-

ВАЛИХАНОВ, Ч. Ч.

СОЧИНЕНИЯ

Тенкри (Бог).

Огонь почитается за аулие (святой) . . . . . . . . Проклятие (Точками обозначены пробелы в рукописи. Очень дурной черновик. — Ред).

В огонь нельзя плевать, нельзя наступать на очаг.

Невеста, поступая в новое семейство, должна войти в юрту отца, принести в жертву огня ложку масла, делает селям (преклонение колена) и бьет головой (падает навзничь), приговаривая: «аруах разы болсын» — аруах (дух предков), будь доволен! Во время горения жертвы мать или кто нибудь из женщин, нагревая ладонь на огне, водит по лицу новобрачной и новобрачная отдает в честь огня халат, который берет хозяин (отец мужа) юрты, как владелец очага, и заставляет ее сесть на баранью шкуру, говоря при этом: будь мягка, как кожа. Для того, чтобы дать джан (присяги), разводят в двух местах огонь, проводят между этих двух огней и заставляют целовать дуло ружья, из которого убит человек (Против этой статьи рукою Валиханова сделана карандашная пометка: «сомнительно». — Ред).

Лечат огнем так: из семи частей тела скота вырезывают куски, бросают в огонь и греют больное место. Преимущественно в ревматизмах. Очищают от болезни в этом жертвенном огне, бросают в огонь жестяной ковш, раскаляют его до-красна, потом кладут в него масло и синюю тряпку; когда это загорит, то подносят под самый нос больного и наливают холодную воду — выходит ужасный пар. Способ течения называется джелушун. [275]

Когда увидят новую луну, то три раза прискакивают и три раза делают поклон, потом срывают траву и, принеся домой, бросают в огонь.

Арвах . . . . : дух предков, во всех трудных житейских случаях обращаются к ним, говоря: «арвахи, держите меня за руку и поддерживайте под мышки», и приносят жертву; из коров такую корову: с рогами на подобие луны и копытами на подобие сергеи (юрту поддерживает); из баранов — белого с полоской на лбу и белого с желтой головой, синего барана с ушами на подобие баурсаков — с раздвоенными ушами и двумя зубами и совершенно белого, как . . . с полоской на лбу — и также первенца в стаде. Если пожалеют первенца, то вымазывают слюной обещанного животного голову другого барана и приносят в жертву. Когда умирает человек, то его аруаху (духу) зажигают по одной свечке каждый день до сорокового дня, или только 10 дней, четыре дня. Свечи ставят у правого порога. Потому полагают, что до сорока дней дух умершего посещает свою юрту и узнает о расположении своих детей; для того каждый день до зажжения свечи в сумерки отворяют дверь, наполняют одну чашку кумысом и в дверях постилают белую кошму, готовят прием для покойника. Все присутствующие в юрте, прочитав коран, выставляют чашку аруаху и зажигают свечку.

При выносе покойника говорят: «от Бога целым телом далек», и обводят около его домашнюю утварь, съестное.

Земля не имеет почтения, не ходят по месту, где была стоянка аула, почитая его местом обирания духов, боясь арвахов, и вообще болезни ревматизма, которую приписывают неосторожному похождению. Только не рвут первую траву.

Звезды почитают душами людей, если видят падение звезд, то говорят: «моя звездочка стоит еще!» и делают два раза воздушное . . . . . . . . думая, что одна душа . . . . . . . и следовательно индивидуум должен умереть. Часто приходится слышать отца при входе его вечером в юрту: «Сегодня двое должны умереть». — Как? — Две звезды пали. [276]

Все необыкновенные явления природы считают за места священные, освященные пребыванием аулии (мух), все курганы называются оба, что значит куча. Дерево, одиноко растущее в степи, или уродливое растение с необыкновенно кривыми ветвями служат предметом поклонения и ночевок. Каждый, проезжая, навязывает на это дерево куски от платья, тряпки, бросает чашки, приносят жертвы животных, или же навязывают гриву лошадей.

Соленое озеро тоже наз. Кен, место, куда брошен взгляд ару ахов или аулие.

Вообще скот, как единственное средство народа, ведет к разным поклоненьям к нему: не наступают на кости животных; если прольется молоко, киргиз все . . . . . . , чтобы не оставил их . . . . . . и чтобы умилостивить . . . . . делая крест и поклон . . . . . . . . правую руку . . . . . к лбу, подбородку, правому плечу, потом левому. Тоже делают, когда переходят через скотские джеили, говоря, что джеили имеют киё, и делают тауть . . . . . . . . . . . . . Если увидят кузнечную наковальню, то тотчас подходят и делают крест. Не переходят через укрюк, топор и бакан (Бакан подпирает чалгараж — круглый свод. Ч. В), говоря: переступивший через бакан не разбогатеет, переступивший через топор никогда не будет довольствоваться. Лошади, верблюды, бараны, коровы. Последнее животное, если попадется ночью, то киргиз должен ударить плетью, ибо это есть седалище злых духов. Козы также не уважаются. Если животное имеет какую нибудь особенность, то его называют аулие и почитают выражениями счастья; лошади с гнездами на гривах и хвостах, которые делают по понятию киргиз злые духи, шайтан, почитаются также за предмет счастия, таких животных никому не отдадут: «счастье уйдет»; если отдают, только берут так наз. слекей — слюну. Напр., у лошадей вырывают клочок гривы, ослюнивают в слюне животного и кладут в колту. Не стреляют лебедей, боясь кие, и называют его царем птиц. Не бьют сову, филина, дятла, куюрга (синяя ворона) и [277] кукушку. Последнее был человек. Приехал жених, у него потерялась лошадь, сестра невесты отправилась в поиск и в торопях надела один сапог жениха, другой свой; это было весной: вот отчего у кукушки одна нога красная, другая синяя, и вот почему кричит Ат-жок-кокок (нет лошади, ку-ку). Кукушка имеет хасиет (священное). Берут ветку, на которой сидела кукушка и бросают в сабу с молоком, говорят, что даст обильное масло (Предназначенный для масла и сырников. Это молоко называется эркыт. Ч. В).

Мухаменданская вера . . . . . единобожием веру в танкриев и, допуская существование бесплотных душ, джин, фериев и шайтанов, не могла уничтожить злых духов шаманских. Пери бывают мусульмане и кафиры. Пери всегда делают зло и бывают в образе коршунов, орлов; вторые делают зло тогда, когда человек сам . . . . . . они кочуют, как киргизы делают так и . . . . . . бывших в их аулах.

Джин, это — дух, к которому обращаются баксы, это — бес, который имеет свои имена; они бывают мужчины и женщины, молодые и старые и, по уверению баксов и народа, они имеют образ человеческий, о них скажем в статье о баксах.

Альбасты — дух, вредящий при родах. Их называют также Джестернак — с медными когтями. Их глава — сорель, величиною 3 сажени, небольшая грудь, а остальное все ноги, копыта очень тонки. Болезни у мусульман назыв. джанадах. Он имеет вид рослой девки с распущенными волосами, с грудями такой величины, что всегда бросает на плечи. Сорель, это — леший, по некоторым сказкам муж Албасты; по некоторым сказкам он принимает всевозможные формы; говорят, что он живет в дремучих лесах, имеет вид человека; человеческое туловище его так длинно, что он бывает равен с лесом. Убивает человека, измучив его щекотаньем, это — русский леший.

Кон-аяк, это — человек, вместо ног имеет ремни, живет в лесах и островах. Призвав неосторожного [278] путешественника, садится на шею, обвязывает его ремнями и ездит на нем до тех пор, пока (тот), выбившись из сил, не падет.

Джес-тернак — медные когти. Это дух в образе женщины, живет также в лесах. Предание о Джес-тернак.

В сказках существуют людоеды; предание о Батырь

При рождении дитяти бросают жертву в огонь, бросают сало, говоря: «у белого верблюда брюхо распоролось».

Если человек умрет в походе, то весь отряд, подъезжая к аулу с криком ай баурум (о, мой родственник, баур — печень), устремляется на юрту и начинает стрелять, колоть косяки и рубить дерево юрты (бусаки — косяки).

Есть жертва круговая айнальмак, жертва три раза обходит существо, для которого люди делают. Так, схватывают птицу, окружают три раза вокруг головы и отпускают. Она берет все мое несчастие и болезни на себя. Человек, делая тоже, принимает и предлагает себя духам. Для выражения любви они говорят айналаен — обойду вокруг. Нежная мать говорит любимому сыну: айналаин карагым (зрачок), чарогым (светильник), т. е. обойду вокруг зрачок, светильник.

Все предсказатели у киргиз называют(ся) Бакши . . . . . . и все предсказания свои они говорят от лица своих духов, которых они, применяясь к настоящему мусульманству, называют перете аплеками, а народ, как правоверные, хотя и не верует в священность их . . . . . и хотя называет их джинами, но верует в их могущество, в могущество творить зло, следовательно, все болезни и напасти суть влияние и порча духов; а бакши, их любимцы, могут упросить своих патронов оставить особу, которую он берет под свое покровительство. Впрочем, много еще таких, которые безусловно верят в сверхъестественность и божественность бакшиев. Духи эти бывают . . . . . . великие, средние и мелкие, отчего бакши . . . . . . и их силы бывают разные. Великие лечат всех больных . . . . . . режут животы, помогают при родах, заставляя своего духа узнать [279] альбасты, гадает, призывая духа своего игрою. Признаки большого бакши суть следующие: во время игры — вкладывает саблю в живот, впускает до эфеса в горло, лижет раскаленное железо, бьет из всей силы себя в грудь топором, и все это сопровождается игрою на кобызе, назыв. инструменте, принадлежавшем аудио Коркоту, и пением, которое называется capн. Игра, это — призывание духов, кличка их; во время игры все более и более дуреет, делается неистовее и падает. Через несколько времени он встает и говорить то, что сказал ему во время этого обморока его дух. Это — пророчество. У некоторых еще во время игры являются на лбу, на щеках железные иглы и на руках вместо ногтей ножи. Духи эти имеют имена, как отдельные индивидуумы повсюду и представляются своим бакшиям в виде бабы, стариков, ходжей и девок. — Сары-Кыз, желтая девка.

Гадатели. Все бакшы суть гадатели не на собственном их способе гадания — игрой с плетью, держа ее между двух пальцев . . . . равновесия.

Женщины, имеющие духов, наз. Ильты. Это тоже бакшы.

Гадатели: Джаурунчи — по бараньей лопатке, Комолакчи — раскладывают известным образом круглые шарики. Число шариков 41. Это два рода общеупотребительные. Шарики, говорят, употреблял пророк Даниил (Даниер). Первое основывается на наблюдениях линий, которые образуются от линий при ее обжигании. Баксы говорят, что лопатка всегда показывает полную судьбу семи народов: смерть царей этих народов, смерть людей, басбаки и судьба путешественников.

Сильнее те, которые гадают по необожженной лопатке.

Для гадания употребляется лопатка; выварив, мясо съедают, но до кости не должно касаться зубами; когда бросают в огонь, то около не должно быть железа. Анекдот о предсказании одного кумалакчи и о объяснении джаурунчи.

Ильты гадают обыкновенно по цвету пламени, бросая в огонь жир: если горит светло — значит предзнаменование хорошее, темно и красно — нехорошо. При этом джин [280] требует какой нибудь эксцентричности от бакши. Она все время пьет воду — ведро, или целый рог табаку.

Предсказатели метеорологии называются исабчи — числитель. По их мнению и погода имеет известный оборот, смотря по созвездию: так, берут всегда за алфу саратан, апрель, и созвездие джауза (рак), его 1-е число соответствует первому числу месяца карача (октябрь) и созвездию каус (август).

Из бакши прославились боганалинец Койулубай, это патрон всех бакшей. (Еще Балокай, боганалинец, и в настоящее время в кокчетавском округе бакши Чумен). Кокаман и Ир-Шайлаи — это его духи. Ир-Шайлан главный Надыр-Чулак. Рассказывают, что он на одну байгу поставил свой кобуз, предварительно с места приказал его привязать. Когда показалась далекая пыль байги, Койлубай с саблею в руках начал свою игру и пение сарн, вдруг со стороны байги показался страшный ураган и подул порывистый красный ветер, наконец в хаосе пыли и тьмы показались первые лошади и впереди саксауловое дерево с огромным корнем, задевая то одним концом, то другим землю и волоча за собою длинный аркан. Это был кобыз Койлубая. Ветер и ураган это были силы его духа Кокамана. Приз был получен.

Ни один дух баксия из албасты, давителя при родах, не (имея власти?) Койлубая: для албасты следовало Койлубаю послать только плеть или шапку, тотчас оставлял. В народе до сих пор есть сказание об одном случае, когда на лбу появились морщины . . . . . Глава духов его из периев был Надыр Чулак, из джинов — Кокаман и из шайтанов — храбрый Чайлань. Духов своих он держал в строгом порядке: они составляли три курже и по его требованию обязаны были выставить хорошо вооруженный отряд.

Все это сказание из уст народа:

Однажды во сне по обыкновению с докладом явился Надыр Чулак, глава периев, и объявил ему, что через, несколько дней при родах одной женщины будет сам царь [281] албастыев и советовал ему туда не ездить, говоря, что уже довольно мы восстановили на себя собрание духов, ради прихотей человека. Вставший на утро Койлубай, при разговоре, сообщил поверхностное замечание, что на днях будут страшные роды. Действительно, через два дня явился гонец от такого-то бия, прося помощи Койлубая. Все киргизы были уверены, что пока есть Койлубай, они защищены от всех напастей, кроме смерти, такдыря (судьба), и гонец явился очень веселый, в полной надежде на могущество Койлубая. Не ехать — значит потерять авторитет и показать свое бессилие против таких ничтожных чертей, каковы албасты, ехать — значит не уважить просьбы и советов Надыря и рисковать собой. Но честолюбие, великий двигатель народа киргизского, взяло верх, Койлубай отправился в путь, отпустил гонца вперед и приказал ему собрать двести человек около юрты больной, отворить в юрте двери и тюндук (верх юрты). Два вторых куряна в полном вооружении под начальством Кокомана и Чайлана, при нем Надыря не было: Он был оскорблен и не поехал. Подъезжая к юрте, поднял гвалт и, размахивая саблей, въехал в юрту и устремил глаза полные гнева и бесстрашия на чапарак юрты, размахнул саблей, сабля ударилась обо что-то, звон был металлический . . . . . Койлубай крикнул и упал бездыханный с лошади, терзаемый ужасными конвульсиями, изо рта и ушей струилась черная запекшаяся кровь. Больная, лежавшая прежде в самоунынии, упала в обморок. Когда Койлубай увидел на чанараке царя албастиев на черной, как черный бархат, лошади, закованного с головы до ног в синее железо, (с) одним глазом, огромным, как чашка для кумысу, торчавшим на средине широкого лба., — он злобно улыбался на Койлубая и говорит: «тебя мы уважали и дали много, но дай же хоть раз нам» и в руках держал огромное красное знамя-атрибут своей победы. Металлический звон был звоном его панцыря, он победил Койлубая.

Народ был в ужасе: Койлубай лежал, как издохшая лошадь среди степи, в юрте — какой-то туман покрывал [282] юрты, и страшный сверхъестественный шум и гул смущали души людей. Это была ужасная битва между курянами духов Койлубаевских и одноглазым царем албастиев. Черный скакун игриво вертелся над духом и он твердо стоял на своем месте. Вдруг вдали подул страшный ветер, огромная черная туча с страшным громом, с ужасной быстротой неслась по воздуху и над юртой вдруг опустилась: мрак покрыл воздух, шум усилился, раздался треск, туча быстро направилась на запад. Это был Надыр Чулак, он не мог перенести беду своего любимца, с отборной дружиной, с коротким сосновым кольем, груда-ломом, явился и вонзил копье в самую грудь одноглазого шайтана. Албасты бежал. Лишь только прояснилась туча, Койлубай вскочил с места, крича: «айналаен Надыр Чудак (буду кружиться), я твоя жертва!» Схватил кобыз, начал играть, крича во все горло: «схвати его живого и приведи его ко мне». Больная тоже вошла в себя: «инш Аллах, тауба» (слава Богу, прости, Боже!). Албасты были разбиты на голову, царь их полонен и связанный представлен к Койлубаю: его приняли в службу, назначив начальником албасты.

Текст воспроизведен по изданию: Сочинения Чокана Чингисовича Валиханова (Записки императорского русского географического общества по отделению этнографии, Том XXIX). СПб. 1904