КУРОПАТКИН А. Н.

КАШГАРИЯ

ИСТОРИКО-ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК СТРАНЫ, ЕЕ ВОЕННЫЕ СИЛЫ, ПРОМЫШЛЕННОСТЬ И ТОРГОВЛЯ.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ.

Торговля Кашгарии. — Торговый договор с Якуб-беком. — Положение торговцев в Кашгарии. — Русские торговцы. — Их жалобы. — Денежные знака. — Единицы меры и веса. — Торговые пошлины. — Маклера. — Внешняя торговля Кашгарии. — Ввоз товаров в Кашгарию. — Главные предметы ввоза: ситцы, скот, чай, железо и железные изделия, красильные вещества, хлопок. — Вывоз товаров из Кашгарии. — Несоразмерность ввоза товаров с вывозом. — Обмен нашего сырья на кашгарские фабрикаты. — Опасность для нас подобного положения. — Средства выйти из него. — Хлопок, бумажные кашгарские ткани. — Мата, крашеная бязь, выбойка, чакмень. — Шелк, шелковые изделия. — Халаты, кошмы, квасцы. — Торговля с Индиею.

Сведения о торговле Кашгарии, имеющиеся у нас, относятся лишь к последнему времени, и начинаются с утверждения владычества Якуб-бека в этой стране, что соответствует по времени занятию нами города Ташкента.

Русские товары проникали в Кашгарию и проникают за ничтожными исключениями и теперь, при посредстве наших новых среднеазиятских подданных и купцов бухарских, коканских и татар. Русские торговцы, решавшиеся лично доставить свой товар в Кашгарию, встречали неласковый прием и терпели стеснения большие, чем азиятские торговцы. Правитель Кашгарии Якуб-бек смотрел на торговлю, как на свою личную монополию. Он оценивал по своему усмотрению товары и значительную часть из них забирал, по назначенным им же ценам, в кредит на неопределенные сроки. Кроме того часть товаров поступала к нему, по обычаю, в виде подарков. Уплата за забранные товары производилась весьма медленно, иногда в течении целых годов. Протест со стороны торговцев оканчивался в лучшем — отказом от долга, в худшем же — тюрьмою, конфискациею имущества и даже смертью. Выход из Кашгарии караванов [49] задерживался на целые месяцы. Личная свобода торговцев подвергалась стеснению. В особенности много вытерпели первые русские торговцы, проникшие в Кашгарию при Якуб-беке, в начале семидесятых годов. Притеснения эти вызвали туркестанского генерал-губернатора на отправку посольства в Кашгарию с целью заключить с бадаулетом торговый договор.

Начальником посольства был назначен опытный и энергичный офицер, генерального штаба полковник барон Каульбарс, который в 1872-м году и был принят Якуб-беком в городе Кашгаре. Несмотря на целый ряд затруднений, Каульбарсу удалось заставить бадаулета подписать следующие условия:

«I. Всем русским подданным, какого бы они ни были вероисповедания, предоставляется право ездить для торговли в Джиты-шар и во все места и города, подчиняющиеся владетелю Джиты-шара, куда бы они ни пожелали, подобно тому как дозволялось по сие время и будет дозволено и впредь всем жителям Джиты-шара торговать по всей Российской Империи. Почтенный владетель Джиты-шара обязуется строго наблюдать за безопасностию и сохранностию русских подданных, находящихся внутри пределов его владений, с их караванами и всем вообще имуществом.

II. Русским купцам будет дозволено иметь в городах Джиты-шара, если сами пожелают, свои караван-сараи, в которых бы они могли одни складывать свои товары. Тем же правом будут пользоваться джиты-шарские купцы в русских городах.

III. Для наблюдения за правильным ходом торговли и за законным взиманием пошлины, предоставляется русским купцам право иметь, если пожелают, во всех городах Джиты-шара торговых агентов (караван-башей). Право это предоставляется и джиты-шарским купцам в городах Туркестанского края.

IV. Со всех товаров, идущих из русских пределов в Джиты-шар или оттуда в Россию, будет взиматься, по два с половиною процента со стоимости товаров, во всяком случае не более, чем взимается с мусульман, джиты-шарских подданных. [50]

V. Русским купцам с их караванами предоставляется свободный и безопасный проезд чрез Джиты-шарские земли в соседние с Джиты-шаром владения, точно также как и Джиты-шарские караваны пропускаются чрез Русские земли.

Этот договор хотя и не соблюдался строго правителем страны, но все же принес некоторое облегчение нашим торговцам. Позднее, по мере того как внешние и внутренние дела Якуб-бека шли хуже, он все более и более расположен был уважать интересы русских подданных. Принеся мало фактической выгоды нашим торговым сношениям, договор этот мог иметь еще одно значение: несоблюдение его Якуб-беком всегда могло быть предлогом к войне с ним, если бы мы захотели раздвинуть наши среднеазиятские владения к югу, к стороне Кашмира, или к востоку, к стороне Китая.

В бытность нашу в Кашгарии в 1876-77-м годах, мы нашли в Кашгаре русского прикащика Г. Шкокова, доверенного фирмы Быковских. Это был единственный представитель русского купечества во всей стране. По его словам он распродал весь привезенный им москательный товар на наличные деньги, без притеснений со стороны кашгарских властей. Что касается личной свободы Шкокова, то она была сильно стеснена. Он обязан был жить к караван-сарае под постоянным присмотром. Он не имел права выезжать в другие города из Кашгара. Даже из ограды города он мог выйти не иначе, как с разрешения бека Алдаша, губернатор кашгарского округа. Нам стоило большого труда получить для Шкокова разрешение посетить нас в занимаемом нами доме близь крепости Янгишара. Выезд Шкокова из страны состоялся только по личному разрешению Якуб-бека. Что же касается сартов и татар, наших подданных-торговцев из Ташкента и Кокана, то в отношении их, как Якуб-бек, так и его власти позволяли себе еще большие притеснения.

При посещении нами базаров в городах Кашгаре, Аксу, Куче и Курле, власти старались недопускать наших купцов говорить с нами. Нам каждый раз приходилось настоятельно требовать допуска к нам торговцев, при чем мы не скрывали, что требовали их для сбора торговых сведений и опроса претензий. Претензии, заявленные нам почти всеми из опрошенных торговцев, были по преимуществу денежные, как на самого [51] Якуб-бека и его сына Бек-кулы-бека, так и на его беков, в неполной и бессрочной уплате за забранный товар ²⁵.

Между другими мне были заявлены претензии и в городе Кашгаре:

Ташкентским купцом Мулла-яр-Магометом на Бек-кулы-бека, старшего сына бадаулета, за забранный у него скот на 2,200 тиллей, которые уже три года не уплачиваются.

Ташкентским купцом Магомет-омаром-мирза-баевым на Алдаш-датху, бека кашгарского, за забранный у него скот на 800 тиллей, которые уже два года не уплачиваются.

Кроме того я узнал через состоящих при посольстве туземцев, что до 40 прикащиков ташкентских и коканских купцов приготовили мне коллективную жалобу, но были предупреждены местными властями, что, если эта жалоба будет подана, то их имущество конфискуется, а их самих зарежут.

Несоразмерные со средствами страны и населения расходы на войска и военные надобности ложились тяжело на кашгарских [52] торговцев. Кроме положенной пошлины со всех предметов ввозной и вывозной торговли, кроме обязательных подарков, кроме отдачи части товаров в казну, в кредит на неопределенные, часто очень продолжительные сроки, купцы облагались еще особыми раскладочными сборами при всех непредвиденных случаях нужды в деньгах, в которых Якуб-бек, по мере развития своих военных сил, нуждался все более и более.

Так, в бытность нашу в Кашгарии, орудия, заряжающиеся с казны, ружья системы Снайдера, снаряды и заряды, закупленные Якуб-беком в Константинополе, были задержаны в Кашмире до уплаты пошлин в 30 ямб т. е. свыше 4,000 рублей. Деньги эти, по приказанию Якуб-бека, были взяты у купцов и отправлены с нарочным в Кашмир.

Подобных неожиданных уплат им приходится платить очень много.

В общем, необеспеченность в Кашгарии имущества и даже самой жизни заставляют скрывать капиталы и тормозят торговлю.

_____________________________

Денежные знаки в Кашгарии следующие:

Пул или кара-пул, китайская медная монета с 4-х угольною дырою по средине, по величине превосходящая наши две медных копейки.

50 пул составляют теньгу, серебряную монету, которую чеканил Якуб-бек. Монета эта по величине и весу несколько более наших 10 коп.

25 тенег составляет червонец, монету воображаемую.

40 червонцев составляют ямбу. Ямбы, это слитки серебра трех различных величин, употребляющиеся китайцами, как денежные знаки. Наибольшие из них в 4 3/4 фунта весом ходили на базаре по 1,100 тенег, но принимались в казну по 1,000 тенег. На наши деньги, с лажем на серебро по 10% на рубль, подобная ямба стоит 180 рублей.

Кроме того в Кашгарии имеются в обращении бухарские и коканские коканы, серебряные монеты, соответствующие нашим 20 коп. и тилли, золотые монеты, стоющие около четырех рублей на наши деньги.

Хотя коканы составляют по весу две кашгарских теньги, тем не менее их принимали в казну иногда по принудительному [53] курсу только за 1 1/2 теньги, и Якуб-бек, пользуясь этим понижением, скупал коканы в обмен на отчеканенные им теньги и переливал их в новые теньги, получая от этой нехитрой операции значительные барыши.

Главными единицами веса в Кашгарии служат джин, заимствованный от китайцев, составляющий 1 1/2 наших фунта и чарик ²⁶ двух величин — в 16 джинов, или 24 фунта, и в 12 1/2 джинов.

Все жизненные продукты измеряются первым из них.

Привозные товары, металлы и жидкости измеряются чариком в 12 1/2 джинов.

Мерою линейною служит наш аршин (алчин). Отмеривают деревянною меркою, имеющею по длине 1/2 аршина.

_____________________________

За привозимый в Кашгарию товар уплачивается зякетв в размере 2 1/2% со стоимости привозимого товара. Товар, свезенный в зякетный сарай, оценивается призываемыми для этой цели купцами и притом несколько дороже действительной его стоимости, как напр. вместо 48 червонцев оценивается в 50. Зякет составляет наиболее крупный из торговых расходов; затем существует еще сайраманский сбор в пользу хозяина сарая.

Сбор этот, если нанята в сарае лавка, составляет с ямбы до шести тенег, т. е. около 0,4%, при чем каждая из сторон платит по три теньги.

За сохранение купеческих товаров платится по соглашению.

Наемная плата чернорабочего в день составляла в 1876 году 35-40 пул (т. е. меньше 10 коп.)

Наем лавок в караван — сараях не дорог: около 1 1/2 червонцев в год за квадратную сажень половой настилки в помещении.

Оптовая торговля производится частью на наличные деньги, но больше в кредит, на разные сроки, при чем уплата, вследствие общих причин, указанных выше, не аккуратна.

Место маклеров, назначаемых от правительства, занимают [54] при оптовой торговле торговцы же, а при мелочной, — каждый встреченный. Маклерские деньги составляют около 0,25%.

Ташкентский купец Колесников, сопровождавший полковника Каульбарса в Кашгарию, в своем обстоятельном отчете ²⁷ о торговле в Кашгарии, говорит:

«Документов при продаже в кредит не берут, дело ведется на честное слово. В случае неисправности платежа жалоба приносится беку; должника сажают под арест, имущество его продают; за отца отвечает сын, даже после его смерти, и это показывает на сколько сильно в туземцах понятие о святости долга, это доказывается и тем, что должники никогда не отрицают своего долга, — а случаи несостоятельности к платежу редки».

Не оспаривая этого заявления г. Колесникова, я с своей стороны замечу только, что по моему наблюдению торговцы Кашгарии обладают всеми недостатками, встречающимися как у русских, так, и у среднеазиатских торговцев. Сам г. Колесников, страницею ранее, говорит: «По истечении срока деньги платят неисправно; впрочем эта неисправность почти у всех азиятцев, тем более в неторговое время».

Внешняя торговля Кашгарии производится с прилегающими к ней частями бывшего Коканского ханства, с семиреченского областью и на юг с Кашмиром и Индустаном.

Сведения о размерах торговли Кашгарии имеются у меня только по привозу и вывозу из этой страны товаров за 1876 год.

Сведения эти обязательно сообщены мне начальниками прилегающих к Кашгарии наших уездов: Ферганской области, — Ошского и Семиреченской области — Токмакского и Каракольского. Сведений о размере внутренней торговли вовсе не имеется.

Рассмотрим прежде сведения о ввозе товаров в Кашгарию. [55]

Ввоз товаров в Кашгарию в 1870 году.

из Европейской России и Туркестанского края, через уезды Токмакский и Каракольский, Семиреченской области и через уезд Ошский, Ферганской области.

При рассмотрении этой таблицы видно, что из общей цифры ввоза на долю различных произведений приходится следующий процент:

Ситцы. Вообще русский мануфактурный товар идет в Кашгарии лучше английского. Последний в цене несколько превосходит русский и по доброте уступает нашему. Английский ситец линюч, не прочен и мягок, что не нравится туземцам, весьма любящим шуршание новой одежды.

Расходятся преимущественно низкие сорта ситцев. Лучше всего идет второй сорт фабрик Наполкова, Гречина, Каретникова, Горелина, Разоренного, Фокина, Миндовского, Калужского. Высокие сорта, напр. фабрики Третьякова или тверской мануфактуры не расходятся.

Цена в Кашгаре ситцам низкого сорта за один кусок в 42 аршина стоит от 2 до 2 1/2 кашгарских червонцев ²⁸ т. е. от 5 рублей до 6 рублей 25 к. ²⁹.

Пунцовые ситцы Баранова, Елагина, Буркова, Зимина, продаются один кусок в 50 аршин от 4 1/2 до 5 1/2 червонцев, т. е. от 11 рублей 25 коп. до 13 рублей 75 к. Дорогие ситцы приходится уступать по цене дешевых. Бумажные платки идут мало. Коленкор, рипс, сатин идут плохо. Казинет пришлось отдать за половину цены. Тик идет хорошо. Лощеный тик низкого сорта продается в одной цене с ситцем. Тик Шереметьева продавался от 2 1/2 до 3-х червонцев за кусок в 40 аршин. Много этого сорта не берут, находя его высоким. [57]

Русские шерстяные материи не идут. Сукна идут слабо: кусок в 22 аршина драдедама стоит от 8 до 13-ти червонцев. Настоящее сукно идет от 15 до 20-ти червонцев за кусок.

Скот. Недостаток скота в Кашгарии весьма велик и кашгарское оседлое, население находится в некоторой зависимости от кочевого, снабжающего его лошадьми и, главное, баранами. Означенная в таблице цифра в 22.000 голов баранов, стоимостью до 50.000 рублей, относится только к вывозу из уездов Токмакского и Верненского. Скот же, пригнанный из прилегающих к Кашгарии уездов Каракольского и Ошского и из горных областей, ограничивающих Кашгарию с юго-запада, не может быть исчислен.

Чай. До начала восстания в Восточном Туркестане против власти китайцев, т. е. до 1864 года население Кашгарии получало чай из китайских провинций по большому торговому пути, через Ланджеу-фу, Хами, Куня-турфан, Карашар и Аксу в Кашгар и далее в Яркенд и Хотан. С началом восстания торговые сношения прекратились, а вместе с ними прекратился и подвоз чая.

Первые годы, население, привыкшее к употреблению чая, довольствовалось уничтожением сделанных еще китайцами складов. Затем пришлось обратиться к другим источникам. Население вместо чая стало употреблять суррогаты чая из местных растений. Они получили название по местностям, где были найдены. Так встречается Хотан-чай, Куча-чай, Эти суррогаты пьют с молоком, солью и коровьим маслом.

Затем ввоз в Кашгарию чая открылся по двум путям: 1) из Семиреченской области (а в последнее время и из Кульджи) через Нарынское укрепление и укрепление Чакмак в город Кашгар. 2) Из Индии через Ладак в Яркенд и далее в Кашгар.

Из Индии доставляется чай двух родов: китайского происхождения, провозимый транзитом по Индии и чай индийского происхождения. Этот последний представляет для нас наибольший интерес. Он стал распространяться не только по Кашгарии, но контрабандою стал проникать и в наши среднеазиятские владения, сильно тревожа русских торговцев чаями. Надо заметить, что за последние 15 лет, со времени восстания в Восточном Туркестане, чайное дело в Туркестане стало в ненормальные условия. Оптовые торговцы в Ташкенте имеют в складах кантонский чай, который, прежде чем попасть туда, прошел по Индии, попал через Суэзский канал в Одессу и уже оттуда перевезен в Ташкент и [58] далее до Кульджи. Очевидно, что чаю, сделавшему подобный путь и оплаченному пошлиною, невозможно конкурировать с чаями местного индийского происхождения, хотя и несколько худшими качеством, но более дешевыми и неоплаченными пошлинами.

Мы видели из таблицы, что привоз чая из Семиречья (через Верное, Нарын, Чакмак) на 30.800 рублей составляет 12,5% общего привоза. Надо предположить, что стоимость потребляемого чая в Кашгарии составляет сумму в несколько раз большую. По расчету русских купцов, торгующих в Ташкенте и Кокане, вероятно несколько преувеличенному ³⁰, при повсеместном распространении чая между среднеазиятскими жителями, семья, состоящая из мужчины, женщины и двух детей, потребляет ежемесячно 1 фунт чаю, при чем на мужчину кладется 5/8 фунта, а на женщину с двумя детьми 3/8 фунта. Предполагая, что масса населения Кашгарии довольствуется преимущественно суррогатами чая и только 200.000 потребляют чай в приведенной выше пропорции, мы определим потребность в привозном чае в Кашгарии в 15.000 пудов, и, считая пуд в 30 рублей, получим сумму привоза около 500.000 рублей, т. е. в 16 раз более чем провозится его через нашу границу.

На кашгарских базарах нами найдены были следующие сорты чаев:

С окончательным возвратом Кашгарии в руки китайцев, снова откроется торговый путь на Хами, по которому снова появятся чаи прямо ив провинций Небесной Империи. Чаи эти не только должны вытеснить привоз через Верное и из Индии, но еще, вероятно, проникнут через Терек-даванский перевал в Ферганскую область и через укрепления Чакмак и Нарын в Семиречье, где, по всей вероятности, и вытеснят чаи, доставляемые через Одессу, а также кяхтинский, побывавший в Москве ранее отправки в Среднюю Азию.

С окончательным возвратом Кашгарии в руки китайцев, снова откроется торговый путь на Хами, по которому снова появятся чаи прямо из провинций Небесной Империи. Чаи эти не только должны вытеснить привоз через Верное и из Индии, но еще, вероятно, проникнут через Терек-даванский перевал в Ферганскую область и через укрепления Чакмак и Нарын в Семиречье, где, по всей вероятности, и вытеснят чаи, доставляемые через Одессу, а также кяхтинский, побывавший в Москве ранее отправки в Среднюю Азию. [60]

Чаи индийского происхождения, как бы они дешевы ни были, нам будут выгодны менее китайских. В настоящее время, в замен чая, мы сбываем в Китай наши фабрикаты, в особенности сукно, тогда как за индийский чай придется уплачивать исключительно звонкою, монетою. К сожалению, наши торговые сношения с Китаем пошли в последнее время так худо, что, если мы не примем мер, то Китай, как рынок наших фабрикатов, исчезнет и за китайский чай придется тоже расплачиваться исключительно звонкою монетою.

Железо, железные и чугунные изделия ввозятся относительно мало. На местных заводах нельзя получить железа достаточно хорошего качества. Русское железо провозят из Верного прутовое и шинное, которое идет на разные поделки. Из чугуна доставляются котлы и кунганы (чайники); с ними конкурируют котлы и кунганы местного производства, фабрикуемые в городе Куча.

Красильные вещества. Для окраски маты, производство которой в Кашгаре весьма обширно, и для окраски шелковых и полушелковых материй употребляются следующие красильные вещества.

Ниль (индиго) доставляется из Индии; весьма распространенная краска.

Ференгиранг (фуксин) и кершес (кошениль) вывозятся из России; последняя служит для окраски исключительно шелковых тканей. На базаре встречаются не всегда. Цены изменчивы. Цена кошенили темно-малинового цвета от 16 до 18 червонцев за пуд; серого цвета от 14 до 16 червонцев за пуд.

Бузгунч (орешки с фисташника) употребляется как протрава, привозится из Бадахшана; 1 джин стоит 10 тенег.

Руян (марена) получается из Ферганы. По таблице значится, что этой краски ввезено в 1876 году на 4.900 рублей. Марена в корешках и смолотая стоит 1 джин 64 пулы.

Бакан (сандал) привозится из России. Цена за 8 пудов от 16 до 20 червонцев. Привозится щепаный (называется тертый). Его рубят в щепу около Казани. Дорогою лучше сохнет и через это удешевляется его доставка.

Упомяну, кстати, и красильные вещества местного происхождения, найденные мною на базарах. [61]

Кара-гуль — цветы черной мальвы, выращиваемой в садах ханства — дают черную краску; 1 джин стоит 1 теньга 14 пул.

Тухмяк (Sophera Japonica) из Янги-гиссара; дает желтую краску.

Чаймак — растет в Кашгарии; дает желтую краску; 1 джин стоит 1 теньга.

Доуа — собирается с гребенщика — Tamarix; с квасцами дает красную краску; 1 джин стоит 1 теньга.

Квасцы употребляются для протравы. Ниже мы увидим что они составляют довольно важный предмет отпуска в наши владения.

Из всех помещенных в таблице, кроме разобранных уже произведений, обратим внимание на хлопок, которого вывезено 104 1/2 вьючных лошади на 2120 рублей Вывоз этот, не смотря на всю незначительность, не случайный и Коканское ханство весьма часто ввозит свой хлопок в Кашгарию, когда местного хлопка, а также привозимого из Аксу и Куня-турфана не хватает для обширного матового производства, сосредоточенного в окрестностях города Кашгара. Таким образом Кашгария является нашею соперницею, хотя пока и не опасною, по спросу сырья из наших среднеазиятских владений, доставляя в замен его, как и мы, фабрикаты — мату, предметы одежды, — для наших среднеазиятских подданных.

Из общей суммы ввоза в Кашгарию в 248,000 рублей на долю различных уездов, через которые совершается ввоз, приходится:

Вывоз товаров из Кашгарии

в 1876 году в Европейскую Россию и Туркестанский край, через уезды Токмакский и Каракольский, Семиреченской области и через уезд Ошский, Ферганской области.

При рассмотрении таблицы вывоза товара из Кашгарии прежде всего поражает несоразмерность ввоза товаров с вывозом. Действительно, вывоз товаров в четыре слишком раза превосходит ввоз товаров. Вывоз одной маты в три слишком раза [64] превосходит всю сумму ввоза товара и в восемь слишком раз превосходит ввоз в Кашгарию русских мануфактурных хлопчато-бумажных изделий.

В общем итоге всей торговли Кашгарии разница между ввозом и вывозом будет менее значительною, благодаря ввозу английских товаров, в замен которых частью вывозится золото и серебро. Нельзя также сведения за один год считать нормальными за целый период времени. Будем даже думать, что в среднем выводе ввоз наших товаров в Кашгарию будет значительно больший, чем бывший в 1876 году. Но все эти соображения мало ослабляют следующий общий вывод:

1) Вывоз из Кашгарии в русские владения товаров в значительной степени превышает ввоз их.

2) В 1876 году в числе вывезенных из Кашгарии в русские владения товаров 90% составляли местные фабрикаты и только 6% сырье.

3) В том же году мы ввезли в Кашгар, кроме фабрикатов, еще и часть нашего сырья и скота.

4) В том же году мы приплатили в Кашгарию за местные фабрикаты около миллиона рублей.

Не забудем, что подобный неблагоприятный результат для нас произошел при управлении Кашгариею Якуб-беком, сильно стеснившим торговлю, и что, с завоеванием Кашгарии китайцами и с водворением в ней спокойствия, результат наших торговых сношений с этою обширною страною может сделаться еще менее благоприятным, если мы заблаговременно не начнем борьбу против промышленного преобладания Кашгарии над нашими среднеазиатскими владениями.

Это преобладание, в связи с возрастающим развитием производства хлопчато-бумажных тканей в наших азиатских владениях и с распространением английских товаров, может, вместо увеличения спроса наших мануфактурных товаров, повести к уменьшению его и привести в результат к тому, что за средне-азиятское сырье, хлопок и шелк, для отвоза его к центрам хлопчато-бумажного и шелкового производства, мы будем расплачиваться с туземцами наличными деньгами.

В подтверждение возможности подобного результата могут служить следующие факты.

Весьма часто нашим торговцам приходится отдавать в Бухаре наш мануфактурный товар в обмен на сырье по ценам ниже московских или по московским. Отсюда, повидимому, и [65] происходят несообразности, встречаемые в ташкентской торговой практике, например когда ситцы, сахар и стеариновые свечи, привезенные из Бухары в Ташкент, продаются дешевле чем эти же товары, привезенные прямо из России.

Также и в Кашгаре русский мануфактурный товар приходится иногда продавать по тем же ценам, по которым он продается в Ташкенте и в Верном, так что стоимость провоза до Кашгарии, весьма, заметим, значительная, составляет убыток.

Г. Шкоков, напр., доверенный фирмы Быковских в Кашгарии, считая невыгодным везти в Кашгарию мануфактурный товар привез туда москательный товар в своем караване в 80 вьючных лошадей. Из них 40 лошадей были с сандалом, остальная часть с фуксином и выдрою. Но и этот товар он должен был распродать по ташкентским ценам и надеялся наверстать убыток на хотанской шерсти, которую и вывез в замен привезенных им товаров.

Меры для достижения более благоприятного баланса в нашей торговле с Кашгариею должны заключаться, как мне кажется, в следующем:

1) В лучшем обеспечении интересов наших торговцев в Кашгарии.

2) В установлении таможенной линии по нашей границе, и в конфискации контрабанды.

3) В обложении значительною пошлиною английских товаров: ситцев, кисеи, сукон и чая индийских фабрик.

4) В обложении пошлиною хлопчато-бумажных изделий местного кашгарского производства.

5) В поощрении производства маты в уездах Ферганской области для вывоза ее в Семиреченскую область в замен кашгарской; в поощрении развития хлопковых плантаций и шелководства.

6) В проложении хорошего торгового пути между уездами Ферганской и Семиреченской областей; например в разработке путей от городов Узгента и Намангана к укреплению Нарынскому, от которого уже идет колесный путь к Токмаку и городу Верному.

Наконец 7) в устройстве одной или нескольких фабрик близ Ташкента и Кокана для производства ситцев на месте. Рынком для сбыта произведений этих фабрик, будут служить наши среднеазиятские владения, независимые владения Бухара, Кашгария, Афганистан, а современем, быть может, и Сибирь. [66]

Различные произведения составляют следующий % в общей цифре вывоза:

Хлопчато-бумажные кашгарские ткани. Главное производство маты сосредоточено в окрестностях города Кашгара, в кышлаках Хан-арыке и Файзабаде. Несколько худшего сорта ткани и в меньшем количестве приготовляются в самом городе Кашгаре, затем наиболее низкие сорта изготовляются в кышлаках Артуш и Тогузак. В последнем ткань идет на подкладку.

Xлопчато-бумажное производство существует и по всем остальным округам в Кашгарии, но в них оно служит для местного потребления; производство же Кашгарского округа не только покрывает потребность населения, но и удовлетворяет почти миллионный спрос киргизов наших среднеазиятских владений.

Из других округов в особенности славится плотностью, белизною и нежностью ткани хотанская мата, но, по дороговизне, она не имеет большого сбыта. Лучшие, сравнительно, качества хотанской маты зависят от лучшего сорта местного хлопка.

Хлопок сеется во всех округах Кашгарии. В особенности хлопковые плантации обширны в округах Хотанском, Кашгарском и Куня-турфанском. Джитышарский хлопок вообще достоинством ниже Коканского. Гуза его мелкая, волокно короткое. Кашгарский хлопок сортом ниже всех остальных местных сортов. Вследствие относительной суровости климата, хлопок в Кашгарском округе не достигает полного роста.

В этом округе посевы хлопка за последнее время начали уменьшаться. Причиною послужило увеличение Якуб-беком поземельных податей.

Вместе с уменьшением посевов в Кашгарском округе стал увеличиваться ввоз хлопка из других округов, в особенности из Аксуйского, и даже из бывшего Коканского ханства. [67]

Мата (даба, бязь) представляет из себя узкую редкую и непрочную ткань, приготовляемую кусками или концами от 8-ми до 14-ти аршин длиною и шириною около 1/2 аршина. Достоинство маты оценивают по ее белизне и плотности. Мата в различных центрах производства разнится качеством, длиною, шириною куска и стоимостью.

Мата в селении Хан-арыке приготовляется кусками, по 14 аршин в каждом, двух сортов: высший баш-мата и обыкновенный; кусок первого стоит от 2 тенег 35 пул до 3 тенег 20 пул (от 25 до 34 коп.), что составляет за аршин ткани всего около 2-х копеек. С такою необыкновенною дешевизною конкурировать весьма трудно. Второй сорт маты стоит еще дешевле: кусок от 2-х тенег 12 пул до 2 тенег 30 пул.

Мата в селении Файзабаде приготовляется кусками по 14-ти аршин; стоимость куска от 2 тенег 6 пул до 2 тенег 20 пул.

Мата тогузакская, в куске 8 аршин, 2 теньги 10 пул за кусок

Мата, артушская, в куске 8 аршин, стоит 2 теньги.

Мата, приготовляемая в городе Кашгаре, в куске 8 аршин, стоит 2 теньги 14 пул.

Мата хотанская приготовляется куском по 10 аршин, стоит кусок 5 тенег 10 пул.

Таким образом хотанская мата дороже остальных почти вдвое; аршин ее стоит свыше 5 коп.

Мы говорим что из маты Кашгарского округа наилучшая хан-арыкская; между тем худшие сорта тогузакской и артушской маты стоят нетолько дешевле но даже дороже хан-арыкской.

Это объясняется значительно большим количеством материала, потребным для приготовления грубых сортов маты.

Виденное нами в конце ноября 1876-го года производство маты в кышлаке Файзабаде, в 61 версте от Кашгара, по дороге в город Аксу, дало нам следующие данные.

Население Файзабада занимается производством маты, не оставляя в тоже время, и земледелия. Занимается не круглый год. Мужчины ткут, а женщины приготовляют нитки.

Посещенные нами мастерские помещались в небольших, низких комнатах, скорее похожих на чуланы, и занимали по одной комнате. В каждой из них стояло два, редко три станка, а иногда и один ткацкий станок ³³ первобытного устройства. На каждом станке [68] работало по одному человеку. Выработывали мату низкого сорта и узкую, из местного хлопка.

В неделю работают 5 дней; не работают по пятницам (что у мусульман соответствует нашему воскресенью) и по базарным дням. В день каждый выделывает четыре конца; в неделю 20 концов.

В базарный день продают недельный труд скупщикам из города.

Своих кулаков нет.

Нитки ткачи покупают. Для дневной работы надо 3 мотка, каждый около 1/2 фунта весом. При существующей цене одного мотка в 80 пул, дневной материал обойдется 240 пул т. е. 48 коп.

При продаже маты берут за работу каждого куска 20 пул что за четыре конца составит дневной заработок в 80 пул т. е. в 16 коп. Прибавляя к этому заработку 240 пул на материал, получим базарную цену каждого конца в 80 пул или в 16 коп. На Кашгарском базаре конец этой самой маты стоит уже 20 коп.

Мату высшего сорта работать менее выгодно (на нее и меньше спрос): в день можно выработать всего два конца и так как барыш с конца дает 30 пул, то при приготовлении маты высшего сорта дневной заработок составит всего 60 пул, или 12 коп., вместо 80-ти пул, приходящихся на рабочих, вырабатывающих мату грубых сортов.

В большинстве случаев каждый работает от себя. Есть, впрочем, и хозяева нескольких станков (двух, трех), но их не много.

Работая на хозяйском станке и из хозяйского материала, рабочий вместо платы получает в свою пользу каждый десятый конец. Другими словами, вознаграждение подобному рабочему за труд двух с половиною дней составит 16 коп., т. е. дневной труд его оплачивается 6-ю копейками.

Нитки, как сказано выше, работают женщины. Один чарик неочищенной гузы стоит при покупке 10 тенег (1 рубль). Две женщины, в неделю труда, между домашнею работою, переработывают чарик гузы в нитки. Из чарика гузы получается 5 фунтов или десять мотков ниток. Продавая их по 80 пул за моток, работницы получают 800 пул, а, отчисляя стоимость материала в 500 пул, они имеют лишь 300 пул или 60 коп.; таким образом недельный барыш женщины составляет всего 30 коп.

Не смотря на такой ничтожный заработок, кашгарские женщины лихорадочно, часто не теряя ни минуты на отдых, занимаются этою работою, так как вырученные за нитки деньги [69] составляют их полную собственность и могут идти по их усмотрению например, на наряды.

В Россию вывозится преимущественно мата файзабадская и хан-арыкская, приблизительно в равном количестве.

Мата вывозится только с разрешения бадаулета. Прежде, при нем же, она разрешалась к вывозу два раза в год. В 1876-м году ее вывозили раз пять, но в последний месяц этого года вывозу маты неожиданно был запрещен Якуб-беком.

Запрещение последовало вследствие того, что много кашгарской молодежи стало уходить с караванами под видом ишакчей (вожатых) в Верное, с целью избежать воинской повинности и не возвращаться скоро в отечество. По слухам, таких молодцов прошло до 4.000 человек.

Запрещение вывоза маты не касалось только русских торговцев; наши же подданные сарты, ташкентские и коканские купцы, находятся на общем с кашгарскими купцами положении.

Лучшее время для вывоза маты считается сентябрь, октябрь и ноябрь, так как тогда мата может быть приготовлена из свежего хлопка.

Главный путь маты идет из Кашгара на укрепления Чакмак, Нарынское и далее частью к городу Токмаку, частью к городу Верному.

Перевоз маты производится на вьючных лошадях, верблюдах и ишаках.

Вьючные лошади преимущественно из Ферганской области, а верблюды из Семиреченской и, частью, местные. Ишаки все кашгарские. Перевозка на верблюдах совершается летом, так как эти животные боятся холода.

Перевозка на ишаках практикуется кашгарскими купцами в обширных размерах.

От Кашгара до города Верного наем лошади, несущей груз от 8 до 9 пудов, стоит от 2 1/2 червонцев ³³ до 5 червонцев (от 6 рублей 25 коп. до 12 рублей 50 коп.) в зависимости от спроса и предложения. Нормальною ценою можно принят 3 1/2 червонца. В Верное груз на лошадях доставляется в 25-30 дней.

Наем на тот же путь верблюда, с грузом 13-15 пудов, [70] стоит от 5 до 9 червонцев и доставляется в Верное в срок от 30-35 суток.

Ишак, с грузом от 4 до 5 пудов, стоит до Верного от 35 до 50 тенег, т. е. до 5 рублей и доставляет груз в 25-30 дней, т. е. также быстро как и лошадь.

Кроме платы за наем перевозочных средств, торговцы при вывозе маты не несут других расходов.

Крашеная бязь, выбойка, чакмень. Мата худших сортов, преимущественно артушская и тогузакская красится, в синий, красный, черный и зеленый цвета и в этом виде дает выбойку и крашеную бязь. Для окраски употребляется индиго (ниль), марена (руян), сандал и др.

Худшие сорта файзабадской маты окрашиваются в кубовую краску, индиго и сандал.

Крашеная мата не только удовлетворяет местную потребность, но и составляет предмет отпуска.

Ее употребляют для подкладки к халатам, на одеяла, а бедный класс носит на халатах и шароварах. Кусок выбойки в 7 аршин стоит 2 1/2 теньги; кусок крашеной бязи в 10 аршин стоит 3 и 3 1/2 теньги.

Чакменем называется весьма плотно вытканая, тяжелая ткань, окрашиваемая в разные цвета. Из чакменя приготовляют халаты. Кусок чакменя, мерою в 18 аршин длины и шириною 5-6 вершков стоит, до 15-ти тенег.

Бумажная полосатая ткань, приготовляемая в Кашгаре и идущая тоже на халаты, носит название алачи. Кусок этой материи в 8 аршин стоит до 7-ми тенег.

Вся окраска маты сосредоточена в городе Кашгаре, в небольших мастерских, по 3-4 рабочих в каждой.

_____________________________

Шелк и шелковые изделия. Из числа округов Кашгарии только в Хотанском развито шелководство в остальных же едва удовлетворяется местный спрос; в Кашгарском округе семена употребляются коканские, но коконы качеством выходят хуже коканских. Хотя климатические условия не препятствуют обширному развитию шелкового дела в этом округе, но до сих пор выработываемый шелк разных сортов (калява) не удовлетворяет даже местной потребности и ежегодно шелковые ткани привозятся из Ферганы. [71]

В округе Яркендском производство шелка еще в меньшей степени покрывает местные нужды.

В округе Хотанском шелководство находится в цветущем положении, видимо развивается и не только удовлетворяет местным нуждам, но и еще составляет наиболее важный, после маты, предмет для вывоза из всей страны.

Выработываются сорта тахфиль ³⁵ и калява. Хотанские коконы крупнее ферганских, но слабее и хуже.

Лучшие мастера для размотки шелка приходят из Ферганы.

Шелк, как тахфиль так и калява, вывозится из Хотана в Индустан и Фергану.

Вывоз в Фергану, как значится в ведомости, составил в 1876-м году около 700 пудов, на сумму свыше 50.000 рублей. В 1877-м году ожидался вывоз до 1000 пудов, если только на него не повлияли политические события.

При исчислении г. Колесниковым общего отпуска из Хотана в 4000 пудов, отчислено 1000 пудов на Фергану, 1000 пудов для других округов, при чем для вывоза в Индию останется 2000 пудов.

В Россию из кашгарского шелка идет только тахфиль, калява же скупается на базарах Кокана и Ташкента для Афганистана.

Цена тахфиля в 1875-м году на кашгарском базаре была за чарик в 10 фунтов от 7 3/4 до 8 1/2 червонцев; цена калявы за чарик в 6 фунтов до 2 1/2 червонцев.

В 1876-м году, вследствие увеличившегося спроса, цена на тахфиль возросла за чарик на кашгарском базаре до 10 червонцев, а на хотанском до 8 1/2 червонцев. Цена на каляву осталась та же.

Фабрикация шелковых тканей в Кокане хотя и довольно развита, но пока служит почти исключительно для удовлетворения местных нужд. Наибольшее развитие имеет выделка полушелковой, весьма прочной и красивой ткани машрупа. Это единственная ткань, идущая и на вывоз. Ее отправлено в 1876-м году в Семиречье на 12,000 рублей. Кроме машрупа, в последнее время стали выделывать адряс, бекасап, шаи (канаус).

Коканские шелковые материи превосходят по достоинству кашгарские и встречаются на базарах во всех округах Кашгарии. [72]

Из других товаров, служащих для вывоза, видное место занимают предметы одежды — халаты, которых одних вывозится на 47.000 рублей. Халаты эти идут киргизам. Они весьма просты и крайне дешевы. В среднем, цена каждого халата не доходит до 3-х рублей.

Затем следуют кошмы, т. е. войлоки; ковры хотанского изделия, весьма красивые и, относительно, дорогие, около 80 рублей каждый; квасцы, вывозимые из Аксуйского округа в Фергану.

Из всех остальных предметов упомянем только о хотанской шерсти. Вывоз ее только что начался, но, по мнению людей сведущих, шерсть эта должна занять одно из главных мест в нашей торговле с Кашгариею.

Различные товары в отпускной торговле Кашгарии с нами составили в 1876-м году следующий % общего отпуска.

Через различные уезды наших среднеазиятских владений прошло товаров.

О размерах торговых сношений Кашгарии с Индиею не имеется почти никаких сведений.

По слухам в 1873-74 годах в Яркенд прибыло из Индустана несколько крупных караванов на сумму до 800.000 рублей. Привезенные в этих караванах товары не имели успеха и теперь еще большая часть их лежит в караван-сараях Яркенда.

Английские ситцы, как мы уже говорили, хотя по цене и подходят к нашим, но идут плохо, так как линючи, непрочны, [73] мягки. Из других товаров было привезено много желтого сахарного песку, который не пошел, шерстяных тканей (тоже не пошли), сукон (красный драдедам), которые пошли, но слабо и, наконец, кисеи, которая пошла, как и всегда, очень хорошо.

В обмен за привезенный товар индийские торговцы закупали в Хотане-шелк, в Яркенде-нашу (хашиш, опиум), в Кашгаре и Аксу-козий пух.

По весьма приблизительному исчислению г. Колесникова вывоз товаров из Кашгарии в Индию составляет:

Затем, по слухам, в Индию увозится значительное количество серебра и золота.

Торговля с Индией идет через руки индийцев; в Яркенде, по слухам, находился в 1876-м году один англичанин.

Комментарии

24. Это сведение еще требует подтверждения.

25. Приведу, для образчика, перевод двух из поданных мне жалоб.

1) Генерального штаба капитану Куропаткину. Дода-баба-бая мир-фазылбаева. Прошение.

«Кашгарский хаким брал у меня товаров на 200 тиллей; из них 80 тиллей остались за ним. Вот уже три года как не могу я получить с Дахти этих денег. Будьте так добры, окажите содействие к получению их».

2) Русскому посланнику. Ташкентских жителей, проживающих в городе Аксу. Прошение.

«Докладываем нашему высокому посланнику, что год как мы приехали сюда, с торговыми целями и никак не можем выбраться. Нигде не виданное дело, чтобы купцов так притесняли и стесняли их свободу как здесь. Пять месяцев тому назад, одного из наших, купеческого сына Мир-хамида, забрали в солдаты, назначив в свиту казначея Тилли. Просим милостивого посланника взять нас под свое высокое покровительство.

За то, что вчерашнего числа мы разговаривали с Вашими людьми, нас переписали и мы боимся, что после Вашего отъезда нас убьют. Просим мальчика Мир-хамида взять с собою в Ташкент».

Подписали: Мир-халык, Мир-салихбаев, Мир-алим-бай, Абду-кадыр-бай.

По второму из этих прошений, по разборе его, я нашел вынужденным написать резкое письмо дахте города Аксу, в котором напоминал условия торгового договорами поручал подписавших прошения торговцев особой его заботливости под ответственностью за них.

Что же касается забранного в солдаты нашего подданного, 17 летнего юноши Мир-хамида, то, несмотря на протесты и просьбы, я вытребовал его к себе и взял с собою, для доставления в Кульджу, где находился его отец. Позднее я узнал, что все подписавшие прошение торговцы благополучно возвратились в русские пределы.

26. При измерении, чарик пшеницы весил 24 фунта, чарик кукурузы — 26 фунтов, чарик ячменя 25 фунтов.

27. Труды общества для содействия русской промышленности и торговли, 1873 г. часть II.

28. Кашгарский червонец 25 тенег = 2 руб. 50 коп. См. стр. 53.

29. В Ташкенте кусок ситца этих фабрик стоит тоже до 6 руб.

30. Гг. Дьячкова, Федорова и др.

31. Образцы всех этих чаев мною доставлены в Ташкентский музей. Весьма вероятно, что между ними окажется несколько сортов тоже китайского происхождения, только провезенных через Индию.

32. Каждый конец или кусок представляет из себя ткань от 8 до 14 аршин длины при ширине около 1/2 аршина.

33. Совершенно напоминающие станки наших крестьян.

34. Червонец = 25 теньгам = 2 руб. 50 коп.

35. В Кокане называется хамяк.

Текст воспроизведен по изданию: Кашгария. Историко-географический очерк страны, ее военные силы, промышленность и торговля. СПб. 1879

© текст - Куропаткин А. Н. 1879
© сетевая версия - Тhietmar. 2016
© OCR - Иванов А. 2016
© дизайн - Войтехович А. 2001