-

ВАЛИХАНОВ, Ч. Ч.

СОЧИНЕНИЯ

Черновой набросок.

(Точками обозначены пустые места в рукописи. Ред)

В числе фамильной старины, оставшейся от моих предков, ханов Средней Киргизской орды, Аблая и Валия, сохранилось несколько грамот китайских императоров Цян-Луна, Цзя-Цина. Так как источники для изучения Киргизской степи очень скудны и главнейшим образом в тех разноречивых известиях и слухах, которые записывались в Оренбурге и на Сибирской линии, то акты эти, как новые данные для быто-описания киргизских орд, бесспорно заслуживают внимания отечественных ученых, занимающихся изучением народов Средней Азии и отношениями нашими к Китаю, и тем более, что они могут служить к разъяснению положения Китайцев в отношении соседних кочевых племен. Сверх того, грамоты эти писаны на манджурском, калмыцком и на так мало известном (тюркском) языке, на котором говорят жители Малой Бухарии или Китайского Туркестана и потому имеют не малый интерес для наших ориенталистов.

Мы предлагаем на этот раз: 1) тарханную грамоту джунгарского хана Тайджи-Галдан-Церена, данную киргизскому родоначальнику, вождю (бию и батырю) Малай Саре, грамота писана по-калмыцки.

2) Грамоту императора Цян-Луна . . . . . к султану (впоследствии хану) Аблаю, на манджурском и калмыцком языках.

3) Грамоту того же Цян-Луна хану Средней орды Валию на трех языках: манджурском, калмыцком и на тюркском мало-бухарском наречии. [307]

4) Грамота императора Цзя-Цина к хану Валию и сыну его султану Аббасу, признанным китайским правительством наследником Валия и Гуном; на трех выше объясненных языках.

5) Грамота императора Дао-Гуана (Гао-Канану) к султану Абайдулле на ханское звание после смерти Валия, на трех языках. Из этих грамот только 2, 3 и 4 принадлежат собственно нам. Первая же калмыцкая получена нами от потомков Малай-Сары, а с 5-й грамоты получен нами тюркский список, с которого нами и сделан перевод. Все же прочие переведены с манджурского и калмыцкого текста другом нашим . . . . . . . . . . Габбасовым, а . . . . . . перевод калмыцкой грамоты, заключая в себе много идиотизмов, сверх того проверен по моей просьбе . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Первая грамота писана на бумаге, вероятно, китайской или тибетской фабрикации, имени хана в грамоте не означено, в конце слов приложена небольшая круглая печать, кажется, с изображениями, потому что не все знаки однообразны.

2) Цян-Луна к султану Аблаю, писана на продолговатом листе из тонкой шелковой материи, навощенной каким-то составом желтого цвета, с разукрашенной каймой, на которой изображены драконы.

3) Грамота писана на оранжевой бумаге с золотыми прошивками, кайма из драконов, рисованных золотом. При переплете ее восстановлены Г(аббасовым) красными чернилами некоторые слова, не уцелевшие по причине хрупкости бумаги и неосторожного с нею обращения.

4) Писана на желтой бумаге с золотой же каймой, как третья грамота; она сохранилась лучше, хотя тоже по краям оборвана.

5) О наружности пятой грамоты мы не можем сказать решительно ничего, мы ее не видали. Вообще надо заметить, что во всех грамотах после каждого текста приложена Квадратная печать. Первая строка, заключающая слова: Волею неба Император такой-то к такому-то — отделено и стоит выше второй строки, с которой собственно [308] начинается непрерывный текст; затем с третьей все идут ровно. Последняя строка . . . . . отдельно и проходит . . . . . она отстоит ниже всех строк . . . . . . сделал при переводе весьма . . . . . Заключение, что хотя существенной разницы между манджурским и калмыцким текстом мало, но при всем том заметна некоторая подчиненность калмыцкого языка манджурскому, что заставляет думать, что грамота сначала была написана на манджурском языке и потом переведена с оного на калмыцкий, или же лучше сказать, подлинник писан на китайском языке, потому что в манджурском языке грамоты заметна такая подчиненность влиянию китайского. Мы сверили тюркский текст с переведенными и смеем думать, что последнее мнение его весьма основательно, ибо текст заключает в себе очень много китайских слов и имеет совершенно китайскую конструкцию словорасположения, которая, впрочем, теперь окончательно принята в Китайском Туркестане для бумаг.

Некоторыми необходимыми примечаниями, которые сделаны частью . . . . . . частью мною, я старался по возможности указать те места, где несогласие в текстах; особенно я обратил внимание на слова тюркского текста, принимая во внимание малоизвестность этого наречия.

1. Тарханная грамота Гаддан Чер?на.

Текст...

Перевод...

Примечания к этой грамоте.

Малай-Сара — по калмыцкому произношению (Малая Шора) был один из самых . . . . . биев и батырей Средней орды во времена ханов . . . . . и Аблая. Малай-Сара происходил из . . . . . рода, . . . . . племени. В то смутное время для киргизских орд, когда после смерти хана Тауки появилось в степи несколько ханов . . . . . . в Средней и какой-то — в Большой, с которыми спорили о титуле и значении султаны Барак, признаваемый ханом в . . . . . и . . . . . родах, и султан Батыр, отец [309] хивинского хана (Нурали), провозглашенный ханом, и впоследствии Аблай . . . . . в то время, когда сильные родоначальники из народа . . . . . бий из Большой, . . . . . из Средней, владетель большей части . . . . . , видя раздоры между представителями белой кости, стали сами . . . . . , поддерживая то одного, то другого султана. Когда джунгары, буруты, кара-кипчаки, . . . . . , русские казаки, волжские калмыки со всех сторон теснили и грабили беззащитный народ, — в это-то время неурядицы, смут, голодных годов и начинает возвышаться Малай-Сара, один из первых сподвижников султана Аблая. Неизвестность в звании . . . . . . старейшина . . . . . Из бумаг оренбургского архива (Вельяминов, «Исторические Известия») видно, что в средине XVIII века в Средней орде господствовал de facto этот султан Аблай, сильный своим моральным влиянием на орду, хотя de jure был . . . . . . Около Аблая сгруппировалось тогда несколько партий. Патриотическая, поддерживаемая . . . . . была самая многочисленная, во главе . . . . . , и партия была сильна тем, что ею руководил этот Малай-Сара. Русская партия была ничтожна и предводителями ее были родоначальники наименее сильных и потому наиболее . . . . родов . . . . . . . и еще какой-то . . . . с сыном и тарханом. Эти последние бии, хотя и были Средней орды, но постоянно держали сторону . . . . . и потому не были популярны. Значение этих партий вместе с воззванием Аблая потеряло свою силу, и сам Малай-Сара впоследствии умер в походе против своих друзей калмыков. Малай-Сара пользовался уважением в народе и у самого Аблая, ибо был богат, умен и храбр — достоинства, которые редко соединяются в одном лице. Есть предание, что когда Аблая спрашивали, кто был выше из всех его сподвижников, то он сказал: Малай-Сара. При этом надо заметить, что тарханные грамоты . . . . . ханов, Кабчи . . . . . . русское правительство в то время не имело никакого значения в орде и было . . . . . киргизцами разве только для свободного разъезда по русской и джунгарской границе. Старейший из народных [310] родоначальников — вождей того времени и старшина . . . . . . батырь с сыном Сери-Кули батырем.

2. Грамота императора Цян-Луна к султану Аблаю.

Текст манджурский...

Текст калмыцкий...

Перевод.

Примечание первое. О султане и впоследствии хане Аблае см. мою статью . . . . . (Очевидно речь идет о статье Аблай в Энциклопедическом Словаре, составленном русскими учеными и литераторами. Ред).

Аблай вступил в сношение с китайцами тотчас после завоевания ими Джунгарии и в 1756 г. получил от них календарь, знак китайского вассальства. Настоящая грамота, судя по году и содержанию, вероятно, та самая, о получении которой говорит переводчик Гордеев, посланный в 1763 г. из Оренбурга к Аблаю султану для разведывания о состоянии Средней орды и окрестных земель, в особенности же о китайцах.

. . . . . была привезена в марте 1763 г. племянником Аблая Довлет (Герей) султаном, который был отправлен ко двору сына неба.

Грамота эта была писана, по словам переводчика, на тонкой бумаге, наклеенной на желтую тафту (наша грамота писана просто на тафте), она составляла сверток в 2 аршина длины и 1 арш. ширины (это похоже) и имела внутри 5 больших красных печатей (на нашей всего две), («Известия», 109 стр). Хотя это наружное описание и содержание грамоты, сообщенные Гордеевым, но . . . . . джунгарца, жившего в ауле Аблая, во многом противоречит нашему и заключает много такого, чего нет на нашей грамоте, но тем не менее не может быть сомнения в том, что грамота, виденная Гордеевым, есть именно переводимая теперь нами, потому что наша грамота писана в 1762 г., именно в то время Д(овлет) Герей был в Пекине. Вероятно, Аблай . . . . . . . . бы скрыть то, что было [311] неприятно для него в письме, прихвастнул тем, чего не было. В грамоте Цянь-Лун пишет, чтобы киргизы не переходили через Тарбагатай, а Гордееву, напротив, сообщили, что император дозволил киргизам занять кочевьями земли, оставшиеся пустыми после избиения олётов.

Примечание второе. Это начальная форма и во всех других китайских грамотах, есть, вероятно, установленная формула, употребляемая богды-ханом при сношениях его с теми азиатскими владельцами, которые называются в уложении трибунала . . . . . иностранными или заграничными ханами, но которые, тем не менее . . . . . сына неба. Бухарский эмир, кокандский хан и другие средне-азиатские владельцы причислены китайцами к этой категории иностранных вассалов. При переводе этой вступительной формы, мы вместо манджурского обки, калмыцкого . . . . . и турецкого худа употребили слово небо, так Как это слово соответствует китайскому тянь, которое, вероятно, и было в китайском подлиннике.

3. В калмыцкой грамоте сказано: «держащий за подол моего платья», впрочем, то и другое выражает покровительство хуандия. Примечание Г. Гордеева.

4. Манджурское нукте и калмыцкое нуток означает вообще землю, родину, кочевье, а в более тесном смысле место постоянных кочевок, мест неоспоримо принадлежащих известному роду, где у современного поколения умерли отцы и дети. Впоследствии богдыхан дозволил киргизам кочевать на Тарбагатае, но с условием платить в его казну ежегодное число лошадей.

5. Амбань слово манджурское, значит — господин, вельможа. Все манджуры, имеющие красный шарик, называются этим именем. Здесь, под именем . . . . . разумеются, вероятно, илийский цзян-цзун и тарбагатайский хебе (амбань). В калмыцком тексте слово Асабека переведено через слово Саиду вельможе.

6. Грамота эта дана в 1762 году в царствование императора Цян-Луна.

Текст воспроизведен по изданию: Сочинения Чокана Чингисовича Валиханова (Записки императорского русского географического общества по отделению этнографии, Том XXIX). СПб. 1904