№ 187

Из рапорта начальника Закаспийского военного отдела начальнику штаба Кавказского военного округа о ходе рекогносцировки в направлении Ахала и взаимоотношениях с туркменами ¹

16 сентября 1878 г.

...В Ходжам-Калинской долине мы оставались теперь около 3-х недель, с 21 августа по 8 сентября, не переходя Кюрен-Дагского хребта, и далее не касаясь Текинских пределов. Текинцы и кара-калинские гёклены за все это время ежедневно во множестве посещали нас; между ними и на ми завязывались постепенно мирные сношения; у лагеря каждый день устраивались базары; наши нарочные разъезжали везде свободно; ханы и старшины от всех текинских крепостей, с Кизыл-Арвата и до Карыза, явились с изъявлением покорности и предложением услуг. Известный Тыкма-сардар Беурминский сильно хлопотал склонить к тому же и дальних текинцев. Те хотя и собирались в Беурму вместе со всеми своими главными ишанами и муллами, и после нескольких совещаний у Тыкма-сардара, видимо, стали склоняться на его и нашу сторону, о чем их ханы-правители прислали мне и письма, но колебались явиться ко мне, с одной стороны, опасаясь, что я их захвачу за прошлогоднее нападение на отряд, а с другой, поджидая возвращения из Мерва главного своего хана Нурберды.

В таком положении было дело наше с текинцами, когда 31 августа получено было предписание от 14 августа №  220 и вместе шифрованная депеша от 12 числа, коими предлагалось мне заняться исключительно устройством укрепление на Атреке в Чате, ограничившись в этом году одной рекогносцировкой к текинским пределам, что нами и было уже исполнено. Поэтому и так как переговоры с дальними текинцами затягивались, — приказанием по отряду на 5 сентября (в Бенд-Есене) объявлено было о выступлении отряда к Чату для постройки там укрепления.

Между тем, еще 30-го числа Тыкма-сардар и некоторые другие преданные нам ханы и старшины известили меня письмами, что от них отделилось без их ведома и по наущению Анан Онбеги Асхабадского несколько сот беспокойных людей, искателей приключений, фанатиков и разного голодного сброда с враждебными нам намерениями; [347] что, они удержать их не могли и потому предупреждали меля, чтоб мы были осторожны особенно ночью и с пастьбою верблюдов, причем они извещали также, что эта партия полагает напасть и на наш: транспорт с продовольствием, следующий из Красноводска.

Транспорт этот, ввиду предстоящего движения отряда к Чату, был направлен туда, и означенная партия, прождав его дня три в ущелье Аджиб, вернулась ни с чем.

5 сентября перед выступлением отряда из Бенд-Есена, я послал под начальством подполковника Навроцкого колошу из двух рот и двух сотен снять джугару (употребляемую здесь вместо ячменя) с откупленного у жителей поля, верстах в 7 от лагеря. Едва только следовавшие впереди этой колонны наши туркменские всадники с подпоручиком Нуровым подошли к этому полю, как из башни посреди джугары, сделан был по ним залп. Подпоручик Нуров стал уговаривать стрелявших положить оружие, предупреждая, что за ним идет отряд, те не слушали; новым выстрелом ранен был легко один наш всадник; после чего текинцы бросились в шашки; в. это время подошла колонна; из 11 текинцев, бывших в башне, 4 убито, 1 ранен, 3 взяты в плен; остальные бросились в крутые обрывистые овраги и скрылись. У нас легко ранены один солдат и один казак.

В ночь с 7 на 8, около 12 часов, текинцы бросились в Ходжам-Кала, с трех сторон на наш лагерь с гиком и стрельбой; но люди быстро выскочили по тревоге, и молодцами отразили нападение залпами на всех фасах; при взошедшей затем луне, по пыли могла действовать и артиллерия. Текинцы потеряли несколько человек; у нас не было ни одного убитого и раненого.

8 числа отряд выступил от Ходжам-Кала к Тер-Сакану. Сначала пришлось перейти через два глубоких, скалистых, обрывистых оврага по весьма плохой дороге, чрезвычайно затруднявший наш верблюжий транспорт в 2500 верблюдов, растянувшихся на несколько верст; после того пришлось несколько раз перевалиться через высокие и крупные горы, между множеством других таких же крутых и обрывистых гор, простирающихся на несколько верст по обе стороны дороги. Текинцы, воспользовались этой скрытной и изрытой местностью, и там их партия в 800-700 конных и пеших охотников при одном красном значке несколько раз бросились на наш обоз с целью захватить верблюдов. Самурцы, действовавшие в ариергарде в ротных колоннах в одну линию, рассыпав цепь стрелков по ближайшим высотам, метким огнем сдерживали все натиски неприятеля; [348] когда же он, во втором овраге, бросился на нас с обеих сторон, артиллерия полевого дивизиона нанесла ему большой урон; несколько метких выстрелов наших орудий навели такую панику на текинцев, что как только артиллеристы подходили к орудиям снимать с передков, те бросались уже в разные стороны; после того, укрываясь за горами они еще несколько раз выскакивали то справа, то слева колонны, и уже врассыпную провожали нас бесцельными выстрелами; но везде встречали нашу стрелковую цепь: справа от 3 Ширванского батальона и двух Дагестанских рот при двух же горных орудиях. Перед одним из таких натисков спешенные охотники от 6 Лабинской сотни спрятались за горой, и когда текинцы выскочили из-за горы, нанесли им большое поражение. Перестрелка в этот день продолжалась почти до вечера, т. е. до тех пор, пока мы не вышли из гор; после чего текинцы уже скрылись. К сожалению, чрезвычайно изрытая местность не представляла никакой возможности ни для атаки неприятеля кавалерией, ни для действия артиллерии; тем не менее, он в этот день понес большой урон. По словам самих текинцев, они потеряли в этот день до 70 человек, значит гораздо более.

На следующий день, 9 числа от этой партии в тылу отряда показалось уже не более 100 человек. Подполковник Навроцкий устроил залог из охотников 5 Лабинской сотни, оставив подле двух присталых верблюдов; когда же текинцы подошли их захватить, казаки бросились на них из засады и уложили несколько человек на месте. После чего они уже не показывались.

У нас за все это время, слава богу, не было ни одного убитого и раненого.

Масса текинского народа, все их почетные и влиятельные люди и ханы, хотя и были перед тем в сборе в Беурме из опасения, что мы пойдем в глубь их оазиса, не принимали теперь никакого участия в деле этой горсти сумасбродных бродяг; напротив, как сказано выше, даже предупреждали нас заблаговременно обо всех их замыслах. В этот день к нам следовало из Красноводска несколько наших нарочных; Софи-хан выслал к нам навстречу людей, чтобы предупредить их и дать возможность укрыться от этой партии. Это было уже далеко не то, что в прошлом году, когда против нас восстали почти все текинцы поголовно.

Донося об этом Вашему превосходительству, считаю долгом доложить Вам и пробить представить на благосклонное и милостивое воззрение его высочества об особых [349] подвигах и отличии как за время всего похода и рекогносцировки, так и в делах 7, 8 и 9 сентября, следующих чинов отряда. ²

Начальник Красноводского отряда генерал-майор Ломакин

ЦГИА Груз. ССР, ф. 521, оп. 1, , д. 194, лл. 329-338.

Комментарии

1. Начало документа, посвященное описанию движения отрядов, его обеспечения и др. вопросам военного характера, интереса не представляет.

2. Далее следует не представляющее интереса перечисление представляемых к награде офицеров и солдат отряда.