КОСТЕНКО Л. Ф.

ТУРКЕСТАНСКИЕ ВОЙСКА

И УСЛОВИЯ ИХ БЫТОВОЙ ПОХОДНОЙ И БОЕВОЙ ЖИЗНИ

(Статья третья и последняя) ¹.

(С двумя чертежами: походного порядка и бивачного расположения войск.)

VI.

СЛУЖБА И ЗАНЯТИЯ ВОЙСК.

Караульная служба. — Конвоирование арестантов. — Государственные и казенные работы. — Вольные работы. — Передвижения войск с целью: а) смены частей, б) выставления отрядов, в) перемены дислокации и г) вывода в лагерь.

В обыкновенное, мирное время, когда в крае нет военных действий и движений, служба и занятия войск Туркестанского округа заключаются в следующем:

1. Караульная служба. Ежедневный караульный наряд по округу состоит из 294 постов ². Вообще караульный наряд в Туркестанском округе увеличивается с каждым годом, что, преимущественно, вызывается неудовлетворительным состоянием тюремных помещений, требующим новых постов для предупреждения побега арестантов.

2. Конвоирование арестантов. Этот род службы производится по преимуществу казаками. Отсутствие в округе этапных строений по пути следования арестантов, неудовлетворительное состояние тюремных помещений и отчасти недостаточное знакомство казаков с правилами конвойной службы служили причинами частого упуска арестантов. Но с каждым годом эта служба исполняется строже, и в 1873 году за упуск арестантов судилось не более десяти человек.

3. Производство государственных и казенных работ. К этого рода работам относятся: разработка дорог в ущельях для прокладывания удобных путей к нашим границам (например, [295] дорога через Тянь-Шань из Токмака в Нарынское укрепление и далее к кашгарской границе); постройка шоссе и мостов; возведение новых укреплений; насыпка в существующих укреплениях новых валов или приведение фасов их в надлежащую профиль. Затем, следуют ремонтные работы для исправления и поддержки верков в фортах и укреплениях. Сюда же относятся так называемые инженерные (кордонные) работы, заключающиеся в постройке зданий для помещения войск и управлений, и, наконец, исправление старых воинских зданий. Особенно обширны эти работы в главных пунктах округа: в Ташкенте, Самарканде и Верном. Все названные работы лежали, по преимуществу, на обязанности войск, вследствие трудности иметь достаточное количество рабочих рук из туземцев, а также по дороговизне работ, производимых последними. В прежние годы инженерные работы, особенно в Сырдарьинской области, занимали у войск все лето, нередко до глубокой осени, т. е. лучшую пору года, и тем служили главным препятствием к правильному и рациональному ведению строевых и вообще военных занятий. В последние же годы, на туркестанские войска возложена постройка их собственных помещений.

4. Вольные работы. Увольнение нижних чинов на вольные работы в Туркестанском округе производится на основании приказа по округу от 23-го февраля 1870 года, за № 54. В силу этого приказа, нижние чины увольняются на работы партиями и по одиночке, по усмотрению начальников частей, в свободное от службы время. Увольнение же на работы нестроевых и мастеровых нижних чинов дозволяется производить круглый год, так как работы могут представляться им во всякое время года.

Вычеты из заработанных денег в артельную сумму делаются только в следующих случаях, не иначе как с разрешения командующих войсками в областях: 1) если в ротной артельной сумме состоит капитала менее 500 руб.; 2) если запасный капитал не достиг размера 500 руб. и 3) если, вследствие возвышения рыночных цен на разные продукты и других неблагоприятных условий, обыкновенный отпуск денег будет недостаточен.

Во всех этих случаях размер вычета составляет никак не более одной трети всех заработанных денег. Остальные две трети распределяются в отделениях, по мере участия в трудах каждого из нижних чинов. Раздел этот проверяется ротною артелью и утверждается начальником части. Таким образом, две трети из заработанных денег поступают полностью на руки [296] нижних чинов, участвовавших в работах, за исключением небольшой части, выдающейся должностным лицам, не имевшим, по обязанностям службы, возможности участвовать в работах.

Вольные работы мастеровых, не имеющих отдельных продовольственных артелей, подчиняются тем же правилам вычета, как и относительно прочих нижних чинов. В мастерских же, имеющих отдельные продовольственные артели, одна треть заработанных денег поступает на обеспечение артельного хозяйства и на заведение и ремонт инструментов; остальные же две трети выдаются мастеровому, производившему работы, полностью на руки.

Относительно увольнения нижних чинов на вольные работы в Туркестанском округе можно сказать вообще, что край этот по своей редкой, на большей части пространства, населенности и по ограниченным размерам земледельческой промышленности, представляет весьма мало выгод для простых рабочих, и потому целые части войск никогда не найдут здесь таких вольных работ как в Европейской России. Одни только мастеровые не встречают здесь недостатка в работах.

5. Передвижения частей войск с различными целями. Передвижения частей войск в Туркестанском округе делаются:

а) Для смены. Сменяются по преимуществу казачьи части. Согласно принятому в Туркестанском округе наряду казаков на службу, ежегодно прибывает половинное число их, так как смена производится по полусотенно. Взамен прибывших, такое же количество казаков спускается на льготу. Кроме сменных полусотен в округ прибывают ежегодно команды рекрутов на укомплектование, а из округа увольняются бессрочно и временно-отпускные и отставные нижние чины с их семействами.

б) Для выставления, в случае надобности, новых пограничных отрядов и для усиления прежних. Так, в 1873 году, на урочище Шаркоде, на верхнем Кунгесе (в Кульджинским районе), был выставлен отряд из одной сотни, с целью успокоить наше приграничное население (торгоутов), часть которого подвергалась баранте, со стороны вышедших из кашгарских пределов дунган. В этом же году Южно-тарбогатайский отряд (на урочище Бахты) был усилен ротою, сотнею и дивизионом артиллерии.

в) Для обхода приграничного пространства и прогнания барантачей. Такие движения производились нередко в предыдущие годы, и преимущественно по направлениям от низовьев р. Сыра в Кызылкумскую степь, куда вторгались хивинские хищники, и [297] вдоль северной границы с Бухарским ханством. В 1873 же году, после хивинской экспедиции, четыре сотни из Петро-Александровского укрепления были двинуты вверх по Амударье для преследования грабившей там шайки текинцев. Сотни настигли шайку и совершенно ее истребили.

г) Для перемещения частей войск, долгое время находившихся в откомандировали от своих штабов. Некоторые роты батальонов, взводы и дивизионы батарей приходится иногда удалять от батальонов и батарейных штабов на сотни верст. Находясь в каком-нибудь отдаленном уголку, части эти заметно отстают во всех отраслях военного образования, вследствие чего необходимо бывает заменять их другими, и, наконец,

д) Для вывода частей войск в лагерь. Туркестанские войска обыкновенно выводятся в лагерь 1-го мая (в Семиреченской области в середине июня), а возвращаются в казармы в сентябре. Наибольшее число войск собирается в лагере под Ташкентом, под Самаркандом и под Верным.

В течение лагерных сборов войскам делаются совокупные ученья и производятся маневры. Летние занятия иногда продолжаются и после выхода из лагеря, в октябре и даже в ноябре, так как эти месяцы в большей части Туркестанского края особенно благоприятны для занятий войск, по отсутствию дневных жаров.

Все вышеуказанные передвижения войск в Туркестанском округе производятся летом, весною и осенью. Зимою же (приблизительно от половины ноября до начала марта), вследствие холодов, неустройства помещений на ночлегах, пустынности большей части страны — передвижений не делается, за исключением редких экстренных случаев, как например, передвижение в феврале 1873 г. 4-го Туркестанского стрелкового батальона из Оренбурга в Казалинск, совершенное на подводах и вполне успешно, благодаря принятым мерам предосторожности.

VІІ.

ВОЕННОЕ ОБРАЗОВАНИЕ.

Постоянная походная и боевая обстановка как нельзя более способствует развитию и укреплению военного духа и способностей туркестанских войск. Независимо от частых экспедиций, войска [298] туркестанские, как указано в предыдущей главе, постоянно совершают передвижения с военными целями и в мирное время, а ряд постоянных успехов послужил к закреплению в туркестанском солдате уверенности в своих силах. Поэтому, туркестанские войска, как войска боевые, ныне находятся в безукоризненном виде. Походы — это лучшая школа для них.

Но для того, чтобы стоять на уровне современных тактических требований, туркестанские войска в мирное время занимаются своим образованием так же, как и войска, находящиеся внутри Империи. Само собою разумеется, что туркестанский солдат, будучи часто отвлекаем другими занятиями, вызываемыми условиями его службы в отдаленном крае (государственные и кордонные работы, охранение границ), не имеет возможности посвятить упражнениям во всех отраслях военного образования столько же времени, скольким располагает его сотоварищ по оружию в Европейской России. Однако, не смотря на такие неблагоприятные обстоятельства, справедливость требует сказать, что туркестанские войска, по крайней мере, значительная часть их, усердно работают над усовершенствованием своего военного образования, и усилия их, в этом отношении, особенно в последнее время, приводят к успешным результатам.

Смотры, производимые главным начальником края и командующими войсками в областях, обнаруживают, что большая часть войск округа имеет в строю бодрый и молодецкий вид, и что все уставные построения и эволюции исполняются хорошо.

Из пехотных частей лучшими по фронту оказываются три батальона Туркестанской стрелковой бригады. 4-й стрелковый батальон в знании уставных правил насколько отстал от своих товарищей по оружию, потому что, в течение всего 1873 года, находился в походе и занимался постройкой бараков и землянок в Петро-Александровском укреплении. Теперь этот батальон возвращен в Ташкент и, нет сомнения, что в скором времени сравняется со своими боевыми собратами. Из пехотных частей относительно слабее по фронту местные команды.

Строевое образование в двух Туркестанских артиллерийских бригадах ведется весьма успешно, особенно в батареях 1-й бригады. Но за то оно не может быть таким же успешным в ротах крепостных артиллерий, разбросанных мелкими частями по фортам и укреплениям, и находящихся часто, вследствие недостатка в офицерах, в ведении одних фейерверкеров, при штабах же крепостных рот находится лишь весьма ограниченное число [299] нижних чинов, да и те постоянно заняты работами в артиллерийских складах.

Казачьи части относительно фронтового образования несколько слабее других войск, что происходить от невыгодных условий службы казаков, условий, весьма редко допускающих возможность сбора сотен в полном составе.

По стрельбе, во главе пехотных частей туркестанских войск стоят стрелковые батальоны, стрельба которых, по оценке в общей сложности, оказывается в одном батальоне (1-м) выше очень хорошей, а в других (во 2-м и 3-м) выше отличной.

В линейных батальонах средний процент стрельбы в 1873 году был следующий: на 100 шагов 58%, на 200 — 46%, на 280 — 41%, на 400 — 36% и на 600 шагов 29%.

Результаты эти можно признать вполне удовлетворительными.

Стрельба в местных войсках стоит на одном уровне с линейными.

В казачьих же частях стрелковое образование значительно слабее, потому что командир сотни, как сказано уже, редко видит свою часть в сборе; люди в сотнях по большей части находятся в разных командировках, препятствующих серьезно заняться стрелковым делом. К тому же и огнестрельное оружие казаков находится в первобытном состоянии, о чем уже сказано было выше.

Относительно занятий гимнастикою, войска Туркестанского округа находятся в более благоприятных условиях. Постоянная походная и боевая обстановка, сопряженная с необходимостью преодолевать всевозможные препятствия, способствует развитию физических сил туркестанского солдата. Гимнастикою на машинах туркестанские войска занимаются весьма охотно. Успешному занятию гимнастикою много способствует устройство гимнастических городков, заведенных уже почти при каждой части войск.

В казачьих частях гимнастических городков не имеется, почему и занятия гимнастикою у казаков ведутся менее успешно. Но, с учреждением в 1873 году казачьих полков из сотен, состоящих на службе в округе, окажется, вероятно, возможным завести при штабах полков гимнастические городки, и тогда занятия гимнастикою в иррегулярных войсках пойдут успешнее.

Фехтование в туркестанских войсках стоит на более низкой степени развития, чем гимнастика. Невозможность заниматься фехтованием зимой, по неимению манежей и по недостатку мест в [300] казармах, а также недостаток хорошо подготовленных инструкторов и ограниченное число фехтовальных принадлежностей служат причинами, почему в туркестанских войсках фехтование приходится, по необходимости, ограничивать лишь прохождением начальных правил. По мере приготовления в учебных командах хороших инструкторов и снабжения частей войск фехтовальными принадлежностями, можно надеяться, что и остальные отделы фехтования (ввод в бой и самый бой на штыках) могут быть пройдены более основательно, чем до настоящего времени.

Развитию различных отраслей военного образования в туркестанских войсках не мало способствуют учебные команды. Они дают хороших и грамотных унтер-офицеров, которые, в свою очередь, занимаясь, по выходе из команд, в ротах, приносят своим сослуживцам существенную пользу.

Лучший состав команд и большие успехи были оказаны во 2-м и 3-м стрелковых батальонах.

VIII.

ПОХОДНЫЕ ДВИЖЕНІЯ ТУРКЕСТАНСКИХ ВОЙСК.

(С чертежами.)

Способ ведения войны в Средней Азии резко отличается от того же способа, принятого в Европе. Здесь почти весь запас провианта, фуража, снарядов и прочего для предстоящей кампании надо возить вслед за отрядом, так как, по пустынности пространств, нельзя рассчитывать добывать многое необходимое реквизитами. Чем продолжительнее поход, тем и количество возимых предметов снабжения отрядов больше; а это, в свою очередь, влечет за собою увеличение перевозочных средств, или, иначе, обоза.

Обозы, следующие при наших среднеазиатских отрядах, столь значительны, что последние обращаются, так сказать, в прикрытие первых, и порядок движения туркестанского отряда уподобляется порядку, соблюдаемому при сопровождении транспортов. Одна из [301] главных забот отряда состоит в обеспечении этого транспорта, с отбытием которого войска могут быть поставлены в весьма критическое положение. Вот почему движения наших среднеазиатских войск в сфере неприятельских действий должны, главнейшим образом, подчиняться правилам, соблюдаемым при сопровождении транспортов. Так как азиатский неприятель почти всегда делает нападения со всех сторон, окружая отряд с фронта, с боков и с тыла, то и распределение частей при движении отряда должно быть делаемо таким образом, чтобы с каждой стороны, возможно, было отразить неприятельские скопища.

В авангарде, высылаемом в европейских войнах за полперехода, не встречается надобности при военных действиях в Средней Азии. Здесь совершенно достаточно ограничиться головным отрядом из взвода, полусотни, иногда даже сотни и более казаков, которые должны ехать впереди отряда в одной, двух верстах, а на пересеченной местности и ближе, всегда соразмеряя свой ход таким образом, чтобы быть на виду главных сил отряда.

Эти последние с обозом, во время переходов в неприятельской земле, распределяются так: впереди идет саперная команда и рота или две пехотных войск; за ними следует часть артиллерии в одно или в два орудия, смотря по ширине дороги, затем опять одна или две роты пехоты. Потом движется бесконечный обоз, растягивающийся, по необходимости, на несколько верст; в хвосте, за обозом, опять идут рота пехоты, артиллерия, а за нею снова рота или две пехоты. Если обоз очень растянут, то необходимо на некотором расстоянии между его частями располагать по одной роте или по одной сотне казаков, или, если местность позволяет, то вести эти роты с боков, в полуверсте от обоза. Боковые роты следуют одна за другою; если же обоз растянут так сильно, что роты не в состоянии прикрыть его с боков, тогда они разбиваются на взводы, следующие один за другим на таком расстоянии, чтобы быть в виду друг у друга. Сзади отряда, в одной версте иди полуверсте, следует казачий взвод, полусотня иди сотня.

Казачьи сотни разбиваются таким образом, что идут в голове, в хвосте и в середине.

Пехотные части, если только местность позволяет, непременно следуют развернутым, фронтом, для того, чтобы задние части менее терпели от пыли. Казаки также должны двигаться, но возможности, развернутым фронтом, а артиллерия в два, а где можно, то и в четыре орудия. [302]

Смысл нашего туркестанского походного порядка следующий: саперная часть в голове следует для того, чтобы исправлять дорогу; в населенных местностях ей поминутно приходится исправлять мостики чрез арыки, сравнивать крутые берега этих арыков, а, в случае, если на них нет мостиков, засыпать канавки и т. п.; при движении же по степи, саперы могут быть полезны при переправах через овраги, через степные реки и проч. Пехотные части в голове колонны служат для выбития неприятеля из-за закрытий при движении по культивированным местам, среди глиняных стен, садов, огородов и т. п. Эта головная часть отряда собственно и называется авангардом: она служит, так сказать, для расчистки пути сзади идущим частям. При движении по степи высылают вперед одну или две казачьи сотни, которые могут лучше отгонять неприятельские скопища, если бы таковые появились в виду отряда.

Двигающийся в середине военно-походного порядка обоз должен следовать, по возможности, сосредоточенно. Чем меньше он занимает протяжения в глубину, тем больше он обеспечен от нападения. Верблюжьи обозы должны, по возможности, двигаться в несколько ниток, причем соблюдается условие, чтобы громоздкие вьюки (сухарные мешки, кули с мукою и т. п.) размещались на внешних сторонах колонны, для прикрытия людей от ружейных выстрелов и для скорейшего, в случае надобности, устройства вагенбурга.

Если же обоз состоит из одних повозок, то он двигается предпочтительно в две, три или в четыре линии, на таких интервалах одна от другой, чтобы, во всякую минуту, простым заездом с флангов, можно было образовать каре. Если же обоз смешанный, то верблюды следуют в середине между линиями повозок; а если повозок очень мало, то они вытягиваются в одну линию, и верблюды идут с той стороны, откуда менее всего можно ожидать нападения.

Задняя часть отряда составляет арьергард. На ее обязанности лежит не только защита колонны, но еще главнейшая и труднейшая забота о том, чтобы ничего не было брошено из обоза и не досталось неприятелю в виде трофея. Арьергардные части поднимают упавших верблюдов, перевьючивают грузы с палого верблюда на здорового, исправляют телеги и проч. Занятые этими обязанностями арьергардные части приходят на ночлег гораздо позже головных частей, и потому имеют меньше времени для отдыха. Все это делает службу людей в арьергарде до того утомительною, что [303] входящие в его состав войска необходимо каждый день менять таким образом, чтобы те, которые сегодня были в арьергарде, завтра назначались в авангардные или боковые части.

К обязанностям, казачьей части, следующей в конце колонны, относится окончательное подбирание упавших вьюков, если их еще возможно поднять, или же их уничтожение, в случае невозможности их захватить. Боковые части должны зорко следить за тем, чтобы неприятель не мог приблизиться к обозу и произвести в нем беспорядок. Обоз, кроме сомкнутых частей, о которых сейчас упомянуто, защищается еще отдельными людьми, наряжаемыми от каждой роты или сотни. Эти люди, вместе с верблюдовожатыми и погонщиками, наблюдают за порядком движения обоза и, в случае прорыва неприятельских скопищ к обозу, поражают их выстрелами, либо штыками.

Основываясь на вышесказанном, нормальный походный порядок в степи для десяти рот, одной батареи и четырех сотен помещен на чертеж.

В этом нормальном порядке можно делать различные изменения, так, например, когда нападение ожидается только на фронт и один из флангов, тогда нет нужды прикрывать противоположный фланг боковыми частями, и проч. Защищенная таким образом колонна может, при нападении неприятеля, не строить вагенбурга, а продолжать движение, что по большей части и делается.

В тех случаях, когда, по имеющимся сведениям, неприятель готовится встретить нас на укрепленной позиции, тогда из войск двигающегося отряда составляется боевая колонна из всех родов оружия, а обоз, под более слабым прикрытием, двигается сзади до тех пор, пока начнется впереди бой с неприятелем. Тогда обоз останавливается, устраивает вагенбург, по возможности, на наименьшем пространстве и прикрывается по фасам своими войсками. В большей части случаев, во время атаки неприятеля боевою колонною, партии его, заранее им отдаленные, нападают на обоз, который из вагенбурга отбивает их своим прикрытием и нестроевыми людьми; последние в туркестанских войсках все вооружены ружьями, кроме фельдшеров. Бои на Самаркандских высотах в 1868 году и под Зерабулаком в том же году были ведены именно при этих условиях.

Величина переходов в степи преимущественно зависит от пунктов, на которых можно найти воду, годную для питья, и простирается от 20 до 45 и даже до 50 верст. [304]

Выступать следует как можно раньше, чтобы окончить переход засветло и дать время попастись вьючным животным. Но если животные не могли накормиться до ночи, то отряду не следует выступать раньше шести и семи часов утра, чтобы животные, выгоняемые на пастьбу с рассветом, успели, хоть немного, подкрепить себя пищей.

Все вообще переходы следует совершать днем.

Привалы и дневки в степи избегаются: первые потому, что отнимают у людей и животных значительную часть времени отдыха на ночлеге, а вторые потому, что растягивают без пользы время похода, увеличивают количество потребного провианта, а следовательно и количество обоза. Поэтому, как дневки, так и привалы не подчиняются особым установленным правилам, а зависят исключительно от действительной в них надобности. Так, при больших переходах в 40 — 50 верст продолжительный привал на половине дороги необходим, причем следует развьючивать верблюдов; всякая же остановка без развьючивая не есть отдых для верблюдов. После нескольких больших переходов приходится, конечно, давать дневку.

Бивак в степи назначается, главнейшим образом, у колодцев, ключей и вообще у воды. Желательно, чтобы тут же были топливо и корм для лошадей, и верблюдов. Для топлива служат саксаул, либо корень полыни, которые часто встречаются в степи, а последняя — полынь (джузан) — в то же самое время может служить и кормом для скота.

За неимением в степи местных преград, создают их искусственно. Отряд должен расположиться так, чтобы быть готовым выдержать напор и отразить врага со всех сторон; цели этой он может достигнуть, употребляя в дело свои перевозочные средства, из которых строится вагенбург. На перевозочные средства следует в данном случае смотреть как на материал для постройки укрепления или как на разобранное укрепление, которое всегда возится при отряде. Так как неприятель может напасть на наше расположение со всех сторон, то бивак располагается четырехугольником. Если обоз при отряде колесный, тогда повозки ставятся таким образом, чтобы колесный оси задевали друг за друга. При такой установке повозок их нелегко раздвинуть. Нечего и говорить, что повозки должны быть поворочены оглоблями внутрь. Если желают увеличить длину фасов, то ставят повозки не задками, а бочками в поле. [305]

Когда обоз при отряде вьючный, тогда вьюки устанавливаются вдоль фасов и образуют защиту.

За линиями повозок или верблюжьих вьюков (комов) располагаются части войск, а за ними устраиваются коновязи и кладутся верблюды. В середине вагенбурга помещаются парки артиллерийский и инженерный, госпиталь, штаб, погонщики и проч.

Для охранения лагеря как днем, так и ночью необходимо выставлять пикеты. С целью облегчения сторожевой службы, днем достаточно занять казачьими пикетами две или три возвышенности. Каждый пикет будет состоять из трех казаков: один из них остается всегда на коне, а два отдыхают, имея лошадей около себя на приколах.

Ночью же лагерь окружается цепью постов, выставляемых шагах в 300 от него; каждая рота выставляет по два пикета, а общее заведывание пикетами в каждом фасе возлагается на начальника фаса. Кроме того, в двух, либо в трех и более местах, по тем путям, по которым можно ожидать неприятельские разъезды или приближение неприятеля, располагаются секреты из 4-5-10 человек. Они располагаются в укрытых местах и служат преимущественно для перехватывания мелких воровских шаек, состоящих обыкновенно из нескольких человек смельчаков.

Для поддержания казачьих и пехотных пикетов должна быть дежурная часть, всегда готовая к бою. Опыт последней хивинской экспедиции доказал, что дежурную часть лучше назначать в каждом фасе, а не так, как это делается в европейских войнах, где главный караул, находясь в центре бивачного расположения, по тревоге идет туда, куда указывает главный начальник отряда. В среднеазиатских же войнах, где внутренность бивачного расположения загромождена палатками, вьючными и упряжными животными и проч., общей дежурной части было бы трудно пробираться между людей и животных; тогда как одна десятая, например, часть общей числительности людей в фасе совершенно достаточна, чтобы предохранить на первое время фас от неожиданная нападения. В тех же случаях, когда можно ожидать нападения сильного неприятеля ночью, все части бывают как бы дежурными.

Согласно сказанному, нормальный порядок бивачного расположения в степи, для отряда из десяти рот, четырех сотен и одной батареи помещен на особом чертеже.

Само собою, разумеется, что в настоящем порядке приходится, в случаи надобности, делать соответствующие изменения. Так, [306] например, если бивак назначается на берегу широкой реки, или вообще примыкает к непроходимому препятствию, тогда нет нужды располагать его четырехугольником; в таком случае его бивачное расположение будет иметь вид реданта, люнета, полукруга и т. п. Для того, чтобы дать более поместительности внутри бивачного расположения, роты и сотни ставятся развернутым фронтом. Если надобность укажет еще увеличить внутреннее пространство, тогда углы фасов забираются вьюками, а промежутки между ними заполняются войсками. В культивированных пространствах Средней Азии можно пользоваться огороженными садами, или же заборами, которые находятся при каждом населенном месте. Здесь биваки выгодны в, том отношении, что облегчают сторожевую службу, так как высокие стены, которыми туземцы обыкновенно огораживают сады, представляют для нас готовые закрытия: стоит только поставить впереди этих стен небольшие пикеты, и расположение отряда будет достаточно обеспечено. Так же точно делаются изменения и в выставлении цепи пикетов, сообразуясь с местностью, направлением дорог, свойством ожидаемого неприятеля и проч.

Охранение табунов, особенно конских, составляет один из главнейших предметов заботливости начальника степного отряда. При малейшей оплошности табун может быть отогнан самою незначительною партией хищников, не говоря о том, что он может шарахнуться от какой-нибудь ничтожной причины и разбежаться в степи. Отгон же лошадей и верблюдов ставит отряд в самое затруднительное, а иногда даже в безвыходное положение, так как с потерею скота отряд лишается возможности двинуться с места. Среднеазиаты очень хорошо понимают это и потому всегда норовят угнать наш вьючный скот (Адам-крылган).

Для предотвращения опасности от потери скота принимаются следующие меры предосторожности: 1) при табунах, как днем, так и ночью, находятся постоянные конные караулы; 2) вокруг табуна казаки содержать пикеты и один из казаков на пикете непременно должен быть на коне; 3) лошади в табуне ходят стреноженными; 4) как лошади, так и прочие животные отнюдь не выпускаются из вагенбурга на пастьбу, прежде чем наблюдательные пикеты займут определенные места и разъезды осмотрят местность, прилегающую к лагерю; 5) пикеты, в свою очередь, не должны съезжать с занимаемых пунктов до тех пор, пока табуны не будут пригнаны обратно в лагерь. [307]

IX.

БОЙ.

Превосходство дисциплины, организации и вооружения наших войск перед неприятельскими столь велико, что достижение успеха в полевом бою над врагом, как бы он ни был многочислен, при благоразумном распоряжении войсками, дело нетрудное. Войска наши, горя желанием сразиться с противником, только ищут случая отыскать его; они не только не боятся встречи, но боятся, чтобы противник не ушел. Неуспеха, по-видимому, быть не может. Огонь стрелков, вид наклоненных штыков, барабанный бой и мощные крики ура производят потрясающее действе на среднеазиатов и заставляют их искать спасения в бегстве. Подобное отсутствие в неприятеле стойкости служит причиною того, что в туркестанских походах правила европейской тактики соблюдаются весьма своеобразно. Атака редко подготовляется стрелковым, или артиллерийским огнем; артиллерия иногда оставляется или вовсе без прикрытия, или со слабым прикрытием; при нападении на нее она может сама защищаться. Кавалерия сама идет на штурм укреплённых пунктов; пехота атакует неприятельскую конницу. Ни многочисленность, ни крепкие позиции, ни высокие станы, ничто не спасает неприятеля от горсти русского войска, мужественно бросающегося на врага.

Забвение тактических правил и исключительное действие на пролом неоднократно вызывали осуждение ценителей наших среднеазиатских походов. Наши войска упрекали в том, что они слишком смело, бросаются на врага, не подготовляя атаки артиллерией, часто оставляя ее сзади и беззаветно стремясь на «ура». Критики говорят, что подобное пренебрежение к основным тактическим приемам может дурно повлиять на воспитание войск, что, в свою очередь, плачевно отзовется в европейских войнах. Упрёк этот отчасти справедлив, но, с другой стороны, в большинстве случаев, наши среднеазиатские войска были правы: где тут думать о подготовке атаки артиллерией, когда неприятель каждую минуту готов обратиться в бегство и не дает возможности нашему пехотинцу принять участие в бое. Вот почему наша пехота торопится [308] атаковать неприятеля: она знает, что малейшее промедление — и неприятель исчезнет; но вместе с тем она знает также, что малейшее отступление, или даже ложное предположение неприятеля о нашем отступлении, или колебание наше в атаке его может ободрить врага и сделать его дерзким.

Громки наши победы в Средней Азии, и одно перечисление всех подвигов там наших войск завлекло бы нас слишком далеко; но мы позволим себе указать на наиболее известные из них. Прежде всего, следует назвать два дела, лучше других свидетельствующие о превосходстве русского солдата, даже иррегулярного, перед среднеазиатским воином, именно: славный трехдневный бой уральской сотни из 98 чел., под командою есаула Серова, при сел. Икан, в 1864 году, с десятитысячным коканским скопищем, предвидимым талантливым в своем роде Алимкулом, и геройское Чаграйское дело в 1870 году, где 20 казаков в течение четырех с половиною часов отражали нападение нескольких тысяч киргизов, пока не были выручены прибывшею бегом за 25 верст пехотною командою.

В 1860 году под Узун-агачем (в двух переходах на запад от гор. Верного) наш отряд, силою в 800 человек, на голову разбивает кокаиское скопище слишком в 20,000 человек.

В 1865 году отряд такой же силы берет штурмом город Ташкент, населенный 76,000 жителей.

В 1866 году под Ирджаром отряд, силою в 14 рот, 5 сотен, 20 орудий и 8 ракетных станков, всего около 3,000 человек, разбивает сорокатысячную армию бухарского эмира, в первый раз пытавшегося атаковать русских и совершенно уверенного в успехе. Очевидцы рассказывают, что в захваченном лагере бухарском было найдено письмо главнокомандующего, который доносил своему повелителю, что еще один шаг, и русские войска будут сброшены в Сырдарью и потоплены до одного человека.

В том же году наши, также сравнительно небольшие отряды берут сильно укрепленные города Ура-Тюбе и Джизак. В последнем гарнизон решил или умереть, или победить. Он забил наглухо все ворота, и когда русские ворвались в город через обвалы, то гарнизон действительно был весь истреблён.

В 1868 году, под Самаркандом, русские войска, силою в 3,500 человек, берут неприступную в европейском смысле слова позицию, защищаемую 60,000 бухарцев. Неприятель занимал высоты, которые на левом фланге его были обрывисты и совершенно [309] невозможны для эскалады. Кроме того, вся позиция была прикрыта рекою Зеравшаном, находившеюся тогда в разливе. Наши войска по грудь в воде, под выстрелами бухарской артиллерии и фальконетов, перешли быстрый Зеравшан и бросились на центр позиции бухарцев. Неприятель, ошеломленный неожиданною дерзостью русских, побежал.

В том же году, под Зерабулаком, опять многочисленные скопища неприятеля, в числе которых было 6,000 регулярных войск — сарбазов, занимавших труднодоступные высоты, разбиваются наголову едва трехтысячным отрядом нашим. Неприятель сам насчитывал более 4,000 потери в этом бою.

Из приведенных исторических примеров видно, что наши войска в Средней Азии не считают врага: чем больше его будет, тем для них желательнее, потому что тем блистательнее победа.

Начиная с Петра Великого, каждый раз, как выступал против среднеазиатов более значительный отряд, он не испытывал неудачи в борьбе на поле чести. Отряд Бековича-Черкаского в 1717 году погиб не потому, что был сражён на ратном поле, но вследствие того, что русский военачальник дался в обман после одержанной им победы на ур. Карагач. Хивинский хан, видя невозможность совладать с русскими в открытом поле, прибегнул к вероломству. Он велел объявить Бековичу, что нападение на наш отряд произошло без его ведома, и что он искренно желает мира с русскими. Мирные переговоры действительно начались и даже были заключены предварительные условия. По заключении таковых в лагере Бековича, хан хивинский пригласил князя в свой стан. Бекович со свитою и конвоем в 700 человек отправился в ханский лагерь, где происходил, по восточному обычаю, обмен подарков и следовали угощения. Хан клялся в ненарушимости мирных условий целованием Корана, а Бекович — креста. Затем, хан со своим войском двинулся в Хиву, приглашая с собою и Бековича. На реке Порсу, в двух днях пути от Хивы, хан остановился и просил Бековича разделить ею отряд на несколько частей, чтобы удобнее можно было его разместить по квартирам. Бекович, не подозревая злого умысла, доверчиво разбил свой отряд на пять частей, которые и были разведены ханскими чиновниками в разные стороны; но лишь только эти части отошли на значительное расстояние, как хивинцы бросились на них и начали истреблять.

Так же точно и неудача экспедиции Перовского в 1839-1840 [310] годах произошла не от того, чтобы русский отряд был отбит; напротив, войска хивинские, силою в 2,000-3,000 человек были разбиты и в эту экспедицию, но сильные морозы до 30° и бураны, ознобившие людей и верблюдов, произвели в нашем отряде такое опустошение, что он поневоле должен был вернуться.

Главным родом войска в среднеазиатских войнах, так же как и в европейских, остается пехота; кавалерия (казаки) оказывает тут наибольшую услугу при преследовании и для разъездов. В бою же, когда она имеет перед собою многочисленного и нерасстроенного неприятеля, она сама обращается в пехоту. Казаки при этом слезают с лошадей, батуют их, и встречают врага выстрелами. Когда неприятель смешался, казаки вскакивают на коней и преследуют его. Этот оригинальный способ кавалерийского боя, способ, при котором приходится уже отбросить всякую мысль о бегстве, считается, по выражению самих казаков, «в высшей степени благородным». Благодаря этому маневру, наши казаки, несмотря на их гораздо меньшую благоустроенность, сравнительно с пехотой, ознаменовали себя в среднеазиатских войнах самыми блестящими делами.

Артиллерия в среднеазиатских войнах приносит огромную пользу при осадах крепостей. Почти все значительные города Средней Азии обнесены высокими глиняными станами, который во многих местах фланкируются не только двух, но трех и даже четырех-ярусными башнями. Рвы, окружающие стены, выкапываются в несколько рядов и наполняются водою, достигая в некоторых местах глубины четырех и более сажен. На вершине стен, с наружной стороны устраиваются тонкие зубчатые стенки в рост человека и в них проделываются небольшие отверстия — бойницы. Деревянные ворота оковываются железом и образовывают в стенке род коридора.

С пятидесятых годов нынешнего столетия нашим войскам часто приходилось осаждать и брать города Средней Азии; но сначала, не имея понятия о способе защиты этих крепостей, мы действовали против них с большею осторожностью: вели апроши, закладывали траншеи и проч., чрез что теряли напрасно и людей, и время. Так осаждалась Ак-мечеть (в 1853 году), крепость Пишпек (в 1860 году). Впоследствии мы изменили тактику и, отказываясь от правильной осады, стали прибегать к открытым эскаладам. Разница во времени вышла огромная, но, с другой стороны и потери мы несли сравнительно значительные (Ташкент, Ходжент, Ура-Тюбе). [311]

Тогда начали брать крепости штурмом через обвалы. Закладывали брешь-батареи в самом близком расстоянии от крепости (не дальше 150 сажен), пробивали в несколько часов брешь и, выждав благоприятное время, шли на штурм. Это современный и лучший способ овладения большими среднеазиатскими крепостями.

Бомбардирование редко достигает цели; неприятель наш в Средней Азии обладает в высокой степени пассивною храбростью. Смертельный огонь он выдерживает храбро, умирает, а не сдается, но смелого удара не может выдержать; это-то свойство его и выработало характер наших действий против среднеазиатского элемента.

Овладение городами, во всяком случае, представлялось для нас более серьезным делом, чем бой в открытом поле. Сравнительная табличка потерь, понесенных нашими войсками при осаде крепостей и в открытом поле достаточно подтвердить сказанное.

Таблица потерь, понесенных нашими войсками при осадах и штурмах среднеазиатских крепостей.

Таблица потерь, понесенных нашими войсками в полевых делах с среднеазиатами.

Если штурм среднеазиатских крепостей обходится нам дороже, то также, только еще в большей пропорции, он дороже обходится и среднеазиатам. Потери, претерпеваемые ими в этих случаях, неисчислимы. Неприятель сознал это и в последнее время перестал встречать нас за своими неприступными стенами. В открытом поле еще остается ему кое-какая надежда на спасение; а в крепости он подвергается почти поголовному истреблению (Джизак).

С другой стороны, легкость наших побед в открытом поле приводит иногда к пренебрежению неприятеля и к забвению основных тактических правил, что оплачивается подчас ценою напрасной потери. А между тем сбережение туркестанского солдата должно стоять на первом плане, вследствие того, что отряды наши, сравнительно с численностью неприятеля, весьма слабы, а резервов или вовсе нет, или они отдалены от театра войны, следовательно, пополнить потери нечем. Усиление же войск округа, в случае значительной убыли в них, весьма затруднительно и требует много расходов и много времени.

Поэтому, честь и слава тому военачальнику туркестанских войск, который умеет с наименьшими потерями в людях достигать полного успеха, ведущего к окончанию войны.

Л. Костенко.

Комментарии

1. См. «Военный Сборник» 1875 года, №№ 4 и 5.

2. Цифра эта взята к 1-му января 1874 года. Сюда не вошел караульный наряд повременно занимаемому Кульджинскому району, и по Амударьинскому отделу. Караульный наряд в этих местностях не утвержден окончательно, но, тем не менее, он довольно значителен.

Текст воспроизведен по изданию: Туркестанские войска и условия их бытовой походной и боевой жизни // Военный сборник, № 6. 1875

© текст - Костенко Л. Ф. 1875
© сетевая версия - Тhietmar. 2011
© OCR - Волков В. 2011
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Военный сборник. 1875