряд на Узбое, дабы караван этот мог избежать расправы, которая была учинена с хивинским караваном.
Джафарбаям было объявлено, что так как они нам преданы, то мы их не тронем, но чтобы и атрекские джафарбаи послужили нам, как послужили их родичи — джафарбаи балханские и что потому отряд оставляет у себя 120 принадлежащих им верблюдов. Распоряжение это было вызвано необходимостью обеспечить Красноводский отряд перевозочными средствами для предположенного движения к Атреку. 4
Выбрав немедленно место для укрепления, отряд расположился па бивуаках, и хотя были приняты все должные меры к обеспечению от нечаянных нападений, но в 11 часов ночи было сделано в лагерь три выстрела, от которых один ранил навылет в руку одного рядового. [69]
В одно мгновенье отряд стал в ружье и цепь была усилена, но тем все и кончилось, так как до выяснения обстоятельств и за совершенною темнотою признавалось бесполезным и даже, вредным отвечать по направлению виденного огня, а нападения никто не делал 5. Вследствие этого случая, с рассветом 25 числа были отправлены служащие нам ханы за Атрек и к Серебряному бугру, где в то время сосредоточено было до 10 тыс. туркменских кибиток, с приказанием не позже как через трое суток разведать и дать знать одновременно на Ашур-Аде и в Чекишляр, кто именно были стрелявшие в лагерь. Ханы и все вообще туркмены, бывшие при отряде, решительно не сочувствуя выходке своих одноплеменников, с большою готовностью взялись выполнять приказание и к утру 27 ноября принесли точные сведения и назвали имена стрелявших. Оказалось, что это были атрекские разбойники из кочевой части племени кельте. И хотя ханы и уверяли, что случай этот, компрометирующий их и всех честных туркмен, одинаково неприятен им, как и нам, и что все туркменские старшины просят позволения немедленно явиться с повинною и выслушать наше решение, тем не менее начальник Красноводского отряда признал полезным пройти своими средствами, без пособия верблюдами со стороны туркмен, к Атреку, зная, по достоверным слухам, что в прежнее время на угрозы. Астрабадской станции разгромить кочевья атрекских разбойников, последние имели обыкновение иронически отвечать, что русские на Атрек никогда не придут. Укрепление уже было готово, а потому, оставив в нем одну Кабардинскую роту, подполковник Маркозов взял с собой остальных с двумя орудиями, запряженных казачьими лошадьми, и в 4 часа пополудни 27 числа двинулся из Чекишляра, а к полуночи, прошедший 30 верст, был уже у берегов реки. Начальник отряда имел в виду застигнуть какой-нибудь кочевой аул племени кельте и сжечь с полсотни кибиток 6, но обстоятельства этому помешали. Ни одного такого аула на правом берегу Атрека не оказалось, а переходить на левый его берег он считал бесполезным, потому что еще ночью войска наши были открыты, а туркменам достаточно 10 минут, чтобы снять аул.
Переправляться же ночью на другой берег реки признавалось рискованным, так как Атрек оказался в разливе, тем более, что еще с 20-й версты люди шли почти по колено [70] в воде, а потому в ожидании рассвета, оставаясь у берега реки, начальник отряда нашел необходимым позволить развести костры, чтобы дать людям осушиться и согреться чаем. Густо растущие у берегов Атрека камыши не скрыли наших огней, а со светом отряд заметил на противоположном берегу такую суету, что не оставалось сомнения в том, что переходить Атрек нет уже более причин. Да и это было крайне затруднительно. Никаких приспособлений для безопасной переправы у нас не имелось, а река была так глубока, что лошади с места почти шли вплавь. Оставалось отказаться от желания наказать виновных и удовольствоваться лишь тем, что туркмены видели русских на Атреке.
После непродолжительного отдыха отряд с целью осмотреть берег двинулся по течению реки к аулу Гасан-Гули, куда и прибыл 28 числа к 3-м часам пополудни, пройдя еще 26 верст без отсталых. Таким образом, менее чем в сутки, отряд прошел 56 верезг.
Гасан-гулийцы приняли войска наши радушно и вдоволь угостили людей рыбою, а заатрекские туркмены, вообразив, что мы пришли в Гасан-Гули, чтобы переплыть залив на лодках, принадлежащих аулу, и идти к ним, прислали депутатов еще раз удостоверить, что они решительно не сочувствуют случаю, бывшему в ночь с 24 на 25; что стреляли разбойники; которые одинаково вредят и им, и что они просят приказать им что угодно, только не наказывать невинных. Затем, переночевав в Гасан-Гули, отряд 29 ноября вернулся в Чекишляр.
1 декабря отряд ходил к Белому бугру, до которого от нашего укрепления 16 верст и этим движением закончил третью рекогносцировку.
7 декабря было посвящено на посадку стрелковой роты Дагестанского полка и 15 казаков с их лошадьми на транспорт «Аист», который, буксируемый пароходом «Кура», снялся с Чекишлярского рейда около полудня 8-го числа,
10 декабря означенная рота благополучно вернулась в Красноводск.
Вслед за окончанием рекогносцировки на Атреке, его императорское высочество главнокомандующий армией признал необходимым командировать подполковника Маркозова в Тегеран с целью узнать точнее от посланника нашего при персидском дворе взгляды персидского правительства на действия наши в юго-восточном Закаспийском побережье. Только с возвращением подполковника Маркозова в Тифлис, ожидаемом в непродолжительном времени, я могу представить Вашему высокопревосходительству результаты произведенных рекогносцировок и только тогда окончательно [71] выяснится, насколько они послужили к решению вопросов о возможности содействия кавказских войск войскам Туркестанского военного округа, в случае решительных военных действий против Хивы и о постоянном составе наших военных сил на восточном берегу Каспийского моря, дислокации их и вероятного круга действия.
В настоящее же время из числа войск Красноводского отряда спущены все казаки и саперы и сделано распоряжение, чтобы отправляемых в лечебные заведения на западный берег Каспия больных нижних чинов батальона Дагестанского полка по выздоравливании не перевозить в Красноводск, а отправлять в свою штаб-квартиру 7. Затем на восточном берегу Каспийского моря остаются: батальон 82 пехотного Дагестанского полка и 8 полевых орудий в Красноводске и две роты 80 пехотного Кабардинского полка и 4 горных орудий в Чекишляре.
Из этих войск предполагалось теперь же для смены спустить 2 роты дагестанцев, и хотя замерзание Петровской гавани не позволило привести предположение это в исполнение теперь же, но с открытием в феврале сообщения, роты эти будут перевезены в Петровск.
За отсутствием главнокомандующего Кавказской армией помощник его генерал-адъютант князь Святополк-Мирский.
ЦГВИА, ф. 1396, Шт. ТуркВО, оп. 2, д. 68, лл. 102-119 об.
Комментарии
1. Так в документе; видимо, речь идет о 1871 г.; к сожалению, этот отзыв о назначении Маркозова начальником Красноводского отряд, равно как и данные ему инструкции, не обнаружены.
2. Далее следуют не представляющие интереса данные военного характера; описание плана «поэшелонного» движения отряда мы привели для иллюстрации «осторожности» этого карателя, который, идя в поход; думал не о движении вперед, а о том, чтобы обеспечить свое отступление.
3. Накануне прихода нашей колонны в Топиатан прошли в Хиву еще 400 порожних атабаевских верблюдов.
4. Далее следуют не представляющие интереса сведения о дальнейшей рекогносцировке по Узбою и через Балханы к Молла-Кара, во время которой отряд в общей сложности прошел 1654 верст и вышел в район Чекишляра.
5. Об этом инциденте и последовавшей впоследствии него карательной экспедиции см. донесение российского консула в Астрабаде от 22 декабря 1871 г. (ЦГИА Уз. ССР, ф. 1, оп, 34, д. 166, лл. 10-12).
6. По туземному обыкновению, это не считалось бы между ними даже несправделивостью, не только жестокостью.
7. Так как по имеющимся сведениям о состоянии отряда в отношении здоровья людей и снаряжения его во всяком случае весьма полезно в течение зимы или раннею весною сменить его другою частью войск.