ТУРКЕСТАНСКИЙ ОТРЯД В АХАЛ-ТЕКИНСКОЙ ЭКСПЕДИЦИИ 1880-1881 ГГ.

(Из журнала военных действий туркестанского отряда в ахал-текинской экспедиции с ноября 1880 г. по 14-е марта 1881 г.)

(Окончание).

(См. «Воен. Сборн.», 1882 г., №№ 3, 4, 5 и 12 и 1883 г. № 1.)

12-е января. Согласно диспозиции, отданной по войскам отряда на 12-е января, о взятии штурмом главного вала неприятельской крепости у юго-восточного угла ее, для штурма назначены были три штурмовые колонны.

1-я колонна полковника Куропаткина, куда вошли:

Первая и вторая роты 1-го баталиона Ширванского полка; третий ширванский баталион.

Три туркестанские роты, полурота саперов.

Рота охотников. Спешенная казачья сотня.

Горные взводы: туркестанский и 6-й батареи 21-й артилерийской бригады; 2 картечницы, 2 туркестанских ракетных станка, гелиографный станок. Итого 11 1/2 рот, 6 орудий, 2 ракетных станка и 1 гелиографный станок.

Колонне этой предписывалось овладеть обвалом, произведенным взрывом Великокняжеской мины, утвердиться прочно на нем, войти в связь со второю колонною полковника Козелкова и укрепиться в юго-восточном углу крепости.

2-я колонна полковника Козелкова, в составе: 8 1/4 рот, 2 команд, 3 орудий, 2 ракетных станков и 1 гелиографного станка.

Ей предписывалось: овладеть артилерийскою брешью, войти в связь с первого колонною, прочно утвердиться и укрепиться в общей связи с колонною полковника Куропаткина.

3-я колонна подполковника Гайдарова, в составе: 4 1/4 рот, 2 команд, 1 1/2 сотен, 5 орудий, 5 ракетных станков и 1 гелиографного станка. [289]

Назначение этой колонны демонстративное. Ей предписывалось: овладеть Мельничной калой и ближайшими к ней ретраншаментами, с целью подготовления и обеспечения успеха 2-й колонны; затем, усиленным ружейным артилерийским огнем действовать по внутренности крепости, обстреливая ее продольно и в тыл неприятелю, сосредоточенному против главной атаки, и наконец только при успехе главной атаки начать наступать на Главный вал.

Общий резерв в личном распоряжении командующего войсками генерал-адъютанта Скобелева у Ставропольского редута. Состав резерва: 21 рота, 24 орудия и 1 гелиографный станок.

В Правофланговой кале, в укреплении Опорном, а также на всех построенных войсками редутах, оставлены небольшого состава гарнизоны.

В лагере: 2-я сотня 5-го Оренбургского полка, сборные команды всех частей, все нестроевые и деньщики. Комендантом лагеря на время штурма назначен полковник Арцишевский.

По вышеозначенной же диспозиции наступление, для отвлечения неприятеля от истинного направления атаки, должен был начать подполковник Гайдаров в 7 часов утра. Одновременно с этим могущественная артилерия должна была действовать по крепостной стене для пробития и расширения бреши и частью по внутренности крепости. Штурму обвалов предшествует усиленная бомбардировка крепости в течение получаса. Атака обоих обвалов начинается одновременно тотчас после взрыва мины у великокняжеской позиции.

Приготовления к штурму в колонне полковника Куропаткина состояли в следующем:

11-го января, на позицию на плотине было перенесено для штурмовых колонн: туров 100, фашин 15, штурмовых лестниц 10, мешков больших 100, малых 300. Шанцевого инструмента: лопат 250, кирок 60, топоров 50, ломов 30; туда же перенесено: патронов 20, ящиков и бочат с водою 20.

Вся штурмовая колонна была разделена полковником Куропаткиным на три части.

Колонна маиора Сивиниса: из 9-й, 10-й и 11-й рот 3-го баталиона Ширванского полка, роты охотников, Туркестанского ракетного взвода и полуроты саперов.

Колонна штабс-капитана Фока: из одной роты 13-го туркестанского линейного баталиона, стрелковой роты того же баталиона, трех горных орудий и двух картечниц.

Резерв, под начальством подполковника Гуляева: из 3-й [290] роты 5-го туркестанского линейного баталиона, 12-й роты В-го ширванского баталиона, 1-й и 2-й рот 1-го ширванского баталиона, 100 спешенных казаков, одного горного орудия и восьми мортир.

Все начальники колонн и ротные командиры первой колонны были подробно ознакомлены полковником Куропаткиным с предстоящею им ролью во время штурма и должны были ознакомить с тем же вверенных им офицеров, унтер-офицеров и нижних чинов. Распоряжения о сборе колонны сделаны заблаговременно. Люди должны были иметь при себе двухдневное довольствие и по 200 патронов на человека. Для ночлега на 12-е января все имели кошмы и полушубки в калах. Все кухни перенесены на великокняжескую позицию; с утра 12-го числа сварен был обед, и люди к 8-ми часам утра поели горячей пищи.

Ужин предписано было приготовлять обычным порядком на занятых позициях. Места сбора колонн назначены следующие: колонне маиора Савиниса — на плотине; колонне штабс-капитана Фока — в резервных траншеях перед Главною калою; резерву подполковника Гуляева — на плацдарме за Главной калою. В частности каждая из этих колонн получила следующее назначение: колонна маиора Савиниса, по взрыве мины, должна была овладеть обвалом и укрепиться на нем; при этом 10-я рота занимала обвал, 9-я рота должна была овладеть стенкою влево от обвала и распространиться по ней до встречи колонны полковника Козелкова. Рота охотников и ракетный взвод овладевали стеною вправо от обвала и распространялись по ней первоначально до первого траверса. Девятая рота и рота охотников имели с собою по 10 больших лопат и 4 кирки. 11-я рота вслед за главными частями колонны должна была поднести на обвал 80 туров и 100 лопат и затем составить частный резерв в колонне маиора Сивиниса. Саперы, под прикрытием 10-й роты, из материала, поднесенного 11-ю ротою, должны были венчать обвал и устроить на нем помещение для трех орудий и одной картечницы.

Колонна штабс-капитана Фока служила резервом первой колонны и имела назначение двинуться за обвал для овладения частью внутреннего пространства крепости, после прочного занятия нами обвала.

Резерв подполковника Гуляева в частности получил следующее назначение: полурота 2-й роты 1-го баталиона Ширванского полка, по взрыве, занимала Ширванский редут; полурота той же роты — калу Туркестанскую. Сто спешенных казаков занимали наши [291] передовые траншеи и Саперный редут. 12-я рота и одна картечница располагались в соединительной траншее, противу крепостной стены. Все эти части после взрыва открывали по гребню крепости усиленный огонь для облегчения штурма обвала до овладения нами крепостной стеною, после чего: 12-я рота и картечница возвращались к месту расположения резерва на плацдарме за Главною калою, сто спешенных казаков собирались в Ширванском редуте, полурота 2-й роты штурмовала траверс № 1-го, после обстреливания его горным орудием из калы Туркестанской: другая полурота этой роты оставалась в Туркестанской кале для обеспечения владения нами правым флангом великокняжеской позиции в случае отступления.

Начальство над тремя ротами резерва, собранными в плацдарме за калою. возлагалось на командующего 1-м баталионом Ширванского полка капитана Славинского.

К 8-ми часам утра все части правой штурмовой колонны заняли назначенные им места. В мине оканчивалась закладка зарядов и производилась их забивка, при помощи мешков с землею.

В 10 часов 40 минут полковник Куропаткин отправил следующее донесение (за № 52) командующему войсками генерал-адъютанту Скобелеву:

«Горны готовы. Ждем приказаний для взрыва. На отвод людей из траншей назад и очищение кал необходимо 20 минут после присылки приказания о взрыве».

В 10 часов 50 минут по всей линии началась усиленная бомбардировка крепости.

В 11 часов на плотину прибыл начальник штаба генерал — маиор Гродеков и передал полковнику Куропаткину приказание командующего войсками, чтобы взрыв был произведен в 11 часов 20 минут. В назначенную минуту мина была взорвана. Огромный столп земли и кусков стены поднялся высоко над землею, засыпав наши передовые работы и частию обсыпав колонну, лежавшую за плотиною.

Не успел взрыв еще улечься, как роты колонны маиора Сивиниса: 10-я штабс-капитана Подвысоцкого, назначенная для занятия обвала, 9-я поручика Лемкуля — для овладения стенкою влево от обвала, рота охотников, поручика Воропанова. Туркестанский ракетный взвод штабс-капитана Волосатова, назначенные для овладения стенкою вправо от обвала, и полурота саперов под [292] начальством капитана Васильева, вышли из-за плотины и бросились к обвалу.

Неприятель, ошеломленный в первую минуту взрыва, быстро оправился, занял обвал и прилежащие к нему стены, встретил нашу колонну сперва сильным огнем, а затем вступил с передовыми 10-й роты с их лихим командиром, штабс-капитаном Подвысоцким, в рукопашную схватку, бил камнями и пр., но был сбит с обвала и отступил в кибитки и землянки у стен. Эта атака была поддержана 50-ю спешенными казаками Уральского войска. В порыве поддержать своих, они выскочили из Ширванского редута, где должны были поддерживать атаку только огнем, и бросились вперед, имея во главе своих офицеров. Одни из первых вскочивших на обвал: сотник Кунаковский, заслуживший перед тем право на Георгиевский крест измерением рва, и храбрейшие казаки: Тетеков, Жигулин и Соболев пали героями. Еще более упорное сопротивление встретили 9-я рота и рота охотников, при овладении стенками влево и вправо от обвала. Поручики Лемкуль и Воропанов впереди своих людей действовали молодецки. Не смотря на значительные потери, роты эти овладели ближайшими участками к обвалу и, ружейным огнем со стены, а также весьма удачным действием ракет штабс-капитана Волосатова, начали бить перебегавшие через площадку, среди крепости, значительные подкрепления к текинцам, защищавшим обвал.

В 11 часов 30 минут, для обеспечения нашего правого фланга со стороны сильной профили неприятельского траверса (известного под № 1), полковник Куропаткин приказал командиру 2-й роты 1-го баталиона Ширванского полка поручику Булыгину штурмовать его с полуротою, собранною заблаговременно тотчас же после взрыва в Ширванском редуте и имевшую в поддержке полуроту той же роты и одно горное орудие в Туркестанской кале для сильного обстреливания траверса. Полурота Булыгина, имея впереди своего командира, дружно ударила на траверс, овладела им, вошла в связь с ротою охотников и составила для них первый резерв, усиленный еще взводом 2-й же роты и взводом 11-й роты 3-го баталиона Ширванского полка.

С занятием обвала и траверса полковник Куропаткин передвинул вторую колонну, штабс-капитана Фока (из 1-й и стрелковой рот 13-го линейного баталиона, трех горных орудий и одной картечницы), к стене правее обвала и принял личное командование над первою и второю колоннами. [293]

Общий резерв из 3-й роты 5-го линейного баталиона. 12-й роты Ширванского полка и 1-й роты того же полка, под начальством капитана Славинского был передвинут за плотину. К этому времени саперы уже поставили по обвалу первые туры, поднесенные 11-ю ротою. Для более быстрого подноса материалов. 3-й роте 5-го баталиона было приказано поднести туры и фашины к обвалу и затем вернуться обратно в резерв.

Дальнейшие распоряжения полковника Куропаткина состояли в следующем:

Вследствие значительной потери, понесенной 9-й ротою, и медленного вначале распространения ее по стене на встречу колонне полковника Козелкова, эта рота была усилена полуротою стрелковой роты Туркестанского баталиона, под начальством подпоручика Агафонова. Полурота эта побежала вдоль стены к стороне колонны Козелкова, штурмовала стену по трещине и небольшому обвалу, сделанному нашими орудиями центра и правого фланга для отвлечения внимания неприятеля от истинного направления атаки.

Стрелки, имея впереди своего командира подпоручика Агафонова и подпоручика фон Кауфмана, молодецки бросились на стену и, помогая друг другу, не смотря на сопротивление неприятеля, овладели участком стены, перекололи защитников, вошли в связь с 9-го ротою и вместе с нею бросились по стене на встречу полковнику Козелкову. Затем 1-я рота 13-го туркестанского линейного баталиона. полурота стрелковой роты того же баталиона и 50 уральских казаков были спущены с обвала вниз, продвинуты за линию кибиток до площадки, где и остановлены. Некоторые из кибиток и землянок были взяты при этом после сильного сопротивления. Груды неприятельских трупов по обвалу, по стенам крепости, между кибитками, во всех землянках и на площадке свидетельствовали, что неприятель дрался упорно. Роты эти имели назначение прикрыть работы по растаскиванию кибиток и образованию из них траверсов к стороне западной стены и холма Денгиль-тепе.

Одновременно с выдвижением наших рот к площадке, внутри крепости, 9-я рота и пол-роты стрелковой вошли в связь с колонной полковника Козелкова. Спустив затем эти части вниз стены и выбив неприятеля из землянок и кибиток, близ стены расположенных, полковник Куропаткин отдал маиору Сивинису следующее приказание: 9-ю ротою продвинуться до площади левее обвала и из крайних рядов кибиток сложить траверс к [294] стороне западного фаса крепости. 10-й роте продвинуться до площади правее обвала и сложить траверс к стороне холма Денгиль-тепе. Еще правее (севернее) 1 1/2 роты Туркестанского баталиона и 50 казаков составляли твердую часть, прикрывающую работу и готовую встретить неприятеля как со стороны холма Денгиль-тепе, так и со стороны западного фаса крепости. В поддержке оставалось три взвода 11-й роты и пол-роты стрелковой роты.

К этому времени обвал был прочно венчан турами и с него начали действовать три горных орудия и одна картечница.

По занятии нами всего пространства до площади и значительной части восточной стены, а также по установке орудий и картечницы на обвале, неприятель видимо начал сдавать и стал медленно отступать к холму Денгиль-тепе. По полученным же донесениям начальника наблюдательных станций маиора Богаевского, одиночные люди и небольшие кучки стали выходить из северных ворот и направляться в пески.

Эти данные, высокий нравственный дух и боевое одушевление всех частей колонны, а также словесная инструкция, полученная от генерала Скобелева, позволили полковнику Куропаткину решить немедленный переход в наступление против холма Денгиль-тепе, с занятием которого, если бы оно удалось нам, дальнейшее сопротивление крепости становилось немыслимо.

Для атаки бугра полковник Куропаткин собрал следующие силы из находившихся уже внутри крепости: 9-ю и 10-ю роты и три взвода 11-й роты 3-го ширванского баталиона, 1-ю и стрелковые роты 13-го линейного баталиона, 50 уральских казаков, три горных орудия и одну картечницу. К этим частям из резерва были притянуты: 12-я рота Ширванского полка; 3-я рота 5-го туркестанского линейного баталиона, 50 оренбургских казаков. 1-я рота 1-го баталиона Ширванского полка оставалась на плотине, прикрывая наш тыл, а взвод 2-й роты того же баталиона и одно горное орудие — в кале Туркестанской, прикрывая наш правый фланг.

Б то время, когда мы спускались с обвала для развития успеха, неприятель сделал попытку охватить наш правый фланг своею кавалериею, но был отбит капитаном Славинским, залпами 1-й роты 1-го баталиона Ширванского полка и взвода 2-й роты того же полка из Туркестанской калы и действием одной картечницы из Главной калы. Всего для наступления против холма Денгиль-тепе было собрано: шесть рот, три взвода, 100 спешенных казаков и одна [295] картечница. Полурота саперов оканчивала работы по обвалу, выделив команду с наступающими частями. Наступление должны были поддерживать: рота охотников, три взвода 2-й роты 1-го баталиона Ширванского полка и взвод 11-й роты 3-го баталиона Ширванского полка, которые, продолжая распространяться по восточной стене, должны были занять северо-восточный угол стены. Затем резервом при этом наступлении служила колонна полковника Козелкова. Наступление на холм было произведено в следующей постепенности и порядке:

Штабс-капитану Фоку было отдано приказание двинуться с занимаемой им позиции с двумя ротами, через крепостную площадь к западной стене, овладеть кибитками близ этой стены и затем, зайдя левым плечом вперед, выстроить фронт к холму Денгиль-тепе, имея на левом фланге городскую стену, а на правом вышеупомянутую площадь. Вслед за штабс-капитаном Фоком, в поддержку ему были направлены 100 спешенных уральских и оренбургских казаков, под начальством подполковника Гуляева.

Маиор Сивинис, с 9-ю ротою и тремя взводами 11-й роты, при знамени и хоре музыкантов, получил приказание вывести эти роты на площадь, построить их фронтом к холму, двинуться к нему, овладеть кибитками, отделяющими холм от площади, и затем штурмовать самый холм. Позднее к этой колонне полковник Куропаткин присоединил картечницу из колонны полковника Козелкова, ранее молодецки действовавшую по площади внутри крепости. С началом наступления три горных орудия открыли учащенный огонь на дистанции 500, 530 и 600 сажен.

Полурота саперов была направлена вслед за колонною штабс-капитана Фока, дошла до западной стены и приступила к устройству соединительной траншеи между западною стенкою и обвалом. Работа эта велась одновременно с перестрелкою с выбегающими из кибиток текинцами. В прикрытие работ оставалась 10-я рота 3-го баталиона ширванцев.

Ко времени начала наступления колонны полковника Куропаткина на бугор, передовые кучки солдат 4-го апшеронского баталиона и 9-я рота 3-го баталиона Апшеронского полка и команда самурцев были уже близко от фронта строящихся частей правой штурмовой колонны и могли деятельно поддержать ее.

При неудаче штурма холма предполагалось отступить за эту оборонительную линию, под прикрытием: 10-й роты 3-го баталиона, [296] 1-й роты 1-го баталиона, притянутой для этой цели из резерва за плотиною к обвалу, полроты саперов, трех орудий и одной картечницы, уже установленных на обвале. С движением вперед колонны маиора Сивиниса, колонна штабс-капитана Фока, уже достигшая западной стены и очистившая после горячего сопротивления пройденные ею ряды кибиток, получила приказание поддержать атаку маиора Сивиниса с левого фланга, двигаясь к северо-западному углу крепости через ряды кибиток.

Дойдя до западной стены, штабс-капитан Фок нашел ее занятою, выбил оттуда неприятеля и по собственной инициативе, отступив от полученного от полковника Куропаткина приказания — вести обе роты кибитками, 1-ю роту направил по стене, чем достиг значительно лучших результатов.

Резерв из 12-й роты 3-го баталиона Ширванского полка, 3-й роты 5-го туркестанского линейного баталиона и 9-й роты 3-го баталиона Апшеронского полка, подошедшей к этому времени в месту построения для дальнейшего наступления правой колонны, при хоре музыкантов Туркестанского баталиона, построенный в полуротные колонны, был двинут с музыкою, полковником Куропаткиным, и в ногу, уступом сзади и правее колонны маиора Сивиниса, по площади, и затем при остановке колонны маиора Сивиниса, для обстреливания кибиток перед холмом, роты эти поравнялись с колонною маиора Сивиниса и содействовали ей взять холм с фронта, охватывая его с восточной стороны.

Движение этого резерва было встречено из ряда кибиток огнем с самых близких дистанций. Не приостанавливая движения, полковник Куропаткин отделил из резерва 12-ю роту 3-го баталиона Ширванского полка и.приказал ей прикрыть движение резерва справа движением через ряды кибиток для очищения их, что и было исполнено командиром роты капитаном Канделаки с полным успехом. В очищении кибиток, примыкавших к восточному фасу стены, приняла деятельное участие присоединившаяся к правой штурмовой колонне часть одной из рот Самурского полка из главного резерва.

Из центра крепости Геок-тепе, в 12 часов 40 минут пополудни, начальником штурмовой колонны было отправлено следующее донесение (за № 55) генерал-адъютанту Скобелеву: «наступаю на бугор». Наступление на бугор представило прекрасную военную картину в смысле порядка. Где только представлялась возможность, [297] части двигались с музыкою и в ногу. Все части соревновали одна перед другою в мужестве.

Сопротивление неприятеля всюду было сломано. Наибольшее сопротивление было оказано колонне штабс-капитана Фока, которой пришлось выбивать неприятеля из многих землянок и кибиток. Этой колонне выпало счастье отбить обратно два наших горных орудия, взятых текинцами в ночных нападениях 28-го и 30-го декабря 1880 года.

Казаки подполковника Гуляева, как и всегда, тоже действовали молодцами. В особенности можно было любоваться уральцами по присущей им способности к одиночному бою, сметливости и лихости.

Маиор Сивинис, подойдя к подножию холма на 150 шагов, обстрелял отделявшие его от холма кибитки залпами и быстрым движением вперед овладел ими, а затем бросился с криками «ура»! на самый холм. В час пополудни, без нескольких минут, знамя молодецкого 3-го баталиона Ширванского полка уже развевалось на вершине холма, а паши роты вместе с картечницею, втащенною на бугор моряками, били по неприятелю, скопившемуся в северо-западном углу крепости.

В колонне подполковника Гайдарова, занявшей в это время с боя ряд холмов за западным фасом крепости, заметили появление храбрых ширванцев на холме, кидали к верху шапки и кричали «ура, ширванцы!» Во взятии холма приняла деятельное участие сборная команда, силою около полуроты, из колонны полковника Козелкова, из апшеронцев 4-го баталиона, ставропольцев и самурцев. Команду эту повел на штурм бугра, правее колонны Сивиниса, принявший над нею начальство генерального штаба капитан Мельницкий.

Колонна подпоручика Камберга, из 3-й роты 5-го туркестанского линейного баталиона и 9-и роты 3-го баталиона Ширванского полка, подвигаясь безостановочно вперед, обогнула холм с восточной стороны, овладела всеми кибитками до северной стены и заняла северную стену. При занятии стенки колонне подпоручика Камберга пришлось выдержать горячую рукопашную схватку, в которой мы потеряли несколько человек выбывшими из строя, тяжело ранеными холодным оружием.

12-я рота, продвигаясь правее (восточнее) колонны подпоручика Камберга, тоже достигла северной стены и заняла ее. Рота охотников, три взвода 2-й роты 1-го ширванского баталиона, взвод 11-й [298] роты и взвод ракет, продвигаясь по восточной стене, заняли ее до восточного угла, а также и часть северной стены, и вместе с ракетным взводом били, с самой близкой дистанции, по густым толпам, уцелевшего и обратившегося в бегство неприятеля. При этом рота охотников овладела четырьмя значками и одним текинским орудием, брошенным в обширном траверсе, устроенном текинцами в северо-восточном углу, а 2-я рота поручика Булыгина вместе с охотниками поручика Воропанова овладела знаменем 4-го баталиона Апшеронского полка, отбитым у нас текинцами 28-го декабря.

Решив выйти из крепости и преследовать бегущих, полковник Куропаткин в час пополудни послал командующему войсками следующее донесение (за № 56), с холма Денгиль-тепе:

«Поздравляю с полною победою. Вся крепость наша. Оба орудия и знамя отбил назад. Перехожу в наступление за северный фас. Желательна помощь кавалериею».

Наступление за крепость произведено в следующем порядке:

На левом фланге наступал маиор Сивинис с 1 1/2 ротами, в центре 9-я рота 8-го баталиона Апшеронского полка: на правом фланге 12-я рота 3-го баталиона Ширванского полка.

За 9-ю ротою, составляя общий резерв наступающих частей, двигались под начальством штабс-капитана Фока, с музыкою, три роты туркестанцев и рота охотников.

Левее нашего наступления выдвигалась из-за западной стены колонна подполковника Гайдарова. Правее из за калы Правофланговой показалась голова сотни Туркестанского дивизиона, занимавшей калу Правофланговую под начальством сотника Второва.

Командующий войсками прибыл с драгунами к началу преследования, и затем преследовавшие роты двигались за нашею кавалериею. Путь наш был ясно намечен трупами текинцев, порубленными драгунами. На встречу к нам шли только толпы женщин и детей, возвращавшихся в Денгиль-тепе. В 10 верстах от крепости пехота была приостановлена и возвращена в лагерь.

Потери в штурмовой колонне полковника Куропаткина, вследствие упорного сопротивления неприятеля, значительны: офицеров: убитых три, раненых два, контуженных три; нижних чинов: убито 23, ранено 94, контужено семь. Всего 132 человека, что составляет 13% общего числа штурмовавших.

Потери в офицерах: убиты, штабс-капитан 1-й туркестанской артилерийской бригады Грек; сотник туркестанского [299] дивизиона Уральского казачьего войска Кунаковский, прапорщик роты охотников (Красноводского местного баталиона) Мориц. Ранены. поручик 3-го баталиона Ширванского полка Архаицкий и подпоручик роты охотников Магометов. Контужены: поручик 1-го туркестанского стрелкового баталиона Ко.литин, прапорщик 3-го баталиона Ширванского полка Константинов и поручик 13-го туркестанского линейного баталиона Данилович.

За время штурма частями правой штурмовой колонны выпущено: патронов 74,407, снарядов 381, боевых ракет 43.

13-го января. После взятия Денгиль-тепе, в крепости оставлен гарнизон в составе нескольких рот пехоты, роты саперов и батареи дальнобойных орудий. В воротах крепости, как северных, так и западных, ставились караулы (взводы пехоты). Произведенные же взрывом и брешью всходы крепости были, насколько возможно, заделаны в прошлую же ночь.

Сего числа, в час пополудни, на площади крепости был парад и молебствие, а потом отслужена панихида по убитым под стенами крепости как в настоящем, так и прошлом годах.

Приказанием по войскам, действующим в Закаспийском крае, разрешено было всем чинам в течении двух дней пользоваться я распоряжаться имуществом текинцев, находившимся в крепости, или, как принято называть в Туркестане, разрушена «баранта».

В то же время все туркменские семьи, вернувшиеся в крепость, были выведены из нее и размещены лагерем, на открытом воздухе, у крепостного рва и Великокняжеских кал.

Все раненые между ними не остались без медицинской помощи наравне с русскими.

14-го января. В туркестанском отряде стали делаться приготовления к выступлению на Асхабад.

В предположении, что в отлучке из Денгиль-тепе пробудем от 10-15 дней, все почти вещи оставлены в складе, под который командующий войсками разрешил взять Туркестанскую калу.

Для охраны вещей при этом складе оставлены несколько человек нижних чинов при офицере.

Около 9 часов вечера был отдан приказ о выступлении 15-го января отряда из Денгиль-тепе в Ахабад, под начальством полковника Куропаткина, в составе 1-го и 3-го баталионов Ширванского полка, 4-го баталиона Дагестанского полка, 3-х туркестанских рот, V, роты саперов и гелиографной команды (при 3-х станках), 4-й батареи 20-й артилерийской бригады, конно-горного взвода, [300] туркестанского горного взвода, туркестанского дивизиона казаков, с ракетным взводом, 2-й сотни Оренбургского № 5-го полка, Полтавской сотни, дивизиона драгун, подвижного лазарета 21-й пехотной дивизии и летучего лазарета Красного Креста и части инженерного парка. Всего: пехоты 15 1/2 рот, кавалерии четыре сотни и два эскадрона, артилерии 12 орудий, ракетных станков два, гелиографная команда, инженерный парк и лазарет.

Частям, выступающим в поход, предписано взять с собою: 14-дневное довольствие для людей, из коего: в пехоте четырехдневное на себе; в кавалерии и конно-горном взводе все на себе, а в пешей артилерии на семь дней на себе. Два комплекта патронов (240 штук), из коих один (120) на людях; в артилерии один комплект снарядов; шанцевый инструмент, юломейки, котлы, кухни, солдатские вещи, носилки, перевязочные материалы.

Отряду выступить завтра в 11 часов утра, за исключением дивизиона драгун, который остается в лагере для конвоирования командующего войсками, предполагавшего присоединиться к отряду через несколько дней.

Подъемные средства — фургоны — должны быть получены из колесного казенного транспорта и от частей, остающихся в лагере под Денгиль-тепе; всего 119 фургонов. В частях туркестанского отряда остался собственный верблюжий обоз.,

15-го января. В 11 часов утра отряд выступил; авангард в составе баталиона Дагестанского полка, 4-х горных орудий, 2-й сотни Оренбургского № 5-го полка и по 1 1/2-сотне от сводного дивизиона при 2-х ракетных станках. В ариергарде, прикрывая движение обоза, три роты туркестанцев и 1/2-сотни Уральских казаков. Остальные части составляли главные силы. Пройдя около 16 верст, отряд остановился на ночлеге у оставленного жителями кишлака Келяджар. Авангард прибыл в 3 1/2 часа пополудни, а обоз подтянулся на бивак только в 7 1/4 часов. Главная задержка в дороге движению обоза были рытвины и арыки с водой, не везде удобно переезжаемые в фургонах.

16-го января. В 8 часов утра получено приказание сделать в Келяджаре дневку.

Чтобы воспользоваться дневкой для разработки дороги на предстоящем переходе, по приказанию полковника Куропаткина, около 9 часов утра, были отправлены на работы две роты 1-го баталиона Ширванского полка и команда саперов. Роты эти вернулись на бивак в 7 часов вечера, исправив дорогу только на протяжении 11 [301] верст. В 5 часов пополудни получено разрешение командующего войсками продолжать движение к Асхабаду.

17-го января. Отряд выступил с места ночлега: главные силы и обоз в 10 часов утра, а авангард в 8 часов. На авангард возложено исправление дороги, начав таковое с 12-й версты от Келяджара, т. е. с того места, где кончили работать вчерашнего числа ширванцы. Состав авангарда: 1-й ширванский баталион, четыре горных орудия, полтавская сотня, сотня туркестанского дивизиона и полурота саперов. В ариергарде при обозе следовал 4-й дагестанский баталион и сотня 5-го Оренбургского полка.

В два часа пополудни главные силы остановились на ночлеге у Кара-кала (Бизмеин). пройдя в этот день верст 17. Ариергард прибыл только в 4 часа пополудни. Дорога, не смотря на исправление, сильно задерживала движение отряда, так как в встречавшихся арыках берега от дождей размыло, а от разлившейся из них воды образовались целые площади с вязким грунтом. Во время движения видели в стороне небольшие шайки текинцев, бежавшие в горы. В лежавших же на пути кишлаках найдены только два старика и несколько старух.

На ночлеге отряд располагается в каре. Порядок охранения: кроме постов, кругом всего бивака от пехоты выставляются еще секреты, а от кавалерийских частей посылаются патрули, которые ездят кругом всего лагеря всю ночь до рассвета.

В 6 часов вечера прибыл к отряду командующий войсками.

18-го января. С места ночлега у Кара-кала отряд выступил: авангард, под начальством маиора Снвпниса, в 8 часов утра, в составе полуроты саперов, гелиографного станка, 3-го ширванского баталиона, четырех горных орудий, Оренбургской сотни 1-го полка, 2-х ракетных станков и Оренбургской сотни 5-го полка.

При авангарде следовали войсковые кухни и часть инженерного парка. Общее командование сотнями авангарда возложено было на войскового старшину Грекова

Для устройства мостов и исправления дороги назначены были 12-я рота Ширванского полка и взвод саперов, под командою штабс-капитана Канделаки; устройство же этих мостов возложено было на инженер-капитана Васильева. В виду предстоящих работ, 12-я рота и взвод саперов выступили в 7 часов утра. Главные силы, под начальством подполковника Дзярского, в составе: трех туркестанских рот, 4-го дагестанского баталиона, 4-й батареи 20-й [302] бригады, сотни Полтавского полка и дивизиона драгун, выступили в 8 1/2 часов утра.

Войсковые кухни главных сил следовали при частях, а остальной весь обоз, как колесный, так и верблюжий, под общим начальством подполковника Шкуркина, выступил в 9 часов утра. Прикрытие обоза и ариергард составляли: 1-й ширванский баталион и Уральская сотня туркестанского дивизиона, под командою подполковника Гуляева. При движении отряда, высылались патрули от каждой пехотной и кавалерийской части.

Не доходя верст семи до Асхабада, полковник Куропаткин решил произвести прежде рекогносцировку и занять кишлак (селение), если он брошен неприятелем или слабо занят. В противном случае, предполагалось занять хорошую позицию и ожидать подхода главных сил.

Для производства рекогносцировки из авангарда были выдвинуты обе Оренбургские сотни при двух ракетных станках и, с цепью наездников впереди, на рысях направлены к Асхабаду. Тем временем из главных сил прибыл вызванный дивизион драгун.

Так как с занятием передовых садов Асхабада выяснилось, что он не занят неприятелем, или занят слабо, то сотня 1-го Оренбургского полка с двумя ракетными станками и три взвода Оренбургской сотни 5-го полка были направлены вправо в обход Асхабада со стороны гор; один эскадрон драгун направлен влево в обход Асхабада со стороны песков. По дороге же, идущей через самый кишлак, двинулся начальник отряда полковник Куропаткин со взводом казаков 5-го Оренбургского полка и вторым эскадроном драгун. Обогнув Асхабад, сотни и эскадрон должны были соединиться в тылу кишлака и ожидать там прибытия полковника Куропаткина или особого приказания.

При проходе через кишлак были усмотрены только одни персияне, пришедшие в Асхабад тотчас же по уходе оттуда текинцев и не для работ, как они уверяли, но в действительности для грабежа.

В 3 часа пополудни отряд остановился лагерем сзади Асхабада, пройдя в этот день около 18 верст. Расположение отряда на биваке — каре. Порядок охранения ночью: цепь постов и секреты и беспрерывные разъезды кавалерийских патрулей.

19-го и 20-го января. Дневка.

21-го января. В виду невыяснявшегося настроения текинского населения, упорно державшегося в песках и не являвшегося с [303] изъявлением покорности, решено было произвести движение в пески, с целью разбить и истребить скопища текинцев, если бы они оказали сопротивление проходу отряда, и обезоружить население, при изъявлении им покорности. Для похода в пески, по приказанию командующего войсками Закаспийского края, назначены две колонны: одна из Денгиль-тепе, в составе: 4-х рот, 2-х горных орудий, 2-х сотен и 2-х ракетных станков, под начальством подполковника Гайдарова; другая — из Асхабада, под начальством полковника Куропаткина. Обе колонны должны были соединиться в Изгенте, под общим начальством полковника Куропаткина.

Колонна полковника Куропаткина выступила из Асхабада в 8 часов утра. Состав отряда: команда саперов (2-го кавказского Саперного баталиона), семь рот пехоты (три туркестанских и четыре 3-го баталиона Ширванского полка), два эскадрона драгун, (Тверского полка), три сотни казаков (туркестанский дивизион и 5-я Оренбургская сотня 5-го конного полка), четыре горных орудия (взвод туркестанский и взвод кавказской горной батареи), два ракетных станка (при туркестанском казачьем дивизионе) и гелиографный станок. Общая сила отряда, по присоединении колонны подполковника Гайдарова, состояла: из команды саперов, 11 рот. 5 сотен, 2 эскадронов, 6 орудий, 4 ракетных станка, гелиографного станка. Обоз колонны, выступивший из Асхабада, заключался из верблюдов (до 130) туркестанского отряда и 30 фургонов колесного транспорта.

Авангард отряда в 7 часов вечера прибыл к кишлаку Изгент, сделав, частью по глубокому песку, 42 версты, и расположился на ночлег. Главные силы прибыли только в 1 час пополуночи, а обоз с ариергардом подтянулся к месту ночлега уже утром часов в 6, ничего, впрочем, не бросив в пути.

В кишлак Изгент уже прибыла из Денгиль-тепе колонна подполковника Гайдарова, сделавшая в этот день переход в 14 верст. Колонна эта, по соединении с колонною, прибывшею из Асхабада, поступила под начальство полковника Куропаткина.

Так как движению асхабадской колонны большие затруднения представил колесный обоз, то, тотчас же по приходе авангарда в Изгент, полковник Куропаткин взял из колонны подполковника Гайдарова 50 верблюдов и отправил их на встречу обоза, для перегрузки тяжестей с фургонов на верблюдов. Вместе с тем на этих же верблюдах для людей было отправлено 10 бочат с водой, в том предположении, что части, задержанные [304] обозом на второй половине перехода, безводной, будут нуждаться в воде.

В виду разноречивых сведений о дальнейшем пути в пески, полковник Куропаткин решил предварительно осветить местность по двум направлениям, отправив: четыре сотни (туркестанский дивизион, сотню Таманского и сотню Лабинского полков) и 2 ракетных станка, под начальством подполковника Гуляева, к колодцам Назар-кулы. — Колонна эта имела целью: 1) достигнуть названных колодцев и разбить встречные партии текинцев, еслибы они вздумали сопротивляться; 2) побудить встречное население к скорейшему возвращению и в 3) собрать сведения о путях на колодцы Суек-Караджа. При этом подполковнику Гуляеву предписывалось ни в каком случае не ввязываться в серьезный бой и возвратиться на ночлег к Изгенту. Общая длина пути, имевшегося быть пройденным подполковником Гуляевым, от 50 до 80 верст (взад и вперед).

Вторая колонна, под начальством подполковника Мореншильда, в составе дивизиона драгун и сотни оренбургских казаков 5-го полка, имела целью: 1) достигнуть кишлака Янги-Геок-тепе; осмотреть окрестности его, но отнюдь не драться; 2) ободрить все встречное население к возвращению на старые их места и 3) ни в каком случае не ночевать в пути, а вернуться в Изгент. Величина предстоявшего этой колонне пути назначалась от 30 до 50 верст. Обе колонны выступили из Изгента около 9 часов утра 22-го января.

В 7 часов вечера подполковник Мореншильд вернулся с своей колонной обратно в Изгент. Согласно полученной от полковника Куропаткина инструкции, он дошел до Куня-Геок-тепе, объявляя встречному населению о своем назначении и отбирая при этом оружие, которое и привез в количестве свыше 30 экземпляров.

Старая крепость Геок-тепе оказалась брошенною и всего в 15-ти верстах от Изгента. Дорога к ней лежит частью тио песчаным, невысоким буграм, частью по твердому грунту.

Подполковник же Гуляев возвратился в Изгент только на другой день — 23-го января, в 6 часов пополудни. О результатах своего поиска он донес полковнику Куропаткину, что, выступив с сотнями из Изгента 22-го января, он прибыл сначала к колодцу Каджан (глубиною 12 сажен, вода горько-соленая), а затем на колодезь Хайравад, где два колодца по 12 сажен [305] глубиною, вода горько-соленая; оттуда, при помощи пойманного текинца, к 5 часам пополудни дошел до колодца Бус-Пулат (три колодца до 10 сажен глубины каждый, пода горько-соленая), а в 11 1/2 часов ночи прибыл к колодцам Назар-Кулы.

Дорога, выходя из Изгента по направлению к СВ, проходит около 3-х верст полями Изгента и затем входит в пески, перерезывает по пути небольшие барханы вышиною от одной до пяти сажен над общею поверхностью песков и идущие в виде узеньких хребтиков по различным направлениям; очень часто по дороге, и сторонам ее встречаются такиры; более заметные такиры, по своей величине, в одну и две квадратные версты, находятся: на 7-й, 20-й и 44-й верстах от Бус-Булата. Вся местность по дороге покрыта мелкими кустами породы саксаула и чем далее от оазиса, тем чаще и выше саксаул; все высшие в песках бугры без растительности и Носят характер сыпучих-видоизменяющихся бугров. В Назар-Кулы два колодца, до девяти сажен глубины каждый; воды много, но горько-соленая; можно напоить несколько сот верблюдов. Около колодца находится небольшая кала с башнею. Расстояние от Изгента до Назар-Кулы около 60 верст.

На этих колодцах подполковник Гуляев застал до 300 кибиток текинцев, которые, по объявлении полученной им от полковника Куропаткина прокламации, изъявили свою покорность и тотчас же стали сдавать оружие. Переночевав на этих колодцах, подполковник Гуляев двинулся обратно к Изгенту, захватив с собою до 130 экземпляров разного рода отобранного оружие и предварительно направив находившихся на Назар-кулы текинцев с их семьями и имуществом на их прежние места через Изгент. Кроме означенного числа кибиток, подполковник Гуляев вернул на прежние места еще до 500 кибиток, всего же до 800.

Еще до возвращения подполковника Гуляева с колонной, полковник Куропаткин решил передвинуться с отрядом к Куня-Геок-тепе, так как посылавшиеся для разведки дороги к колодцам Морген джигиты сообщили о невозможности движения по этому пути помимо Куня-Геок-тепе.

23-го января, в 10 часов утра, отряд выступил в Куня-Геок-тепе, за исключением оставленного в Изгенте временно гарнизоном 3-го Ширванского баталиона двух конно-горных орудий и дивизиона драгун, под начальством маиора Сивиниса.

Колонна подполковника Гуляева, переночевав в Изгенте, утром 24-го января прибыла также в Куня-Геок-тепе. [306]

Бивак отряда представлял каре. На дорогах, идущих с колодцев, в 1 1/2 верстах от лагеря, поставлены были два пикета: от казаков и от пехоты, каждый при офицере. Назначение их было — отбирать оружие от возвращающихся на прежние места текинцев. Каждой проходящей партии текинцев на означенных пикетах выдавались записки в свободном пропуске их. Отбирание оружие предписано было производить и маиору Сивинису — в Изгенте.

23-го января вечером, для определения пути для движения в пески, полковником Куропаткиным были вызваны охотники из джигитов — доехать до колодцев Алек-Салеш и Кизыл-Сакал и возможно быстро вернуться обратно, привезя с собою образчики воды с этих колодцев, и затем служить отряду проводниками, помимо многочисленных подготовленных уже проводников из текинцев, на надежность которых еще нельзя было положиться.

В ожидании посланных джигитов отряду была сделана на 24-е января дневка. 23-го же вечером к полковнику Куропаткину явились с повинною ханы, получившие прокламации: Сафи-хан и Нурверды-хан, которые и были направлены к командующему войсками Закаспийского края — в Асхабад.

25-го января, в 8 часов утра, из Куня-Геок-тепе выступил в пески отряд в составе: команды саперов, четырех рот (две туркестанские, рота Самурского и рота Ставропольского полков), четырех горных орудий (в том числе туркестанский взвод), трех сотен (Оренбургского 5-го конного полка, Лабинская и Сводная сотня туркестанского дивизиона), четырех ракетных станков и гелиографный станок.

Пехота и артилерия, под начальством подполковника Гайдарова, кавалерия под командою подполковника Мореншильда, весь же отряд под общим начальством полковника Куропаткина. Сила отряда была определена в зависимости от имевшихся в наличности перевозочных и водоподъемных средств. Для довольствия отряд был снабжен: провиантом и мясом на 10 дней и фуражом на 5. Водоподъемными средствами в количестве 690 ведер. Перевозочные средства отряда составляли 300 верблюдов, довольно слабосильных. В Куня-Геок-тепе оставлены были, резервом двинутой в пески колонне, три роты и две сотни, под начальством подполковника Гуляева.

По первому известию, полученному от полковника Куропаткина, или по дошедшим слухам, что колонна, ушедшая в пески, встретила вооруженное сопротивление, подполковник Гуляев получил [307] приказание двинуться вперед к колодцам Алек-Салеш, с двумя ротами, для чего в его распоряжении было оставлено 130 верблюдов и 40 бочат для воды. Отряд его, в случае выступления, должен был иметь фуража на трое суток и провианта не менее как на семь дней.

Поиски кавалерии из Изгента, расспросные сведения и посылки джигитов на колодцы Алек-Салеш и Кизыл-Сакал выяснили, что движение отряда в пески к колодцам Алек-Салеш возможно только из Куня-Геок-тепе через колодцы Мерген. Поэтому для движения отряда и был избран этот путь. Проводниками служили текинцы, ездившие к Софи-Хану и Нурверды-хану с известием о движении нашего отряда в пески и с предложением явиться в нам с повинною, и джигиты, посылавшиеся на эти колодцы.

Порядок следования отряда был следующий: в авангарде кавалерия 2 1/2 сотни (полсотни при главных силах), затем главные силы (пехота и артилерия). Ариергард высылался от главных сил в составе полу-роты и взвода казаков. Обоз весь следовал при главных силах.

При движении отряда соблюдались все правила предосторожности, высылкою боковых патрулей от рот и сотен. Движение боковых патрулей вследствие глубокого песка было весьма тяжело. Лошади скоро выбивались из сил и патрульных приходилось несколько раз менять на переходе. На ночлегах отряд, располагаясь в каре, выставлял посты по два от роты и от сотни, по одному секрету от роты и по одному конному патрулю от сотни.

Для скорейшего привлечения текинцев к возвращению на прежние места, полковник Куропаткин рассылал прокламации с особыми джигитами и туркменскими, наиболее надежными старшинами, являвшимися в числе депутатов от разных отделений с изъявлениями покорности. Первым условием в доказательство их покорности ставилась выдача оружие. Отбираемому оружию велся строгий учет. За найденное же оружие выдавалась премия: нижним чинам по 2 руб. за каждый экземпляр, а джигитам по 1 руб. За каждое отобранное у текинцев бердановское ружье платилось по 5 рублей.

В первый день движения, отряд встретил до тысячи человек возвращающихся текинцев при 2-х или 1 1/2 тысячах верблюдах. В следующие дни стали попадаться более зажиточные с целыми стадами баранов. Строго наблюдалось, чтобы не было жалоб на части за мародерство чинов. За все текинцам платилось деньгами. [308]

На колодцы Алек-Салеш отряд прибыл 26-го января, пройдя в тот же день утром колодцы Мерген, в которых вода оказалась горько-соленая. Первый ночлег отряда был, не доходя семи верст до Мергена, на безводном месте. Величина перехода в 1-й день 30 верст, во 2-й — 26 верст. Расход запаса воды, взятой отрядом из Куня-Геок-тепе, производился следующим образом: в первый день движения, т. е. на ночлеге 25-го января, на каждую роту и сотню воды было выдано по пяти бочек (25 ведер); но вода эта ими была израсходована только утром 26-го числа: на варку пищи и для согревания чайников. Оставшаяся вода после того была роздана нижним чинам в их баклажки. Вечером же 25-го января в частях пищу не варили, вследствие позднего прибытия к месту ночлега, а только один чай, и воду для чая взяли из баклажек, имеющихся у всех нижних чинов. По выдаче воды в части, ее осталось 68 бочат; из коих еще шесть бочат было выдано на привале 26-го января и на колодцы Алек-Салеш было привезено таким образом 62 бочонка.

В Алек-Салеше колодцев четыре, глубиною каждый около 18 аршин. Вода довольно пресная, годная для питья только в двух, причем в одном из них отзывается затхлым; в остальных же двух вода соленая. Текинцев у этих колодцев не застали.

В виду же полученных известий, что на колодцах К утлая к, верстах в 20 в сторону от Алек-Салеша, находится много текинцев, полковник Куропаткин командировал туда с Алек-Салеша несколько человек джигитов с прокламациями и для отбора оружие в случае изъявления населением покорности. Оружие было привезено джигитами, но не в большом числе.

27-го января с Алек-Салеша отряд выступил к колодцам Мамет-Яр, куда и прибыл в тот же день к вечеру, сделав 30 верст. Встречавшееся на этом переходе население было заметно зажиточнее проследовавших ранее.

В Мамет-Яре колодцев четыре, глубиною каждый до 30 слишком аршин. Во всех колодцах вода солоноватая. Дорога, выходя из Куня-Геок-тепе, проходит около четырех верст полями и входит в пески по северо-восточному направлению, имея уклон к востоку сначала градусов на пять, а потом, с 20-й версты на 25°, проходя сыпучими песками по барханам, вышиною от одной до 10 сажен над общею поверхностью песков; такиры встречаются по всей дороге. Дорога весьма трудная. [309] Из более выдающихся предметов местности по этому пути обращает на себя внимание (на 6-й версте от Алек-Салеша к Мамет-Яру) выглядывающий над солончаком, из под песков, каменный кряж, перерезывая дорогу перпендикулярно.

На другой день, т. е. 28-го января, отряду дана была дневка, чтобы подкормить верблюдов и выждать результатов посланных полковником Куропаткиным к населению прокламаций. Населения по пути встретили немного, но движение его вообще к оазису было сильное и направлялось не только большою дорогою, но и по сторонам ее. Колодцев вправо и влево от пути отряда было достаточно. 28-го января для разведок о населении и отобрания от него оружие, полковник Куропаткин отправил всю кавалерию, разделив ее на три колонны. Первая — сотня лабинцев, под командою сотника Кофанова, должна была сделать поиск из Мамет-Яра к колодцам Ишмак и если возможно, то к колодцам Каймак, лежащим восточнее пройденного отрядом пути, причем должна была: 1) выяснить настроение населения близ этих колодцев и обезоружить его при изъявлении покорности; 2) двигаться и действовать со всеми предосторожностями; 3) в столкновение с серьезным неприятелем не вступать, а отходить к колодцам Мамет-Яр, и 4) все движение рассчитать таким образом, чтобы к ночи вернуться к месту расположения отряда.

Вторая колонна — оренбургская сотня 5-го полка и туркестанский ракетный взвод, под начальством подполковника Мореншильда — имела целью, сделав разведку к

предосторожностями; в серьезный бой не ввязываться, а отходить к месту расположения отряда и вернуться не позже ночи на 29-е января.

Третья колонна — сводная сотня туркестанского дивизиона, под командою поискового старшины Бородина — должна была произвести разведку к колодцам Караджа, а если возможно, то и к колодцам Бурджа, лежащим западнее пройденного отрядом пути. Целью движения было выяснить настроение населения близ этих колодцев и обезоружить его при изъявлении им покорности; при этом предписано было в серьезный бой не ввязываться, а к главным силам у Мамет-Яра возвратиться не позже ночи на 29-е января.

Около 7 часов вечера все три колонны возвратились, привезя с собою оружие, отобранное от встречавшегося населения. [310]

Подполковник Мореншильд дошел до колодца Кизыл-Сакал, где встретила» только большое стадо баранов, принадлежащее текинцам. Расстояние до Кизыл-Сакала и обратно оказалось в 50 верст. Колодцев три с хорошею пресною водою. Почти на половине дороги к Кизыл-Сакалу лежат колодцы Дунгурли; вода в них соленая. Войсковой старшина Бородин дошел прежде всего до колодца Бурджа, расстояние до которого около 15 верст; от Бурджи до колодца Караджа верст 6; вода соленая в обоих колодцах, оттуда обратно к колодцам Мамет-Яр. Общий круг, сделанный его колонной, верст 30. Сотник Кофанов с вверенной ему сотней дошел только до колодцев Ишман, так как проводник на колодцы Каймок дороги не знал. Вода в Ишмаке тоже плохая. Все разведки окончились благополучно. Населения встречено немного, но встречены большие стада скота. Население изъявило покорность и сдало оружие. По всем собранным сведениям далее по дорогам в Хиву и к Мерву нигде скопления населения не было, а по многочисленным колодцам и вокруг них стояло лишь по несколько семей.

Считая задачу отряда оконченною, полковник Куропаткин решил двигаться обратно в Куня-Геок-тепе. С вечера и в ночь на 29-е января все верблюды отряда были напоены.

29-го января, в 8 часов утра отряд выступил в обратный путь и 31-го января в 5 1/2 часов пополудни прибыл в Куня-Геок-тепе. Результатом движения отряда полковника Куропаткина, в пески было то, что все многочисленное население, групировавшееся у колодцев, с движением наших войск изъявило полную покорность, сдало оружие и спустилось в оазис. По пути следования отряда направлено к оазису до 15,000 душ обоего пола. Оружие отобрано: винтовок Бердана 13 штук, Крынка и разного рода ружей, заряжающих с дула, 306 шт.; шашек 628, пистолетов 57; пик 2, штык 1. Всего 1,008 экземпляров. Путям, пройденным отрядом и частями его, сделана съемка, составлена расспросная карта путей на Хиву и Теджент.

Отправленные с колодцев Алек-Салеш, еще при первом движении туда отряда полковника Куропаткина, джигиты в Мурза-Черли с прокламациями и письмом к Токма-Сардару, возвратились к отряду, когда он прибыл уже из песков в Куня-Геок-тепе, и сообщили, что население в окрестностях Мурза-Черли нет, что все колодцы до Мурза-Черли включительно засыпаны песком и что по собранным ими сведениям по этому пути уже два года нет [311] движения, а Токма-сардар бежал в Мерв. Письмо к сардару было передано для отправки вслед за ним. В письме этом, с объявлением об окончании военных действий сообщалось, что ему, как и всем вообще текинцам, изъявившим покорность, командующий войсками Закаспийского края дарует жизнь и разрешение возвратиться в прежнее его местожительство.

1-го февраля. Отряд полковника Гайдарова и команда саперов с гелиографным станком выступили из Куня-Геок-тепе в Денгиль-тепе. Остававшийся в Изгенте 3-й баталион Ширванского полка перешел тоже в Денгиль-тепе и поступил в состав войск там расположенных, а дивизион драгун и конно-горный взвод были возвращены в Асхабад. Туркестанский же отряд полностью остался в Куня-Геок-тепе, хотя также должен был возвратиться в Асхабад или Денгиль-тепе. В виду того, что воздух и окрестности Денгиль-тепе были сильно заражены миазмами от плохо зарытых трупов, полковник Куропаткин не счел удобным остановиться в общем лагере, тем более, что место для лагеря предоставлялось его усмотрению.

С возвращением отряда из песков и с роспуском его военные действия в оазисе окончились. Поэтому приведем здесь общую ведомость об убыли чинов и лошадей и о числе выпущенных патронов и снарядов в частях, входивших в состав войск, сначала правого фланга, а затем центра атаки, под начальством полковника Куропаткина, с 20-го декабря 1880 года по 12-е января 1881 года.

(В электронной версии цифрами обозначены заголовки таблицы: 1) Штаб и обер-офиц., 2) Нижн. чин. — OCR)

 

Убито.

Ранено.

Контужено.

Лошад.

Выпущено.

1.

2.

1.

2.

1.

2.

Убито.

Ранено.

Патронов.

Снарядов.

Боевых ракет.

1881 года.                      
Декабря 20-го.

-

-

-

2

-

-

1

3

8,944

79

17

» 22-го.

-

2

2

5

-

-

6

3

16,839

89

12

» 23-го.

-

1

-

5

-

-

1

2

4,918

-

4

» 24-го.

-

-

-

-

-

-

-

-

3,772

53

10

» 25-го.

-

-

-

-

-

-

-

-

5,701

28

10

» 26-го.

-

1

1

1

-

1

-

-

1,464

25

-

» 27-го.

-

1

-

-

-

-

-

-

6,778

77

-

» 28-го.

6

86

1

34

-

2

-

-

40,199

162

-

» 29-го.

1

14

4

34

-

2

-

-

31,997

172

-

» 30-го.

-

1

2

10

-

-

-

-

19,152

38

10

» 31-го.

-

-

-

-

-

-

-

-

3,828

21

- [312]

1881 года.                      
Января 1-го.

-

1

-

6

-

-

4

7

4,302

34

-

» 2-го.

-

-

-

1

-

1

2

1

4,742

17

2

» 3-го.

-

-

1

5

-

1

2

2

11,120

29

1

» 4-го.

-

3

-

7

-

5

1

1

24,293

39

57

» 5-го.

-

4

-

8

-

-

1

1

22,471

34

80

» 6-го.

-

-

-

2

-

1

-

2

7,484

36

-

» 7-го.

-

3

-

1

-

1

-

-

6,607

30

7

» 8-го.

-

1

-

3

-

1

3

3

9,444

100

12

» 9-го.

-

2

-

4

-

-

1

5

9,674

148

-

» 10-го.

-

1

-

5

-

-

3

3

6,717

187

5

» 11-го.

-

3

-

-

-

-

-

-

5,971

160

-

» 12-го.

3

23

2

94

3

7

-

-

74,407

381

43

Всего.

10

147

13

227

3

22

25

33

330,827

1,939

270

Потери собственно туркестанского отряда состояли из двух офицеров убитых, двух раненых, двух контуженных и 115 нижних чипов убитых и раненых.

Предписанием командующего войсками Закаспийского края от 30-го января за № 429, сообщалось полковнику Куропаткину, что туркестанский отряд Высочайше разрешено возвратить в туркестанский военный округ, в виду чего, в случае остановки отряда лагерем в Геок-тепе, предписывалось распорядиться перевозкой из Асхабада всех тяжестей туркестанского отряда, оставленных там перед движением в пески. Из Геок-тепе туркестанский отряд должен выступить в Вами возможно скорее, подняв, на имеющихся ныне в колонне верблюдах, все тяжести и довольствие только на путь до Бами, где в распоряжение полковника Куропаткина будет назначено 800 верблюдов для поднятия тяжестей и довольствия на весь путь до Аму-дарьинского отдела. Все имеющиеся в колонне бочонки и турсуки предписано сдать в склад в Геок-тепе. Потребное же количество для туркестанского отряда бочонков будет назначено в Бами

Удостоверившись еще ранее, что перевозочные средства (верблюды), которыми располагает штаб закаспийский войск, пришли в такое состояние от беспрерывной работы, что стали негодны для трудного похода туркестанскому отряду от Бами до аму-дарьинского отдела, полковник Куропаткин, еще на колодцах Мамет-Яр, законтрактовал у туркмен наймом 500 верблюдов по 15 руб. в месяц за каждого. Контракт этот командующий войсками утвердил.

Приготовляясь к дальнейшему движению, туркестанский отряд простоял в Куня-Геок-тепе с 1-го по 7-е февраля. Прием 14-го дневного фуражного довольствия и 10-дневного провианта, [313] а главное прием от туркмен законтрактованных верблюдов, пригонявшихся ими небольшими партиями, заняли время до 7-го февраля.

6-го февраля число пригнанных туркменских верблюдов достигло цифры 345, и так как на доставку большого числа верблюдов было мало надежды, то начальник туркестанского отряда решил выступить.

7-го феврали туркестанский отряд, выступив в 10 часов утра, прибыл в Самурское (15 в.) в 2 часа пополудни. Одновременно с выступлением отряда из Куня-Геок-тепе, выехал поручик 1-го туркестанского стрелкового баталиона Калитин, командированный полковником Куропаткиным, прямым путем чрез пески в Хивинское ханство и оттуда в аму-дарьинский отдел с уведомлением как хивинского хана, так и начальника аму-дарьинского отдела о возвращении туркестанского отряда и с просьбою об оказании содействия к благополучному проследованию через пустыню туркестанского отряда — расчисткою по пути его ближайших к Хивинскому ханству колодцев Чагыл, Кизыл-ча-куюсы, Шах-Сенем, Гяур-кала и высылкой на встречу, если возможно, в Уртакуй верблюдов. Кроме этого поручения, поручику Калягину предписано было произвести исследование пути от Денгиль-тепе, через колодцы Алек-Салеш, Мамет-Яр, Лайлы к колодцам Кизыл-ча-куюсы, Чагылу и Измукширу. Означенному пути ин должна быть составлена съемка, 5 верст в дюйме, и подробное маршрутное описание. В виду важности для будущих сношений Хивинского оазиса с Текинским прямою дорогою, особенное внимание предлагалось ему обратить на те из колодцев с пресною водою, которые мелки и могут быть легко вырыты вновь или отрыты. К таковым колодцам, по расспросным сведениям, принадлежат колодцы Лайлы.

При составлении маршрута предписывалось обратить внимание: на характер пути и окружающую местность. Обращалось внимание на то, чтобы проследить, не придется ли пересекать старых русл, что особенно важно в виду существующего предположения, что Узбой берет начало у Чарджуя и выходит на колодцы Балаишем и Игды. Насколько будет возможно, расспросить о размере движения по исследуемому пути в разные времена года и разные периоды (до Хивинского похода 187 3 г. и после него). Относительно туркменского населения, которое может встретиться по пути, поручик Калитин должен был объявлять ему о заявленной большею частью населения оазиса покорности, причем населению, изъявившему [314] таковую, возвращены их семьи и юрты, брошенные в Денгиль-тепе, розданы запасы зерна и муки, дано право занять прежние участки в оазисе и свободно пользоваться зарытым зерном и имуществом. Для сопровождения поручика Калитина назначены: два надежных джигита, проводник из торговых туркмен и казенный деньщик. Поручик Калитин и спутники его отправились верхами, взяв запасы провизии, фуража и воды на трех верблюдах.

8-го февраля туркестанский отряд выступил из Самурского к бывшему укреплению Келята, в настоящее время не занятому гарнизоном, а затем через крепость Дурун и Бами следовал далее; 14-го февраля отряд выступил на Игды, пройденным уже путем через колодцы Няз и Сансыз. В Бами получено было на всех чинов на два дня печеного и был снабжен 3-х-недельным довольствием сухарями, крупою, фуражом и порционным скотом. Скот выдан преимущественно рогатый и весьма тощий. Водоподъемные средства отряда состояли приблизительно из 2,600 ведер воды.

При выступлении отряда из Бами обоз его состоял из 902 верблюдов. Отряд выступил в составе трех рот, двух сотен, двух горных орудий и двух ракетных станков. Всего числительностью 35 офицеров и классных чиновников и 737 нижних чинов.

С целью облегчить движение отряда, по приказанию генерала Скобелева, в Бами частями отряда сданы все негодные и излишние тяжести, как то: вторые комплекты патронов и снарядов, расстрелянные гильзы, часть шанцевого инструмента (попорченного), теплые халаты всего отряда, теплые валенки, палатки, пустые капы, экономические сухари и.фураж.

На колодцы Няз отряд прибыл в 4 часа пополудни. Три колодца оказались расчищенными, по приказанию командующего войсками Закаспийского края. Вода немного солоноватая, но вполне годная для питья, поэтому расход воды, взятой отрядом из Бами, не производился.

15-го февраля. Отряд выступил с колодцев Няз в 8 1/2 часов утра и в 5 часов пополудни остановился на ночлег на безводном месте, пройдя около 30 верст. На этом переходе пало 114 верблюдов; таким образом в два дня брошено 210 верблюдов. Оставленные казались до того слабыми, что падали под самым ничтожным вьюком и даже вовсе без вьюка.

По выходе с колодцев Няз воды взято было 150 бочат [315] больших и малых и 100 бочат пустых, которые из общего транспорта с водой были розданы в части. На бивак безводного перехода привезено с водою 134 бочат, а пустых 68, всего 202; остальные 48 бочат были брошены. На ночлеге воды израсходовано 60 бочат.

Дальнейшее движение отряда вперед во всеми его тяжестями и при тех весьма неудовлетворительных перевозочных средствах, которыми располагали, сделалось невозможным. Приходилось или вернуться назад в Бами, или бросить значительную часть снаряжения и даже продовольствие. При таких обстоятельствах полковник Куропаткин признал возможным принять решение, наиболее соответствующее духу и преданиям туркестанских войск, а именно — решил продолжать движение вперед, оставив на ночлеге 15-го февраля все, без чего отряд мог бы, хотя и с лишениями, обойтись на дальнейшем пути. Общий груз сложенного к оставлению имущества составил по приблизительному исчислению свыше тысячи пятисот пудов. С собою приказано взять: все наличное оружие, патроны и снаряды, все водоподъемные средства, тулупы, подстилочную кошму, на 17 дней сухарей и фуража. На случай, если бы и на дальнейшем пути верблюды отряда стали сильно падать, полковник Куропаткин приготовил начальников частей к мысли бросить, где потребуют обстоятельства, подстилочную кошму, тулупы, забрать на людей сухари, спешить всех казаков, нагрузить их лошадей водоподъемными средствами и фуражом и посадить на лошадей часть раненых и слабых, бросить офицерское имущество, сохранить водоподъемные средства и поставить единственною целью: довести до Хивинского оазиса всех людей с оружием, патронами и орудия со снарядами.

Для охранения склада вещей отряда оставлен караул из вооруженных лаучей-киргизов, хорошо снабженных продовольствием и водою. В Бами немедленно отправлен джигит с донесениями генерал-адъютанту Скобелеву (находившемуся в Асхабаде) и генерал-лейтенанту Павлову (находившемуся в Бами) об убыли верблюдов, об оставлении отрядом вещей и с просьбою перевести эти вещи в Бами.

Водоподъемные средства отряда, состоящие из 109 больших, 93 малых бочат и 280 турсуков, распределены по частям следующим образом: на каждую сотню и роту 18 больших и 4 малых; на горный взвод 4 больших и 2 малых; на штаб и джигитов 4 больших и 6 малых: 10 бочат больших и 64 малых составили [316] резерв воды в распоряжении начальника отряда. Турсуки распределены следующим образом: на кавалерию 220, пехоту 20, горный взвод 20, штаб 20, — всего 280.

Для своевременного извещения хивинских властей и начальника аму-дарьинского отдела о возвращении туркестанского отряда, полковник Куропаткин, кроме отправки из Геок-тепе поручика Калитина прямым путем через колодцы Лайлы и джигитов с письмами к начальнику отдела из Бами. на настоящем втором ночлеге вызвал охотников из офицеров отправиться вперед в Ильялы, где через пограничного хивинского чиновника и Бека Ильялинского постараться нанять для туркестанского отряда от 100 до 200 верблюдов, которых и направить на встречу отряду, а также осмотреть попутные колодцы и донести ему, полковнику Куропаткину, об их состоянии. Вызвался подпоручик 13-го туркестанского лилейного баталиона Насакин, который 16-го сего февраля перед выступлением отряда и отправился в путь с проводником-джигитом и отрядным словесным переводчиком.

16-е февраля. В 11 1/2 часов утра отряд выступил с ночлега к колодцам Сансыз; но, пройдя верст 28, наткнулся на такыр, в котором оказалось немного воды от выпавшего накануне дождя; поэтому начальник отряда тотчас же приказал остановиться на этом месте на ночлег, имея в виду возможность воспользоваться водой из такыра как для людей, так и для пойла лошадей, не расходуя имевшейся в запасе. Для верблюдов найденной воды не хватало. Вода в такыре была хоть мутная и с глиною, но пресная, почему была вся выпита, а утром, за недостатком ее. было израсходовано на части девять бочат с пресной водой, взятой из Бами.

Верблюдов на этом переходе пало 56.

17-е февраля. По произведенной утром сего числа поверке верблюдов оказалось, что в частях отряда состоит всего 610 штук.

Отряд выступил с ночлега в 12 часов к колодцам Санзыр, куда и прибыл около 2-х часов пополудни, сделав семь верст. На Сансызе предположен был ночлег, чтобы напоить верблюдов. Не доходя до Сансыза трех верст, в стороне от дороги замечена была яма с дождевой водой, которою начальник отряда тотчас же приказал пополнить запас воды, израсходованной утром, почему не разрешено было даже поить лошадей из этой лужи. Бода в колодцах Сансыз оказалась дурного качества, так [317] что лошади неохотно пили. Людям приказано было чай пить и варить пищу из колодезной воды. Из числа имевшихся колодцев роздано было по два на роту и сотню, а по 3-му приказано было расчистить, чтобы успеть напоить верблюдов и сделать запас воды не менее как по 50 ведер в каждой роте и сотне. К вечеру этого дня действовало 17 колодцев. Чтобы разрывать их, людям приходилось раздеваться и спускаться на самое дно. В награду расчищавшим колодцы было выдано по 5 руб. за каждый колодезь.

18-е февраля. С колодцев Сансыз отряд выступил в 8 часов утра. В 2 1/2 часа пополудни, пройдя верст 20, отряд был остановлен на большой привал.

Употребление в пищу и питье воды с колодца Санзыс сказалось тем, что увеличилось число больных поносами. Поэтому на привале полковник Куропаткин приказал выдать по два бочонка с пресной водой на каждую роту и сотню.

В 5 1/2 часов пополудни отряд поднялся с привала, а в 8 1/2 часов вечера остановился на безводном ночлеге. Ариергард же прибыл в 10 3/4 часов вечера. В этот день, таким образом, пройдено около 35 верст. От Сансыза верблюдов брошено 30. Воды на ночлеге израсходовано 20 бочат, а на большом привале 15; 19-го февраля с собою взято 40 бочат воды.

19-е февраля. Отряд в 8 1/2 часов утра выступил к колодцам Игды. Кавалерия пошла туда вперед и прибыла в 1 1/2 часа пополудни. Обоз стал подходить с 2 1/2 часов пополудни, а пехота прибыла на эти колодцы в 5 часов, сделав в этот день переход верст в 26. На бывшем в этот переход привале в части было выдано воды 10 бочат, да два бочонка с водой лаучам (верблюдовожатым). Верблюдов пало и брошено — 16.

20-го февраля. Дневка всему отряду. Всех колодцев на Игдах 10. Вода в девяти из них солоноватая, а в последнем пресная. Начальник отряда приказал, чтобы в этот день были наполнены все бочаты и напоены все верблюды.

При недостатке же воды в колодцах Большие Игды, часть верблюдов, по усмотрению заведывающего обозом подполковника Ефремова, приказано было направить для водопоя на колодцы Малые Игды, лежащие в трех верстах впереди, по пути следования отряда.

Сего числа полковник Куропаткин получил от коменданта укр. Бами маиора Якубовского рапорт, которым он доносит, что [318] им выслан к вещам туркестанского отряда, оставленным между колодцами Няз и Сансыз, караул из девяти джигитов на смену нашим лаучам. которые отправлены вслед за отрядом. Вместе с сим маиор Якубовский сообщает, что генерал Павлов нанимает верблюдов для перевозки оставленного отрядом имущества в Бами.

21-го февраля. Для дальнейшего движения отряд разделен на два эшелона. Первому эшелону, в составе двух сотен и ракетного взвода, под начальством подполковника Гуляева, предписано выступить к колодцам Уртакуй сего числа, и путь этот около 100 верст должен быть пройден: сотнями и ракетным взводом в два перехода, дабы лошади меньшее время оставались без водопоя, а сотенным обозом, под сильным прикрытием, в три перехода. Лошади должны были сделать путь до Уртукая без воды.

Второму эшелону, в состав которого вошли три линейные роты и два орудия, а также лазарет, назначена вторая дневка на Игдах. Начальник отряда будет следовать при 2-м эшелоне.

Первый эшелон сего числа выступил: обоз в 9 часов утра, а сотни только в 12 часов дня, чтобы хорошенько напоить лошадей. Эшелон снабжен: водоподъемными средствами в числе 48 бочат и 191 турсуков; фуражом на 14 дней — 260 пудов; сухарями на 12 дней — 70 пудов; порционным скотом в числе 75 голов на 16 дней. Верблюдов при эшелоне следует 182.

Приказом по отряду подполковнику Гуляеву предписано: в случае нужды, т. е. когда падет много верблюдов, спешить дивизион, нагрузить лошадей фуражом, а освободившихся из-под фуража верблюдов употребить для поднятия водоподъемных средств. По прибытии на колодцы Уртакуй ждать дальнейших приказаний; на походе следовать с соблюдением всех мер предосторожности, о каждом чрезвычайном происшествии доносить начальнику отряда, во 2-й эшелон.

22-го февраля. Второй эшелон выступил с Игдов. Пройдя 30 верст, остановился, на безводном месте, на ночлег.

Верблюдов за переход брошено 35. Воды 2-м эшелоном с Игдов взято: в частях 450 ведер, да в резерве около 200 ведер.

На бывшем в этот переход большом привале в ротах израсходовано 30 ведер воды.

На ночлеге израсходовано 150 ведер. [319]

23-го февраля. Второй эшелон выступил с места ночлега в 7 1/2 часов утра, а в 4 часа пополудни остановился на ночлеге, пройдя в этот день около 30 верст. Верблюдов пало и брошено 17.

По прибытии на ночлег, верблюды, по развьючке, выгонялись, как и всегда, на пастбище, вплоть до темноты.

Воды части израсходовали: на привале 30 ведер, а на ночлеге 150 ведер: из резерва отпущено было лаучам два бочонка (10 ведер). Место ночлега безводное.

24-го февраля. Эшелон выступил в 7 1/2 часов утра с ночлега и прибыл на колодцы Уртакуй в 5 часов пополудни, где и соединился с находившимся уже там 1-м эшелоном дивизионом казаков. Величина перехода в этот день около 34-х верст. Верблюдов брошено 25. Воды было израсходовано: на привале 30 ведер, в Уртакуй привезено каждой ротою по два бочонка с водою, всего около 60 ведер.

25-го февраля. Дневка 2-му эшелону. По произведенной поверке перевозочных средств во всем отряде оказалось, что за весь путь от Игдов до колодцев Уртакуй брошено верблюдов: в 1-м эшелоне 36, а во 2-м 77-всего 113 верблюдов; осталось в отряде 451.

С колодцев Уртакуй к колодцам Чагыл туркестанский отряд продолжает движение тремя эшелонами, чтобы хотя отчасти воспользоваться маловодными колодцами Даудьиром и Гяуром, лежащими по пути к Хивинскому ханству.

25-го февраля выступил 1-й эшелон, под начальством подполковника Гуляева, в составе Оренбургской сотни и ракетного взвода. Водоподъемные средства эшелона 230 ведер, верблюдов 53.

26-го февраля выступает 2-й эшелон, под начальством войскового старшины Бородина, из 5-й уральской сотни. Водоподъемные средства эшелона 24 бочонка и 50 турсуков (около 200 ведер). Верблюдов 115.

27-го февраля выступает 3-й эшелон, под начальством маиора Богаевского, из трех рот пехоты, двух горных орудий и лазарета. Верблюдов при эшелоне 283. Водоподъемные средства 146 бочат. Начальник отряда со штабом будет следовать при 2-м эшелоне.

Расстояние от Уртакуя до колодцев Гяур-кала предписано начальником эшелонов пройти по их усмотрению, но не более как в четыре перехода. [320]

26-го февраля 2-й эшелон выступил с колодцев Уртакуй в 8 часов утра. Пройдя верст 11, замечено было, что следы, оставленные 1-м эшелоном, выступившим вчерашнего числа, уклонились влево от настоящей дороги, из чего полковник Куропаткин заключил, что 1-й эшелон сбился с дороги. Предполагая, что он выйдет все-таки на настоящую дорогу, полковник Куропаткин отправил с колодцев Нефес-куи трех человек казаков с джигитом вперед на колодцы Даудыр с тем, что оттуда они должны будут произвести разведки следов эшелона подполковника Гуляева. По остановившись в 6 1/2 часов на ночлег, пройдя таким образом верст 36 от Уртакуя, а от колодцев Нефес-куи верст 12-14, начальник отряда получил от подполковника. Гуляева донесение о том, что он действительно сбился с дороги. На настоящую он вышел только сего числа у колодцев Даудыр-кала. Донесение было оставлено привязанным к палке, воткнутой у колодца Даудыр. Эшелону приходилось следовать по таким громадным барханам песку, что во избежание потерь в верблюдах сотня была спешена и помогала поддерживать вьюки обозным казакам.

Сегодня 1-й эшелон ночует между колодцами Даудыр-кала и Гяур-кала.

27-го февраля. С места ночлега (безводного) 2-й эшелон выступил: обоз в 7 часов утра, а сотня в 9 часов. Около 11 часов прибыли к колодцам Даудыр-кала, где сотня напоила своих лошадей и затем прошла далее. Около 3-х часов пополудни к эшелону, подошедшему к развалинам Дау-кала, прибыл подпоручик Насакин, командированный с пути 16-го февраля вперед в Ильялы и прекрасно исполнивший возложенное на него полковником Куропаткиным поручение.

Вслед за ним вскоре подошел транспорт из 150 верблюдов с водою и 60 штук баранов, под прикрытием команды от рот и сотни, высланных начальником Аму-дарьинского отдела на встречу туркестанскому отряду. Полковник Куропаткин приказал начальнику этого транспорта, сотнику Белкину, передать 15 баранов во 2-й эшелон, а остальных баранов и верблюдов с водою вести до колодцев Даудыр-кала, где и дожидаться прибытия 3-го эшелона маиора Богаевского. Такая подмога дает возможность часть людей рот посадить на верблюдов и если и не ускорит их движения, то во всяком случае облегчит людей.

Пройдя еще верст 20 от развалин Дау-кала, 2-й эшелон [321] остановился на ночлег (место безводное), сделав в этот день всего около 40 верст.

28-го февраля эшелон выступил с ночлега в 7 1/2 часов утра и в 7 часов вечера прибыл на колодцы Гяур-кала. Переход около 46 верст. Привалов для обоза во время движения за все три перехода от Уртакуя не делалось. Тотчас же по приходе на каждый ночлег и часа за три до выступления — по утрам верблюды выгонялись на пастбище.

1-го марта. С ночлега обоз эшелона выступил в 7 1/2 ч. утра, а сотня в 9 часов. На половине дороги к колодцам Шах-Сенем эшелон встретил 40 верблюдов, шедших порожняком. под прикрытием нескольких человек пехотных солдат и высланных полковником Гротенгельмом в дополнение к встреченным нами уже ранее. Этих верблюдов полковник Куропаткин также направил на встречу 3-му эшелону.

Около четырех часов пополудни 2-й эшелон прибыл к колодцам Шах-Сенем, где и остановился на ночлег, хотя ранее полковник Куропаткин предполагал в этот день сделать еще верст 12. Но не пошли далее потому, что бывший при эшелоне проводник не знал дороги к урочищу Топрак-кала, где стоял лагерем, как известно было, небольшой отряд, из двух линейных рот и одной Уральской сотни, прикрывающей работы ученой экспедиции по исследованию старого русла Узбоя, и куда был направлен 1-й эшелон подполковника Гуляева. Идти же по следам сего последнего было невозможно, так как начавшийся с полудня буран (песчаный) почти совсем замел следы 1-го эшелона. Поэтому, решив ночевать у Шах-Сенема, полковник Куропаткин в 4 1/2 часа пополудни отправил одного из джигитов в Топрак-кала с запиской к начальнику отдела о высылке к рассвету проводников во 2-й эшелон. Величина перехода сего числа около 30 верст.

2-го марта 2-й эшелон, не дождавшись проводников, выступил около 8 часов по дороге к Топрак-кала. Проводником служил один из джигитов, сделавший накануне разведку дорог и направления следов 1-го эшелона.

Направление эшелонов туркестанского отряда с колодцев Шах-Сенем на Топрак-кала, а не на колодцы Кизыл-ча-куюсы, Чаглы и далее, как двигался отряд в первый, путь, было предложено полковнику Куропаткину письменно начальником аму-дарьинского отдела, в виду того, что колодцы Кизыл-ча-куюсы [322] засыпаны, между тем в Топрак-кала проточная вода, а дорога, ведущая туда, хорошая и не длиннее первой.

Пройдя верст 12 от Шах-Сенема, эшелон встретил высланных полковником Гротенгельмом проводников. Позднее прибытие их объяснилось тем, что отправленный накануне с запиской джигит заплутался ночью и в Топрак-кала прибыл только утром сего числа. Не доходя верст 10 до Топрак-кала, эшелон был встречен начальником аму-дарьинского отдела с членами ученой экспедиции и 4-ю Уральскою сотнею 2-го полка.

В 5 часов прибыли в Топрак-кала. Обоз же пришел только в 6 1/2 часов пополудни. Величина перехода от Шах-Сенема около 40 верст. 3-й эшелон — маиора Богаевского — прибыл в Топрак-кала 4-го марта в 6 1/4 часов пополудни, пройдя расстояние от колодцев Уртакуй до Гяур-кала в четыре перехода, а оттуда до урочища Топрак-кала в два перехода.

На встречу 3-му эшелону был выведен туркестанский дивизион казаков с тем, чтобы всем частям туркестанского отряда вступить вместе в лагерь войск у Топрак-кала. Затем отряд за несколько верст от лагеря был встречен начальником отдела полковником Гротенгельмом и частями войск (2 роты и одна сотня), стоящими лагерем у Топрак-кала. Части, выведенные полковником Гротенгельмом. отдали воинские почести своим вернувшимся с боевого похода товарищам.

Для облегчения артилерийских лошадей горного взвода, бывшего в 3-м эшелоне, пришедших в сильное изнурение от беспрерывного в течение нескольких месяцев движения и в большинстве по сыпучим пескам, еще накануне на Шах-Сенем было выслано в 3-й эшелон 10 арбяных лошадей, на которых и привезли орудия в лагерь. Арбяные лошади без затруднения были впряжены в орудия и ящики и послушно исполняли заезды.

В Топрак-кала отряду даны были дневки, но вследствие постепенности прибытия частей отряда число дневок пришлось им иметь разное; так: 1-му эшелону четыре дневки, 2-му эшелону три, а 3-му только одну дневку.

По прибытии в Топрак-кала узнали, что поручик 1-го туркестанского стрелкового баталиона Калитин, командированный 7-го февраля сего года из Куня-Геок-тепе к Хивинскому оазису прямым путем на колодцы Лайлы, прибыл благополучно в Петро-Александровск, и первый из всех посланных привез к начальнику отдела известие о возвращении туркестанского отряда. До [323] Петро-Александровска поручик Калитин доехал, испытавши в пути много лишений от голода, жажды и усталости.

Явившись 5-го марта лично в Топрак-кала, он представил о своей молодецкой поездке полковнику Куропаткину рапорт нижеследующего содержания:

«Вследствие предписания вашего высокоблагородия, от 6-го февраля сего года за № 475, я 7-го февраля выступил из крепости Куня-Геок-тепе, для исследования пути между Ахал-Текинским и Хивинским оазисами на колодцы: Илек-Чилеш, Мамета-Диар, Дербента, Шейх, Лайлы и Кизил-ча-куюсы. в сопровождении: двух киргизов-джигитов, Саида-Магомета Науруздай-оглы и Аман-бая-Мис-Шилля-оглы, проводника из текинцев Кул-Бахчи-Асанова и переодетого стрелка 1-го туркестанского стрелкового баталиона Константина Краснова, при двух навьюченных и одном запасном верблюдах, с небольшим количеством припасов.

«На первом ночлеге от Дербента мы должны были укрываться в ложементе за барханами в стороне от дороги от проходившей партии из 35-40 хорошо вооруженных туркмен, которые пересекли нашу дорогу из Дербента в 500-600 шагах от места, где мы притаились; часть людей слезли, разговаривали и курили кальян в продолжение минут десяти. Партия имела несколько заводных лошадей и направилась к стороне Мерва.

«По дороге до колодцев Кизыл-ча-куюсы видели несколько трупов. У некоторых были отрезаны головы. Один из виденных около колодцев Лайлы трупов был еще свежий.

«Не доходя 60 верст до колодца Лайлы, для ускорения движения оставили верблюдов, двинулись далее с маленьким запасом воды и довольствия на вьючной лошади. 14-го февраля в 1 ч. 20 минут дня прибыли на колодцы Лайлы; здесь напоены лошади и сами мы пили в последний раз, так как взятый с собою отсюда небольшой турсук воды на цервой же остановке, вечером сего числа, во время нашего отдыха, лошади разорвали и мы остались без капли воды; на колодцах же Лайлы выдали и последнюю дачу фуража нашим лошадям. Мы рассчитывали найти воду в достаточном количестве на вырытых генералом Глуховским колодцах Кизыл-ча-кугосы, т. е., как оказалось по съемке, в 112-ти верстах от колодца Лайлы; но в действительности нам пришлось от колодца Лайлы до первой воды у Змукшира сделать 192 версты.

«С остановки прошли всего 10 верста, так как мы сбились с дороги и нас застал сильный песчаный буран. Утром 15-го февраля выступили в 7 часов утра; буран продолжался до полудня. В 9 часов утра от совершенного изнеможения нала лошадь джигита Саида; с вьючной лошади пришлось бросить все вещи, а также все курджумы и все то, что было за седлами, так как и остальные лошади сильно притомились и мы большею частью шли пешком. Видя, что мы страдаем от жажды, [324] проводник текинец Кул-Бахча, по вине которого мы лишились турсука с водою, хотел убить себя, но был нами остановлен. Мы шли безостановочно, насколько хватало сил. Не доходя приблизительно 10 верст до Кизыл-ча-куюсы и не зная, что они так близко, мы, застигнутые бураном, заночевали. В ночь с 15-го на 10-е февраля пала собственная моя лошадь, бывшая под стрелком Красновым; 10-го февраля, когда прекратился буран, тронулись далее в 8 часов утра, а в 10 минут 10-го часа утра, прибыли на колодц. Кизыл-ча-куюсы, которые все нашли засыпанными; опустясь на веревке на дно одного из этих колодцев и сменяясь по очереди через час работы, поясными ножами и руками набрали около двух ведер липкой грязи, которую споили измученным коням. Дав им здесь небольшой отдых, двинулись к Чагылу; все время шли пешком, так как лошади уже не шли, а тянулись в поводу; в таком состоянии прошли около 40 верст и остановились на ночлег в 11 часов ночи, не имея ни воды, ни хлеба, последний кусок которого уже был съеден нами не доходя до колодцев Кизыл-ча-куюсы. Рано утром 17-го февраля, оставив Краснова и Кул-Бахчу с одною лошадью сзади, я и джигит Саид поехали вперед, обещая прислать им воды и лошадей. Прибыв на колодцы Чагыл, все их нашли также засыпанными; здесь нас напоил водою пастух, пасший стадо баранов, привезя воду из озера. Напрягая последние свои усилия, преимущественно пешком и самым медленным шагом, совершенно измученные и ослабевшие, добрались мы поздно вечером до туркменских кочевьев у Измукшира, где и расположились у старшины иомудов Сары-Сердара, который немедленно выслал людей с лошадьми и водою на встречу отсталым спутникам. Посланные нашли стрелка Краснова и текинца Кул-Бахчу лежащими в высшей степени усталости и изнеможения, умирающими от голода и жажды близ дороги, верстах в 18 от Измукшира.

«Во все время вышеозначенного пути лица меня сопровождавшие вели себя примерно, честно исполняя свой долг. Стрелок Константин Краснов в течение девяти суток добровольно, твердо и неустанно по ночам нес караульную службу, и после того как пала его лошадь, все время шел пешком, стараясь не отставать от лошадей. Джигит Саит-Могамет во время движения всегда нес разведывательную службу, ехал по возвышенностям, откуда наблюдал окружающую местность. Джигит-Аман-бай находился у верблюдов и остался при них даже тогда, когда мы оставили их не доходя до колодцев Лайлы. Оба эти джигита, кроме того, несли караульную службу при пастьбе лошадей и верблюдов, во время остановки днем. Проводник текинец Кул-Бахчи при сношениях наших со встречным текинским населением выказал себя храбрым, честным и надежным человеком, вполне достойным доверия нашего правительства.

«Все выше означенные лица исполняли свои обязанности с достойною [325] твердостью, не смотря на все лишения и опасности — голод, жажду и усталость, бодро шли вперед и всегда вели себя молодцами, вследствие чего я считаю своим долгом просить ходатайства вашего высокоблагородия о награждении их за труды и заслуги по вашему усмотрению. Присем представляю вашему высокоблагородию произведенную мною маршрутную съемку исследованного мною пути, 10 верст в дюйме, и к ней подробное маршрутное описание.

«Весь путь от Куня-Геок-тепе до укрепления Измукшира совершен с 7-го по 18-е февраля на одиннадцатый день, причем пройдено 615 верст, что составляет по 60 верст в сутки. На всем протяжении вышеозначенного пути встречаются только два многоводных колодца с пресною водою — колодезь Шейх и колодезь Лайлы, на коих возможна остановка небольших партий: на нервом от 100 до 150 коней, а на втором до 40 коней.

«Наибольший пройденный безводный переход: от колодцев Лайлы до крепости Измукшира, через засыпанные колодцы Кизыл-ча-куюсы (от Лайлы 112 верст) и Чагыл (в 55 верстах от последних) составляет 192 версты». Подписал: поручик Калитин.

За весь путь от колодцев Уртакуй до уроч. Топрак-кала, в 3-х эшелонах туркестанского отряда пало и брошено верблюдов: в 1-м эшелоне 27, во 2-м 26, в 3-м 126, всего 179. В числе брошенных 3-м эшелоном было 20 верблюдов хивинских, которые были высланы (190 штук) на встречу полковником Гротенгельмом. Всего же на лицо к 5-му марта в отряде верблюдов состоит 462. За весь путь от укрепления Бами до Топрак-кала отрядом брошено 610 верблюдов из 902.

По поверке водоподъемных средств оказалось, что из числа взятых из Бами: бочат больших 152, малых 123, турсуков 280, общая вместительность которых была до 2,600 ведер воды, дорогою было брошено по негодности бочат больших 52, малых 37 и турсуков 199.

Текинские лаучи с их верблюдами, по окончательном расчете за провоз тяжестей отряда из Ахал-Текинского оазиса, согласно заключенного с ними условия, отпущены домой, так как вещи отряда, за небольшим исключением, повезутся на арбах.

Отряд выступил с Топрак-кала 6-го марта, направляясь через горы Ильялы на Хиву, Ханки в Петро-Александровск. Для поднятия тяжестей отряда было принято 130 арб.

В 6 1/2 часов пополудни части прибыли в Кок-чукур, сделав в этот день переход около 40 верст.

В артилерийском взводе под орудия и зарядные ящики были [326] запряжены нанятые арбяные лошади, так как лошади взвода не настолько еще подкормились и поправились, что могли бы быть запряжены без опасения окончательно надорвать их силы.

Место ночлега на проточной воде, на арыке. На станции Кок-чукур отряд нашел выставленные хивинцами для нижних чинов кибитки и подарок от хана, заключающийся в 100 батманах (Батман 10 1/2 пуд.) риса, 100 батманах джугары, 250 батманах лепешек и 20 голов рогатого скота.

7-го марта. Отряд выступил в 9 часов утра к Ильялам, куда прибыл в 2 1/2 часа пополудни. Величина перехода около 20 верст. В Ильялах для войск также выставлены кибитки. Здесь же нашли высланных из Петро-Александровска (при 52-х казаках и 1 офицере) 40 лошадей для казаков Оренбургской сотни туркестанского дивизиона, потерявших своих лошадей убитыми, ранеными и брошенными от изнурения и шедшими вследствие этого пешком при обозе.

Распоряжение о высылке на встречу сотни людей сделано командиром 1-го Оренбургского конного полка, согласно просьбы о том полковника Куропаткина, отправленной еще с Игдов.

8-го марта. С ночлега у Ильялов отряд выступил в 8 часов утра. За развалинами бывшей крепости Измукшир, пройдя версты три, отряд остановился на ночлег, около 2-х часов пополудни. Величина перехода около 20 верст. На настоящем ночлеге отряд нашел уже выставленные кибитки и дрова для приготовления пищи.

9-го марта. С ночлега у Измукшира туркестанский отряд выступил в 8 часов утра. В 12 часов дня прибыл в Тахта-Базар, сделав переход в 16-17 верст. На этом ночлеге для отряда хивинцами также были выставлены юрты и, кроме того, приготовлен плов (азиатское народное кушанье) для всех нижних чинов.

Оказывается, что, кроме высланных в подарок от хана отряду риса, лепешек, джугары и скотины, с этой станции на всех ночлегах отряда вплоть до г. Хивы будет приготовляться для всех нижних чинов плов. С Ильялов же, кроме этого, доставляется на каждом ночлеге даром требуемое количество клевера и джугары для всех лошадей отряда.

10-го марта. Отряд передвинулся в Хазават (25 верст), а 11-го марта двинулся далее. [327]

Пройдя верст 20, когда стояли на привале, дали знать, что хивинский хан выехал на встречу к отряду. Действительно, у начала хивинских садов, верстах в 8 от города, отряд был встречен ханом с большой свитой. Через начальника отряда, хан поздоровался с войсками, которые были пропущены мимо него церемониальным маршем.

В 3 1/2 часа войска прибыли в Хиву, пройдя около 30 верст, и были размещены в летнем дворце хана.

По приходе отряда для низших чинов был уже готов плов, а для офицеров особое угощение. Для нижних чинов хан, кроме того, прислал бочонок спирта.

Вообще любезность хана и радушный прием хивинцами туркестанского отряда на ночлегах по всему оазису произвели приятное впечатление на всех чинов отряда и движение через Хивинский оазис, после перенесенных лишений, при движении в оба конца свыше 150 верст по пустыне и сыпучим пескам, показалось всем легкою и приятною прогулкою.

12-го марта. Выступление отряда было назначено в 9 часов утра. Почти за час к полковнику Куропаткину вторично приехал хивинский хан (первый раз он был накануне тотчас же по приходе отряда). Дождавшись выступления войск, он выехал к ним и простился.

Отойдя от города Хивы верст 22-23, отряд остановился на ночлег у кишлака Кюджали, на арыке Полван-ата, но вода в который не была еще пущена, как и в прочие арыки, по случаю расчистки их, так что жители пользуются в это время водою из колодцев. На месте ночлега были выставлены юрты и приготовлен плов для войск.

13-го марта. Утром до выхода еще отряда было получено горестное, неожиданное известие о кончине Государя Императора, о чем тотчас же было объявлено войскам и совершена походная молитва, причем части выстроились и по команде «на молитву, шапки долой» пропели молитвы.

Отряд выступил в 8 часов утра. Полученное известие о кончине любимого Царя-Освободителя произвело на всех тяжелое впечатление. Солдаты и казаки шли грустные; не было слышно никаких разговоров.

Сделав верст 18, отряд дошел до г. Ханки и от него, пройдя еще верст восемь, остановился на ночлег на уроч. Тама, где уже были выставлены кибитки для войск и заготовлены запасы [328] фуража и дров. Место настоящего ночлега, выбранное начальником аму-дарьинского отдела полковником Гротенгельмом, выехавшим из Топрак-кала в Петро-Александровск вперед от отряда, находится в четырех верстах не доходя Аму-Дарьи. Ближе к реке на ночлег остановиться было неудобно, в виду того, что местность сырая. По собранным сведениям оказывается, что переправа, предстоящая отряду, не совсем легкая, так как приходится на лодках переправляться через два рукава. Для того же, чтобы переправа не затянулась, полковник Куропаткин приказал казачьему дивизиону переправиться и ночевать на правой стороне Аму-Дарьи, в лагере войск аму-дарьинского отдела, построенного почти тотчас же у реки. Всех больных тоже приказано было перевезти на ту сторону Дарьи сегодня же и сдать тяжело больных в Петро-Александровский госпиталь, а легко больных и слабых в околодки тех частей, в которых они состоят на службе.

Кавалерия к месту переправы отправилась одновременно с своим обозом, прибывшим к ночлегу у урочища Тама в 3 1/2 часа пополудни. Переправа производилась через Аму-Дарью, разделяющуюся в этом месте на четыре рукава, из коих первые два проходимы кавалериею в брод, — глубиною по грудь лошади, а шириною от 50-70 шагов. Через вторые два рукава, из коих первый есть главное русло Аму-Дарьи, а другой рукав, называемый Ак-Джар, образующие остров шириною версты в две, переправа производилась на каюках (лодках хивинских). На русле реки каюков было собрано 15, а на Ак-Джаре — 5. На большие каюки грузилось до 20 лошадей, а на маленькие от 10 до 12. Около 6 часов пополудни все казаки и их тяжести, а также лазарет переправились. Вечером и отчасти ночью была переправлена и большая часть пехотного обоза..

14-го марта. С рассветом переправился остальной обоз, а за ним роты и артилерия, выступившие с места ночлега около 6 часов утра. В виду трудности переправы для людей в брод через первые два рукава, ротам пришлось сделать небольшой круг — пройти до места соединения первых двух рукавов, откуда уже были перевезены на каюках, особо собранных там для этой цели сверх тех, которые находились в русле и в Ак-Джаре.

Около 11 часов дня пехота и артилерия со всем обозом переправилась через все четыре рукава. При проходе затем через лагерь войск аму-дарьинского отдела к отряду примкнул казачий дивизион, переправившийся накануне и ночевавший в означенном [329] лагере. Пройдя шесть верст, туркестанский отряд вступил в Петро-Александровск.

Войска гарнизона были выстроены шпалерами для встречи на площади перед крепостью. На площади отряд был остановлен, где прежде всего отслужена была панихида по в Бозе почившем Государе Императоре и убитым чинам туркестанского отряда, за время военных действий в Ахал-текинском оазисе; затем последовало принятие присяги всеми чинами отряда вступившему на престол Государю Императору Александру III и Наследнику Цесаревичу Николаю Александровичу и благодарственный молебен по случаю благополучного возвращения отряда.

После молебна произведена была раздача знаков отличий военного ордена нижним чинам, представленным за штурм крепости Геок-тепе, очень кстати полученных из ахал-текинского оазиса, от штаба войск Закаспийского края, с джигитами через Красноводск. Затем был церемониальный марш, после которого все чины отряда приглашены к обеду, тут же на площади устроенному населением Петро-Александровска.

15-е марта. Туркестанский отряд возвратился из Текинского оазиса в Петро-Александровск в составе: трех рот пехоты — 433 чел.; дивизиона казаков 260 чел.; ракетного взвода 23 чел. и горного взвода 32.

Путь от Бами до пресной воды на Топрак-кала по глубоким, безводным пескам в 461 версту пройден отрядом, в 13 переходов, что составляет среднюю длину перехода в 35 с половиною верст. Весь путь от Бами до Петро-Александровска в 662 версты пройден отрядом в 22 перехода, что составляет среднюю величину перехода 30 верст.

Сего числа вышепоименованным частям отряда предписано, не ожидая приказа по округу о расформировании отряда, вступить в состав тех частей войск аму-дарьинского отдела, из которых они были выделены в состав туркестанского отряда.

18-е марта. Полковник Куропаткин, накануне отъезда своего из Петро-Александровска в Ташкент, отдал следующий прощальный приказ по туркестанскому отряду за № 56:

«12-го ноября прошлого года туркестанский отряд выступил из Петро-Александровска в Текинский оазис, а 8-го декабря прибыл в Бами, совершив трудный поход в 674 версты, большею частью по пустыне, в 20 переходов.

«Двинутый далее из Бами под Геок-тепе туркестанский отряд с [330] 20-го декабря по 12-е января приняла, деятельное и славное участие во всех военных действиях с текинцами и в штурме крепости Геок-тепе. Затем без отдыха был двинут для занятия оазиса к Асхабаду и в пески через Алек-Салеш к Мамет-Яру.

«Не отдохнув и от этого похода, туркестанцы быстро собрались в обратный путь, прошли из Геок-тепе в Бами, 14-го февраля выступили из Бами и 14-го марта прибыли в Петро-Алексадровск.

«Всего за четыре месяца похода отрядом пройдены до 2,000 верст большей частью по глубоким безводным пескам. В том же числе 22 дня стоянки под Геок-тепе прошли в делах с неприятелем, в тяжелой траншейной службе и работе, в непрерывном напряжении и опасности.

«Такая работа, какую свершили туркестанцы в четыре месяца, по плечу только молодецким войскам, сильным духом и крепким телом. Таковы в действительности и были все части отряда, все чипы его.

«Счастлив, что служба туркестанцев в Текинском оазисе нашла справедливую и заслуженную ими оценку и в нашем главном начальнике в минувшей экспедиции, в генерале Скобелеве. Приказ его по войскам, действующим в Закаспийском крае, привожу ниже дословно.

«Ныне туркестанский отряд распущен, и я с лицами отрядного штаба уезжаю завтра в Ташкент.

«Расставаясь с своими недавними боевыми товарищами, чинами туркестанского отряда, я искренно благодарю всех за честную, молодецкую службу за все время похода и при всех тяжелых минутах, которые пришлось пережить отряду». Подписал: полковник Куропаткин.

Приказ, отданный в Асхабаде по войскам, действующим в Закаспийском крае, от 21-го февраля 1881 года за № 67 был следующего содержания:

«После неимоверных трудностей, почти неисполнимого перехода, туркестанский отряд прибыл в пределы Ахал-текинского оазиса в полной боевой готовности, и пред открытием военных действий вступил в состав вверенных мне войск. В наступательном движении к Геок-тепе и далее к Асхабаду, а также в боях вокруг Геок-тепе, при осаде и штурме этой крепости, быстро сроднившись сердцем с боевыми товарищами-кавказцами, туркестанцы на деле доказали, что они те же молодцы, какими я их знал во время моей службы в Средней Азии.

«После первых боев с неприятелем я узнал родной фронт, узнал те боевые сноровки, тот порядок, какие привык видеть под Хивою, Махрамом, Наманганом, Андижаном, Балыкчами и на снежных вершинах Памира.

«В трудный день 12-го января горсть удалых туркестанских войск вновь вписала славную страницу в скрижали наших средне-азиятских войск. [331]

«Расставаясь ныне с дорогими сердцу туркестанскими войсками, благословляю их в дальний и не безопасный путь. Уверен, что и грозная пустыня им опять окажется по плечу.

«Благодарю всех гг. офицеров и нижних чинов за честное исполнение долга и присяги службы.

«Благодарю в особенности начальника туркестанского отряда полковника Куропаткина; с ним судьба породнила меня боевым братством со второго штурма Андижана, в траншеях Плевны и на вершинах Балканских и ныне, в дни тяжелых боев под Геок-тепе». Подписал временно командующий войсками генерал-адъютант Скобелев.

В заключение не лишним считаем привести приказы по войскам Туркестанского военного округа от 24-го апреля 1881 г.

Приказ № 180. «Сформированный 10-го ноября прошлого года, согласно приказа по округу за № 38, 1880 г., туркестанский отряд Ахал-текинской экспедиции выступил 12-го того же ноября, из Петро-Александровска, в составе: 1-й роты 13-го и 3-й роты 5-го туркестанских линейных баталионов, 3-го взвода 4-й батареи 1-й туркестанской артилерийской бригады, 1-й сотни № 1-го Оренбургского казачьего полка, 5-й сотни № 2-го Уральского казачьего полка и ракетного взвода. Присоединив к себе, 17-го ноября, на колодцах Чагыл, стрелковую роту 13-го туркестанского линейного баталиона из состава сары-камышского отряда, туркестанский отряд продолжал движение во назначению и прибыл в Бами 8-го декабря, пройдя от Петро-Александровска 673 версты. После участия затем во всех делах и движениях войск Закаспийского края, туркестанский отряд, выступив 14-го февраля сего года обратно, возвратился в Петро-Александровск 14-го прошлого марта, пройдя расстояние в 662 версты, причем 461 версту по сыпучим, глубоким пескам в 22 перехода.

«За трудный поход и отличную службу, упрочившую боевую репутацию туркестанских войск, душевно благодарю начальника туркестанского отряда полковника Куропаткина и гг. офицеров отряда; нижним чинам мое искреннее спасибо.

«Объявляя об этом по войскам Туркестанского военного округа, предписываю: в частях войск, понесших потери во время боев отряда, отслужить панихиды об упокоении душ воинов, на поле брани живот свой положивших.

«Начальнику туркестанского отряда, командующему туркестанской стрелковой бригадой, полковнику Куропаткину предлагаю вступить в командование бригадой, а гг. офицерам, бывшим с ним, к прямым своим обязанностям по местам их служения.

Приказ за № 182. «Отрядный врач войск Ахал-текинской экспедиции доктор медицины Гейфельдер, в письме к туркестанскому окружному военно-медицинскому инспектору, от 5-го февраля сего года, представленном мне в копии, действительным статским советником Суворовым, [332] свидетельствует о замечательно отличном санитарном состоянии, в каком туркестанский отряд, под командою полковника Куропаткина, прибыл к Геок-тепе и состоял во все время своего участия в Ахал-текинской экспедиции, причем поясняет, что означенный отряд 8-го декабря прибыл в Бами, после 27-ми-дневного трудного похода по степи, имея одного только больного (деньщика) и впоследствии, при самых неблагоприятных санитарных условиях, имел заболевших самое незначительное число.

«Объявляя изложенное по войскам Туркестанского военного округа, считаю приятным долгом, в дополнение к приказу моему от 24-го апреля за № 180, еще раз выразить мою искреннюю благодарность начальнику бывшего туркестанского отряда полковнику Куропаткину за его отличную заботливость о санитарном состоянии бывше вверенных ему нижних чинов, а равно благодарить состоявших при отряде гг. врачей Бентковского и Волкова, о заслугах и личных достоинствах которых статский советник Гейфельдер также свидетельствует в помянутом письме». Подписал и. д. командующего войсками генерал-лейтенант Колпаковский.

Капитан Муравцев.

Текст воспроизведен по изданию: Туркестанский отряд в Ахал-текинской экспедиции 1880 г. (Из журнала военных действий туркестанского отряда в ахал-текинской экспедиции с ноября 1880 г. по 14-е марта 1881 г.) // Военный сборник, № 2. 1883

© текст - Муравцев ?. ?. 1883
© сетевая версия - Тhietmar. 2018
©
OCR - Иванов А. 2018
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Военный сборник. 1883