№ 208

Рапорт генерала Ломакина командующему войсками Закаспийского военного отдела о столкновении отряда русских войск с текинцами

17 апреля 1879 г.

При выезде из Чата 26-го числа минувшего марта Ваше превосходительство изволили получить донесение чатского пристава, что кара-калинский наш лазутчик дал знать о выступлении значительной текинской партии, более 1000 человек, на хивинскую дорогу с целью отбить верблюдов, которых ведут для нашего отряда.

Вследствие сего, по прибытии в Красноводск я немедленно, с разрешения Вашего превосходительства, отправил на Бурнак, куда доставлены уже были назначенные для отряда киргизские и хивинские верблюды, 2 роты пехоты: 13 Апшеронского полка и 3 Красноводского местного батальона под начальством капитана этого батальона Тергазарова, в распоряжении коего находилось и около сотни туземной милиции в ведении юнкера Нефес-Мергена.

7 апреля в 11 часу утра наши разъезды дали знать капитану Тергазарову, что текинцы, собравшись скрытно между Карабугазским заливом и горами Деморджан, Чатыл и Кизылай, появились у колодца Иссен-Кули и Акча-Кую, в 26 верстах севернее Бурнака, захватили там несколько туркменских женщин, несколько тысяч туркменской баранты и до сотни верблюдов, и что они затем бросились к нашим хивинским и киргизским верблюдам, сосредоточенным у Бурнака.

По этому известию, капитан Тергазаров, согласно данного ему мною при выступлении из Красноводска приказания, немедленно бросился с двумя ротами наперерез текинцам к колодцу Кабил с одними патронными 1 ящиками и несколькими боченками водки, оставив на месте лагерь, кухни и все тяжести. Милиция с Нефес-Мергеном послана была вперед.

В Красноводске это известие получено было в час, а через часа я уже выступил отсюда с 1-й и 2-й ротами Красноводского местного батальона и одним полевым орудием, успев набрать из местных жителей, а также из туркмен и киргизов еще около сотни милиции.

День был чрезвычайно жаркий (30°), дорога до Бурнака 30 верст, сначала гористая, а потом песчаная: пески [406] простираются на 30 верст и за Бурнаком, оканчиваясь отрогами Кизылая.

Прибыв на Бурнак к 5 часам, я немедленно отправил вперед, вслед за капитаном Тергазаровым, всех присоединившихся ко мне в Красноводске и по дороге всадников, пехота же, которой при этом пришлось с час тащить артиллерию на руках на крутую скалистую гору Ак-Ел, подошла к Бурнаку только к 7 часам вечера. Люди быт утомлены, часа полтора они потом еще подтягивались у Бурнаку.

В это время получено было известие, что главная текинская партия пробирается к Бурнаку из-за песчаных барханов со стороны моря.

Приказав гнать наших верблюдов по направлению к Красноводской косе, я послал остальных бывших при мне всадников проверить только что полученное известие. В II часу наши всадники вернулись и сообщили, что еще перед вечером подле Бурнака действительно бродили текинские партии, но, заметив следовавшую из Красноводска колонну, поспешно удалились берегом моря по направлению к Кабилу.

В 11 часов ночи получено было известие от капитана Тергазарова, что он настиг текинцев подле Кабила вечером и что у него завязалось с ними довольно жаркое дело, вследствие чего я немедленно двинулся туда с двумя ротами и артиллерией, захватив сколько возможно было боченков с водой.

Посланная вперед от колонны капитана Тергазарова милиция прибыла к колодцу Кабил, когда еще текинцев там не было. Предполагая, что они пробрались к колодцу Сюльмен севернее, Нефес Мерген бросился с милицией к этим колодцам, и, когда уже подходил к ним, услыхал перестрелку, на которую и поскакал обратно к Кизылаю. Таким образом, колонна капитана Тергазарова, в которой в обеих ротах не более 177 человек 2, начала дело с текинцами у Кизылая часу в 6-м вечера, одна без конницы.

Текинцев было почти вдесятеро более: до 1500 отборных всадников и пеших охотников (мерген), стрелков; последние были на верблюдах-иноходцах.

Пользуясь значительным численным превосходством, текинцы сначала раза три кидались в шашки на наше каре, но каждый раз были отбиваемы залпами чуть не в упор с большим уроном, после чего они стали отступать по направлению к глубокому, крутому и обрывистому ущелью [407] Кизылай, за которым и заняли весьма крупную позицию, окруженную с трех сторон на большом протяжении этим ущельем.

Позицию эту они быстро укрепили еще живым завалом из верблюдов.

Чтоб обойти эту позицию, колонне капитана Тергазарова пришлось бы сделать еще верст 10-15 под огнем неприятеля, закрытого оврагами и балками, и потому он предпочел атаковать оную прямо через ущелье, причем, пользуясь крайне изрытой и пересеченной местностью, мог иметь менее потери. Для этого он сам с местной ротой двинулся в это ущелье правым оврагом, а Апшеронскую роту, под начальством прапорщика Левицкого 3, направил по левому параллельному оврагу. Текинские охотники между тем засели в этих оврагах за каждой балкой, за каждым бугром, откуда их приходилось выбивать силой.

В это время со стороны Сюльмена подскакал с милицией и Нефес-Мерген. Отбив у текинцев захваченных ими до 10 тыс. баранов, наши всадники завязали с ними довольно жаркую перестрелку; несколько раз Нефес-Мерген при этом пытался атаковать текинцев, чем значительно облегчал движение колонны капитана Тергазарова, который продолжал брать с боя балку за балкой, овраг за оврагом, причем текинцы два раза кидались и тут в шашки на наши роты, чтобы не дать им занять их позицию. При этих последних атаках они выдерживали даже первый залп и только по второму обращались в бегство. Потеря у них большая: вышедшая из плена женщина показала, что почти на каждом верблюде у них были убитые и раненые.

Между тем наступила уже ночь, было совершенно темно; люди выбивались из сил: они сделали в этот день от Бурнака до 30 верст, в жару, по пескам; весь запас воды вышел, затем пришлось выдержать еще двухчасовой жаркий бой, переходя из балки в балку, от одного бугра на другой, и потому капитан Тергазаров, выйдя на более ровную поляну, счел необходимым дать людям отдых. Милиция поставлена была влево, чтобы следить за текинцами.

Часов в 10 ночи текинцы обратились в самое поспешное бегство. Милиция наша пустилась их преследовать, но она тоже в этот (день) сделала от Бурнака до Кабила и от Кабила до Сюльмена и обратно почти до 90 верст, а главное расстреляла все свои патроны, и потому ночное преследование неприятеля ею не могло быть особенно деятельно тем более, что когда отбиты были у текинцев захваченные ими несколько тысяч шихских баранов, то всадники из [408] шихцев отделены были для прикрытия их, а другие посланы были с баклагами в Кабил, чтоб привезти оттуда воды для людей.

Подойдя перед рассветом, около 4-х часов утра, к Кизылаю, я немедленно вновь послал всю милицию преследовать текинцев далее. Около Сюльмена они настигли еще несколько присталых текинцев и порубили их. По всему пути от Кизылая до Сюльмена и далее брошено было текинцами до 50 раненых и присталых верблюдов; на Кизылайской же их позиции осталось таковых до 40 штук убитых.

Дальнейшее преследование в этот день неприятеля пехотой было невозможно и бесполезно: люди, сделав в этот день до 60 верст, в жару, по пескам, без воды, едва двигались: неприятель же мог быть теперь уже верстах в 40 за Кизылаем.

Результаты этого молодецкого дела горсти нашей пехоты и милиции против неприятеля, значительно превышающего своей численностью и состоящего из отборных всадников и стрелков, были следующие: сосредоточенные у Бурнака наши верблюды были прикрыты, отбиты обратно до 10 000 баранов, а главное, нанесен текинцам весьма чувствительный урон.

Вследствие сего имею честь покорнейше просить Ваше превосходительство не оставить Вашим благосклонным вниманием участвовавших в этом деле офицеров и нижних чинов, по мере оказанных ими отличий.

Потеря наша в этом деле: убитых нижних чинов 4, раненых 1 офицер (капитан Тергазаров — легко), нижних чинов 12, из них двое тяжело, всадников 3.

Генерал-майор Ломакин

ЦГИА Груз. ССР, ф. 521, оп. 1, д. 213, лл. 8-11. Подлинник.


Комментарии

1. Документ поврежден.

2. В Красноводском местном батальоне не достает до штата №  500 человек.

3. За болезнью поручика Малиновского.