КУРОПАТКИН А. Н.

ОЧЕРКИ КАШГАРИИ

(Статья пятая).

(См. «Военный Сборник» 1877 г. №№ 11-й и 12-й и 1878 г. №№ 1 и 2.)

КАШГАРСКИЕ ВОЙСКА.

Организация, комплектование, обмундирование, довольствие, вооружение, обучение и характер действий кашгарских войск. — Их численность и расположение к 1-му февраля 1877 года. — Заключение.

Первая попытка образовать в Кашгарии постоянные войска относится к шестидесятым годам настоящего столетия, когда страною завладел ходжа Валихан-тюря. С несколькими сотнями выходцев из Коканского ханства и кара-киргизов Валихан-тюря занял в апреле 1857 года г. Кашгар, перерезал находившихся там китайцев, объявил себя ханом страны и был признан в этом звании как жителями города, так и всем окрестным населением. Быстрый успех Валихан-тюри привлек к нему толпы новых приверженцев, частию из Яркенда, Хотана и Аксу, частию кара-киргизов и коканцев. Китайцы, по обыкновению, заперлись в гульбахе и ждали подкреплений. Валихан-тюря энергично принялся за организацию своих сил. Всех добровольно явившихся к нему и способных носить оружие он разбил на знамена, по 500 человек в каждом, под начальством пансата. Войска делились на пехоту — сарбазов, и кавалерию — джигитов. Они были довольно однообразно одеты, обучены движениям в некотором порядке и нескольким командам. Вооружение их было весьма разнообразное: наилучше вооруженные в пехоте и кавалерии имели фитильные ружья и в небольшом числе кремневые; большинство же было вооружено пиками (в пехоте короткими дротиками), шашками (клычами) и батиками.

Скоро поступление волонтеров в войска Валихан-тюри оказалось недостаточным и тогда население г. Кашгара и окрестных кышлаков было обязано поставкою в рекруты всех молодых людей, годных к службе. Эта мера, увеличив в значительной степени числительность войск, вызвала сильные неудовольствия в населении, и кроме того уменьшила и без того незначительную стойкость солдат [96] Валихана. Кроме поставки рекрут, население было обременено бесплатною поставкою для войск лошадей, скота, провианта, фуража и топлива. Все годные мастеровые были заняты выделкою оружия, изготовлением одежды и снаряжения. В городе Кашгаре, под управлением какого-то авганца, был открыт литейный завод, на котором в короткое время отлили восемь орудий. Недостаток в меди заставил Валихан-тюрю насильственно отобрать для этого завода медную посуду, находившуюся в обращении не только у местных жителей, но и у иностранных купцов. Из отлитых орудий была сформирована батарея, которая, впрочем, весьма плохо действовала.

В четыре месяца непрерывных усилий Валихан-тюря образовал себе довольно многочисленное войско, с которым и намеревался вступить в борьбу с китайцами, уже двигавшимися из городов: Аксу, Кучи и Кульджи к городу Кашгару. Первое столкновение показало всю негодность войск Валихана. Почти без сопротивления они дали тыл и большею частию разбежались. Валихан-тюря последовал за ними и с несколькими оставшимися при нем приверженцами достиг города Кокана. Жители г. Кашгара отворили без сопротивления городские ворота китайским войскам.

В последующих затем, с начала семидесятых годов, волнениях в Кашгарии, известных под общим именем дунганского восстания, в борьбе против китайского владычества принимают участие как жители страны, так и дунганские войска, составлявшие значительную часть сил китайцев, с которыми они поддерживали свое владычество в Кашгарии.

При этом жители действовали, большею частию, без всякой организации и только в редких случаях, например, при подании помощи одного города другому, составляли нестройные, дурно вооруженные, недисциплинированные и лишенные всякой стойкости ополчения.

В 1863 году восстание против китайцев уже охватывает всю Кашгарию. Население, соединившись с дунганами, заставляет китайцев запереться в гульбахе. Садык-бек, родом кипчак, захватывает власть в г. Кашгаре и, не считая себя в силах вести борьбу против китайцев, просит помощи у Алимкуды, владевшего тогда как Ташкентом, так и Коканом. Эта помощь была ему прислана в 1864 году в лице Бузурука-ходжи. Вместе с ним прибыл и Якуб-бек, в звании лашкар-баши (главнокомандующего) с 5,060 джигитами и искателями счастия, сопровождавшими Бузурука. Якуб-бек, устранив мало по малу слабого и неспособного Бузурук-хана, забрал власть над городом Кашгаром в свои руки, а затем, мало по [97] малу, в течение последующих 10 лет, подчинил своей власти всю Кашгарию от г. Керии через Хотан, Яркенд, Кашгар, Аксу, Куча, Курля до Куня-Турфана.

Первые военные действия, веденные Якуб-беком, состояли в осаде гульбаха в Кашгаре (Янги-Гиссара), в двух походах против Яркенда и в походе против Хотана. В этих действиях войска Якуб-бека состояли из всякого сброда (кашгарцев, кара-киргизов, коканцев и т. п.), весьма дурно вооруженных и мало надежных. Насильственный захват власти Якуб-беком создал ему много противников не только в среде населения, но и в среде его войска.

Так, неудача первого похода против г. Яркенда имела следствием бунт кипчаков, находившихся в войсках Якуб-бека.

При этом наиболее непокорным и беспокойным элементом в войсках Якуб-бека оказались кара-киргизы, которые и были изгнаны.

Захватив власть над всеми городами Кашгарии, где насилием, где коварством, Якуб-бек не мог рассчитывать на симпатию населения и потому уже с первых годов своего правления решился опереться на войско, сделав его привилегированным и господствующим сословием в государстве.

Первоначальная организация, приданная Якуб-беком его войскам и сохранившаяся в главных чертах до настоящего времени, ничем не отличалась от организации, издавна практикуемой во всех независимых средне-азиятских владениях.

Войска разделялись: на сарбазов (пехоту), джигитов (кавалерию) и топчи (артилерию); боевою и хозяйственною единицею считалась сотня, под командою юз-баши. Сотня, при числительности от 40 до 60 человек, делилась на полусотни под командою двух пяндж-багаей. Полусотни разделялись на десятки, которыми командовали да-баши (десятники).

Средства страны доставляли Якуб-беку продовольствие, материал для одежды, за исключением сукна, привозимого частию из России, частию из Индии, порох, свинец и холодное оружие. Якуб-бек наиболее нуждался в ручном огнестрельном оружии и в орудиях. Ручное оружие, преимущественно фитильное, доставлялось ему частию из независимых ханств, частию изготовлялось в местных мастерских. Кроме фитильных и кремневых ружей, Якуб-бек до 1868 года располагал лишь ничтожным числом охотничьих курковых одностволок и двухстволок. Еще в худшем положении состояла артилерия Якуб-бека.

Только завязавши сношения с англичанами и турками, он [98] отыскал источники для снабжения части своих войск хорошим нарезным оружием, не только курковым, но даже скорострельным. Миссия Шау и два посольства Форсита познакомили Якуб-бека с усовершенствованным оружием; эти лица поднесли ему в подарок несколько сот заряжающихся с казны ружей системы Снайдера, энфильдских курковых нарезных ружей, револьверов и несколько экземпляров магазинных ружей. Г. Форсит, пригласив Якуб-бека послать посольство в Индию к вице-королю ее, а также открыв дорогу через Индию для посольства бадаулета в Константинополь, вместе с тем открыл ему и путь, по которому и до настоящего времени происходит довольно деятельный подвоз оружия в Кашгарию.

Желание англичан включить Кашгарию в нейтральную полосу, которая отделяла бы английские владения в Индии от русских в Туркестане, заставляет их в Кашгарии прибегать к тем же мерам, которые англичане давно практикуют в Авганистане. Меры эти имеют целью сделать нейтральную полосу возможно трудно проходимою для русских, если бы они были вынуждены передвинуть свою границу в Азии еще более к югу. Они состоят в снабжении оружием и инструкторами независимых правителей Авганистана, теперь и Кашгарии и в заключении оборонительных союзов с этими правителями. Для достижения политического преобладания, Англия очень искусно добивается права держать при независимых дворах своих агентов под титулами резидентов, комисаров. Для достижения преобладания торгового она располагает могущественными средствами своих мануфактур.

Якуб-бек сумел воспользоваться участием англичан к своим делам и за последние годы много улучшил организацию своих войск, их вооружение и обучение.

В 1872 году наш первый посол в Кашгарию, полковник барон Каульбарс, присутствовал на ученье войск Якуб-бека, и в своих письмах к Туркестанскому генерал-губернатору пишет об этом ученьи следующее:

Сначала ему показали ученье китайской и дунганской пехоты, числом до 3,000 человек. Устав китайский — характер оборонительный. Главную силу этой пехоты составляет беспрерывный оглушительный огонь из тайфур.

Затем, показывали сарбазов, которые весьма метко стреляли в цель; при них была медная пушка, сделавшая несколько удачных выстрелов на расстоянии не менее 1,000 шагов.

В заключение показывали 6-ти орудийную ездящую батарею, [99] которая довольно искусно маневрировала по английским сигналам и командам. Между прочими построениями несколько раз проделывалось оригинальное отступление с пальбою, без остановок для выстрела и снятия с передка.

Постоянным прикрытием батареи служили 50-60 конных и столько же пеших людей. Последние были вооружены английскими винтовками со штыками. Начальник этой батареи был авганец; при нем состоял офицер из индусов, три трубача из авганцев и советник или инструктор — русский или беглый татарин.

После помянутого ученья барону Каульбарсу удалось видеть и казармы кашгарских войск. По мнению нашего посла, казармы артилерии имели в себе что-то европейское; вдоль линии орудий ходил часовой с обнаженною саблею; подчиненные разговаривали со старшими стоя, а не сидя. Собственное жилище начальника артилерии не похоже на саклю, словом, заканчивает барон Каульбарс, во всем виденном можно заметить влияние англичан.

В 1875 году был послан к Якуб-беку для передачи царских подарков полковник Рейнталь. Пробыв в г. Кашгаре три дня, полковник Рейнталь успел видеть ученье кашгарских войск, собрал о силах Якуб-бека несколько сведений и, вернувшись в г. Ташкент, представил г. генерал-губернатору записку, сущность которой состоит в следующем:

1) «Англичане подарили Якуб-беку большое число ударных ружей и Рейнталь видел эти ружья. Одно из них, бывшее у него в руках, так дурно содержано, что он не мог определить нарезное оно или гладкоствольное.

2) «Якуб-бек устроил завод, на котором ударные ружья переделываются на скорострельные; завод устроен не иначе, как с помощью англичан. Всего переделанных ружей до 4,000. Г. Рейнталь полагает, что на виденном им 15-го мая 1875 года ученье, около 6,000 пехоты были вооружены скорострельными ружьями. Он видел одно такое ружье: казенник его не выдвижной, а отворной слева на право, в отворной части находится игла, по которой при выстреле бьет курок.

«Завод этот переделывает до 16 ружей в неделю.

3) «В Кашгаре есть несколько пороховых заводов, изготовляющих весьма хороший полированный порох.

4) «В Кашгаре есть пушечно-литейный завод. Рейнталь видел на ученье четыре вновь отлитые нарезные орудия. В Кашгаре [100] есть особый завод, изготовляющий для этих орудий продолговатые снаряды.

«Якуб-бек щедро наградил англичан за удачную пробу разрывных снарядов, особенно за разрывные гранатные трубки.

5) «В Кашгаре Рейнталь видел только одну батарею. Она состояла из 6-ти орудий, в том числе четыре новых, горных, которые возятся на трех лошадях. Кроме того, при пехоте было до 16-ти орудий. Остальные орудия и 18,000 войска, по сведениям Рейнталя, были посланы к городам Манасу и Урумчи.

6) «Пехота марширует хорошо, главное построение ее есть каре. Рассыпной строй идет по уставу, составленному уже давно самим Якуб-беком. Это слабая сторона пехоты.

7) «Кавалерия делает построения весьма согласно. Вооружение ее разнообразное. На ученье было около 1,500 человек.

8) «В Кашгаре много англичан мастеров.

9) «Инструкторами в войске Якуб-бека служат турки. Рейнталь видел двух из них.

10) «Вскоре будет принята новая форма для пехоты, схожая с русскою».

Сведения полковника Рейнталя оказались несколько преувеличенными, тем не менее значительные улучшения в вооружении войск Якуб-бека, достигнутые им к 1875 году при помощи англичан, не подлежат сомнению.

Наше посольство 1876-1877 годов, перед всеми предыдущими, было поставлено в наиболее выгодные условия относительно сбора сведений о военных силах и средствах бадаулета. Выступив в октябре 1876 года из г. Оша, оно через город Кашгар, Аксу, Бай и Куча достигло города Курля и укр. Карашар, сделав 1,250 верст по владениям Якуб-бека в один путь. В Кашгаре посольство видело несколько учений кашгарских войск, осматривало казармы, видело ученье в г. Бай, Куча, видело лагерь войск бадаулета в г. Курля. Наконец, прожив в пределах Кашгарии почти шесть месяцев, посольство могло по несколько раз проверять различные расспросные сведения о войсках Якуб-бека. Тем не менее, сбор точных сведений в независимых азиатских владениях, вследствие крайней подозрительности местных властей и желания их скрывать истину, сопряжен с такими трудностями, что мы не можем быть уверены в полной точности приводимых ниже сведений и вперед извиняемся за те ошибки, надеемся не важные, которые могут обнаружиться впоследствии. [101]

В последующем изложении мы собранные нами данные о войсках бадаулета разобьем на сведения по организации войск, по их комплектованию, обмундированию, вооружению, прохождению службы, получаемому довольствию и, наконец, по обучению и действию войск.

В заключение мы постараемся определить приблизительную числительность войск бадаулета, их дислокацию и сделаем общую оценку их достоинства.

Организация кашгарских войск.

Все лица, принадлежащие в Кашгарии к военному сословию, носят название сипаев, разделяющихся но роду оружия на сарбазов (пехоту), джигитов (кавалерию) и топчи (артилерию). Кроме сарбазов и джигитов, в Кашгарии существуют еще тайфурчи, которые, по своему вооружению, состоящему из тяжелых и длинных фитильных ружей (напоминающих наши крепостные), по одному ружью на четырех, и по своему назначению представляют род войска, ближе подходящий к артилерии, чем к пехоте.

Сарбазы, джигиты и тайфурчи составляют войска постоянные; кроме них в восточных городах (Урумчи, Манас, Куня-Турфан. Два первые уже заняты китайцами в прошлом году.) Якуб-беком сформированы еще временные ополчения из дунганского населения для борьбы с китайцами.

По роду службы кашгарские войска не могут быть подразделены на регулярные и иррегулярные, хотя по обучению, вооружению и обмундированию только сарбазы, часть джигитов и топчи могут считаться регулярными.

Затем, все войска Якуб-бека принадлежат к войскам действующим.

а) Пехота (сарбазы). С прибытием к Якуб-беку, несколько лет тому назад, турецких инструкторов, кашгарская пехота вместо прежнего подразделения на сотни и знамена была разделена на таборы. Каждый табор делится на 8 булюков по 30-ти рядов в каждом. В действительности сила булюков, вследствие некомплекта, изменяется от 15-ти до 30-ти рядов.

б) Кавалерия (джигиты). Большая часть кавалерии Якуб-бека в последние годы подучила тоже организацию, принятую от турецких инструкторов. Так же как и сарбазы, джигиты подразделяются на таборы. Каждый табор, соответствующий по числу людей нашим [102] двум эскадронам, делится на 8 такимов, по 15-16 рядов в каждом.

Кроме этого подразделения, для значительной части джигитов еще сохранено старое деление на сотни и на знамена. Первыми командуют юз-баши и вторыми — пансаты. Сила сотни изменяется от 40 до 100 человек. Одно знамя состоит из 3-6 сотен.

В пехоте и кавалерии принят двухшереножный строй.

в) Артилерия. В кашгарских войсках имеются две батареи, каждая из 6 орудий, составляющие отдельные боевые единицы. Первая из них, виденная полковником Каульбарсом, состоит из гладкоствольных орудий местной отливки, приблизительно 12-ти фунтового калибра, вторая из горных 3-х-фунтовых, нарезных, заряжающихся с казенной части орудий (По другим сведениям, в этой батарее восемь орудий, из которых четыре орудия заряжаются с казны и четыре с дула.).

Эти орудия привезены из Индии несколько лет тому назад. Они находятся на передовой линии и пять из них уже пришли в негодность от порчи механизмов. При этих батареях имеется в прикрытии около 50-ти конных и такого же числа пеших людей при каждой. Остальные орудия, тоже местной отливки, приданы к пехоте. При двух таборах красных (гвардейских) сарбазов (Один из них находится на передовой линии, один в г. Кашгаре.) придано по восьми орудий к каждому; в части остальных таборов придано два орудия.

г) Тайфурчи. Этот род войска набран исключительно из китайцев и дунган. Каждые четыре человека составляют прислугу и живой лафет для тайфуры, большого, около сажени, фитильного ружья, калибром около 8-ми линий. Пять таких тайфур составляют отделение. Каждое отделение имеет свое знамя и пять человек прикрытия с обыкновенными фитильными ружьями.

В пехоте, кавалерии и артилерии принята следующая служебная иерархия в чинах и званиях: нижние чины имеются трех степеней: рядовые, да-баши (десятники) и пяндж баши (пятидесятники).

Офицерских чинов есть только два: юз-баши (сотник) и пансат (пятисотник). Первый из них составляет степень обер-офицерского, второй — штаб-офицерского, и, наконец, высший военный чин есть лашкар-баши, который командует 5-10 пансатами и соответствует как бы начальнику дивизии.

Комплектование кашгарских войск.

Первоначально Якуб-бек, для комплектования своих войск, [103] довольствовался добровольно являвшимися к нему охотниками, как из среды населения, так и из иностранцев. Скоро, однако, наплыв охотников не стал удовлетворять потребности в рекрутах и Якуб-беку пришлось установить обязательную рекрутскую повинность, сохранив и вербовку добровольно поступающих на службу, как вспомогательное средство для комплектования своих сил.

Обязательная повинность падала на все мужское население, достигшее 15-ти-летнего возраста. Количество рекрут, поставляемых ежегодно населением, было произвольно изменяемо сообразно потребности. Определенное к призыву число рекрут распределялось по округам и в округах по городам и кышлакам. Тяжесть рекрутской повинности должна была преимущественно падать на семейства, имеющие двух и трех братьев, из которых брали одного. Вместо отца мог быть взят сын. Возраст определялся для рекрута от 15 до 30 и даже 35 лет.

Вследствие постоянных войн, то с соседями, то для усмирения своих подданных, Якуб-беку приходится держать войск более чем наличные силы населения могли бы комплектовать их без отягощения. Кроме того, злоупотребления администрации делают эту тягость еще значительнее. Год от году эти злоупотребления становятся значительнее. Уже несколько лет по городам и кышлакам идет насильственная вербовка. Хватают и отдают в солдаты даже иностранцев, приезжающих с торговыми целями (Нам за время пребывания в Кашгарии было подано несколько жалоб наших ташкентских подданных, отданных насильно в солдаты.) или вожатыми караванов. Насильственная вербовка ведет за собою дезертирство, и некомплект в рядах войск Якуб-бека никогда не остается вполне заполненным.

Из добровольно поступающих на службу иностранцев первые места принадлежат выходцам из бывшего Коканского ханства, известным в Кашгарии под общим именем андижанцев, выходцам из Бухары и выходцам из русско-азиятских владений. Пристрастие Якуб-бека к выходцам из западного Туркестана легко объяснимо. Андижанцы были первыми сподвижниками Якуб-бека, при его появлении в Кашгарии, затем Якуб-бек сам родом из Искента, селения близ Ташкента, кроме того эти выходцы составляют, бесспорно, и самую интелигентную и самую храбрую часть его войск. Понятны отсюда те привилегии, которыми они пользуются в Кашгарии. Лучшие места по администрации и в войске заняты ими и они составляют могущественную партию в Кашгарии, на которую [104] Якуб-бек до сих пор мог вполне рассчитывать. В действительности, пока счастие покровительствовало Якуб-беку, ряды этой партии постоянно увеличивались; но после первых неудач, постигших его в прошлом году в борьбе с китайцами, было достаточно, чтобы выказать всю ненадежность этой опоры. Явившись в Кашгарию искать счастия и наживы, многие из этих выходцев, после первых же неудач перестали верить в звезду Якуб-бека и только ждут удобного случая возвратиться вовремя с нажитым добром на родину. Дезертирства уже открылись и между покинувшими Якуб-бека насчитывают нескольких близких к нему людей.

Кроме выходцев из западного Туркестана, в войсках Якуб-бека служат авганцы, индийцы, несколько турок, китайцы, дунгане и киргизы. Якуб-бек весьма дорожит авганцами, как хорошими солдатами. Они служат по найму преимущественно в артилерии красных сарбазов и, кроме того, еще недавно составляли одну или две сотни кавалерии. Из них же набираются мастеровые в оружейные и пушечные заводы.

Число индийцев в войсках весьма незначительно. Их предпочитают употреблять для службы в артилерии.

Турок у Якуб-бека служит всего несколько человек, прибывших из Стамбула в качестве инструкторов. Они внесли с собою турецкий устав, особой роли не играют, и некоторые из них, разочаровавшись в своих надеждах, не прочь вернуться на родину. Один из турок устроил в г. Кашгаре завод, изготовляющий весьма хорошие капсюли к курковым ружьям.

Китайцы, служащие в войсках Якуб-бека, суть остатки китайских войск, истребленных во время восстания в Кашгарии 1863-1864 годах. Приняв магометанство, они спасли себе жизнь, но сами и их дети с двенадцати лет были записаны поголовно в служилое сословие. Китайцы комплектуют тайфурные войска и составляют самую ненадежную часть вооруженных сил Якуб-бека. Кроме службы в тайфурчах, китайцы исполняют все черные хозяйственные работы при войсках.

Дунгане, остатки дунган, служивших при китайцах в гарнизонах городов Кашгарии; они комплектуют частью тайфурные войска, частью же поступают в джигиты. Их положение в войсках несколько лучше, чем китайцев, хотя и к ним относятся с большим недоверием. Китайцы и дунгане имеют начальников, назначаемых из их же среды. Киргизы и кара-киргизы являются охотниками для комплектования кавалерии Якуб-бека. Их употребляют, [105] преимущественно, для гарнизонов в отдельных постах и для почтовой гоньбы чабарами (курьерами).

Наконец, в войсках Якуб-бека есть довольно значительное число бывших рабов, захваченных им в войнах с различными мелкими независимыми землями, окаймляющими западную и южную границы Кашгарии.

Служба в кашгарских войсках пожизненная. Сделавшиеся неспособными для строевой службы занимаются обработкою полей или пасут казенный скот.

Награды, получаемые на службе, состоят в деньгах, одежде, оружии, в производстве в чины и, наконец, в отпусках. Размер денежных наград совершенно произволен и для солдат не превышает 50 тенег, т. е. 5 рублей.

Награждение одеждою или оружием обыкновенно практикуется Якуб-беком, при личном представлении ему, после исполнения какого либо поручения. Одежда состоит из халатов различного достоинства в зависимости от звания награждаемого. Простым солдатам даются ситцевые или адрясовые халаты; юз башам — шелковые, редко суконные, пансатам — суконные, высшего качества, парчовые и, в редких случаях, бархатные.

В числе наградного оружия главную роль играют двухствольные охотничьи ружья и редко револьверы. Последние составляют предмет общих желаний.

Награждение чинами зависит от произвола правителя и не стесняется ни сроками службы, ни старшинством.

Производство в да баши (десятники), пяндж баши (пятидесятники) зависит от пансатов; производить в юз баши и пансаты уже зависит от воли Якуб-бека, который, по своему усмотрению, может из рядовых произвести прямо в пансаты и, наоборот, пансатов разжаловать в рядовые. Дальнейшие награды пансатов состоят в пожаловании им в арендное содержание, или даже в собственность, земельных участков, иногда целых кышлаков, в назначении их как на придворные должности, так и на должности административные; к числу последних относятся высшие звания, приобретаемые на службе по администрации: токсобы и, наконец, бек токсобы и беки, управляя населением, могут, в то же время, сохранить за собою командование войсками, расположенными в управляемых ими районах.

Наконец, высшее военное звание, которого можно достигнуть в кашгарских войсках, есть звание лашкар-баши, соответствующее [106] нашему начальнику дивизии. Под командою лашкар-баши находятся от пяти до десяти пансатов. Вследствие политических соображений, Якуб-бек старается, по возможности, в гарнизоны, например, западных городов своего государства, посылать части, набранные в восточных провинциях и наоборот. За хорошую службу каждый рядовой в мирное время имеет право на месячный и более отпуск.

Отпущенный в отпуск снабжается от своего начальства билетом, и по прибытии на место отпуска обязан явиться к местному аксакалу. Точно также считается наградою и перевод солдата на службу в его родной город.

Обмундирование. Все служащие в кашгарских войсках получают казенное обмундирование, которое состоит:

У сарбазов из длинного двухбортного с металическими пуговицами кафтана, из полутонкого красного цвета сукна, с вышитыми на плечах звездами разных цветов. У части виденных нами сарбазов были кафтаны разных цветов и даже обыкновенные халаты. Небольшая часть одета по образцу турецких солдат в черные толстого сукна сюртуки, обшитые по швам красными кантами, и в широкие брюки такого же сукна, на выпуск с кантами. У остальных пехотинцев кожаные чамбары желтого цвета на выпуск.

Головной убор состоит из высокой конусообразной шапки, из сукна разных цветов или плиса с меховым, русской выдры, околышем. Кафтаны подпоясаны широкими ремнями из сыромятной кожи с серебряными бляхами. На поясе висят несколько всегда одинаковой формы сумок; на правом боку небольшая сума для носки мелочи: ниток, иголок, шила, ножа и т. п.; на левом боку кожаная пороховница. Сумка для пуль. Сумка для капсюлей. Три патронных сумки, каждая на пять патронов, и рог с бараньим салом для смазки оружия.

Головной убор и поясы одинаковы для сарбазов, джигитов и артилеристов.

Артилеристы имеют кафтаны из полутонкого черного сукна или плиса, с вышитыми на плечах красными звездами.

Джигиты носят халаты разных цветов: ситцевые, полушелковые, шелковые и из маты, запуская их в чамбары.

Тэйфурчи, китайцы и дунгане одеты в халаты из маты разных цветов, преимущественно серого.

Головным убором для большинства из них служит полотенце из маты. Один конец этого полотенца, при повязке, приходится спереди гребешком. Обувь тайфурчей составляют синие чулки и толстые [107] башмаки. Обувь пехоты, кавалерии и артилерии состоит из широких сапогов мягкой кожи с толстыми подошвами.

Срок кафтанам полагается от одного до двух лет, чамбарам — полгода, сапогам — четыре месяца. На год полагается одна смена белья и на два года один бараний тулуп. В кавалерии в год полагается два халата. Лошадь и седло выдаются казенные и служат без срока. На практике все положенное выдается весьма неисправно и солдаты очень часто ходят оборванцами и в дирявых сапогах.

Вооружение кашгарских войск.

Войска Якуб-бека вооружены: сарбазы ружьями, джигиты — ружьями и шашками (клычами); часть их (дунгане)-пиками; артилеристы, составляющие прислугу, — шашками, а составляющие прикрытие — ружьями; тайфурные войска из китайцев и дунган — тайфурами, прикрытие к ним — ружьями. Все начальствующие лица, начиная с юз-башей, вооружены ружьями, шашками, пистолетами и частью револьверами.

Большая половина ружей, имеющихся в войсках Якуб-бека, суть фитильные, разных величин и калибров. Они, равно и незначительное число кремневых ружей, имеющихся в войсках, обыкновенно малокалиберны, тяжелы, с подстановкою, прикрепленною к ружью для прицеливания, и с железным шомполом. Во многих из них сделано по несколько прямых нарезов. При заряжании пулю надо загонять сильными ударами шомпола. Меткость этих ружей весьма хороша до 200 шагов, а дальность иногда (в фальконетах) превосходит 1,000 шагов. Неудобство этого рода оружия всем известно. Оно состоит в медленности заряжания, в необходимости слезать для выстрела с лошади, в тяжести, в недостаточной дальности и меткости.

После фитильных ружей, первое место по числу занимают курковые гладкоствольные и курковые нарезные ружья. В числе первых сколько нам удалось видеть и узнать, находится около 8,000 энфильдских нарезных ружей со штыками, калибра 5,8 линий, с клеймом «Tover» 1864 или 1867 год. Этими ружьями вооружена значительная часть кавалерии и несколько таборов пехоты. Ружья эти доставлены Якуб-беку уже несколько лет тому назад из Индии.

Остальные курковые ружья относятся к двум категориям: 1) охотничьи одностволки и двухстволки заграничного изделия (всего чаще попадаются с клеймом «Joseph Bourn son London»), и русские, [108] тульской фабрикации; 2) курковые ружья нарезные и гладкоствольные местного изделия.

И тех и других незначительное количество, которое определить цифрою весьма трудно. К гладкоствольным двухстволкам, в местных мастерских, приделываются прицелы на 600 шагов (!!).

Курковые ружья, приготовляемые на местных заводах, принадлежат к двум типам: ружья по образцу энфильдских, но гладкоствольные, или с несколькими прямыми нарезами и ружья укороченные, длиною соответствующие нашим кавалерийским берданкам. Те и другие весьма грубой работы, но по общему отзыву — очень прочны и на небольшие расстояния довольно метки. Калибр их около 6-ти линий, вес до 10-ти фунтов, а у укороченных до 6-ти-7-ми фунтов; они без штыков, с железными шомполами и прицелами для стрельбы до 600 шагов. Ложи этих ружей не крашены. На правой стороне приклада выдвижная дощечка, открывающая ящичек для помещения сала и тряпки для смазки оружия. На казенной части ствола вырезывается на тюркском языке имя мастера.

Затем, по собранным нами сведениям, Якуб-бек в январе 1877 года располагал для вооружения своих войск 4,000 скорострельных ружей, частью уже выданных в войска, частью еще лежащих в складе в Яркенде.

Первая партия этих ружей, в числе 2,200, была привезена из Индии, уже два года тому назад, вместе с 8-ю орудиями горными, нарезными 3-х-фунт. калибра, из которых четыре заряжающиеся с казны и четыре с дула. Виденные нами в Кашгаре у солдат караула хакима кашгарского Датхи-Алдаша и в г. Курля скорострельные ружья суть переделанные из энфильдских на систему Снайдера. Ружья с тремя нарезами, с трехгранными штыками (у нескольких ружей, повидимому той же системы, мы заметили французские штыки, тесаки, принятые в системе Шаспо) (Французы, как и англичане, приняли первоначально (в 1867 году) систему Снайдера, как переделочную с небольшими изменениями, а именно: у их ружей головка курка не плоская, а с высверленным гнездом.).

Патрон к ружьям системы Снайдера, виденным нами в Кашгаре, центрального боя системы Боксера-Генри. Образцы этого патрона привезены в Ташкент.

Экстракция в системе не полная, кроме ружей Снайдера; Якуб-бек получил партию коробок этой системы с механизмами. Эти коробки пригоняются в мастерских к ружьям местной выделки. Мы видели одно такое ружье; оно было гладкоствольное, грубой работы, [109] но коробка к нему приделана довольно хорошо. Опрошенные нами различные лица единогласно свидетельствуют, что скорострельные ружья, курковые, нарезные энфильдские и скорострельные орудия Якуб-бек получил из Стамбула. Некоторые прибавляли, что это оружие прислано султаном Абдул-Азисом в подарок Якуб-беку, за признание этим последним протектората Турции. Наиболее подробное и заслуживающее доверие показание заключается в том, что Якуб-бек поручил своему послу в Константинополе, Саид-Якуб-Ишан-ходже, купить и привезти к Кашгарию 12,000 ружей и несколько орудий. Затем, где именно должна была совершиться эта покупка, Ишану не было дано определенных приказаний, и он мог действовать вполне по своему усмотрению. Дальнейшие показания указывают, что Ишан-ходжа принял в Константинополе (от кого неизвестно) 6,000 ружей и шесть орудий и повез их, через Индию, в Кашгарию; остальные 6,000 ружей не были ему выданы по неимению у ходжи достаточной суммы денег. Добравшись до Тибета еще в 1875 году, Ишан-ходжа не был пропущен далее, за неуплатою следуемого с провозимого оружия зякета в размере 30 ямб (несколько более 3,200 рублей). Послав за этими деньгами Измаила-ефенди, Ишан-ходжа остался в Тибете. Якуб-бек, узнав о задержке Ишана с оружием, тотчас же послал требуемые 30 ямб, собрав их с купцов, а затем, стал делать еще новый сбор денег, для отсылки их с Измаил-эфенди к Ишану, для уплаты за оставшееся еще в Константинополе оружие. Оружие, купленное Ишан-ходжею, на половину скорострельное, на половину курковое.

Выше мы исчисляли все количество скорострельных ружей, имеющихся у Якуб-бека, в 4,000. В это число, вероятно, вошли одна или несколько партий присланных Ишан-ходжею. Не смотря на имеющиеся у нас сведения, мы еще не беремся решить вопрос, на сколько в снабжении Якуб-бека усовершенствованным оружием принимают участие англичане.

Турки, принявшие в недавнее время для вооружения своих войск систему Генри-Мартини, предварительно обходились ружьями системы Снайдера, и поэтому могли продать часть этих ружей Якуб-беку. Точно также у англичан, в Индии, все войска сипаев вооружены еще до сих пор ружьями системы Снайдера, и изготовление этих ружей на английских заводах продолжается до настоящего времени. Трудно, однако, верится, чтобы турки, значительная часть сил которых вооружена курковыми и даже частью фитильными ружьями (В марте 1875 года при посещении мною приморских турецких городов Воло и Салоник, я в первом из них видел до 1,000 солдат с курковыми семилинейными ружьями, а в Салониках у часовых были кремневые, дурно содержанные ружья.), [110] нашли бы для себя выгодным продажу скорострельных ружей Якуб-беку. Тем не менее, прямых указаний на участие англичан в снабжении Якуб-бека оружием мы до сих пор не имеем. Мы знаем только, что английские торговые агенты, как Шау, и английские послы, как Форсит, привозили с собою в подарок Якуб-беку по несколько сот ружей, револьверов и по несколько экземпляров магазинного оружия; внаем, что кашгарский посол Ишан-ходжа проживал некоторое время, с неизвестными нам целями, в Лондоне, но для окончательного решения вопроса, кто снабжает Якуб-бека оружием: англичане, турки, или те и другие вместе, подождем более обстоятельных данных.

Ко всему изложенному добавлю несомненный факт, что подвоз оружия в Кашгарию продолжается и в настоящее время.

23-го декабря 1876 года, по дороге из г. Куча в г. Бай, в одном переходе от последнего, мы встретили пять арб, каждая в 4-5 лошадей, нагруженных ящиками с ружьями. Арбы эти проследовали в укрепление Тогсун, где оружие было выдано в войска.

7 го марта 1877 года, по пути из г. Курля в г. Кашгар, в кышлаке Янгабат мы встретили караван из 20-ти верблюдов; из них половина была нагружена длинными деревянными ящиками по два на каждого, с ружьями. На двух верблюдах везлись четыре орудия в чехлах (надо полагать 3-х ф. горные, заряжающиеся с казны); как мы упоминали выше, Якуб-бек уже располагает одной батареею из 6-ти подобных орудий. На двух верблюдах везлись колеса орудий, к которым было прибавлено по одному ящику со снарядами. Еще на двух верблюдах везлись четыре лафета. На четырех остальных везлись 16 небольших, но хорошо укопоренных ящиков со снарядами. Вожаки каравана говорили, что позади двигается большой караван с оружием и снарядами. Эти караваны, равно и арбы, ранее нами встреченные, направлены из Яркенда, где оружие и снаряды хранились в складе. По показанию хакима Тогсунского, Ислам- бека, он в конце прошлого года привез из Тибета и сдал в яркендский склад 780 ящиков со снарядами и патронами. С ним было послано 36 джигитов и 40 ишакчей, из жителей по наряду. Два из них умерли от трудности пути. Лошадей пало 76; по его словам, снаряды эти и патроны доставлены из Константинополя турками в Индию, откуда англичане обязались передать их Якуб-беку. [111]

В Тибете (не в городе ли Ладаке?) доверенный англичанин делал различные стеснения Ислам-беку, пока последний не дал ему взятку в три ямбы (325 руб.).

Путь от пункта, где были сложены патроны и снаряды, до г. Яркенда сделан в 36 дней.

_____________________________

Что касается холодного оружия, то виденные нами шашки (клычи) весьма посредственного качества, но хорошей формы. Большая часть клинков местной работы. Есть в небольшом числе и привозные из Индии.

Выше было замечено, что офицерские чины в Кашгарии кроме ружей и шашек, вооружены еще пистолетами и даже револьверами. О пистолетах не стоит и упоминать, до того они плохи; что же касается револьверов, то число их в Кашгарии пока довольно ничтожно, но оно постоянно увеличивается, благодаря заботливости Якуб-бека и особой жадности к приобретению этого рода оружия каждым юз-башою. Наиболее часто встречаются системы Кольта и Лефоше. Виденные нами образцы последней системы быстро приходят в негодность или вследствии недостатка патронов, или, еще чаще, вследствие порчи механизмов.

Довольствие кашгарских войск.

В Кашгарии довольствие войск, денежное, провиантское, фуражное и вещевое, не имеет правильной, раз навсегда и для всех установленной нормы. Размер довольствия изменяется сообразно тому, находятся ли войска в походе, стоят ли по казармам в городах, или по отдельным постам. Главным же образом этот размер изменяется сообразно состоянию денежной кассы Якуб-бека.

Размер довольствия еще более изменяется, сообразно тому, довольствуются ли войска от казны или довольствие их передано частным начальникам, как бы на комерческом нраве. В последнем случае размер довольствия доходит до своего минимума.

При благоприятных условиях кашгарский солдат получает: от 3-х до 15-ти тенег (от 30-ти коп. до 1 р. 50 коп.) в месяц. Да-баши (десятник)-до 20-ти тенег в месяц. Пяндж-баши (пятидесятник) — до 25-ти тенег в месяц. Юз-баши и пансаты получают земельными участками, натурою и деньгами, по усмотрению Якуб-бека. Содержание первых доходит до 30-ти руб. в месяц. Жалованье артилерийских солдат наибольшее. Жалованье многих [112] джигитов, добровольно поступивших на службу, зависит от усмотрела Якуб-бека.

Для довольствия войск пищею, в Кашгарии практикуется несколько способов, причем отпуск натурою бывает двух родов:

1) На каждого солдата отпускают в день две лепешки (около 1 1/2 фунта), и на несколько человек одно блюдо плову. Продовольствуются по командам. Кроме того, в месяц на каждого полагается 1 фунт чаю.

2) На каждого солдата отпускают в месяц 2 чарика муки, 1 чарик крупы и 1 или 2 чарика мяса.

Вместо отпуска натурою, солдатам, преимущественно семейным, иногда выдают земельные участки. Размер каждого из них позволяет посеять до 15-ти чариков зерна. Хозяин такого участка, если не имеет возможности обработывать его лично, получает только около половины урожая, что составит около 80 чариков в год. Семейства нижних чинов получают довольствие от казны только в случае крайней бедности.

Размер этого довольствия доходит на одну семью до 100 чариков зерна в год, где на каждого члена семьи выдается около двух чариков муки и одного чарика крупы в месяц. Кроме того, семейства и родители солдат при бедности освобождаются от всех или некоторых налогов и податей.

Строевые лошади на месте получают в день по два снопа клевера, по капу соломы на трех и зерна по 50 чариков в год на каждую. В походе они получают от трех до четырех снопов клевера или сена (если таковое есть) и четыре джина (10 фунт.) зерна. При передвижении значительных сил через пустынные местности, довольствуются преимущественно одним зерном, уменьшая в нужде его дачу до трех джинов (до 7 1/2 фунт.).

Вместо клевера выдаются иногда снопы молодого камыша, осоки, чия и соломы.

Кукуруза составляет главное зерно для довольствия лошадей; затем, следуют джугара и, наконец, ячмень. Вещевое довольствие кашгарского солдата, при благоприятных условиях, заключает в себе на год: 1 нижний ситцевый халат, 1 верхний крашеной маты халат, или суконный кафтан, 2 пары кожаных чамбар, одна, две или три пары сапогов, одна или две смены белья. На два года одну баранью шубу. К бессрочным вещам относятся: оружие, пояс с принадлежностями и седло. Лошадь служит тоже без срока, пока не [113] придет в негодность. Все довольствие получается от пансатов, а при отдельном расположении по постам — от юз-башей.

Каждый из пансатов получает требуемое по числу лошадей количество зерна от серверов (сборщиков), по особым свидетельствам (контрмаркам). Серверам за полученное от них зерно выдаются квитанции, которые и представляются к зачету. Оружие и годовые вещи получаются ими из давлетхане, складов, устроенных во всех значительных городах Кашгарии.

При расположении на постоянных квартирах, вместо довольствия зерном, пансаты получают земельные участки из казенных земель, которые и обработывают частью солдатами, частью вольнонаемным трудом. Обработка этих земель в особенности тяжко падает на китайских солдат, работающих бесплатно. Кроме земельных участков, пансаты имеют казенные стада лошадей и скота, которые пасутся в горах. Служащие при нансатах по найму для обработки полей или для пастьбы скота получают до трех рублей в месяц.

У пансатов находятся в распоряжении перевозочные средства, состоящие приблизительно из нескольких верблюдов, десяти, пятнадцати лошадей и пяти арб.

Наконец, простейший способ довольствия войск, весьма часто практикуемый в Кашгарии, заключается в том, что пансату, тогсобе или беку отдается на арендное содержание один или несколько кышлаков, доходами с которых эти лица обязываются содержать определенное число солдат. При этом только оружие и иногда одежда выдается от казны, все же остальное довольствие, как денежное, так и вещевое, лежит на подучившем арендный участок.

Так, например, тогсоба укрепления Улугчата, управляющий горною полосою от нашей Ферганской границы до выхода из гор у Кашгара, имеет под своим начальством более десяти небольших постов.

Для содержания 700-850 джигитов, составляющих гарнизоны этих постов, тогсоба собирает установленный зякет с малочисленного населения кара-киргизов, кочующих в управляемом им районе и кроме того ему дан в арендное содержание значительный кышлак Упал (по дороге из г. Кашгара к оз. Сары-кул), лежащий вне подчиненной ему горной полосы. Точно также беки: Кашгарский, Аксуйский, Хотанский, Яркендский и др., управляя на арендном начале своими бекствами, обязываются содержать при себе определенное число сарбазов и джигитов.

Этот последний способ довольствия солдат наиболее тяжел для [114] них. При этом способе об определенном содержании не может быть и речи: солдаты получают то, что заблагорассудится им выдать. Они весьма часто остаются впроголодь, не получают вовсе жалованья и обременены полевыми и различными хозяйственными работами.

В городах и отдельных постах войска располагаются казарменным порядком. При городах устраиваются для этой цели отдельные на каждую часть курганчи. Каждая курганча состоит из нескольких дворов, окруженных общею стеною. Вокруг дворов устроены рады небольших сакель, которые и служат для помещения. В каждой сакле живет до 10 человек. В курганчах помещаются и семейства нижних чинов, не имеющие родственников. Семейные помещаются в отдельных миниатюрных саклях. Двор содержится чисто, но сакли, особенно семейных, грязны, темны и слишком тесны для помещающегося в них числа людей. Жилища семейных уважаются и в них никто не может входить без приглашения хозяина. При расположении лагерным порядком, солдаты помещаются в небольших, весьма легких матовых палатках, по 10 человек в каждой. В городе Курля мы видели лагерь 2,500-3,000 отборных солдат Якуб-бека. Они в декабре, январе и феврале месяцах стояли в палатках при 10-11° мороза, почти не имея топлива и терпели недостаток в теплой одежде. Постели их состояли из небольшого числа соломы, покрытой сверху кошмою. Другая кошма служила общим для всех покрывалом.

При расположении в казармах солдатам производятся ежедневные, за исключением пятницы, ученья; эти ученья занимают время от 5 до 11 часов дня. Затем, по окончании ученья солдат выдерживают под ружьем от 1 до 2 часов в ожидании обеда. Иногда назначаются и послеобеденные ученья; вообще же после обеда солдаты бывают заняты обработкою казенных полей и огородов, мастерствами или другими домашними работами. Свободного времени оставляется мало. Увольнение из казарм производится с разрешения начальства. По пятницам все военно-служащие собираются в главную мечеть, для совершения джума-намаза (общей молитвы).

Дисциплинарные наказания, налагаемые на кашгарских солдат, состоят в аресте и в наказании розгами и плетьми.

Права различных начальствующих лиц по наложению наказаний точно не определены. В этом отношении господствует полный произвол. По проступкам уголовным военно-служащие подлежат общему суду по шариату, отправляемому казиями. За первое, например, [115] воровство сажают е тюрьму, за второе отрубают правую руку по кисть, за третье казнят смертью.

Смертная казнь вопреки общему мнению практикуется в Кашгарии не особенно часто. Наиболее употребительный вид казни есть повешение. Виселицы, на различное число персон, сообразно обширности города или кышлака, устроены всюду на самых видных местах и составляют обыкновенно первый предмет, попадающийся на глаза при въезде в город или большой кышлак.

Для заключения характеристики положения кашгарского солдата мы приведем на выдержку несколько показаний различных лиц, записанных нами.

Во время дневки в укреплении Улугчате один из приставленных к нам солдат рассказал, что он родом из г. Хотана, семь лет тому назад взят силою в солдаты и все это время живет безвыездно в укр. Улугчате. В Хотане у него осталась семья. За всю свою службу, он еще ни разу не получал денежного содержания. По словам этого солдата, довольствие гарнизона Улугчата состоит из двух лепешек, из которых одна съедается утром, а другая прячется к обеду. К обеду убивают ежедневно двух баранов. Одного из них берет себе тогсоба с юз-башами, из другого варят жидкую кашицу с горохом на весь гарнизон, состоящий из 70-80 человек семейных и около 100 холостых. Семейные откладывают себе этой кашицы в отдельные чашки.

Одежда и оружие доставляются из казенных мастерских и складов г. Кашгара, но доходят неисправно.

Денежное содержание выдается только нескольким приближенным тогсобы.

В гарнизоне большинство недовольны и считают, что даже при китайцах жилось вольнее: по крайней мере, их не мучили солдатчиною. Хорошо живется только андижанцам и жителям Пскента (родина Якуб-бека).

Недавно двое бежало на нашу границу, но были выданы Мусульман-бием, начальником подчиненного нам кара-киргизского рода Сартлар, кочующего по обе стороны Терек-Даванского перевала. Виновные были казнены, а Мусульман-бий получил от кашгарских властей вознаграждение.

Несколько ранее двое были засечены по приказанию тогсобы за попытку бежать. Тогсоба, хотя и не имеет права смертной казни, но ему подобные деяния сходят с рук, благодаря личному расположению к нему Якуб-бека. [116]

Некоторые из солдат, составляющих гарнизон г. Кашгара, рассказывали, что хаким г. Кашгара Алдаш-Датха содержит своих солдат (800 человек) почти так же как и тогсоба Улугчатский. Денежного содержания никому не выдается.

По рассказам русского приказчика Шкокова, долго жившего в г. Кашгаре, не только солдаты, но и офицеры кашгарские никогда не являются покупателями на базар. Напротив, после раздачи одежды солдаты сбывают за бесценок полученные ими тулупы, сапоги, оставаясь в рваном старье.

На обратном пути из г. Курля в г. Куча мы сделали несколько переходов вместе с одним джигитом, родом из Яркенда. Джигит этот между многими интересными сведениями, касающимися последних столкновений кашгарцев с китайцами, сообщил нам следующее:

Он уже служит пять лет на передовой линии безвыездно. За это время получил два суконных кафтана и ежегодно по 25 тенег (2 р. 50 к.).

Провиант часто не отпускался и солдатам в Куня-Турфане приходилось иногда собирать милостыню. За болезнию его уволили в г. Яркенд, где он будет служить в гарнизоне этого города. Вместо павшей лошади ему выдали деньги на покупку ишака, на котором он и ехал с нами; у него отобрали порох и пули к фитильному ружью, составляющему его вооружение, оставив два заряда на дорогу. Для беспрепятственного пропуска этого джигита в Яркенд ему выдан билет и свидетельство на право получения по станциям корма для ишака.

За г. Куча мы встретили еще одного из отпускных, возвращающегося тоже в Яркенд пешком, с фитильным ружьем за плечами, который подтвердил показание своего товарища.

При всех наших остановках в различных городах Кашгарии, приставленные к нам для прислуживания и для почетного караула кашгарские солдаты в первые дни хвалили свое положение, рассказывали про щедрость Якуб-бека, преувеличивали получаемое ими содержание и довольствие, но при более близком с нами знакомстве становились откровенными и обыкновенно горько жаловались на свою судьбу и на злоупотребления своих начальников.

Обучение кашгарских войск.

Сделанные нами наблюдения по обучению войск относятся к городам: Кашгару, Аксу, Куче и Баю. В г. Курля, несмотря на значительные [117] силы, которые в нем были расположены за время нашего пребывания в этом городе, никаких учений не производилось.

В г. Кашгаре, где собрано свыше 5,000 войск, ученья производятся особенно систематично. Каждый день с пяти часов утра уже все солдаты на ученьи по дворам своих курганчей или перед ними. Два раза в неделю войска сводятся вместе на обширное поле перед г. Янги-Гиссаром. Четыре раза в неделю производится цельная стрельба всех войск по очереди в особо устроенные мишени. Каждая часть должна побывать на стрельбе один или два раза в неделю.

До последнего времени ученья производились по уставу, составляющему смесь уставов авганского, английского (занесенного индусами) и русского с изменениями, введенными самим Якуб-беком. В последние годы явились турецкие инструкторы, которые и забрали обучение в свои руки, за исключением двух таборов красных сарбазов, которые обучаются по старому уставу. Новые инструкторы принесли с собою только новые формы, в которых видят всю суть дела.

Сущность нового обучения составляют в пехоте ружейные приемы, возможно хитрая ломка фронта и маршировка. В кавалерии построение фронта, заезды; движение шагом и рысью. Колоннами по три, по шести и спешивание. Рассыпной строй в пехоте, атака и аванпостная служба в кавалерии пока еще не входят в курс обучения. Об ученьях с применением к местности или совокупных нескольких родов оружия нечего и упоминать. Для них надо подождать других инструкторов, более сведущих и развитых, чем присланные турками.

Для лучшего ознакомления, как с характером обучения, так и с войсками, занятия которых мы наблюдали, ниже приводится описание некоторых из учений, виденных нами в городах: Кашгаре, Бае и Куче.

Ученье кашгарских войск близ крепости Янги-Гиссара 6-го ноября 1876 года (из дневника).

Ученье происходило на обширном плацу, две версты длиною и около версты шириною. Плац этот ограничивался с юга частью янги-гиссарской стены и с востока насыпным арыком Игиз.

Войска, около 3,000 человек, были выстроены обширным четыреугольником, северный фас которого занимала кавалерия (два табора, 16 такимов), западный и южный — пехота (три табора, 24 булюка с восемью орудиями). На восточном фасе были выстроены каре красных сарбазов с 8-ю орудиями и четыре такима кавалерии (половина табора). Около 400 китайцев стояли впереди кавалерии северного фаса и такое же число дунган — впереди пехоты западного фаса. Те и другие [118] были вооружены тайфурами. Все войска были обращены фронтон внутрь этого четыреугольника. Посредине его стоял сын Якуб-бека, Бек-кулы-бек, со своим штабом, состоящим из одного инструктора-турка, нескольких юз-башей и махрамов. Последние, молодые мальчики 15-17 лет, отправляли обязанности адъютантов. На самом видном месте были построены красные сарбазы, составлявшие одну колонну из восьми булюков с 8-ю орудиями. Этою колонною командовал авганец Джамадар-Парманачи.

Красные сарбазы были одеты в длинные, красного и зеленого сукна, кафтаны, не доходившие на четверть с небольшим до земли и сильно мешавшие им свободно двигаться. На широких ременных поясах висели несколько патронных сумок. Чамбары желтого цвета выходили на выпуск. На головах одеты конические шапки с меховою опушкою из русской выдры. Ружья со штыками, бблынею частью энфильдские нарезные, курковые, к которым было примешано небольшое число курковых местного изделия.

Сарбазов этих было восемь булюков весьма слабой силы: по 15 рядов в каждом вместо 30. Восемь орудий (приданных к сарбазам), калибром напоминали наши 1/4 пуд. единороги и частью 12-ти-фунтовые орудия. Лафеты и передки этих орудий на вид довольно прочны, хотя и грубой работы. Часть их окрашена в зеленый цвет. Орудие надевается на передок при помощи крючка (английская система). Орудие возят двумя лошадьми. Прислугу каждого из них составляли пять пеших нумеров, ничем не вооруженных, и два ездовых.

Орудия были выстроены в интервалах между булюками, причем восьмое орудие стояло на левом фланге. По команде Джамадара-Парманачи все эволюции этого табора исполнялись одновременно, как пехотою, так и орудиями.

Первое построение красных сарбазов, которое мы увидели, было каре. Передний фас каре составили 4 булюка и 5 орудий; задний фас — 2 булюка и 1 орудие; боковые фасы — по одному булгоку и по одному орудию.

Боковые и задние фасы составлялись из булюков, развернутых в одну шеренгу с орудиями посредине. Эта основная форма каре, по различным командам Джамадара-Парманачи, значительно разнообразилась: то передняя шеренга выбегала вправо и влево переднего фаса, образуя как бы крылья к нему, то каре, отделив задние шеренги переднего фаса на удлиняете фасов боковых, увеличивалось, то, наоборот, отделив два фланговых булюка переднего фаса в боковые [119] и построив боковые и задние фасы в две шеренги, каре уменьшалось. При перестроениях орудия надвигались руками, оставляя передки внутри каре. При движениях каре (вперед, назад и в стороны) орудия брались в передки, причем ими делались весьма крутые заезды.

Каре производило примерную стрельбу всеми своими фасами, причем люди довольно согласно прикладывались. После примерного выстрела, люди не проделывали примерного заряжания: они учились как бы имея скорострельные ружья, хотя таких у них еще не было. После пальбы из каре были рассыпаны небольшие кучки, которые, выйдя медленным шагом вперед, выстроились впереди линии переднего фаса на интервалах одна от другой. Стрельба из этой цепи производилась по одновременной команде самого Джамадара.

Каре составляет главную форму строя у Джамадара, которому он обучает красных сарбазов, командуя на авганском языке; одни и те же построения различных видов каре повторялись несколько раз.

Кроме каре, сарбазы развертывали фронт, производили движение пм вперед и назад и строили колонны. Наиболее употребительная из последних, есть колонна взводная или справа по булюкам, со взводными дистанциями. При движении, орудия следуют на правых флангах булюков: шаг чрезвычайно мал и люди на ходу отбивают такт левою ногою. Все движения производились медленно, но довольно стройно, в ногу и с соблюдением равнения по булюкам.

При Джамадаре-Парманачи, обучавшем свой табор, пешком находился трубач, весьма искусно игравший различные сигналы, напоминавшие наши.

Ученье красных сарбазов не имеет никакой связи с ученьем других частей войск, равно как и последних между собою.

Остальная пехота, в числе 24 булюков, составляющих три табора, училась под руководством Бек-кулы-бека. Его приказания передавались в войска турецким инструктором, носившимся как угорелый на своей дрянной лошади с одного конца поля на другой.

Эти три табора, составленные из новобранцев, имели в каждом из булюков по 30 рядов, т. е. составляли силу, вдвое большую, чем табор красных сарбазов. Два из них учились вместе, а третий отдельно.

Одежда солдат состояла из обыкновенных, крашеной маты, халатов, запущенных в желтые чамбары на выпуск. Пояса с сумками те же, что и у красных сарбазов. Оружие весьма разнообразно; повидимому, фитильные ружья преобладали. Восемь орудий, приданные к [120] таборам, были плоше по выделке и по снаряжению, чем находящиеся при таборе красных сарбазов.

Ученье состояло в построении колонн по булюкам, с дистанциями несколько большими, чем фронт булюка, в движении этими колоннами и в выстраивании фронта. Движения производились не в ногу, но весьма стройно. Булюки на ходу смыкались и размыкались, делали захождения, строили довольно согласно фронт и несколько первых шагов двигались развернутым фронтом в большом порядке. Сарбазы держали ружья на правом плече за затылок приклада, почти вытянув руку.

Для ученья новобранцев в нем было достаточно и сомкнутости, и стройности: видно, что муштровки было не мало.

Команды пехоте, за исключением табора красных сарбазов, отдавались на турецком языке; а красным сарбазам, как замечено выше, на авганском.

Виденная нами кавалерия состояла из десяти отдельных частей, соответствующих нашим эскадронам или сотням, из которых восемь учились вместе и две отдельно.

Каждая сотня делилась на два взвода, по 15-16 рядов в каждом. Взводы эти носят название такимов. Восемь такимов составляют табор. Всего училось два с половиною табора.

Кавалерия была одета в разнообразные цветные халаты, заложенные в чамбары. Оружие состояло из ружей, частью с примкнутыми штыками, преимущественно курковых, и из шашек (клычей). Между ружьями было несколько скорострельных. Кавалеристы держали ружья перед собою за шейку. У начальников такимов виденные нами обнаженные шашки весьма хорошего качества.

Лошади кавалерии хороши, в теле и прекрасно содержаны. Это большею частью карабаиры, приведенные из Кокана.

Производимые кавалериею эволюции состояли в построении колонн по три и по такимам и в движении этими колоннами шагом и рысью. Дистанции между частями были то полные, то уменьшенные. Заезды производились в достаточном порядке. Фланг, составлявший ось при заезде, топтался на месте, а заходящий шел усиленным алюром. Люди сидели в седлах прочно, хотя во время построений несколько раз падало по два, по три всадника, которые, впрочем, оправившись, каждый раз догоняли своих товарищей. Ни атаки, ни спешивания или рассыпания в цепь наездников производимо не было, хотя спешиванию люди обучены. Под конец ученья кавалерия прошла мимо нас по такимам, причем, командовавший ею, есаул-юз-баши [121] Мулла-Кабул (родом из г. Андижана), а за ним и некоторые начальники такимов салютовали своими шашками.

Кроме пехоты и кавалерии, на том же плацу учились и тайфурные войска китайцев и дунган. Об ученьи этих войск будет сказано ниже.

Ученье всех войск закончилось стрельбою холостыми патронами. Адъютанты бик-бачи поскакали во все стороны и скоро все войска были выстроены покоем, фронтом внутрь. Кавалерия стала в нескольких шагах за пехотою. Орудия стояли в линии пехоты, между булюками.

Затем, все войска, по сигналу бик-бачи, открыли пальбу. При этом, первая шеренга красных сарбазов стала на колени, а кавалерия стреляла поверх голов пехоты, целясь вверх.

Орудия стреляли возможно часто, без прицеливания перед выстрелом.

Пехота, кроме красных сарбазов, стреляла довольно медленно. Ружья опускали на землю, наряд досылали шомполом, а у фитильных ружей присыпали еще порох на полку.

Оглушительная беспорядочная стрельба продолжалась около десяти минут; она прекратилась довольно дружно по сигналу отбой, поданному бик-бачею.

Во время ученья соблюдалась тишина, прерываемая одними неистовыми криками начальствующих. Только после стрельбы послышались разговоры.

Число войск, бывших на ученьи, приблизительно следующее:

В общем, ученье представляло весьма красивую, живописную, но вполне бестолковую в военном отношении картину.

Закончу замечанием, характеризующим кашгарские нравы: на ученье собралось смотреть довольно много жителей, которых долгое время оставляли в покое. Но вдруг, по чьему-то приказанию, на них набросилось несколько всадников-мальчишек (махрамов), 15-ти-17-ти лет, и начали гнать нагайками, а один даже прикладом. Двое, трое были смяты лошадьми и упали.

А. Куропаткин.

(Продолжение будет).

Текст воспроизведен по изданию: Очерки Кашгарии // Военный сборник, № 3. 1878

© текст - Куропаткин А. Н. 1878
© сетевая версия - Тhietmar. 2018
© OCR - Иванов А. 2018
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Военный сборник. 1878