КУРОПАТКИН А. Н.

КАШГАРИЯ

ИСТОРИКО-ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК СТРАНЫ, ЕЕ ВОЕННЫЕ СИЛЫ, ПРОМЫШЛЕННОСТЬ И ТОРГОВЛЯ.

ПРИЛОЖЕНИЕ IV.

МАРШРУТЫ ПОСОЛЬСТВА.

МАРШРУТ ПУТИ ОТ ГОРОДА АКСУ ЧЕРЕЗ КРЕПОСТЬ УЧЬ-ТУРФАН НА ГОРОД КАРАКОЛЬ, ПРОЙДЕННОГО ШТАБС-КАПИТАНОМ СУНАРГУЛОВЫМ.

Переход 25-го февраля 1877-го года, от города Аксу до кышлака Барин, 32 версты.

Дорога проходит городом версты четыре и, по выезде из города, втягивается в кышлак Сак-падана, имея северо-западное направление. Кышлак Сак-падана разбросан по обеим сторонам дороги отдельными дворами; некоторые из дворов прилегают к самой дороге. Почва болотиста, вследствие чего дорога проведена по насыпи, по обеим сторонам обсаженной молодым талом. Большие деревья встречаются вокруг отдельных дворов. Чрез пять с небольшим верст езды, дорога переходит по мосту чрез большой арык Тангалык-устанг, доставляющий, городу Аксу воду, очень чистую на вид. Вследствие болотистого характера почвы все окрестные поля засеваются исключительно рисом; здесь родится лучший рис в Кашгарии, называемый аксуйским. Почва сохраняет такой характер верст восемь, по [298] выходе за пределы города Аксу; затем начинается песчаный грунт. Далее, чрез три с небольшим версты, встречается первый рукав реки Аксу-дарьи, который проходим в брод. За ним следует еще шесть рукавов, из которых чрез четыре устроены узенькие мостики, довольно прочной работы, для конных и пеших. Главным руслом реки следует считать шестой рукав; впрочем, рассказывают, что не каждый год этот рукав бывает полноводнее других, и что другие рукава, в особенности седьмой, кажутся нередко главными. От первого рукава до последнего (седьмого) около трех верст; арбы переправляются в брод выше мостиков, в половодье же сообщение на арбах чрез реку Аксу вовсе прекращается. В прежнее время для переправы употреблялись каюки, которых теперь нет. За последним рукавом, в яру, с левой стороны дороги, расположен кышлак Арал, который чрез три версты переходит также на правую сторону дороги и почти беспрерывно продолжается вплоть до самого ночлега, изменяя только наименования: часть его, лежащая слева, называется Ак-яр; части, лежащие справа — Дафтар и Джигда; далее следует Мазар, лежащий по обеим сторонам дороги, и наконец самый ночлег Барин. Все эти поселения известны под общим именем Арал, отдельные же названия присвоены им как кварталам или частям города. За рекою Аксу дорога меняет свое направление, уклоняясь сперва на 320°, затем на 250° и наконец на 220°.

В семи верстах от последнего рукава реки Аксу, дорога поднимается на крутой обрыв. Рассказывают, что река Аксу, во время своего разлива, нередко доходит до этого обрыва, затопляя кышлак Ак-яр. Эти семь верст и следующая за ними местность до самого ночлега заняты полями, засеянными различного рода хлебом. Первое место занимает пшеница, лучшая во всей Кашгарии по своей белизне; урожаи ее обыкновенно дают сам 15 и доходят до сам 30; эти цифры, может быть, немного преувеличены. Пшеница (Посев этой пшеницы начался уже во время проезда нашего, т. е. около 20-х чисел февраля.) эта называется здесь язы (богара). Только в одном месте, между последним рукавом Аксу и подъемом, версты две нет пашень, за то здесь находится хороший подножный корм, все же остальное пространство, прилегающее к пройденному пути, представляет сплошные пахатные поля.

После подъема местность становится заметно маловодною: вода [299] проводится сюда лишь незначительными арыками из реки Тушкан-дарьи, впадающей в Аксу, не вдалеке от дороги, ведущей из города Аксу в город Кашгар. Дорога этого перехода вся колесная, не требующая исправлений; испортить ее также не легко. Воды и топлива достаточно по всему пути; подножного корма, кроме указанного выше места, нет, но фураж, как и скот, можно достать в кышлаках в произвольном количестве.

_____________________________

Переход 26-го февраля, от кышлака Барин до крепости Ача-таг, 26 верст.

В одной версте за кышлаком дорога пересекает сухой арык; начиная с этого места до кышлака Аз-джигда, местность, лежащая по правую сторону дороги бесплодна, так как здесь грунт состоит из хряща, неспособного к обработке. Только на четвертой версте, вправо от дороги, встречается группа тополей при нескольких мазанках, обитатели которых пользуются водою из колодца, так как проходящий здесь арык зимою остается без воды. Левая сторона дороги, напротив, представляет панораму населенной местности: сначала кышлак Барин, а далее, сливаясь с ним виднеется кышлак Турбат, расположенный верстах в двух в стороне от дороги. Возле самой дороги и с левой сторону голый хрящ, продолжающийся почти непрерывно до крепости Аз-джигда, близь которой проходит большой, многоводный арык Устенг. Кышлак Аз-джигда (10 верст от ночлега) тянется верст около трех, до первого рукава Тушкан-дарьи. За этим рукавом следует второй рукав, более глубокий, но местами проходимый в брод, как и первый; в половодье сообщение производится только по мосту, и арбы тогда вовсе не ходят.

Тушкан-дарья разливается в конце мая или начале июня, при чем покрывает все пространство между первым и вторым своими рукавами, отстоящими друг от друга на 2 1/2 версты. По переходе через второй рукав, дорога подымается на обрыв яра, где расположен кышлак Ак-яр, подлежащий ведению аксуйского хакима. Кышлак этот очень обширен, в особенности далеко он распространяется от дороги влево; с правой стороны дороги культивирована только неширокая полоса, за которою начинаются предгорья Буз-тау. За кышлаком Ак-яр следует кышлак Яхай, принадлежащий уже к району Учь-турфана; он [300] почти связан с предыдущим, а с другой стороны сливается с кышлаком Тигин, который, в свою очередь, соединяется с Ача-тагом. Так как дома не сгруппированы в особые поселки, то трудно сказать, где оканчивается один кышлак и начинается другой. Местность сплошь населена, почва плодоносна, хлеб родится хорошо, хотя землю редко удобряют навозом, за недостатком крупного скота. Поля удобряются преимущественно свежей землею, которую перевозят на пашни на волах или на ослах, в особых маленьких арбах, с колесами из цельного дерева, или сколоченными из досок. Баранов очень много; они отличаются здесь весьма большими курдюками, в остальных же частях Кашгарии бараны малокурдючные. По дороге очень много хороших, стройных тополей, каких мало попадается в других местах Кашгарии; 3-4-х годовые тополи можно употреблять на балки для домов. Около кышлака Ача-таг есть две горы того же названия, которое в переводе означает — раздвоенная гора; они совершенно лишены растительности и на столько высоки, что в ясную погоду с них виден город Аксу.

Дорога всего перехода колесная, исправлений не требует. Порча возможна самая незначительная, в роде уничтожения мостов чрез Устенг и Тушкан-дарью; при обилии леса, это, впрочем, не может служить особенным препятствием. Вода на пути имеется почти везде. Подножного корма нет, но за то в кышлаках можно достать клевер и ячмень, равно как и убойный скот.

_____________________________

Переход 27-го февраля, от кышлака Ача-таг до крепости Учь-турфан, 24 версты.

Направление дороги с 260°, на пятой версте переходит на 270° и сохраняется таким до конца пути с небольшими уклонениями в ту или другую сторону. Почти одновременно с изменением направления дороги, оканчивается кышлак Ача-таг и начинается кышлак Янгиссар. Дорога пролегает по ровной местности; с правой стороны вдалеке виднеются невысокие предгорья Тянь-шаня, а влево от дороги невысокие голые камни Токсун-таг. Расстояние между этими горами в начале пути можно определить верст в 12-ть. Тушкан-дарья протекает в нескольких верстах с правой стороны дороги; долина ее весьма плодородна и плотно населена; отдельные хуторки не прерываются до самого Учь-турфана; только в одном месте, именно между [301] Яр-купрюком и Токсун-арыком, как по дороге, с версту, так и на несколько верст от нее в правую сторону, нет поселения, вследствие болотистого характера этого места. За кышлаком Янгиссар следует кышлак Токсун, который продолжается до арыка того же названия. Перейдя по мосту чрез арык Токсун, дорога делает небольшой подъем, за которым расположен кыш— лак Кара-ходжа; за ним следует кышлак Джигдалик и, наконец, предместья города Учь-турфана. Вся дорога, между городом Аксу и крепостью Учь-турфан, представляет картину плодородия: не преувеличивая, можно сказать, что эта местность есть самая плодородная из тех мест, которые нам удалось видеть, и, едва ли не самая богатая часть Кашгарии. Жители этой полосы заметно богаче, нежели в прочих местах Кашгарии: они лучше одеваются, имеют лучшие жилища и содержат их чище.

Дорога колесная, исправлений не требует. Порча дороги может состоять только в разрушении мостов чрез Яр-купрюк и Токсун-арык. Топлива много, воды также вдоволь. Корм можно достать в кышлаках, в размере надобности, также как и убойный скот.

Учь-турфан, как город, не велик: около крепости, с восточной ее стороны, расположено до сотни домов и один ряд лавок. Два раза в неделю, в понедельник и в четверг, бывают базары, на которых жители окрестных кышлаков сбывают киргизам продукты своего хозяйства, выменивая их на скот и кошмы. В лавках держат русские ситцы невысоких сортов, сукна тоже низкого достоинства, тики, всевозможные тесемки и даже бусы. Английских фабрикатов вовсе нет. Цены на русские товары немного ниже, чем в других городах Кашгарии. Крепость имеет четырехугольное очертание; каждая сторона квадрата длиною около ста сажень. С северной стороны к стене прилегает болотистая низменность, на которой, однако, расположен кышлак; с южной стороны-горы, дугообразно расположенные на расстоянии около 200 сажень. Западный конец этой дуги составляет часть западной стены крепости, восточный же конец выходит на аксуйскую дорогу. На обоих концах дуги, составляющих высшие точки гор, сохранились остатки китайских сторожек.

Крепость Учь-турфан — китайской постройки; она подновлена Якуб-беком, и весьма походит на прочие крепости Кашгарии. Есть по углам выступные башни, фланкирующие ров; в середине двух фасов, восточного и южного, имеются башенные капониры. Часть [302] западной стены, как выше замечено, составляет скала, на которой сохранились развалины китайской сторожки, к этой сторожке прежде вела лестница прямо из крепости, через особо устроенные ворота, ныне заделанные. Ров защищается также оборонительной стенкой, устроенной на его эскарпе.

Войска в Учь-турфане содержится всего до двух тысяч человек; цифра эта, вероятно, преувеличена. Из этого числа, как уверяют, содержится, будто бы в карауле Кара-булак 500 человек джигитов, с одним пансатом (при одном пансате, обыкновенно полагается человек 200-250); в карауле против Аксая 100 человек; на Бадале 100; в Кукрюме 100; кроме того небольшие команды расположены между названными постами. Сартов в крепости было, по рассказам, 800 человек, но их отправили без ружей в Курля, где предполагалось вооружить их скорострельными винтовками и выставить на передовую линию. В самом Учь-турфане войск в данное время было очень немного, человек, может быть, двести-триста. Большая часть солдат вооружена фитильными ружьями, остальные курковыми, всевозможных видов и образцов. Крепость вооружена была четырьмя полевыми орудиями небольшого калибра, оказавшимися непригодными для передовой линии. Пансат джигитов Урунбай, брат Учь-турфанского бека, рассказывал, что джигиты его бывают заняты шесть дней в неделю ученьем, именно три дня разными кавалерийскими эволюциями; стрельбой с лошадей и спешившись и т. д., а другие три дня — драньем козла, так как по его словам, эта потеха приучает людей управлять лошадьми, развивает в них ловкость и неустрашимость.

_____________________________

Переход 28-го февраля, от Учь-турфана до караула Баш-агма, 27 верст.

Общее направление дороги идет под азимутом 250°, с небольшими уклонениями в ту или другую сторону. В одной версте от крепости, с левой стороны к дороге приближается довольно высокая гора, на которой прежде была китайская сторожевая башня. За этой горой тотчас же начинается кышлак Ут-баши, продолжающийся вплоть до караула Кура-баш, находящегося в 15-ти верстах от крепости, там где оканчивается культурная полоса учь-турфанского района. На одинадцатой версте находятся остатки разрушенной китайской крепости Ут-баши, вокруг которой сохранились развалины домов китайской постройки, указывающие на значительность бывшего селения. На восемнадцатой версте, с левой стороны дороги, в [303] нескольких саклях, вокруг заброшенного китайского караула Тусма, живут киргизы, обработывая незначительный клочек земли. За Тусмой, верстах в трех, расположена маленькая деревушка Баш-агма, далее еще чрез три версты лежат два заброшенных китайских поста; наконец еще версты через четыре встречается опять пост, ныне не занимаемый войсками, по имени тоже Баш-агма, который и был избран пунктом ночлега. Все посты содержались китайцами около гор как оплот против горных киргиз, промышлявших грабежами. При Якуб-беке эти посты были заброшены, и против киргиз были устроены новые посты на Кара-булаке, Бадале и проч.

По выезде из Учь-турфана, приблизительно верстах в десяти от дороги, по левую ее сторону, виднеются горы Барбари, названные по имени когда-то существовавшего на одной из них, города Барбари (Рассказывают что этот город принадлежал Кафирам и что Али, проданный, по собственному его желанию, в неволю Барбарийскому царю, исполнив возложенные на него два подвига, вступил в борьбу с царем, победил его и разрушил город. Первый его подвиг состоял в том, что он остановил воду, которая, не взирая на все старания царя и его подданных, не унималась и смывала с лица земли целые селения; даже самому городу Барбари, не смотря на его возвышенное положение, угрожала опасность. Второй подвиг состоял в том, что Али убил семиглавую змею, поедавшую по несколько человек подданных царя. Тогда царь пообещал Али свободу, если он привезет живого или мертвого, появившегося в Аравии богатыря Али. Али должен был сознаться, что он и есть тот, — кого ему поручают отыскать, и что он злейший враг кафиров.

Вступив с царем в единоборство Али вышел из поединка победителем и, овладев городом Барбари, водворил в нем мусульманство.). Вслед за Барбарийскими горами последовательно сопровождают дорогу горы Кара-теке, затем Тусма и, Баш-агма, от которых получили свое название и караулы, устроенные в логах. Позади всех этих гор расположены кочевья киргиз, цринадлежащих к роду Кара-теке и Каль-пин. — С правой стороны дороги, вдалеке, течет Тушкан-дарья, носящая в этом месте название Учь-турфан-дарьи. Между рекою и дорогой тянется кишлак Ут-баши до поста Кура-баш, за которым культура исчезает. По дороге встречается три-четыре небольших арыка, чрез которые перекинуты мостики.

На Баш-агме живет несколько человек, которые держат лошадей для чабаров из Аксу чрез Учь-турфан в Кашгар и обратно; кроме того несколько семейств занимаются хлебопашеством. Дорога от этого поста к Кашгару делится на две ветви; северная, более удобная, но более кружная, три раза пересекает Тушкан-дарью; по этой дороге, хотя и с трудом, [304] может пройти арба; южная дорога делает несколько перевалов. Оба пути соединяются за один переход до Артуша. Эти дороги на три дня короче той, которая идет чрез Марал-бати на Кашгар. Есть еще горная дорога; она из Учь-турфана выходит в юго-западном направлении прямо на Кальпин.

Дорога — колесная и на всем протяжении никаких исправлений не требует; испортить ее невозможно. Воды вдоволь, топлива тоже; подножного корма нет, но фураж можно достать в кышлаке Ут-баши, а также в жильях, расположенных за этим кышлаком.

_____________________________

Переход 1-го марта, от поста Баш-агма до рабата Агача-кул, 51 верста.

Пост Баш-агма, хотя он и стоит в стороне от дороги, был отведен для ночлега ради его удобства. Выехав из Баш-агма, посольство только верст чрез пять напало на дорогу из Учь-турфана на Бадаль, идущую чрез рабат Джигда, который, таким образом, миновало. Версты чрез три переправились в брод, а в некоторых местах по льду, через Тушкан-дарью, берущую, начало, близь Чатыр-куля, под названием реки Аксай и впадающую в Аксу-дарью южнее кашгарской дороги.: Выйдя на дорогу, здесь уже вьючную, мы нашли направление ее на 300°, под конец же пути на 320°. Почти вплоть до урочища Уй-тал дорога идет в гору по каменистой местности, по тропинке, дозволяющей следовать только в один конь. Растительности близь дороги не имеется никакой, кроме горькой травы ишкара, ростущей отдельными кустиками; воды также нет. На 19-ой версте дорога поворачивает круто на запад и спускается, подлинному и крутому спуску, к речке Уй-тал. При повороте дороги, на правой стороне, стоит заброшенная башенка, выстроенная, как говорят, каким-то ходжей против китайцев. Спустившись к речке, дорога принимает опять направление на 320° и следует по левому берегу речки, вдоль которого растет небольшое количество мелких деревьев. На 22 ой версте, в урочище Уй-тал, останавливаются караваны, так как здесь имеется хорошая вода и топливо. Верстах в трех от этого места, дорога с левого берега речки переходит на ее правый берег и втягивается в овраг с крутыми, обрывистыми берегами из конгломерата, под азимутом в 270°. По выходе из оврага, дорога опять принимает прежнее направление, идет по хрящу и чрез девять [305] верст вновь спускается к речке Уй-тал; на этих девяти верстах дорога пересекает два глубокие оврага. На самом спуске к Уй-талу виден небольшой курганчик Ибрай, построенный бием учь-турфанских киргиз Какмалом, против иссык-кульских киргиз. В 33-х верстах от Баш-агма, дорога вновь переходит на левый берег Уй-тала, а еще версты чрез три с правой стороны на дорогу выходит лог Джинды-сарт (сумасшедший сарт). Тотчас же за логом при дороге стоит каменная курганча Турдаке, выстроенная бием Какмал-турдаке против иссык-кульских киргиз рода Богу; кроме курганчи здесь находятся еще несколько крепких завалов, до сих пор хорошо сохранившихся. Киргизы чебарили друг друга во время владычества китайцев в Кашгарии, которые в дела киргиз не вмешивались. По логу Джинды-сарт проходит также дорога на урочище Кукрюм, откуда существует воровская дорога на Иссык-куль. На этой дороге имеется пост. На Кукрюме можно найти подножный корм, хотя не в очень большом количестве. Далее, дорога переходит на правый берег и чрез две версты вновь возвращается на левый берег; после этого, еще чрез две версты, начинается местность Ходжа-буга (удавленный ходжа) (Рассказывают, что тот самый ходжа, который построил башню при спуске к Уй-талу, был застигнут здесь преследовавшими его китайцами и убит почти со всеми своими сподвижниками. Когда это было и кто был ходжа, об этом сведений дать не могли.). Версты чрез две к речке Уй-тал, с обеих сторон дороги выходят два лога, которые называются Мачит; в трех верстах отсюда, с левой стороны, встречается новый лог, также называемый Мачит, по которому течет речка, впадающая в Уй-тал. По этому логу дорога ведет на кочевья киргиз Чалмата, находящиеся в расстоянии дня езды и довольно богатые пастбищами. Против этого лога, с возвышенности, лежащей на противуположной стороне дороги, бьет ключ Арча-булак. В конце перехода, дорога вновь перешла на левый берег Уй-тала по льду и привела к рабату Агача-кул, лежащему на берегу. В этом рабате, сложенном из камней, находится несколько плохих комнат для ночлега проезжих купцов, а также имеется и конюшня; в наружных стенах устроены бойницы.

Начиная от урочища Уй-тал, дорога следует незаметным подъемом, переходя то на правый то на левый берег реки Уй-тал. Обе стороны дороги окаймлены высокими горами, большею частью покрытыми снегом. Горы, лежащие к северу [306] от дороги называются Кукрюм, южные — Чалмата, по имени кочевок, расположенных за горами.

Дорога, при небольших саперных работах, может быть приспособлена для провоза горных орудий. В более узких и загроможденных камнями местах, орудия могут следовать. по руслу речки. Вода в марте была не велика, течение же довольно быстрое. Во время разлива, в июне месяце, река становится бурною, так что несколько дней не представляется возможности переправляться через нее. Недостаток в воде, и топливе чувствуется только до приближения пути к речке Уй-тал, затем как того, так и другого достаточно. — Подножного корма мало. Джигиты на посту Урта-курган, находящемуся неподалеку, пасут своих, лошадей по логам.

_____________________________

Переход 2-го марта, от рабата Агача-кул до урочища караул Tone, 24 версты.

В 2 1/2 верстах от ночлега, с правой стороны дороги, — лог Ак-терек-чат, с речкой того же названия, впадающей в Уй-тал. Первые пять верст сохранялось прежнее направление дороги на 320°, затем ее азимут перешел в 280°. Чрез 2 1/2 версты, в этом направлении начался очень крутой и длинный подъем к укреплению Урта-курган; под конец подъема направление пути перешло на 310°. При повороте с 320° на 280°, с левой стороны, к дороге приближается лог Сары-чат, с речкой того же названия, которая, вместе с другой речкой из под Бадаля, текущей с правой стороны дороги, и составляет речку Уй-тал, Речка эта во время нашего проезда была замерзшею, выше рабата Агача-кул, до самого дна. Только с мая месяца лед начинает таять; с Бадаля же вода идет только в июне месяце. На подъеме нет камней, но в распутицу, по скользкой грязи, путь становится очень затруднительным. Укрепление Урта-курган, построенное на небольшой площадке, занято ста джигитами, сменяемыми чрез каждые два месяца. Здесь жалуются на трудность службы, так как. вследствие разреженности воздуха люди Страдают сильными головными болями. Курган занимает не более пятидесяти шагов в квадрате, его глинобитные стены имеют два ряда бойниц, расположенных в шахматном порядке, друг над другом; фасы обращены на дорогу. За курганом дорога поворачивает прямо на север и сначала незаметно [307] поднимается в гору по снегу. Сажень через 400 начинается подъем в Бадалю. Этот подъем круче и длиннее первого; чтобы хотя сколько нибудь облегчить восхождение дорога проведена бесчисленными зигзагами. Дорога очень, затруднительна: лошади беспрестанно падали на передние ноги; пешие люди, сделав несколько шагов, садились в изнеможении на землю и глотали горстями снег, уверяя что это облегчает их. Вьючных лошадей втащили на веревках привычные к этому делу караульщики, живущие на Бадале. Особенно трудны несколько последних шагов, здесь несчастные животные делают неимоверные усилия чтоб вскарабкаться на гребень. На самом перевале, по середине небольшой площадки стоит очень маленький рабат, постоянно занятый проводниками караванов и джигитами из Урта-кургана. Воздух здесь так редок, что человеку с трудом дышется. Высоту Бадаля можно определить приблизительно в 15.000 футов над уровнем моря. Как самый перевал, так и места значительно ниже его лежащие, по северному и южному склонам, бывают постоянно покрыты льдом; перевал с южной стороны освобождается от льда искусственно. Наиболее удобным временем для движения через Бадаль, представляется, по рассказам туземцев, пора после первых чисел июля, когда местности на северной стороне Бадаля освобождаются от так называемого желтого снега, (сары-кар), выпадающего в половине марта. Этот снег в прошлом году задержал на два месяца вышедший за перевал караван, при чем погибло много лошадей, а люди, за исключением одного замерзшего, спаслись, благодаря своевременно высланной с Бадаля помощи. В эту пору бураны здесь не прерываются ни на один день. Караван, о котором упомянуто, рассчитывал пройти до снега, который в этом году выпал против обыкновения несколькими днями раньше. Киргизы, зимующие на этих местах с своими стадами, избегают буранов, уходя к озеру Иссык-куль, откуда возвращаются вновь лишь в июле месяце.

Спуск с Бадаля по северному склону гораздо удобнее подъема, хотя его также нельзя считать удовлетворительным. Мы спустились благоприятно, благодаря выпавшему накануне глубокому снегу, прикрывшему ледяную вору; этот же снег облегчил и подъем на Бадаль. Версты чрез две с небольшим, считая от гребня перевала, дорога с 360° принимает сначала направление на 320°, а под конец перехода на 330°. На 9-ой версте, с правой стороны к дороге подходит лог и речка Сары-чат. Вообще, все горы справа и слева вплоть до урочища караул-Топе носят название [308] Сары-чат. К концу перехода с правой и с левой стороны на дорогу выходят два лога, названия коих никто не мог сообщить. Вода, которая из них направляется в Сары-чат, как и самая речка Сары-чат, представляли в данное время массу льда. Только в урочище караул-Топе существует ключ, никогда незамерзающий, вследствие чего здесь останавливаются караваны.

Дорога, начиная от рабата Агача-кул до начала кручи, идет в гору; она очень трудно проходима по причине нагроможденных на ней больших камней, стесняющих путь, который нередко следует по узким карнизам. Для провоза горных орудий придется очищать дорогу от камней, а там, где дорога идет по карнизам — спускать орудия в русло реки, которая почти круглый год представляет массу льда и больших камней; более неудобный путь трудно себе представить. Топлива по дороге нет: необходимо запасать его за Агача-кулом; здесь топят лошадиным пометом. Подножный корм, после спуска с Бадаля, хорош и обилен. Воду приходится получать из льда. На урочище караул-Топе воды также немного.

_____________________________

Переход 3-го марта, от урочища караул-Топе до урочища Джау-джурек, 50 верст.

Дорога следует в направлении 340°; в трех верстах она переходит на правый берег Бадаль-су и еще через три версты меняет направление на 360°, оставляя речку влево, в глубоком ложе. С правой стороны к дороге подходит глубокий лог с замерзшей водой. Дорога спускается в этот лог, переходит по льду чрез речку, поднимается на противуположный берег по крутому, но не длинному подъему и, с 360° уклоняется на 320°, затем, огибая крутые горы по карнизу над пропастью, еще отходит в сторону на 280°, а через 9 верст снова принимает направление на 360°, которое сохраняет только около полторы версты. Далее направление пути снова изменяется на 290°, дорога переходит по льду чрез Бадаль-су, которая здесь течет прямо на север, а дорога поворачивает на 320°, и больше с этою рекою уже не встречается. В этом месте следует длинный, но не особенно крутой подъем в направлении на 230°, который, впрочем, вследствие высокого расположения над уровнем моря всей горной полосы, называемой Вадаль-агызы (рот Бадаля), весьма затруднителен для лошадей. На пятнадцатой версте, при спуске с [309] Бадаль-агызы, который гораздо короче подъема, встречаются два лога с общим названием Иштык. Левый лог имел замерзшую воду; но говорят, в нем есть незамерзающий ключ. По правому логу, в данное время сухому, дорога, в направлении 270°, поднимается к Иштык-башу. На 25-ой версте, где направление ее изменяется на 300°, встречается небольшой перевал; спустившись с него дорога выходить на горное плато Кара-гиру, окаймленное с трех сторон горами, и совершенно открытое с запада. С этой стороны плато в своем продолжении соединяется с Джау-джуреком и достигает истоков Нарына. В 32-х верстах от ночлега, дорога принимает направление на 340°; еще версты чрез полторы встречается большой лог Кара-сай с замерзшим потоком того же названия. Перейдя чрез Кара-сай, дорога делает довольно значительный подъем и следует по горному плато Ак-биль, которое служит местом для кочевок иссык-кульских киргиз. Ак-биль был покрыт ровным и довольно толстым слоем снега. Воздух здесь разрежен. В этой местности бывают, по рассказам киргиз, большие бураны, когда выпадает сары-кар. Плато это продолжается вплоть до Джау-джурека, имеющего более низкое положение, чем Ак-биль. В Джау-джуреке имеется в незначительном количестве незамерзающая вода. Воды Джау-джурека и Кара-сая текут на запад и вливаются в Нарын. Во все время этого перехода мы имели очень низкую температуру: — 15°, -20° и более.

Дорога вьючная и самая трудная часть ее, на 7-9 версте, пролегает по узкому карнизу. Топлива нет; вода имеется только в двух пунктах — в Иштыке и Джау-джуреке.

_____________________________

Переход 4-го марта, от Джау-джурека до селения Сливкино, 75 верст (Деревня Сливкино лежит в 40 верстах к западу от города Каракола.).

Оставив лог Джау-джурек, дорога на девятой версте начинает постепенно подниматься и достигает возвышенного плато Ара-биль, по характеру своему очень схожего с Ак-билем; оно также ровно и покрыто было толстым слоем снега. Эта часть пути имеет направление на 340°; отсюда по направлениям на 300° и 280°, влево от дороги, видны перевалы Барскоун и Зукы, чрез которые караваны проходят только летом, так как путь чрез них считается кружным и им пользуются только тогда, когда [310] летом на перевале Кашка-су освобождается от льда горное озеро, которое прекращает сообщение чрез этот перевал. Озеро это лежит между высокими горами, на восемнадцатой версте от Ночлега; берега его составляют обрывистые скалы, служащие подножиями окружающих гор. Незначительная поверхность озера, в ширину шагов до 70-ти и длину до 250-ти, была покрыта глубоким снегом. Перевал Кашка-су находится тотчас же за озером; подъем к нему незначительный. Рассказывают, что частые, неожиданные и сильные бураны не редко заставляют караваны оставаться по несколько дней без движения. Самая местность способствует буранам: высокие горы по обеим сторонам дороги сходятся в этом месте на самое близкое расстояние, образуя почти корридор. Спуск с перевала Кашка-су очень неудобен; массы острых камней заваливают дорогу, а на более крутых местах лошади скатываются; спуск так длинен, что потребовал слишком два часа езды. Глыбы льда, висящие на склонах и трещинах, окружающих дорогу, угрожают своим падением; по дороге всюду рассыпаны массы раздробленного льда, следы сорвавшейся ледяной глыбы. По выходе к речке Кашка-су попадаются первые ельники, которыми в дальнейшем пути изобилуют все логи и склоны гор. В сорока верстах с левой стороны дороги проходит лог и река Зукы, в которую впадает Кашка-су. Отсюда дорога идет почти все время между ельником; она весьма неудобна, часто переходит то на ту, то на другую сторону реки и вся завалена валежником; только на 56-ой версте она становится ровной. В этом месте Зукы принимает с правой стороны другую речку, также называющуюся Кашка-су. На 63-ей версте попадается первый аул иссык-кульских киргиз; здесь дорога сворачивает вправо, а Зукы направляется влево и больше с дорогою уже не встречается.

Дорога этого перехода вьючная. Горные орудия можно провезти без особенного труда, при помощи лямок и тормазов. Топлива и воды до Кашка-су нет; подножный корм в данное время года имеется только со спуска к реке Кашка-су, но не в большом количестве.

А. Сунаргулов. [311]

КАРАШАР И ОЗЕРО БАГРАЧ-КУЛЬ.

(Экскурсия Н. Куропаткина и А. Вилькинса).

Во время пребывания посольства в городе Курля, начальник посольства предложил кому либо из сочленов съездить в Карашар, чтобы познакомиться как с этим городом, так и с озером, лежащим в его окрестностях. На эту поездку заранее было испрошено согласие бадаулета, вследствие чего артиллерии капитан Н. Н. Куропаткин и я, 24-го января настоящего года, выехали из Курля по карашарской дороге.

Миновав лагерь бадаулета и небольшой временной базар, мы стали подниматься по очень отлогому склону гряды Баш-егин-тау, проходящей в 3-х верстах с северо-западной стороны города Курля. Крепкий, хрящеватый грунт заменил собою пыльную дорогу, Спуск, начавшийся тотчас же за первыми глинистыми грядами, вывел нас к реке Хайдынкуа (На наших картах эта река обозначается под именем Хайдугола.). Прорываясь сквозь горы, эта река представляет довольно шумный поток, прозрачные, зеленоватые воды которого украшаются небольшими островками, поросшими деревьями и кустарником. Берега реки также окаймлены густыми зарослями мелкого камыша, тополями, несколькими видами Salix (тала) и шиповника, а также роскошными кустами Halimodendron sp. На окрестных скалах виднелось несколько жалких экземпляров Thuja. В горах появились и горные птицы; кеклики (Perdix saxatilis vuv. C. Gr.) и горные голуби (Columba rupestris Pall.). Мы следовали вверх по правому берегу реки; дорога постепенно суживалась и, наконец, вступила на прекрасно разработанный карниз, очень широкий. Извилистый [312] поток Хайдынкуа скрылся временно за каким то утесом, но вскоре опять приблизился к дороге, которая продолжала следовать его капризным изгибам до самого выхода из гор. Через час езды мы въехали в укрепленные ворота, занимающие собою всю ширину дороги; шагах в 100 дальше встретили другие, такие же ворота, замыкающие собою дворик с 3-мя крошечными саклями внутри. С этого дворика устроен деревянный мост через реку на противуположный, в этом месте широкий берег; ширина моста равна 33-м шагам. На противуположном берегу расположен поселок Курут с небольшой рощей из тополей (по его имени и ворота называются Курут-дарваза); в тени этой рощи находится красивый мазар, поставленный будто бы над следом святого Султана-Мурад-бостани, тело которого покоится в Самарканде. На самом гребне высокой скалы, подымающейся за поселком, видны две могилы, походящие издали на кусты, вследствие большого числа тугов (Туги — шесты с пучками конских колос, которыми здесь обыкновенно украшают могилы.), утвержденных в насыпях. Перед воротами на отдельной скале видна сторожевая постройка с бойницами; пещера, находящаяся несколько ниже, указывает на подземный ход в эту сторожку. Поселок Курут имеет тут же участки пахатной земли и водяную мельницу.

За воротами ущелье суживается; только в немногих местах берег реки расширяется образовавшимися отмелями, которые затопляются во время полой воды; такие отмели носят следы пашен. В 35-ти минутах езды от Курут-дарваза расположены еще ворота, называемые Баш-егин-уртанг; они вмещают в себе крепостцу, имеющую шагов около 60-ти в длинном фасе и прижатую к скале. Под стеной этой крепостцы проходит ров сажени в две шириною; гарнизона в крепости не было, а во дворе помещались лошади для гоньбы чабаров. Высоко над укреплением, на скале устоены две сторожевые башенки; скала эта отходит влево, образуя ущелье. Впереди виднелись уже более низкие, глинистые гряды, направляющиеся с северо-запада на юго-восток, как и в начале гор со стороны Курля. Дорога расширяется; вообще заметно приближение к выходу из гор. На всем, пройденном до этого места пространстве, горы состоят из очень плотных песчаников, перемешанных с конгломератами; встречающиеся по дороге куски гранита и его разновидностей указывают, что [313] первозданные породы также принимают участие в составе Баш-егин-тау; местами заметно присутствие слюды.

В 10-ти минутах езды от Баш-егин-уртанга, из глинистых гряд, влево от дороги, выступают наружу залежи каменного угля, тут же видно несколько входов в копи. Этим углем снабжаются кузницы городов Курля и Карашара. Невдалеке за копями горы оканчиваются, но отдельные гряды и отдельные глиняные массы рассеяны еще на далекое пространство. Река у выхода из гор заворачивает приблизительно под углом к 30° к востоку; острова ее можно далеко проследить глазом у подошвы отходящего по тому же направлению отдельного кряжика, составляющего непосредственное продолжение Баш-егин-тау. Здесь река принимает степной характер: по берегам ее растет густой камыш, а на островах видны туграки. Вскоре горный грунт сменился солонцеватым с разбросанными по нему барханами, на которых рос гребенщик (Tamarix).

За отрогом Баш-егина, верстах в 40 далее к востоку, показался довольно высокий хребет, как оказалось лежащий уже по ту сторону озера; хребет называется Хуртук-тау. Когда мы отъехали около 22-23-х верст от Курля, проводник, хорошо знающий местность, объяснил, указывая по направлению к Хуртуку, что с этого места начинается уже озеро. На этом же участке дороги оканчиваются последние глиняные гряды слева, и вдали открывается панорама на кряж Тянь-шаня, замыкающий с севера карашарскую равнину. На 23-ей версте мы проехали мимо одинокого рабата, лежащего у родника Шошь-булак (Шошь, по калмыцки значит кабин.), окруженного мелким камышем. В нескольких верстах вправо были видны огромные, сплошные заросли камыша, которыми обозначаются болотистые пространства, окружающие озеро. Вскоре за Шошь-булаком появляется чий (Lasiagrostis), которым покрыта вся карашарская долина от подошвы Тянь-шаня до озерных камышей. Различные виды чингиля (Astragalus), встреченные здесь, указывают на пригодность этой местности к культуре; почва уже достаточно богатая перегноем, кажется темною, без заметной примеси шура (солонца). Такой же характер имеет местность, лежащая и по дальнейшему направлению пути.

На 31-ой версте от Курли расположен кышлак Дан-за (Данзиль), вытянутый в одну улицу, в конце которой находится крепостца, [314] бывшая при нас также без гарнизона; она окружена несколькими тополями. Жители кышлака — калмыки родов Хошот и Кара-калмак; в одной версте влево видна группа тугриков, под которыми приютился крошечный поселок из нескольких домиков, носящий тоже название Дан-за. В нем живут несколько бедных семей торгоут — калмыков. Кышлак Дан-за снабжается водою посредством большого арыка, отведённого от верхнего Хайдынкуа (Существует две реки этого имени: одна выходит из Тянь-шаньских гор, проходит под Карашаром и впадает, в озеро; другая выходит из озера, составляя естественный исток его, протекает через город Курдю и, приняв направление на юг, вливается в Тарим. Калмыки принимают, что река протекает через озеро и потому дают одно и тоже название этим двум рекам. Во избежание неясности я называю первую: верхним Хайдынкуа, а вторую — нижним Хайдынкуа.). Население занимается исключительно земледелием, при чем держит очень немного скота. Повинности заключаются в уступке 1/10 части урожая и уплатах деньгами, смотря по состоянию, от 10-ти до 100 тенег в год. К востоку и северо-востоку от кышлака, вдали видны группы деревьев; по рассказам эти деревья когда то окружали процветавшие поселки китайцев и калмыков, покинутые лет 15 тому назад, т. е. во время дунганских смут.

Возле Дан-за, в одной версте к северо-востоку, находятся развалины довольно большого города; никто из теперешних обитателей долины не помнит о его существовании; называют его джунгарским городом, относя построение к XIII и XIV векам, временам владычества джунгаров. Теперешнее его название Кавуны-шахр, следовательно тюркское. Под этим городом жители кышлака Дан-за добывают селитру, а в нескольких, ташах отсюда, близь озера, выкапывается из земли доброкачественная белая соль.

Цены на необходимые продукты в Дан-за, при нас были следующие:

Ячмень 1

чарик

1

теньга

= 10 к.
Пшеница яровая 1

»

1 1/2

»

= 15 »
Рис привоз. из Кучи 1

джин

12

»

 
» » » Курли 1

»

10

»

 

За кышлаком дорога, совершенно ровная, идет по плоской равнине, поросшей чием. Верстах в 4-х находится большой мазар, с тенистым садом из тополей; здесь погребен выходец из Константинополя Султан-Бурхут-товар-ата, очень уважаемый народом. [315]

На 7-ой версте от Дан-за путь пересекается очень значительным арыком Ход, с рощей туграков на берегу, служащей местом выгона карашарских стад. Вслед за этим дорога приводит к берегу верхнего Хайдынкуа, на противуположной стороне которого устроена большая крепость Карашар е маленьким грязным поселеньем впереди, до которого от Курли оказалось 41 верста.

Широкая река была покрыта толстым льдом, по которому производилось сообщение с городом; летом через нее переезжают на каюках. Чтобы измерить ширину реки в этом месте, был послан один из казаков нашего конвоя, который перейдя пешком от берега до берега насчитал — 480 шагов. Такую ширину Хайдынкуа имеет только под городом; и выше и ниже города река, по крайней мере на половику уже.

Карашар совсем маленькое поселенье, не заслуживающее названия города: в нем всего одна улица, идущая почти прямо с севера на юг и имеющая немного более 200 сажень длины.

Настоящего базара здесь нет, не существует и определенных базарных дней. Мы видели несколько ничтожных лавченок, в которых лежали, в большом порядке, порции грецких орехов, сушеных персиков, миндаля и т. п.; только в одной лавке оказалось несколько кусков крашеной маты и один кусок хотанского машрупа (полушелковая материя). Еще в одной лавке были какие-то китайские медикаменты, вероятно очень старые, и, хотя хозяин не знал их назначения, однако это не мешало ему сбывать их при случае доверчивым калмыкам; тут же висело несколько нефритовых колец. Никаких русских или английских товаров мы не встретили, и из расспросов оказалось, что никаких торговых сношений между Кульджей и Карашаром не существует. По улицам несколько оборванных китайцев носили разный хлам; недостаток проглядывал во всем: в жилищах и в одежде. Население Карашара состоит исключительно из калмыков; оно платит подати в том же размере, как жители Дан-за.

Цены на жизненные припасы были следующие:

Пшеница за 1 чарик 2 теньги  
Рис (привозный) 1 » 2 теньги, 70 пул = 27 к.
Баран большой   30-40 » = 3-4 руб.
Топливо: ишачий вьюк   от 60 пул до 1 теньги  
Вязанка, носимая человеком   » 30 пул [316]

В городе и его окрестностях считается 250-260 дворов, следовательно maximum 1500-1600 душ. Есть две мечети, один караван-сарай и начальная школа. В некотором расстоянии от северного конца улицы расположена очень солидная крепость, имеющая не менее 150-ти сажень в фасе, обращенном к городу. Войска и здесь не было: бадаулет вывел его с собою в Курлю, во время своего движения навстречу нашему посольству. В окрестностях разбросаны в беспорядке закопченые сакли, занятые калмыками родов Хошот, Конур и Торгоут.

К северу от города тянется непрерывный ряд садов и разрушающихся селений, покинутых во время дунганского разгрома, Эти сады тянутся вдоль очень большого, уже давно высохшего, арыка — Чаган-бугу, т. е. «белой канавы».

Вся долина верхнего Хайдынкуа имеет прекрасную почву, только в немногих местах пересеченную небольшими прослоинами легкого солонца, везде, впрочем, годного для обработки. Плодородный слой долины неглубок; он представляет собою продукты разложения богатой растительности и лежит на глиняной подпочве. Некогда вся долина была покрыта пашнями и перерезана многочисленными каналами; теперь все заброшено и сплошь поросло чием и другими степными травами; кое где по долине виднеются небольшие группы тугриков. Уцелевшее население долины заключается в нескольких полудиких семьях, обитающих в незначительных кышлаках из 2-3 домов, разбросанных среди зарослей высокого чие. Подножный корм в долине так обилен, что скот находит себе достаточно пищи в течении целого года.

Верхний Хайдынкуа, выходя на долину из ущелья Далын-даван, течет по ней очень извилисто, образуя множество островов, густо поросших камышом и кустами, а в низовьях реки тугриками. Ширина реки не одинакова в различных ее частях и, как уже упомянуто, шире всего она под самым Карашаром. Верстах в 8-ми перед озером, Хайдынкуа разделяется на множество рукавов, прорезывающих топкие, болотистые пространства, заросшие камышем. Общее направление нижнего течения реки — на юго-восток а не на восток, как значится на картах. Со стороны Карашара озеро не имеет настоящего берега. Понижающаяся местность принимает все более и более болотистый характер, все гуще покрывается болотными растениями; мелкий, тощий камыш становится выше и чаще; верст за пять до открытой воды дорога шла уже по обледенелой почве, очевидно [317] пропитанной водою. Еще далее путь обращается в очень тесный коридор, едва пропускающий всадника, вырубленный в камышах, вершины которых подымаются высоко над головами, а под ногами находился уже лед. Подобные дороги существуют только зимою, летом же по такой трясине проезд возможен только с помощью проводника, очень хорошо знакомого с местностью. Местами в этих болотах встречаются возвышенные участки, сухие, с луговой растительностью, которые позволяют в некоторых пунктах добраться до озера и летом. На таких участках кочуют крошечные аулы очень бедных калмыков рода Хошот, где грязные кибитки, а иногда и землянки, прикрытые снопами чие, составляют жилища этих дикарей. Очень богатая перегнойная почва позволяет им сеять просо, кукурузу и пшеницу, урожаи которых доходят до сам 10, сам 12. Главные занятия их составляют рыбная ловля и охота, скотоводство же очень незначительно; коровы однако весьма не дурны и в январе были в хорошем теле на подножном корму. Нам рассказывали, что в старые годы здесь процветало скотоводство при торгоут-калмыках, которые вследствие неудовольствия на бадаулета откочевали в русские пределы; за ними потянулись и более зажиточные из хошотов, оставив на местах только бедняков. Молоко играет большую роль в хозяйстве калмыков, в этом мы убедились лично. Гостеприимные дикари одного аула, в котором был сделан короткий привал, принесли нам в виде угощения кислого молока, весьма недурного масла, водки, имевшей очень противный вкус, приготовленной из молока, и несколько кабаньих окороков; самое предложение этого угощения было обставлено по возможности торжественно: депутация от аула просила не обижаться на незначительность предложенного. Хошоты вносят подать: 1/10 часть урожая и 12 тенег с кибитки, но бадаулет потребовал чтобы они во время прохода войск через Карашар, заготовляли сено, топливо и солому. На их несчастие в последнее время, вследствие войны с китайцами, Карашар служит театром постоянного движения различных отрядов, продовольствие которых не мало тяготит бедных хошотов.

В густых зарослях, окружающих озеро, водится много зайцев, лисиц, волков, кабанов и фазанов; мы встретили также массы мелких пташек, перепархивавших в чие и камышах. Ближе к озеру, камыши местами раздвигаются, образуя большие или меньшие пространства открытой воды; целый ряд таких заливов окаймляет озеро; все они носят общее название Кара-су. [318] В этих заливах калмыки ловят рыбу, преимущественно осенью; мы видели только одну маринку.

На картах это озеро обозначается под именем Бостан-нора; неизвестно откуда взялось это название, так как оно незнакомо местным жителям; мусульмане называют его Баграч-куль, а калмыки просто — Денгиз (море)— Это озеро представляет огромное пространство открытой воды; длинная ось его тянется в направлении приблизительно с северо-востока на юго-запад, но не с востока на запад, как значится на картах. Ширина его, на глаз, не превышает 20-ти верст, хотя калмыки говорили нам, что до противуположного берега целый день езды; калмыки, впрочем, оказались замечательно бестолковыми: от них трудно было добиться каких либо сведений.

Противуположный от Карашара берег окаймлен низкой грядой Малого Хуртука, непосредственно переходящего в упомянутую выше гряду (отрог) Баш-егин-тау. Туземцы говорят, что этот хребтик песчаный, но, судя по его конфигурации и аналогии с Баш-егином, вернее предположить, что он состоит из глины. За этой грядой видны вдали довольно грандиозные горы, которые калмыки называют Большим Хуртуком, сартыже именуют Курук-тау, т. е. сухие горы (Оба Хуртука обозначены на наших картах, но имеют неправильное положение: они отнесены слишком далеко на юг и названы несуществующими именами. Сравнивая карту с этим описанием легко видеть, что горы Шамань, ничто иное как малый Хуртун, а хребет Халю-мизорга-сир — большой Хуртук.). Направление этого хребта, повидимому, не параллельно длинной оси озера и отклоняется более к югу; он представляется скалистым кряжем и, насколько можно судить издали, не должен соединяться непосредственно с Баш-егином. Между обоими Хуртуками, по словам калмыков, 10-12 верст; это пространство занято буграми с кустовою порослью (Tamarix?). Здесь протекает маленькая речка Хуртук-гол, только в дождливые и снежные годы доходящая до озера. О характере местности за Хуртуками калмыки не могли ничего сообщить. За восточною оконечностью малого Хуртука и озера, начинаются пески, которые тянутся далеко к востоку; нам говорили, что к югу от этих песков местность изобилует куланами (Equus hemionus), джейранами (Antilope subgutturosa) и дикими верблюдами. К стороне этих песков не видно никаких гор, из чего следует, что за горы, показанные в этих местах на картах, были приняты невысокие песчаные или глинистые гряды. [319]

О длине озера ничего нельзя сказать определенного: туземцы преувеличивают его до невозможности. При нас озеро было покрыто толстым, чрезвычайно прозрачным и ровным льдом. Рассказывают, что на карашарском берегу озера есть места, не замерзающие зимою. Озеро замерзло за месяц до нашего прибытия, следовательно в середине, или в 20-х числах декабря, а оттает оно, по словам калмыков, когда «все уже порядочно зазеленеет», по расчету, не ранее середины или даже конца марта; следовательно лед покрывает озеро около 3-х месяцев.

Верхний Хайдынкуа замерзает неделями двумя раньше. Вода в Баграч-куле пресная. Западный конец его, вероятно, теряется в более обширных болотах; заливы с этой стороны озера гораздо значительнее и образуют как бы три отдельные озерка.

Прилагаемый схематический чертеж показывает расположение их, определенное по рассказам туземцев. Каждое из этих озер отличается какими нибудь особенностями, выраженными в их названиях: Цаган-нор значит белое озеро, Дабсун — соленое, Куку — голубое; это последнее выпускает из себя нижний Хайдынкуа.

1.PNG (18104 Byte)

Не смотря на огромную площадь озера и на близость гор, в карашарской долине, по словам жителей, дожди бывают очень редко; за несколько дней до нашего приезда здесь выпал первый снег; горы не были еще им покрыты и только вершины были запорошены слоем свежего снега. Зима не бывает здесь сурова, на что указывают встреченные нами перепелки, которые, по словам туземцев, зимуют в этих местах каждый год.

На озере мы провели всего одно утро и 28-го января прибыли обратно в Курлю.

А. Вилькинс.

Текст воспроизведен по изданию: Кашгария. Историко-географический очерк страны, ее военные силы, промышленность и торговля. СПб. 1879

© текст - Куропаткин А. Н. 1879
© сетевая версия - Тhietmar. 2016
© OCR - Иванов А. 2016
© дизайн - Войтехович А. 2001