-

ТУРКЕСТАНСКИЙ ОТРЯД В АXАЛ-ТЕКИНСКОЙ ЭКСПЕДИЦИИ 1880 Г.

(Из журнала военных действий туркестанского отряда в ахал-текинской экспедиции с ноября 1880 г. по 14-е марта 1881 г.)

(Статья третья)

(См. «Воен. Сборн.», 1882 г. №№ 3-й и 4-й.)

23-го декабря. В обоих отрядах: полковника Куропаткина и полковника Колзекова было приступлено к заложению 1-й паралели траншей.

Еще накануне утром полковник Куропаткин вместе с подполковником Мамацевым, заведывающим артилерией правого фланга, и поручиком 2-го кавказского саперного баталиона Черняком, определили и заметили кольями линию, составляющую продолжение южного фаса крепости Денгиль-тепе, так что построенная по этой линии батарея могла продольно обстреливать южную стенку неприятельской крепости.

Первые работы начаты были ротою охотников, в расстоянии 600 саж. от угла крепости, под руководством инженер-капитана Яблочкова и саперных офицеров: поручиков Сендецкого и Черняка.

Для обеспечения работ по закладке 1-й паралели были назначены: рота охотников и 1-я рота 13-го туркестанского линейного баталиона. Роты эти до света расположились так, что охотники заняли стенку по Туркестанскому ручью и стали в цепи, имея 1-ю роту в частной поддержке впереди Ольгинской калы.

По приходе частей, назначенных на работы, части эти заняли линию забора на туркестанской воде и приступили как к рытью траншеи по этой линии, так и к устройству осадной № 1-го батареи и редута № 1-го.

Неприятель открыл по работающим довольно живую, но мало действительную стрельбу.

Внимание его было отвлечено к садам Петрусевича. Когда [168] траншея по Туркестанской воде была почти готова, генерал Скобелев лично приказал выдвинуть без предварительной разбивки работавшие роты вперед от осадной батареи на 450 шагов, а от стенки по Туркестанскому ручью на 280 шагов. Роты развернутым строем и на указанном расстоянии были остановлены. Линия, обозначенная этими ротами, и составила линию 1-й паралели. Движение рот было встречено сильным огнем из крепости, причем мы понесли наибольшие за весь день 23-го декабря потери на правом фланге. Линия 1-й паралели имела в нескольких местах не преднамеренные изгибы, как результат работы под огнем без предварительной разбивки, ибо выведенным вперед ротам не удалось придать желательное равнение. Тем не менее результат, достигнутый выдвижением вперед 1-й паралели на 230 шагов, должен быть признан весьма серьезным. На правом фланге траншеи, для обеспечения ее, были разбиты и начата постройка редутов № 1-го и № 2-го.

По доведении передовой траншеи, составившей 1-ю паралель, до желанной глубины, было приступлено к устройству хода сообщения между редутами № 1-го и № 2-го. Этот ход, представлявший траншею, вместе с редутом № 1-го и Правофланговою калою, составил оборонительную линию, обеспечивающую правый фланг осадных работ ахал-текинского отряда.

К утру 24-го декабря на нравом фланге было окончено траншей протяжением 410 сажен. При заложении 1-й паралели потери на нравом фланге атаки составили: 11 человек убитых и раненых.

24-го декабря. Приказом по войскам, действующим в Закаспийском крае, от 24-го декабря за № 56, объявлено, что командование войсками возлагается: правого фланга — на начальника туркестанского отряда полковника Куропаткина, а левого на командира 74 го пехотного Ставропольского полка полковника Козелкова.

В распоряжение начальников флангов назначены:

а) Правого фланга: три роты туркестанского отряда, 1-й и 3-й баталионы Ширванского полка, 4-й баталион Апшеронского полка и рота охотников. Всего 16 рот.

б) Левого фланга: 3-й баталион 74-го пехотного Ставропольского полка, 3-й баталион 81-го Апшеронского полка, три роты (1-я, 13-я и 14-я) Дагестанского полка, Закаспийский местный баталион и команда охотников. Всего 16 рот.

Для охранения лагеря в общий резерв назначены: 1-й [169] баталион Самурского полка, 1-я рота 3 баталиона того же полка, две роты 4-го баталиона Дагестанского полка.

Для занятия укреплений «Опорного» и «Правофлангового» назначены: две роты 3 го баталиона 83-го пехотного Самурского полка.

При этом наряды в траншейные караулы и рабочих, а также все подробности командования вышеозначенными частями возложены на начальников флангов. Укрепление «Опорное» подчинено полковнику Козелкову, а «Правофланговое» и «Ольгинское» полковнику Куропаткину. Комендантом лагеря назначен подполковник Гайдаров.

Земляные работы сего числа продолжались и состояли в усилении 1-й паралели и соединительной траншеи между редутами № 1-го и № 2-го, в устройстве редута № 2-го на правом фланге нашей передовой траншеи; к вечеру же соединились траншеями войска обоих флангов, для чего первая паралель правого фланга продолжена влево на 90 сажен до оврага, переделанного в следующую ночь в центральный ход сообщения (ведущий к батарее № 3-го).

Редут № 1-го и осадная № 1-го батарея вооружены были еще 23-го, по наступлении сумерек. На первый из них поставлены 2 горных орудия 6-й батареи 20-й артилерийской бригады, смененые 24-го ночью горным взводом туркестанского отряда, а на осадную батарею были поставлены 4 орудия 4-й батареи 20-й артилерийской бригады.

Работы сего числа производились 4-м баталионом Апшеронского полка, двумя ротами туркестанского баталиона и ротою охотников. Порядок отправления на работы как в этот, так и в последующие дни был следующий: части приводились к Ольгинской кале, место расположения резерва траншейного караула, и оттуда уже начальник, приведший часть, сообщал траншейному маиору о своем прибытии, по требованию которого и отводил своих людей в траншеи или всех сразу, или по частям.

По прибытии в траншеи, рабочие отправлялись на те места, которые назначал им траншей-маиор. В самых траншеях нижние чины разделялись на очереди: в то время, как люди одной очереди работали, люди другой составляли ее прикрытие, поддерживая редкий огонь, так как стрелять разрешалось только по видимым целям. Траншей-маиором был назначен маиор 5-го туркестанского линейного баталиона Богаевский и для руководства ему была дана полковником Куропаткиным следующая инструкция: [170]

«На маиора Богаевского возлагается:

«1) Удержание за собою всех производимых траншейных работ при атаке неприятеля, командуя теми частями войск, которые будут находиться к часу атаки как траншейный караул.

«2) Организации ружейной стрельбы по неприятелю, причем предписывается: днем стрелять только одиночным лучшим стрелкам, назначив каждому из них цель (выходы, ближайшие стенки, крепостная стена, одиночные всадники и люди, которые будут показываться). По кучкам неприятеля допускать стрельбу трупами, отделениями, взводами. По большим массам производить залповую и одиночную стрельбу, усиливая ее с приближением неприятеля.

«По площади, занятой крепостью, перекидную стрельбу залпами, практикуя ее чаще, если по показаниям наблюдательных станций стрельба эта будет производить переполох. Перекидная стрельба желательна и ночью.

«Принятие всех мер, чтобы стрельба была меткою, как, например, устройство сошек для стрельбы.

«3) Распределение всех частей траншейного караула для обороны произведенных работ и для прикрытия работ производящихся.

«4) Установление внутреннего порядка в траншеях: смена частей другими, наблюдение, чтобы все нижние чины непременно получали горячую пищу ежедневно, наблюдение за чистотою и чтобы все люди ходили в сфере огня по ходам сообщений. Подание помощи раненым, относ на перевязочные пункты.

«5) Траншей-маиор обязывается всегда знать расположение и числительность всех назначенных для работ частей и, не касаясь технической части работ, наблюдает, чтобы между всеми прибывающими частями велась строгая очередь (часто удобно работать по-полуротно). Наблюдает, чтобы работа производилась в тишине, порядке и чтобы рабочие не ленились. Если при частях, прибывающих на работу, находится штаб-офицер, старший чином траншей-маиора, то приказания частям этим передавать через их старшего начальника.

«6) Все начальники вновь прибывающих пехотных частей, младшие чином, должны являться к траншей-маиору с докладом о числительности частей и всех полученных приказаниях.

«7) Ежедневно траншей-маиор обязан составлять ведомость с показанием: частей, бывших в траншейном корпусе или на работах; их числительность; количество выпущенных снарядов и патронов; сколько тех и других осталось при частях в Янги-кала и на месте атаки. Убыль убитыми, ранеными и заболевшими. Об особых происшествиях.

«8) В помощь себе траншей-маиор назначает временных начальников участков из частей, составляющих траншейный караул. [171]

«9) Траншей-маиор находится в постоянном сношении с начальником артилерии атаки и производителем работ».

В то время, как все пехотные части заняты были земляными работами, вся кавалерия в 8 часов утра была отправлена, под начальством полковника Арцишевского, на фуражировку в ближайшие кишлаки, лежащие по дороге к Асхабаду. Часа в 4 пополудни фуражиры возвратились, привезя с собою ячмень, клевер, дрова, пшеницу, саман. По рассказам участвовавших, кавалерия приблизилась к кишлаку со всеми мерами предосторожности и в полной готовности к встрече с неприятелем, но в кишлаке неприятеля не оказалось.

Убыли в войсках правого фланга в этот день не было. Количество израсходованных патронов и снарядов следующее: в пехоте и кавалерии патронов 3,772; в артилерии снарядов 53, в ракетном взводе ракет 10.

25-го декабря. Так как найденные накануне в кишлаке большие запасы фуража и хлеба не могли быть забраны сразу, поэтому сего числа в 9 часов утра снова были отправлены на фуражировку дивизион туркестанских казаков и одна кавказская сотня, под общим начальством подполковника Гуляева; но туркмены, узнавшие об этом движении, в большом количестве вышли из северных ворот крепости Денгиль-тепе и, благодаря песчаным барханам, почти скрытно приблизились к кишлаку, в котором фуражировала наша кавалерия. Движение текинской кавалерии было вовремя замечено с наблюдательной башни Правофланговой калы и тотчас же было дано знать в главный лагерь, вследствие чего начальник штаба послал к подполковнику Гуляеву, как начальнику фуражирующей колонны, предупреждение об осторожности.

Между тем начальник туркестанского отряда полковник Куропаткин, предвидевший, что текинцы, узнав о первой нашей фуражировке, попытаются в этом раз сделать нападение, выдвинул еще утром вслед за кавалерией стрелковую роту 13-го туркестанского линейного баталиона.

На долю этой роте вторично выпало выручать кавалерию.

Только благодаря огню стрелковой цепи, фуражиры благополучно успели выбраться из кишлака и постепенно отступить к своему лагерю.

Заметив движение неприятельской кавалерии, полковник Куропаткин, в 2 часа пополудни, на помощь фуражирующей колонне [172] выслал еще из состава частей, стоявших в резерве у Ольгинской калы, конно-горный взвод, эскадрон драгун и роту апшеронцев. Туркмены, заметив высланное подкрепление, стали постепенно отставать и фуражирующая колонна возвратилась в лагерь, не понеся никакой потери. Привезенный же фураж приказано было сдать в продовольственный магазин для отпуска на лошадей казенного транспорта, сильно нуждавшихся в фураже, также как и большинство кавалерийских частей, не смотря на растягивание в выдаче такового.

В сумерки 25-го декабря инженер-капитан Яблочков вместе с поручиком Черняком разбили подступы ко 2-й паралели, начав работу с редута № 2-го до среднего оврага (по которому утром был центральный ход сообщения), на протяжении 175 сажен. Выведенные на работу роты дружно приступили к делу и через час после начала работы уже были достаточно укрыты.

На работах в траншеях и в траншейном карауле находились: две роты туркестанского баталиона и 4-й баталион Апшеронского полка. Рота охотников находилась в резерве у Ольгинской калы, а остальные части правого фланга в лагере главных сил.

Туркмены работам не мешали. Убыли в этот день не было, патронов и снарядов израсходовано: в пехоте и кавалерии 5,701, в артилерии снарядов 28, в ракетном взводе ракет 10.

26-го декабря. Согласно приказания по войскам, действующим в Закаспийском крае, сего числа снова была отправлена на фуражировку колонна. В состав ее вошли 6 сотен кавалерии, два дальнобойных орудия и две роты. Фуражировка окончилась благополучно и в лагерь привезена была масса клевера, саману, дров, но ячменя мало; кроме того, 19 голов рогатого скота.

Производство земляных работ на правом фланге атаки шло своим чередом. Днем улучшались работы, произведенные ночью на 26-е декабря, и, в виду сильного обстреливания отборными стрелками подходящих одиночных людей и команд из калы Ольгинской к редуту № 1-го и осадной батарее № 1-го, от редута была продолжена к стороне Ольгинской калы траншея на 100 шагов, а около осадной батареи устроены резервные траншеи. В сумерки разбит участок 2-й паралели, с мортирною на ней батареею № 5-го.

С наступлением темноты, рабочие были выстроены по разбитым линиям и произвели предположенные работы под весьма [173] слабым огнем со стороны туркмен. Траншея к утру была окончена, а мортирная батарея начата постройкою. Работали: полурота охотников, 3-я рота 5-го туркестанского линейного баталиона, две роты 1-го баталиона Ширванского полка, 3-й баталион Ширванского полка. Всего 7 1/2 рот.

На ночлеге в лагерях главных сил находились: полурота охотников, 1-я и стрелковая роты 13-го туркестанского линейного баталиона, 4-й апшеронский баталион, две роты 1-го ширванского баталиона Всего 8 1/2 рот.

Последние две роты были дежурные и по тревоге должны были из лагеря главных сил выступить к Ольгинской кале.

В гарнизоне Правофланговой калы находилась 9-я рота Самурского полка, сменившая 11-ю роту Ширванского полка.

Распределение артилерии на правом фланге атаки в этот день было следующее: 2 орудия № 1-го подвижной батареи и 2 картечницы морской батареи в Правофланговой кале; 3 орудия подвижной № 1-го батареи, в осадной № 1-го батарее; одно орудие № 1-го подвижной батареи и 2 горных орудия туркестанского отряда в редуте № 2-го. Два горных орудия № 6-го батареи в резерве у Ольгинской калы. Сводный дивизион Оренбургско-Уральских казаков и ракетный взвод в лагере главных сил.

Таким образом состав войск правого фланга был следующий: 16 рот, 12 орудий, 2 сотни и 2 ракетных станка.

За этот день в войсках правого фланга был убит 1 нижний чин, ранены: 1 офицер (Ранен комендант Правофланговой калы (оборонительная постройка в виде небольшой крепостцы) капитан-лейтенант Зубов (умер от раны), который был назначен на ту должность вместо маиора Богаевского. Теперь же, за выбытием его из строя, комендантом этой калы назначен лейтенант Шеман.) и 1 нижний чин. Выпущено 1,464 патрона и 25 снарядов.

Неприятель всю ночь бездействовал, почему наши земляные работы шли очень успешно.

К 4 часам утра 27 го декабря подступы ко 2-й паралели доведены были до траншейной профили, с устройством банкетов для людей. Но с рассветом огонь с неприятельской стороны возобновился по нашим траншеям; особенно усилился огонь со стен Великокняжеской калы. (Так названа была трупа из трех кал, лежащих близ крепостной стены). [174]

27-го декабря работы состояли в устройстве мортирной батареи, уширении и углублении вырытых уже траншей.

Днем в траншейном карауле и на работах находились: Туркестанского баталиона 1 рота, 1-го Ширванского баталиона 1 рота, 3-го Ширванского баталиона 2 роты, полроты охотников.

С вечера 27-го декабря до 5 часов пополудни 28-го декабря в траншеях находились: полроты охотников, взвод сапер, 2 туркестанских роты, 2 роты 1-го Ширванского баталиона, 4-й баталион Апшеронского полка.

Число орудий на батареях в траншеях правого фланга следующее: 4 орудия 1-й подвижной батареи, 2 орудия горных № 6-го батареи, 2 орудия туркестанской бригады.

В Ольгинской кале в частном резерве: 5-я сотня 2-го Оренбургского конного казачьего полка; 3-я сотня Таманского полка Кубанского войска и дивизион туркестанских казаков с ракетным взводом.

В Правофланговой кале гарнизоном: 9 рота 3-го Самурского баталиона, 2 орудия 1-й подвижной батареи, 2 картечницы морской батареи и команда казаков.

В лагере главных сил ночевали: полурота охотников, рота туркестанского баталиона, 2 роты 1-го Ширванского баталиона, 3-й баталион Ширванского полка.

Так как неприятель находится за закрытием, то, для большого успеха поражения огнем, приказано было практиковать перекидную ружейную стрельбу залпами, давая днем от 3-6 залпов, а ночью по 3 залпа, причем прицелы приказано ставить от 600-2,000 шагов.

Стрельба из орудий по крепости Геок-тепе тоже навесная, но производилась с большим успехом, так как, благодаря ясной, солнечной погоде, при посредстве гелиографов, поставленных на наблюдательные вышки, являлась возможность следить за попаданием артилерийских снарядов. Три 4-х-фунтовые медные орудия, находящиеся на осадной № 1-го батарее, обстреливали юго-западный ров неприятельской крепости; с этой же батареи возможно было действовать и по Великокняжеской кале.

Находящиеся же в редуте № 2-го одно 4-х-фунтовое орудие и 2 орудия 3-х-фунтовых горных обстреливали Великокняжескую калу и давали фланговую оборону 2-й паралели.

Выдвижения вперед ночью на 28-е декабря со стороны правого [175] фланга не было, чтобы дать время левому флангу атаки приравнять свои работы к работам правого фланга.

28-го декабря. В траншейном карауле и на работах в этот день вплоть до вечера находились следующие части, наряженные туда еще накануне вечером: 14-я, 15-я и 16-я роты

Апшеронского полка и полурота охотников. В частной поддержке у них 1-я и стрелковая роты 13 го туркестанского баталиона. В общем резерве у Ольгинской калы, к вечеру 28-го декабря, находились: 3-й баталион Ширванского полка, 2-я и 3-я роты 1-го баталиона того же полка и 3-я рота 5-го туркестанского линейного баталиона.

Части эти, как очередные на работу, прибыли в 5 часов пополудни к Ольгинской кале, чтобы оттуда двинуться на смену частям, занимавшим траншеи. Но по прибытии к кале они были задержаны тут траншей-маиором Богаевским, для ознакомления, по планам всех офицеров этих частей, с предстоящей земляной работой в эту ночь и на следующий день, а также для ознакомления с исполненными уже работами.

Уже стемнело, и части, очередные на работу, не выступали еще от Ольгинской калы, как вдруг замелькали огоньки ружейных выстрелов, почти моментально распространившиеся с левого фланга наших траншей по всей линии. Затем послышались залпы и крики. Неприятель в больших массах обрушился одновременно на фронт траншей правого фланга атаки и на наш правый фланг, в пространство между редутами № 1-го и № 2-го и в обход всей нашей линии траншей к кале Ольгинской.

Текинцы наступали почти исключительно с холодным оружием (с шашками, которыми они отлично владеют). Большинство босиком, с голыми руками и ногами, многие с непокрытыми головами и без рубах.

Текинская конница пошла в обход наших позиций, вероятно с целью ударить на лагерь. Обстоятельства, при которых произошло нападение, следующие.

Вечером 28 го декабря, около 6 часов пополудни, производитель инженерных работ капитан Яблочков, совместно с офицерами Кавказского саперного баталиона поручиком Черняком и Сендецким, с разрешения траншей — маиора подполковника князя Магалова (оставшегося в тот день, по приказанию полковника Куропаткина, за маиора Богаевского, коему был дан отдых), приступил к разбивке новой линии траншейных работ, которые [176] должны были быть исполнены за ночь. По принятому порядку, названных офицеров при разбивке сопровождало пять человек сапер и пять человек из роты охотников.

В это время в передовых траншеях правого фланга находились: 14-я рота Апшеронского полка, занимавшая редут № 2 го, 15-я рота того же полка, охранявшая 2-ю паралель, и 16-я рота, занимавшая выходы из 2-й паралели и мортирную батарею.

Близ батареи № 3-го, вооруженной 9-ти-фунтовыми дальнобойными орудиями, под командою штабс-капитана Балуева, вправо от нее, находилась полурота охотников, под начальством подпоручика Магометова, которая должна была заложить секреты одновременно с разбивкою линии новых работ. С левой стороны батареи № 3-го, т. е. там, где начинались уже траншеи частей, входящих в состав войск левого фланга атаки, находились: 9-я рота Ставропольского полка и пришедшая ей на смену 11-я рота того же полка.

В частной поддержке ротам Апшеронского полка были: стрелковая рота 13-го туркестанского линейного баталиона, занимавшая редут № 1-го, и 1-я рота того же баталиона, прикрывавшая осадную батарею № 1-го.

Лишь только инженерные офицеры отошли шагов 150 от батареи № 3-го, как сопровождавшие их саперы и охотники увидели густые массы неприятеля, выходившего из наружного рва крепости и уже хлынувшего, почти без шума, к нашим траншеям; поэтому все они тотчас же бросились бежать обратно; по не к батарее № 3-го, откуда вышли на работу, а на траншеи, занятые апшеронцами. Между тем, роты, в свою очередь, заметили приближающегося неприятеля и приготовились уже для стрельбы залпами, как подбежавшие в это время часть сапер и охотников закричали им: «не стреляйте, это свои!» Это несчастное обстоятельство было причиною, что апшеронцы пропустили хороший момент для стрельбы и встретили противника огнем только тогда, когда он был уже в нескольких шагах от них.

Главная атака неприятеля была направлена на траншеи нашего правого фланга и в обход этого фланга. Числительность неприятеля не может быть определена с точностию, но по раиону, занятому при его наступлении, по упорству боя, можно считать, что его было 8-10 тысяч.

Стремительным, как лава, натиском текинцы, не смотря на наш ружейный огонь, с одними только шашками прорвали линию [177] наших траншей и заставили апшеронцев отойти назад после горячей схватки в рукопашную.

На долю апшеронцев, кроме отступления, выпало еще более тяжелое горе-это потерять свое баталионное знамя, бывшее при 14-й роте в редуте. Здесь, защищая знамя, пади под шашками текинцев: знаменщик, командир баталиона князь Магалов, командир 14-й роты и один субалтерн-офицер. Таким образом в первые же минуты вылазки неприятель овладел значительною линиею наших траншей, двумя батареями № 5-го и № 6-го и редутом № 2-го, захватив при этом три мортиры, три горных и одно 4-х-фунтовое орудие. Часть артилерийской прислуги была изрублена, защищая орудия. Заведывающий артилерией правой атаки храбрый подполковник Мамацев был изрублен на мортирной батарее.

Разбивавший новую линию траншей-поручик Сендецкий тоже изрублен; та же участь постигла и баталионного врача апшеронцев. Из частей правой атаки, занимавших передовые траншеи, продолжала держаться только полурота охотников, под начальством подпоручика Магометова, занимавшая участок 2-й паралели и расположенная близ центрального хода.

Еще большая опасность угрожала нашему правому флангу. Темная масса текинцев устремилась на редут № 1-го и примыкающие к нему ближайшие траншеи, а другие толпы направлялись в обход редута между ними и калою Ольгинскою, причем обходились наши осадные работы и был открыт свободный доступ к лагерю. К счастию, стрелковая рота 13-го туркестанского линейного баталиона, руководимая храбрым командиром, подпоручиком Агафоновым, встретила текинцев с полным спокойствием. Ряд последовательных и дружных залпов осадил временно массу, но отдельные кучки их добежали до самой траншеи, рубили штыки у наших солдат и частью прорвались в самый редут

1-го; новые толпы прибывали, и положение защитников № 1-го становилось критическим. Но в это время уже подходил от Ольгинской калы резерв правой атаки, из 3-го баталиона Ширванского полка, 2-й и 3-й рот 1-го баталиона того же полка, 3-й роты 5-го туркестанского линейного баталиона и 100 спешенных казаков туркестанского дивизиона, двинувшийся вперед из Ольгинской калы по тревоге.

Начальник правой атаки полковник Куропаткин, находившийся в лагере главных сил на совещании у командующего войсками, [178] по вопросу о предстоящих на 29-е декабря действиях (Согласно приказания по войскам, действующим в Закаспийском крае, от 24-го декабря за № 89, начальники флангов, полковник Куропаткин и Козелков, начальник инженеров подполковник Гудковский и начальник артилерии полковник Вержбицкий обязывались ежедневно в 6 часов вечера собираться у командующего войсками для доклада о произведенных работах.) но раздавшимся выстрелам и крикам прискакал к редуту № 1-го и принял непосредственное руководство боем.

Текинцы продолжали надвигаться на нашу соединительную, между редутами № 1-го и 2-го, траншею, редут № 1-го и в обход его. Несколько смельчаков вскочили в самый редут; положение ваше ухудшалось еще тем обстоятельством, что отступающие апшеронцы частию бежали по наружной стороне траншеи и тоже лезли в редут, производя в нем беспорядок.

Меры к отражению этого натиска текинцев были приняты следующие:

Для поддержания стрелковой роты маиор Богаевский бегом привел пол-роты 1-й роты 13 го баталиона (от осадной батареи) и, развернув ее левее, приказал открыть огонь залпами, что и выполнил с полным хладнокровием командир роты штабс-капитан Фок. Для отражения текинцев, наступавших в обход, редута «№ 1-го, полковник Куропаткин развернул из резерва две роты 3-го баталиона Ширванского полка, которые, под начальством командира баталиона маиора Сивиниса., открыли огонь залпами.

Ружейный огонь наших рот и картечь взвода 4-х-фунтовых орудий поручика Юренева, занимавшего редут, окончательно остановили текинцев, уже подорванных молодецкими действиями стрелковой роты 13-го баталиона. Текинцы были отражены, а ворвавшиеся в редут переколоты. Об упорстве натиска текинцев, можно судить по тому, что ближайшие убитые из них лежали всего в четырех шагах от линии наших рот, занимавших соединительные между редутами 1-го и 2 го траншеи, и рот, построенных правее (восточнее) редута.

В это время погиб безвестный герой, один из нижних чинов 14-й роты Апшеронского полка, отступавший вместе с другими от редута № 2-го по наружной стороне соединительной траншеи к редуту № 1-го. Заметив, что солдаты, на которых он прямо бежал с товарищами, прекратили стрельбу, он кричал: «стреляйте, стреляйте, нас мало и за нами [179] текинцы!» Нельзя было терять ни секунды; залп грянул, текинцы приостановились, но и герой-солдат пал от своей пули.

Для отражения неприятеля, прорвавшего наш фронт, и для овладения отбитыми у нас позициями были приняты следующие меры:

Вторая полурота 1-й роты 13-го туркестанского линейного баталиона и подошедшая из лагеря с песнями полурота охотников поручика Воропанова направлены к батарее № 6-го. Части эти выбили текинцев и отбили обратно два горных орудия, одно из которых уже было перетащено через бруствер. Третье орудие, не смотря на все попытки командира батареи штаба капитана Грека, далеко проникшего к крепости в преследовании текинцев, по следу орудия, не могло быть возвращено, ибо оно, по вывозе его из 2-й паралели, было подхвачено конными и увезено в Великокняжескую калу.

4-я рота Закаспийского местного баталиона, высланная на поддержку из лагеря вместе с несколькими десятками апшеронцев, из пострадавших рот была направлена на редут № 2-го, быстро очистила его от текинцев и не допустила их увезти бывшие в их руках наши орудия.

Из резерва были двинуты: 3-я рота 5-го туркестанского баталиона для занятия редута № 2-го и 2-я и 3-я роты 1-го баталиона Ширванского полка для обратного овладения мортирною батареею и траншеею, связывающею ее с 2-й паралелью. С прибытием 3-й роты 5-го баталиона на редут, наше положение там сделалось вполне прочным. Полурота 3-й роты была спущена в ров редута и, положив ружья по вершине контр-эскарпа, открыла огонь залпами вместе с частями, занимавшими редут. От этого двухъярусного огня текинцы, державшиеся еще в нескольких стах шагах от редута в густой массе, быстро отхлынули и бежали в калы.

2-я и 3-я роты 1-го баталиона Ширванского полка, двинутые для занятия мортирной батареи, уже нашли ее занятою ротой охотников, обе полуроты которой соединились вместе. Кроме того, к мортирной же батарее прибыли две роты закаспийского местного баталиона с подполковником Халичем, направленные из лагеря на поддержку правого фланга атаки генералом Скобелевым. Скоро и сам генерал явился со штабом на мортирную батарею и присутствовал при окончательном отбитии неприятеля рядом последовательных залпов пехоты и выстрелов артилерии. [180]

С отступлением неприятеля, три роты Закаспийского баталиона были отправлены в лагерь, а части правой атаки заняли следующее расположение:

В первой линии во второй паралели, у мортирной батареи рота охотников и 9-я и 10-я роты 3-го баталиона Ширванского полка; в подступе ко второй параллели 2-я и 3-я роты 1-го баталиона Ширванского полка; редут № 2-го занимала 3-я рота 5-го туркестанского линейного баталиона; соединительную траншею между редутами № 1-го и № 2-го и редут № 1-го занимала 1-я стрелковая рота 13-го туркестанского линейного баталиона; в общем резерве «правой атаки» — 11-я и 12-я роты 3-го баталиона Ширванского полка, 13-я рота 4-го баталиона Апшеронского полка и 100 спешенных казаков. В лагерь отправлены наиболее пострадавшие 4-го баталиона Апшеронского полка 14-я, 15-я и 16-я роты.

Тотчас же приступлено было к очищению траншей от трупов наших и неприятельских, к установке сдвинутых с своих мест орудий, к поправке осыпавшихся траншей, к пополнению патронов и снарядов и прежде всего к поданию помощи раненым. Убитые похоронены, в братскую могилу, в ту же ночь.

Попытка неприятельской кавалерии овладеть с тыла Ольгинской калою была отбита огнем казаков туркестанского дивизиона; точно также не имела успеха и попытка текинской конницы броситься на лагерь.

По отбитии неприятеля на наши траншеи, полковник Куропаткин, опасаясь за участь Правофланговой калы, послал на помощь гарнизону калы и для выяснения, что предпринимал против нее неприятель, сотню туркестанского дивизиона. Оказалось, что текинцы несколько раз пытались овладеть калою, но каждый раз безуспешно. Об отбитии текинцев комендант калы, лейтенант Шеман, доносил, что «с приближением неприятеля решено было подпустить его возможно ближе и, после картечного выстрела из орудия, открыть пальбу залпами из ружей и стрельбу картечницами (гарнизон калы состоял из роты, команды казаков, двух орудий 4-х-фунтовых и двух картечниц). Текинцы два раза подходили к Правофланговой кале на 300 шагов, но оба раза повертывали назад, не смотря на то, что с нашей стороны не было открываемо стрельбы. В третий раз они бросились на укрепление, но были отбиты огнем орудий, картечниц и дружными залпами. Новые попытки тоже не имели успеха, ибо скоро подоспели на помощь казаки. [181]

Убыль наша на правом фланге атаки за время нотного нападения текинцев состояла из 6 офицеров и 86 нижних чинов убитыми, ранены 1 офицер и 84 ниж. чин. (В числе убитых были: подполковник Мамацев, Апшеронского полка подполковник князь Магалов, поручик Чигарев, подпоручик Готто, доктор Троицкий и 2-го кавказского саперного баталиона поручик Сендецкий. Ранен подпоручик артилерии Прогульбицкий.) и контужено 2 нижних чина.

Наиболее других частей пострадали 14-я, 15-я и 16-я роты 4-го баталиона Апшеронского полка, из коих выбыло: убитыми 4 офицера и 74 нижних чина; ранеными 28 нижних чинов.

За 28-е декабря частями правого фланга атаки, считая в том числе и гарнизон Правофланговой калы, выпущено: патронов 40,199, снарядов — 162. Большая часть снарядов выпущена в течение дня 28-го декабря по стенам Великокняжеской калы и этими выстрелами уже к вечеру была обрушена часть ее, хотя еще и недостаточная для свободного овладения калою открытою силою.

Потери неприятеля весьма трудно определить, ибо раненые дотащились до крепости, а убитых подобрали. По донесению коменданта Правофланговой калы, текинцы с фонарями целую ночь разыскивали своих убитых и подбирали их на пространстве между калами Ольгинской и Правофланговой. С рассветом можно было насчитать на этом пространстве, а также в наших траншеях и на пространстве к Правофланговой кале, до 100 трупов.

Едва успели текинцы убраться в крепость, как полковник Куропаткин получил приказание командующего войсками генерала Скобелева отнюдь не приостанавливать работ, предположенных на ночь на 29-е декабря. При этом генерал Скобелев добавил об особой важности этих работ в нравственном отношении, что хорошо чувствовалось всеми. Работы эти, не смотря на всю их опасность от близости неприятеля, быть может готового обрушиться на нас вторично, должны были поднять дух наших солдат, несколько угнетенный под влиянием хотя и отбитого нападения, но стоившего нам тяжелых потерь и отбитых — орудия и знамени.

Предстоящие работы должны были состоять в выводе апрошей из мортирной батареи к кале Великокняжеской с целью сблизиться с этою калою для облегчения штурма ее открытою силою.

Для работы были назначены: 9-я и 10-я роты 3-го баталиона Ширванского полка поручика Барташа и штабс-капитана Подвысоцкого и 3-я рота 1-го баталиона Ширванского полка поручика Нелепова, под общим начальством опытного и энергичного [182] штаб-офицера, старого кавказца, маиора Сивиниса. Сильные резервы находились под руками начальника отряда полковника Куропаткина, на случай, еслибы текинцы вздумали открытою силою помешать производству работы.

Вследствие близости неприятеля признано необходимым разбивку линии новой траншеи произвести одновременно с выдвижением назначенных на работу рот вперед. Порядок производства работ был принят полковником Куропаткиным следующий: 9-я и 10-я роты, построившись во 2-й паралели перед мортирной батареей, по команде тихо перелезли через бруствер, выстроились, выровнялись и прямо перед собой двинулись вперед на 120 шагов, после чего были остановлены, заняв по фронту (обе роты) 150 шагов. Затем первая шеренга была еще выдвинута на 10 шагов вперед и положена с ружьями наготове, составив прикрытие работающих. От этой шеренги были высланы вперед ползком два секрета, по одному секрету от каждой роты. Кроме того, особый секрет был далеко выдвинут вперед от 3-й роты 5 го линейного баталиона, занимавшей редут № 2-го для охранения правого фланга работавших.

Вторая шеренга, снабженная лопатами (из инженерного парка), быстро приступила к работе. Стук лопат, не смотря на возможное соблюдение тишины, выдал наши работы текинцам и они открыли довольно сильный огонь, но темнота делала его мало действительным, а через полчаса работы люди уже были прикрыты; примерно через это же время 1-я шеренга сменила 2-ю. Когда передовая траншея достаточно прикрыла 9-ю и 10-ю роты, была выведена на работы 3-я рота 1-го баталиона Ширванского полка, для устройства хода сообщения между 2-ю паралелью и передовою траншеею, вырытою 9-й и 10-й ротами, что и было исполнено также с успехом. Части людей 3-й роты не хватило больших лопат, они принялись за работу с Линемановскими. Не смотря на довольно твердый глинистый грунт, работа этими лопатами подвигалась под выстрелами неприятеля довольно успешно, хотя и скоро утомляла людей.

Кроме означенных работ, ночью же велось усиление и расширение мортирной батареи и устраивалась небольшая ломаная траншея для обеспечения ее правого фланга.

Всего длина вырытых траншей составила 125 сажен. Далеко до утра эти траншеи были вполне готовы.

Потери за ночные работы заключались в нескольких [183] человеках раненых. Не смотря на высланные вперед секреты, роты, занимавшие как передовую траншею, так и 2-ю паралель, до рассвета оставались на банкетах в ножной готовности к бою. В каждой роте стояли на банкете по четыре часовых, остальные люди сидели, но спать не разрешалось, для чего время от времени все люди устанавливались на банкете. Борьбу со сном приходилось вести не малую, ибо, после утомления боя и ночной работы, многие солдаты и офицеры в самых неудобных позах засыпали мгновенно и стоило значительного труда разбудить их.

С рассветом генерал Скобелев обошел новые работы и благодарил войска за отличное выполнение их.

29-го декабря. Утром начальник штаба генерал-маиор Гродеков сообщил полковнику Куропаткину, что командующий войсками приказал ему сего числа в 2 часа пополудни взять штурмом Великокняжскую калу. Вслед засим была прислана и диспозиция по ахал-текинскому отряду. Артилерийская подготовка атаки, назначение сил для штурма, распределение их и выполнение самого штурма предоставлялись полностию на усмотрение полковника Куропаткина. Для обеспечения успеха штурма генерал Скобелев назначил резерв из лагеря и левой атаки 8 рот пехоты, 16 орудий дальнобойной артилерии и несколько сотен казаков.

Резерв этот часа за два до штурма должен был выдвинуться к кале Ольгинской, артилерия стать на позицию там же и пристреляться. Резерв этот находился в непосредственном распоряжении генерала Скобелева. Лично генерал на время штурма выбрал местом своего пребывания редут № 1-го.

По получении приказания о штурме, начальник туркестанского отряда сделал следующие распоряжения о распределении частей, для атаки правого фланга: к 1-му часу пополудни в передовой траншее 2-й паралели должны были собраться: рота охотников, две роты (2-я и 3-я) 1-го баталиона Ширванского полка, полурота сапер и команда с пироксилином, под общим начальством командующего 1-м баталионом подполковника князя Голицына; части эти составили первую штурмовую колонну.

Во вторую колонну, в поддержку первой, были назначены: две роты туркестанцев (1-я рота 13-го линейного баталиона и 3-я рота 5-го линейного баталиона) и две картечницы, под начальством маиора Богаевского.

Резерв первым двум колоннам составляли две роты 3-го [184] баталиона Ширванского полка, под начальством маиора Сивиниса: 4-я же рота 1-го баталиона Ширванского полка и стрелковая рота 13-го туркестанского линейного баталиона, а также сотня спешенных казаков должны были огнем своим поддерживать наступление штурмующей колонны, обстреливая, перед штурмом и во время штурма калы, гребень крепостной стены Денгиль-тепе, — стрелковая рота из редута № 2-го, а 4-я рота и казаки из передовой траншеи 3-й паралели. Эти же части составляли общий резерв частям, назначенным для штурма.

Для подготовки штурма калы артилерийским огнем, полковник Куропаткин в 8 часов утра предписал полковнику Гейнсу, назначенному после смерти подполковника Мамацева начальником артилерии правого фланга атаки, сделать удобовосходимые обвалы в стенах кал.

В виду ожидаемого штурма калы и чтобы испытать действие нашей артилерии по калам, полковник Куропаткин еще 28-го декабря приказал артилерии правого фланга разрушить стену в Главной кале (Великокняжской), обстрелять калы и выгнать засевшего в них неприятеля; полковник Гейнс должен был войти в соглашение с начальником артилерии левого фланга, для обстреливания кал теми из орудий левого фланга атаки, которые по расположению своему могли оказать наибольшую пользу. Особая польза ожидалась от действия батареи № 3-го из трех 9-ти-фунтовых медных орудий. Артилерия, назначенная для обстрела кал, была распределена первоначально для обстреливания калы Главной (Великокняжеские калы по взятии их штурмом в тот же день подучили свои названия: передняя, наибольшая кала названа «Главною», кала западнее ее «Охотничьею» и лежащая севернее — «Туркестанскою». Для удобства описания эти названия приданы калам теперь.) (вся артилерия правого фланга) и калы Охотничьей — три 9-ти-фунтовые орудия батареи № 3-го. В виду произведенного обвала 28-го в кале Главной, 29-го пришлось расширить сделанный накануне обвал, несколько в течение ночи заложенный, и разрушить стенки большого забора, окружавшего с восточной стороны калу Главную. Покончив с калою Главною, артилерия правого фланга должна была обратиться против калы Туркестанской. В подготовке атаки принимали участие все орудия правой атаки, а именно: 8 орудий 4-й батареи 20-й артилерийской бригады, туркестанский горный взвод, одно орудие Кавказского горного взвода, три мортиры и три орудия 9-ти-фунт. батареи № 3-го. Итого 14 орудий и три мортиры. Артилерия эта могла быть поддержана 16-ю [185] орудиями резерва у калы Ольгинской. Благодаря опытности и неутомимой деятельности начальника артилерии правого фланга полковника Гейнса, артилерийская подготовка велась с полном успехом, и общее число выпущенных для этой цели снарядов не превысило разрешенных полковнику Куропаткину генералом Скобелевым 400 снарядов.

При пробивании обвалов в стенах калы выяснилось, что действие 9-ти-фунтовых снарядов, всего на 280 сажен, слишком сильно, и что снаряд пробивает обе стенки, оставляя часто лишь небольшую пробоину и разрываясь далеко от калы. Напротив, действие снарядов горных орудий с редута № 2-го производило, сравнительно, весьма сильное разрушительное действие. На 270 сажен снаряды этих орудий ложились с отличной меткостью и некоторые из них разрывались в самой стене, обваливая куски ее. За 1/4-часа до начала штурма все орудия и мортиры должны были возможно большим числом выстрелов обстрелять внутренность кал.

Все предположения по артилерийской подготовке выполнены были прекрасно и она имела полный успех, причем были пробиты обвалы и для неприятеля оказалось почти невозможным оставаться в калах. По сборе всех начальников колонн и командиров рот правой колонны, им были указаны цели для действия каждой роты. Князю Голицыну предписывалось овладеть прежде всего ближайшею калою, названною Главною, и затем, еслибы успех достался нам без особых тяжелых жертв, тотчас же направить для овладения калою северною (названною потом Туркестанскою), одну роту с правого фланга, а для овладения западною калою (названною потом Охотничьею) роту охотников с левого фланга. Командиры рот, в присутствии начальника отряда, собрав офицеров и унтер-офицеров, указывали им калы, против которых должны были идти на штурм. Затем, все нижние чины обязательно должны были из своих траншей ознакомиться с предстоящею им задачею, причем, чтобы избежать могущих быть увлечений, разъяснялось, что мы отнюдь не предпринимаем общего штурма крепости Денгиль-тепе.

В 3 часа пополудни, когда в стенках кал были пробиты достаточных размеров бреши, полковник Куропаткин донес командующему войсками генерал-адъютанту Скобелеву о начале штурма и отдал приказание к наступлению. Тотчас же рота охотников, две роты ширванцев, взвод сапер и команда с [186] пироксилином быстро перелезли через траншею, построились в двух взводных колоннах в одну линию и двинулись в порядке, сначала шагом, а потом бегом, с криком «ура», к Главной кале. Полковник Куропаткин со штабом следовал с первою колонною.

Перед началом штурма, роты, назначенные для поддержания атакующих огнем, открыли живой огонь как по калам, так и по крепостной стене. Вслед за ширванцами двинулись с музыкою, в ногу, две туркестанских роты и две картечницы. Неприятель бежал из Главной калы (Великокняжеской), но атакующие роты были встречены сильным ружейным огнем с других двух соседних кал, со стен крепости и из-за траверзов перед воротами. Особенно сильный огонь пришлось выдержать ротам 2-й и 3-й линий, во время перебежки от траншей к кале, шагов 300. Рота охотников, подбежав к Великокняжской кале и видя, что она брошена, обошла ее с левой стороны и направилась иа передовую калу (впоследствии Охотничья), которая и была занята с прилегающими заборчиками. Небольшое число текинцев, бывших в этой кале, при появлении охотников, тоже бежали.

2-я и 3-я роты Ширванского полка, бросившиеся одновременно с охотниками, быстро пробежали и Великокняжскую калу, и заняли каменные стенки: 3-я рота перед ручьем, влево от Охотничьей калы, а 2-я рота передовые каменные стенки правого фланга расположения Великокняжской калы, держась таким образом вправо от 3-й роты. Но, заняв означенные заборчики, командир 2-й роты, подпоручик Булыгин, получил приказание занять другую калу, находящуюся вправо от Великокняжской (впоследствии Туркестанская), что и удалось ему исполнить: текинцы, занимавшие позицию у этой калы, при приближении 2-й роты бросили ее, отступив в крепость, а сопротивлявшиеся долее были заколоты штыками. Заняв последнюю, подпоручик Булыгин расположил свою роту в следующем порядке: первые три взвода по забору влево от калы, а 4-й взвод — за правым фасом в канаве. В самой кале нельзя было расположить роту, потому что в высоких стенах ее не было амбразур или бойниц для ружейной стрельбы. В этом порядке рота находилась до прихода к ней полуроты 3-й роты 5-го туркестанского линейного баталиона. Между тем неприятель, массою скрываясь в крепостных воротах за траверсом против калы, грозил пиками и шашками, но дружные и меткие залпы рот не дозволили ему броситься на роты. [187] Туркестанские роты, двинувшиеся на штурм Великокняжской, во 2-й линии, вслед за ширванцами размещены были в кале: полурота 1-й роты 13-го туркестанского линейного баталиона по заборчику, составлявшему продолжение южного фаса Великокняжской калы, причем правый фланг этой полуроты примыкал под прямым углом к левому флангу 3-й роты Ширванского полка. Другая полурота поставлена была в самой кале на первом дворике, из нее один взвод по южному фасу, а последний взвод в резерве, вместе с полуротою 3-й роты 5-го туркестанского линейного баталиона. Вторая же полурота 3-й роты с командиром своим подпоручиком Камбергом двинута была начальником отряда на поддержку Булыгина в Туркестанскую калу, где подпоручик Камберг и принял общее начальствование.

Не смотря на прибытие второй колонны, подкрепившей первую, неприятель держался упорно за стенками, сильно вредил нам огнем и сделал попытку вылазкою из-за траверсов обрушиться на наш правый фланг, но таковая была отбита действием артилерийского резерва с позиции у Ольгинской калы и действием двух картечниц, прибывших со второю колонною.

В виду напряженности боя полковник Куропаткин потребовал, для поддержания первых двух колонн, и колонну маиора Сивиниса, которая быстро и в порядке прибыла в калу Главную, где и была расположена в сборе, составив резерв частям, которые вели стрелковый бой из кал и из-за стенок перед калами.

Насколько в это время был силен неприятельский огонь можно видеть из того, что колонна маиора Сивиниса за перебежку из траншей в калу в 300 шагов потеряла в двух ротах убитыми и ранеными: одного офицера (штабс-капитана Бартоша) и 10 нижних чинов. В частях, занимавших передовые позиции, особенно ощутительна была убыль в офицерах, ибо выбыли: князь Голицын, командир роты поручик Нелепов, подпоручик Война и прапорщик Вагапов.

В 5 часов пополудни полковник Куропаткин сообщил начальнику штаба о положении нашем в калах следующее:

«Потери увеличиваются, ибо неприятель имеет возможность фланкировать нас и бить с фронта. Прошу подполковника Гудковского поскорее укрепить нас.

«Недостает мешков, надо еще патронов и шанцевого инструмента. Подполковник Гудковский просит притянуть и 2-й взвод сапер, назначенный для атаки Великокняжеской калы, который по неизвестной причине остался в редуте № 2-го. Прошу присылки врачей и санитаров. [188] Врача ни одного. Еще надо воды. Теперь для укрепления на ночь попрошу прислать еще две роты с двумя горными орудиями.

«Кроки, составленные поручиком Гриневым, прилагаю. Если можно, прислать и перевязочных средств. Носилок нет. Надеемся, что вы нас соедините с вами».

Из особых подвигов необходимо отметить подвиг поручика 3-го баталиона Ширванского полка Лемкуля, принявшего в командование 9-ю роту, после ранения штабс-капитана Бартоша. Вызвавшись занять плотину впереди калы Охотничьей, поручик Лемкуль с 20-25 отборными молодцами, подобравшись ползком, неожиданно бросился на плотину, выбил из за нее текинцев, занял ее с самыми малыми потерями, быстро приспособил насыпь плотины к обороне и, до наступления сумерек, удерживал занятую им позицию, когда, по приказанию полковника Куропаткина, в виду изолированного положения, был отведен в калу Главную.

С наступлением сумерек бой прекратился и взвод сапер, молодецки работавший во время боя, тотчас же приступил к дальнейшему укреплению занятых нами позиций. Работа на первую ночь состояла в приспособлении кал и занятых нами заборов к ружейной обороне, в устройстве соединительного хода между всеми тремя занятыми калами и в устройстве помещений в кале Главной, для прибывших к нам двух горных орудий. Кроме того, в ночь на 30-е декабря начальник инженеров подполковник Рудковский трассировал траншею в 210 сажен паралельно Великокняжескому ручью от юго-восточного угла калы Главной до выходной траншеи из 2-й паралели левой атаки. Ближайшая к кале часть этой траншеи составила третью паралель. При необычайном напряжении рабочих сил правой и левой атаки, подполковнику Рудковскому удалось к рассвету 30-го декабря довести разбитую им траншею до достаточной глубины. Для защитников великокняжеской позиции эта траншея служила ходом сообщения, по которому и совершался вынос раненых и поднос патронов, снарядов, туров, фашин, мешков и шанцевого инструмента. Работы траншей велись одновременно с обоих концов ее.

С наступлением сумерек полковник Куропаткин притянул из резерва 13-ю роту Апшеронского полка и 11-ю и 12-ю роты Ширванского полка. Присланные ранее из главного резерва две роты Самурского полка были возвращены обратно, так как полковник Куропаткин рассчитывал обойтись только частями, составлявшими правую атаку. К ночи расположение наших сил было следующее: [189]

В кале Главной: два орудия, две картечницы и шесть рот, под начальством маиора Сивиниса; в садике перед этою калою 1 1/2 роты, под начальством штабс-капитана Фока. В кале Охотничьей — рота охотников, под начальством подпоручика Воропанова. В кале Туркестанской — 1 1/2 роты, под начальством подпоручика Камберга. Итого 10 рот, 2 орудия, 2 картечницы. Кроме того, взвод сапер и команда с динамитом.

Для обороны траншей правого фланга атаки и редутов № 1-го и 2-го, под общим начальством капитана Славинского, были оставлены: шесть рот (14-я, 15-я и 16-я роты Апшеронского полка, 1-я и 4-я роты Ширванского полка и стрелковая рота 13-го туркестанского линейного баталиона), и сотня спешенных туркестанских казаков, 10 орудий и три мортиры.

Вся ночь прошла в ожидании вылазки неприятеля., но, по видимому, туркмены были сильно озадачены нашим неожиданным для них штурмом кал и в течение ночи ничего против нас не предпринимали, поддерживая редкий огонь.

Наши потери при штурме позиции великокняжеской были следующие:

Убиты: офицеров 1, нижних чинов 14; ранены: штаб-офицеров 1, обер-офицеров 3, нижних чинов 34; контуженных 2; всего 55 чел. Кроме того, убито и ранено человек восемь санитаров, находившихся при штурме в распоряжении уполномоченного от общества «Красного Креста». Во всех остальных частях атаки правого фланга потери в этот день не было.

Выпущено патронов 31,997, снарядов 172.

30-е декабря. В ночь на 30-е на Великокняжескую калу, по просьбе полковника Куропаткина, присланы из главных сил два горных орудия, которые пока поставлены на первом дворике перед этой калою; а утром уже 30-го сего декабря прибыла еще ракетная батарея, остановившаяся на том же дворике, но потом помещенная в Охотничьей кале.

Войска атаки правого фланга, расположенные как в Великокняжеских калах, так и в траншеях, сего числа оставались на занятых ими позициях, без перемещения, кроме сотни спешенных казаков, которые отведены из траншей к Ольгинской кале и, будучи присоединены к другой сотне, образовали резерв в 200 винтовок.

Дневные работы на великокняжеской позиции состояли в укреплении ее, а главным образом в укреплении передовой [190] позиции штабс-капитана Фока (невысокая стенка, идущая против западного фаса и но продолжению южного фаса Главной калы), в обеспечении ее фланговой и тыльной обороны траверсами и устройства сообщения между Главною калою и калою Охотничьею. С наступлением же сумерек предполагалось устроить безопасное сообщение и к Туркестанской кале.

Текинцы весь день сильно обстреливали нас через бойницы, проделанные ими в течение ночи в крепостной стене.

Кроме этого, они также повели траншею к плотине, вероятно, с целью отвести от нас воду, направив ее в крепостной ров. В виду важности вреда для нас от этого намерения, полковник Куропаткин командировал поручика 3-го ширванского баталиона Лемкуля с 25 человеками снова занять плотину, укрепиться на ней и препятствовать оттуда огнем неприятельской работе. Поручик Лемкуль весьма быстро занял плотину без всякой потери и вскоре, при помощи туров и мешков, захваченных с собою, прекрасно укрепился там. С наступлением темноты команда Лемкуля снова была отведена назад. С утра сего числа роты, находящиеся в калах, перенесли из общего лагеря патроны, котлы, теплую одежду. Б кале Главной образован запас патронов по 500 на ружье.

30-го же декабря приступлено к правильной организации наблюдения за неприятелем, что теперь облегчалось занятием нами калы Охотничьей, с угловой башни которой была видна почти вся внутренность крепости. Проект об организации наблюдения представлен маиором Богаевским.

Согласно этого проекта, устроены наблюдательные станции в двух пунктах: 1) на башне калы Охотничьей и 2) на башне калы Правофланговой. Цель наблюдения заключается: а) в снятии плана внутренности укрепления Денгиль-тепе; б) в приблизительном определении силы гарнизона, посредством счета кибиток и наблюдений за передвижением гарнизона; в) в наблюдении мест попадания артилерийских снарядов и действия ими производимого (тоже и по отношению перекидной стрельбы пехоты); г) в своевременном сообщении сведений о сборе больших масс и выходе неприятельских партий для вылазок; д) в приблизительном определении прибыли и убыли в течение дня людей и лошадей и верблюдов в крепости Денгиль-тепе.

Представленный проект утвержден полковником Куропаткиным и заведывающим наблюдательными станциями назначен [191] маиор Богаевский. В помощь ему назначен один офицер и несколько человек из юнкеров и вольноопределяющихся нижних чинов.

Общий лагерь всех сил от Янги-кала в этот день перенесен к 1-й паралели траншей. Весь день текинцы пытались действовать против нас активно; раз значительная партия их была выбита шрапнелью из лога, севернее Туркестанской калы, и принуждена была отступить снова в ров, в котором, как сообщали с вышки в Охотничьей кале, сидело много уже народа. Видимо, текинцы приготовлялись сделать на нас нападение. Действительно, около 7 часов вечера начальник правого фланга получил из Правофланговой калы донесение, что текинцы собираются в крепости в большие партии и намерены открыть стрельбу по Великокняжеским калам.

Стрельба началась. Но затем едва полковник Куропаткин успел сообщить о полученном известии по позиции, как послышались неистовые крики и по всей линии открылась ожесточенная стрельба. Первоначально 11-я и 12-я роты 3-го баталиона Ширванского полка, занимавшие западный и восточный фасы калы Великокняжеской, открыли довольно беспорядочный огонь, причем не обошлось и без выстрелов вверх, но молодцы ротные командиры и офицеры быстро привели части в полный порядок, а вместе с тем мы на своей позиции сделались непобедимыми.

Несколько беспорядочная стрельба была первоначально открыта и с передовой позиции от калы Главной, но и там порядок был живо восстановлен, благодаря особенно есаулу Нуджевскому, при этом раненому, и поручику 3-го туркестанского стрелкового баталиона Ягодкину. Рота охотников и 3-я рота 5-го туркестанского линейного баталиона действовали из занимаемых ими двух кал молодецки и в полном порядке.

Как велики были силы атаковавшего нас неприятеля — нельзя было видеть за пороховым дымом, но явственно были видны значительные массы, отделившиеся от юго-восточного угла крепости но направлению к левому флангу атаки полковника Козелкова.

Вправо виднелись отдельные трупы, обегавшие нашу Туркестанскую калу. После отбития нападения, послышались у текинцев возгласы: «пропала наша земля». Затем текинцы пытались повторить нападение, но уже в весьма слабой степени.

Для разведки о положении дел в крепости, на предложение полковника Куропаткина вызвались 5 человек из 3-го баталиона [192] Ширванского полка. Приблизившись к траверсу у крепостных ворот, один из этих молодцов влез на него и увидел сборы текинцев, вьючку верблюдов. Сведение это было сообщено в Правофланговую калу, для наблюдения за движением неприятеля, и в случае, еслибы подтвердилось, что текинцы бегут в пески, то полковник Куропаткин предполагал тотчас же двинуться вслед за ними.

Одновременно с нападением на Великокняжескую калу, текинцы главными своими силами бросились и на траншеи, занимаемые войсками полковника Козелкова, причем кавалерия пробовала напасть на Ольгинскую калу и на лагерь со стороны кишлака Янги-кала, намереваясь, вероятно, отвлечь наши силы от главного пункта их атаки. Главный удар их обрушился на левый фланг траншей полковника Козелкова, причем они временно овладели левофланговым редутом с расположенными на нем горными орудиями; две роты Красноводского местного баталиона, защищавшие его, не устояли против стремительного натиска туркмен и подались назад. Текинцы зашли уже в тыл нашим работам, когда генерал-адъютант Скобелев лично с небольшим резервом ставропольцев встретил натиск прорвавшегося неприятеля, остановил его, отбросил назад и преследовал огнем вместе с частями нашего правого фланга. Текинцы потеряли не мало, но и у нас на левом фланге, в войсках полковника Козелкова, выбыло из строя до 100 человек, и мы снова потеряли одно горное орудие (без замка).

В тот же день левый фланг продвинул свои траншеи вперед, с потерею 26 человек. В ту же ночь на 31-е декабря, командиру саперной роты капитану Васильеву начальником отряда, полковником Куропаткиным, было приказано соединить великокняжескую позицию с передовою траншеею правой атаки, что и было к утру исполнено с успехом. За время ночной работы мы потеряли убитыми одного и ранеными одного. Длина вырытого хода сообщений составила 150 сажен.

В особенности тяжела была потеря производителя работ правого фланга атаки инженер-капитана Яблочкова, смертельно раненого при перебежке из калы Охотничьей в калу Главную. Неутомимый и преданный делу до полного самоотвержения, капитан Яблочков был душою всех производившихся на правом фланге работ.

Капитан Муравцев.

(Продолжение будет).

Текст воспроизведен по изданию: Туркестанский отряд в Ахал-текинской экспедиции 1880 г. (Из журнала военных действий туркестанского отряда в ахал-текинской экспедиции с ноября 1880 г. по 14-е марта 1881 г.) // Военный сборник, № 5. 1882