№  133

Рапорт начальника Закаспийского военного отдела начальнику Кавказского горского управления о взаимоотношениях с текинцами

23 декабря 1876 г.

Рапортом от 25 минувшего ноября за №   2488 я доносил Вашему превосходительству о прибытии в Красноводск первой партии текинских ханов и старшин и о посылке мною с ними в Ахал-Теке служащего при вверенном мне управлении всадником даргинского жителя, юнкера милиции Маха Магометова.

Посылая этого всадника в Ахал-Теке, я преимущественно имел в виду предстоящее нам движение к Кизыл-Арвату, стараясь, согласно данной мне на сей предмет инструкции (предписание Вашего превосходительства 6 ноября №  28) «подготовить это движение таким образом, чтобы местное население не удалялось при приближении наших войск, и вообще, чтобы пребывание наше там послужило бы к выяснению и упрочению нравственного влияния нашего над текинским народом, не прибегая к оружию».

Юнкер Маха Магометов превосходно исполнил возложенное на него это трудное и весьма рискованное поручение: пользуясь уважением между текинцами как хороший мулла (хотя таковым он никогда не был) Муха объехал и тщательно осмотрел всю местность Ахал-Текинского оазиса до Арчмана; везде его хорошо принимали; везде он старался проводить наши идеи и виды, успокаивал народ, старался внушить доверие к нам и затем, в сопровождении 45 главных и почетных текинских ханов и старшин, не только из ближайших, но и от самых отдаленных текинских крепостей, благополучно возвратился в Красноводск 9-го числа сего месяца. [281]

С ним прибыли сюда: от Беурмы и Арчмана — известный уже Вашему превосходительству из прежних моих донесений Овез Мурад-сардар (Тыкма-сардар) с одним из хивинских своих родственников Сеид-батыром и с несколькими старшинами и аксакалами; от Вами прибыл Шейхим-хан, от Беш-Кала — Софи-хан и Караджа-хан, от текинской чарвы — один из ближайших родственников заведывающего оною Анна-Назар-бек, от дальних текинцев, живущих у Асхабада и Геок-Тепе — брат и сын Ханмамед-Аталыка, Караджа-аксакал, а также по одному аксакалу от прочих тамошних ханов: от Овез Дурды-хана (одного из четырех ханов правителей), от Аман Гельды Вани, Берды-хан Батыра и Аман Али-сардара (Аман Али-Карга — предводитель почти всех разбойничьих текинских шаек за последнее время).

И на словах, и в представляемом при сем на усмотрение Вашего превосходительства весьма интересном письме ко мне главных текинских ханов, все они стараются уверить меня в безусловной покорности и преданности их одному лишь великому ак-падишаху и что все последние сношения их с Персией имели бы в виду одну только цель — возвращение их пленных, находящихся в Персии. На самом же деле, они с своей стороны сделали все, чтобы избавиться от неизбежного для них нашего влияния: обращались и к Хиве, и к Персии, и только убедившись, что и под кровом как той, так и другой мы все равно не можем дозволить им продолжать безнаказанно прежние грабежи и разбои, они решились снова обратиться к нам.

Все текинские ханы, приславшие теперь ко мне своих аксакалов, просили позволить им прибыть сюда и назначить для сего время. Таким образом, из всех значительных текинских ханов у меня еще не были и не обращались еще с просьбой о разрешении приехать сюда только четверо: Нурберды-хан, Ораз Мамед-хан, Хезреткули-хан (правители) и Курбан Мурад-ишан. Но первый, несмотря на дружбу и родство с Абдул Хасан-ханом (Курдским), продолжает деятельно поддерживать и со мной переписку, и как только убедится, что все интересы Абдул Хасан-хана ни к чему не поведут, наверное оставит его; прочие же смотря на Тыкма-сардара, Ханмамед-Аталыка, Овез Дурды-хана и других правителей не замедлят последовать их примеру.

Тыкма-сардар личность весьма интересная: из всех здешних туркмен он резко выделяется по своему уму, уменью держать себя и говорить, между своими соплеменниками он пользуется репутацией одного из самых умных, дельных и энергичных ханов, почему и имеет огромное влияние в народе. [282] который постоянно прежде избирал его своим главным предводителем во всех больших походах и набегах. Будучи умнее других, Тыкма-сардар и раньше других понял, что только при полной покорности и преданности нашему правительству и с прекращением грабежей и разбоев текинцы могут свободно оставаться в своем богатом оазисе и пользоваться беспрепятственно своими роскошными пашнями, пастбищами, садами и лесами, и потому после первого же нашего хивинского похода Тыкма-сардар ни разу не предводительствовал текинскими партиями, а искал сближения с нами. Привлечь такого человека нам необходимо, и если сделанные им мне заявления искренни, он может быть нам весьма полезен.

Как он, так и прочие прибывшие с ним ханы, сами обратились теперь ко мне со следующим предложением: «текинцы народ дикий, своенравный, и если Вы желаете прекратить с их стороны грабежи и разбои, приходите в Теке и наймите феррашей, иначе порядка между нами не может быть».

К предполагаемому занятию Кизыл-Арвата они отнеслись, по-видимому, весьма сочувственно, понимая, что вреда им от этого не может быть никакого, а польза будет; огромная, так как тогда свободно и беспрепятственно они будут заниматься торговлей и сбывать нам свои ковры, войлоки, шерсть, масло, баранов, лошадей и проч. взамен наших красных и других мануфактурных товаров 1. При этом они старались заверить меня, что при нашем приближении их аулы не тронутся с места, но за всех текинцев в этом они поручиться не могут. Быть может найдутся между ними такие, которые будут относиться к; нам вполне неприязненно и, пользуясь всяким удобным случаем, будут стараться причинять нам вред; эти успокоятся лишь тогда, когда испытают силу нашего оружия.

В заключение этого донесения и в дополнение сведений о положении дел в Ахал-Теке за, последнее время, представляемых на усмотрение Вашего превосходительства в прилагаемом при сем письме ко мне текинских ханов, имею честь доложить Вашему превосходительству, что мною только теперь получено известие о результате поездки в Тегеран 40 текинских старшин с Абдул Хасан-ханом.

Шах, говорят, принял их сначала довольно милостиво, но [283] вскоре получилось по этому делу донесение от шахзаде — руки уд-Довле, наместника Хорасана, — который писал, что Абдул Хасан-хан в этом случае обманывает персидское правительство, что текинцы и не думают признавать себя подданными Персии, продолжая по-прежнему грабить Хорасан и курдов что прибывшие в Тегеран с Абдул Хасан-ханом текинцы вовсе и не кетхуды, а простые пастухи, и что поэтому он распорядился назначить ханом Кучана, вместо Абдул Хасан-хана, его отца. Вследствие чего и для расследования этого дела Абдул Хасан-хан и прибывшие с ним текинские кетхуды (которым не только не возвратили пленных, но даже у многих отняли их лошадей), — отправлены были в Мешхед на дальнейшее распоряжение шахзаде. Только трем или четырем из них удалось уйти домой и сообщить текинцам о неудаче их тегеранской депутации. Это происшествие, вероятно, и было причиной, что текинцы обратились теперь снова к нам. Время покажет, насколько это искренне; но во всяком случае, предстоящее занятие Кизыл-Арвата будет, несомненно, иметь первенствующее значение и влияние на дальнейшие отношения текинцев как к нам, так и к прочим их соседям.

Генерал-майор Ломакин

ЦГИА Груз. ССР, ф. 545, д. 1439. лл. 4-9. Подлинник рукописный 2


Комментарии

1. Отмечая, что хивинские купцы очень обрадовались намечаемому движению царских войск в Ахал, хивинский караванбаши в своем письме красноводскому воинскому начальнику от 20 января 1877 г. сообщал,, что приехавшие в Хиву за пшеницей текинские купцы заявили, что «положение их будет весьма затруднительным и что им придется разъезжаться по разным местам». И далее он отмечал, что уверен, что текинцы «не будут вооружаться против вас, но напротив, сами добровольно сдадутся». (ЦГИА Груз. ССР, ф. 545, д. 1439, лл. 68-71).

2. Копию документа см. ЦГВИА, ф. ВУА, д. 6899, лл. 2-7.