-

МУТНАЯ КОМПИЛЯЦИЯ ИЛИ ПОДДЕЛКА?

«История татарских ханов, Дагестана, Москвы и народов Дешт-и-Кипчака»

Единственное издание труда крымского автора Ибрахима б. Али-эфенди Кефеви было подготовлено известным крымско-татарским политическим деятелем, одним из основателей партии «Милли Фирка» Джафером Сейид Ахмедом (Сейдаметом) Кырымлы (1889-1960) по рукописи, найденной в Стамбуле крымским адвокатом Омером Фуадбеем. Книга вышла в 1933 году в Пазарджике ¹. Существует также польский перевод этого труда (кажется, единственный перевод на европейский язык), выполненный Абдуллахом Зинни (Сойсалом) и изданный в 1935-м ². Публикация перевода сразу же вызвала ряд упоминаний сочинения, правда, весьма поверхностных. И позднее в исторических трудах (в частности, турецких) работа Кефеви использовалась не столь активно. В отечественных работах, насколько мне известно, «История...» Кефеви не упоминалась вообще.

Едва ли не первым, кто обратился к этому труду, был известный политический деятель и востоковед Ахмет Заки Велиди Тоган (Валидов). В 1928 году он опубликовал в стамбульском журнале «Ени Тюркистан» («Новый Туркестан») предварительную информацию об этом памятнике. Несмотря на достаточно высокую оценку труда со стороны турецких историков, в европейской науке сочинение не получило сколько-нибудь внятного отклика, если не считать уничтожающего приговора З. Абрагамовича: «Мутная компиляция, лишённая ценности».

Автор сочинения — Ибрахим б. Али Кефеви (то есть связанный происхождением с Кафой-Феодосией), по собственному свидетельству, секретарь (диван-кятиби) крымского хана Фетх-Гирея II (правил в 1736-1737 годах). Пазарджикское издание не имеет нумерации страниц (правильная последовательность обеспечивается традиционным способом — с помощью кустодов-хафизов). Труд Ибрахима б. Али состоит из небольшого предисловия и 14 глав. Приведём их названия: 1. О государстве западных татар; 2. О стране Украина; 3. О роде и видах казацких племён; 4. Ногайские племена; 5. О крымском хане, кубанских татарах и ногайских племенах; 6. О Москве и Русской стране. 7. О населении Дагестана; 8. Об истории Чингисхана; 9. О Джучи-хане (это не столько история самого Джучи, сколько его потомков); 10. О ханах узбеков; 11. О потомстве третьего сына [Чингисхана] Октай-каана (т. е. Угедея); 12. О потомстве Тули-хана; 13. О государстве Хулагу-хана; 14. О странах, всё ещё находящихся в подчинении ханов Чингизова дома и других татарских племён.

Рукопись была переписана рукой Абд-аль-Джалиля Ремзи в 1798-1799 годах, судя по фотографии двух начальных страниц манускрипта, опубликованных Абдуллахом Зинни, вполне разборчивым почерком насх по 24 строки на странице.

Список был изготовлен, скорее всего, в Османской империи, что следует из заголовка в две строки: «Автор этой летописи — писарь дивана татарского хана Ибрахим-эфенди б. Али-эфенди Кефеви...» Конечно, в самом Крыму (тогда уже российском) в это время автора никогда бы не назвали «писарем дивана татарского хана», тогда как в Османской империи выражение «татар хан» по отношению к крымским чингизидам употреблялось повсеместно. Судьба рукописи неизвестна: вплоть до её нового обнаружения румынское издание остаётся единственным источником текста ³. Польский исследователь Д. Колодзейчик связал этот труд с последствиями крымского похода Миниха 1736 года.

Внимательный читатель, подробно рассмотрев сочинение Кефеви, не может не задаться целым рядом вопросов. Во-первых, это язык «Истории»: простой и довольно ясный турецкий, он совершенно не соответствует языку известных нам крымских исторических текстов XVIII века, очень далёк от языка крымской канцелярии указанного времени и ближе всего подходит к турецкому, на котором говорили и писали в начале XX столетия. Причём не обошлось и без курьёзов: крымский «средневековый» автор объясняет, что старое тюркское слово «казак» произошло от польского «коза» (ведь казаки будто бы носили козьи шкуры). Во-вторых, это страшные несообразности текста: то беспомощность и вопиющее незнание автором географии (даже Крыма и Дешт-и-Кипчака), употребление несвойственной терминологии, не существовавших на момент предполагаемого написания этнонимов, названий и слов, то подробнейшие сведения, скажем, о славянском этногенезе и древнейшей русской истории. «Двести лет назад, — пишет, например, автор в 6-м разделе, — русское государство получило название Москва оттого, что город Москва сделался его столицей. Согласно авторитетным историческим повестям, прежде из ханов племени Авай на востоке вышли с многочисленными людьми три брата. Старший — Рус, второй — Лех и третий — Чех». Именно эти три брата и основали русское, польское и чешское государства. В государстве Руса правили его потомки Рокрик и Игор, то есть Рюрик и Игорь, а потом и сын Рокрика Эстварслас (Святослав), который увеличил русские владения. Его сын Ладимир (Владимир) стал обладателем московской страны. Ладимир в 987 году принял христианство. После завоевания русского государства татарами в 1210-м князья были вынуждены платить харадж. Так продолжалось до 1500 года, когда «Иван б. Васил Слепой» объединил страну, которая была поделена между несколькими князьями, и стал править ею. В 1504 году трон отца занял его сын — Василий Гаврил. Кефеви, безусловно, путает Василия II Васильевича Тёмного, Ивана Васильевича III и Василия III Ивановича. Что за эпитет/имя Горыл/Гаврил, нам неизвестно. Но в некоторых западноевропейских источниках также существует подобная несуразица. Хорват Юрий Крижанич писал: «У великого князя Ивана Васильевича Гроздина был старший сын Иван — от тверской княжны Марии, второй сын Гавриил, прозванный Василием, — от греческой царевны Софьи, и другие младшие [сыновья]. Иван умер при жизни отца и оставил сына Димитрия, которого дед хотел назначить своим наследником. Но Софья уговорила великого князя посадить Димитрия в тюрьму, а престол отдать Гавриилу, оттого, что Димитрий был слишком молод» ⁴.

Ничего подобного нет в современной автору крымской и османской историографии. Это означает, что этногенетическая мифология происхождения славянства могла быть заимствована Кефеви у кого-то из западнославянских авторов (по крайней мере, он должен был быть с ней хорошо знаком). Средневековые славянские и западноевропейские авторы, пытаясь найти обоснование истоков славянского этногенеза в Библии (в основном в Пятикнижии), порой приходили к противоположным выводам. У поляка Яна Длугоша (XV век) прародителем славян был некий Негно, сын Алана [54] из рода Иафета. У его соотечественника Матвея Меховского (начало XVI века) читаем: «Надо знать, что славяне произошли от Иавана, сына Иафета, через Элиза». Другие авторы в качестве славянского первопредка чаще называют сына Иафета Мосоха (Мешеха) либо его племянника Рифата. Версия Меховского о прародителе Иаване, вероятно, и была источником сведений Кефеви. Племя по имени Авай вполне могло явиться плодом неправильного понимания библейского имени Иаван. Легенда о Лехе, Чехе и Русе в тексте Кефеви — плод заимствования истории о хорватских братьях, явившейся результатом скрещивания данных чешской и польской анналистики, из какого-то славянского источника, возможно даже хроники Меховского ⁵.

Но это не снимает всех вопросов. Крайне странно употребление предполагаемым автором-мусульманином христианского летоисчисления (параллельно с датами хиджры). Кефеви приводит весьма подробные данные о внешней политике России. Так, он сообщает о посольстве Петра I в Бухару во главе с Флорио Беневени. Беневени, в сентябре 1718 года посланный в Бухару, вернулся в Москву только в начале декабря 1725-го. В декабре 1727 года он уехал в Рагузу (Дубровник): следы его после этого теряются. Откуда секретарь крымского хана мог знать о тайной миссии российского посланника, да ещё обладать такими подробностями, как полное имя дипломата? Видимо, и тут источник «Ибрахима б. Али» следует искать где-то за пределами Крыма, например, в России, причём не современной предполагаемому автору. Дело в том, что впервые материалы посольства Беневени были частично опубликованы только в XIX веке. Более того, упомянутая несколько раз в тексте в связи с польскими и запорожскими событиями русская чариче (так на османский лад пишется слово «царица»), не может быть никем иным как Екатериной II, а, значит, текст не может быть составлен ранее этих событий.

Наконец, даже данные, которые сообщает историк сам о себе, также сомнительны: должность диван-кятиби в указанное время занимал отнюдь не Ибрахим б. Али, а другой придворный историограф и поэт, происходивший из крымского рода Ширин, Абд-уль-Гаффар Кырыми, автор известной «Умдет аль-ахбар» («Суть известий» — всеобщая история от сотворения мира, в которой особое место уделено Чингизидам и особенно Крыму) ⁶. Он был секретарём дивана (диван-кятиби) при Каплан-Гирее I (1730-1736) и ту же должность занимал при преемнике этого хана — Фетх-Гирее II (1736-1737). Ни один из крымских хронистов первой половины XVIII века (ни Абд-уль-Гаффар Кырыми, ни Саид-Гирей, позднейшие историки, вплоть до 1920-х годов) не упоминает Ибрахима б. Али, который якобы занимал столь высокую должность при дворе и в силу этого должен был быть хорошо известен современникам и потомкам.

Примеров подделок тюркоязычных исторических и литературных памятников известно немало. Большой шум вызвало, скажем, сочинение Микаиля-Башту ибн Шаме Тебира «Сказание о дочери Шана» (недавняя статья Омельяна Прицака полностью сняла вопрос о подлинности этого фальсифицированного произведения). Не так давно появилась информация о поддельности «Рисале-и Татар-и Лех» (произведении, сочинённом будто бы в 1558 году и сохранившемся в рукописи начала XVIII века, опубликованной А. Мухлиньским) ⁷.

В любой подделке следует, прежде всего, усматривать цель её создания (фальсификаторами всегда преследуются те или иные цели — финансовые, националистические, чаще всего политические). Можно усмотреть эти мотивы и в сочинении «История татарских ханов...». Автор хотел прежде всего доказать извечную агрессивность Москвы, территориальные притязания русских, имперские амбиции по отношению к тюркским народам. Это главная мысль сочинения, всё изложение подчинено именно ей. Из истории Кефеви следует и вывод о традиционной дружбе между Польшей и народами Дешт-и-Кипчака, которая сдерживала военные притязания России и была залогом мира в регионе. Всё это вполне укладывается в концепцию эмигрантов-крымчан и особенно Джафера Сейдамета. Появление «Истории татарских ханов...» в начале 1930-х годов (к печати рукопись была подготовлена в 1930-м) было очень симптоматично: актуальное ещё со времён Гражданской войны сочинение как нельзя кстати пришлось в канун грозных потрясений в Германии, СССР и Польше.

Кто же стал автором подделки? Вряд ли им был Абдуллах Зинни Сойсал (ученик Т. Ковальского, крымский татарин, живший в Турции, а потом в Польше, преподаватель турецкого языка в Восточном институте Варшавы) ⁸, переводчик сочинения Кефеви на польский (иначе неточностей и явного непонимания текста было бы, вероятно, меньше). Был ли автором сочинения сам Джафер Сейид Ахмад Кырымлы? В начале своей политической карьеры он склонялся к эсерам, затем стал всё более впадать в военно-диктаторские амбиции, состоял членом ЦК «Милли Фирка», исповедовал идею создания в Крыму при поддержке Турции национального татарского государства. В правительстве генерала Сулькевича, которое держалось у власти с 25 июня по 15 ноября 1918 года, Джафер был министром иностранных дел. После Гражданской войны он жил в Стамбуле, занимаясь в том числе и литературным творчеством (он был европейски образован, знал несколько языков). Так, его перу принадлежит книга об Исмаиле Гаспринском (1934), в 1930 году в Варшаве он выпустил в свет на польском языке сочинение «Крым». Джафер неоднократно бывал в Польше, подолгу жил там, а также имел тесные контакты с добруджинскими татарами. Так, он сотрудничал вместе с другим видным представителем крымской диаспоры Мустеджип Улькюсал с пазарджикским журналом «Эмель» («Стремление») ⁹.

Как кажется, только дальнейшее скрупулёзное изучение памятника (если только не откроются новые обстоятельства) позволит решить вопрос об авторе (авторах?), определить источники сочинения, выявить, возможно, подлинные пласты текста (в этом случае важна степень редакторской работы), уточнить идейную направленность произведения и т. д. Вполне вероятно, что это сочинение — очень поздняя компиляция, претендующая на «древность». Во всяком случае, есть большие сомнения в подлинности этого труда.

Илья ЗАЙЦЕВ; кандидат исторических наук

Работа выполнена при финансовой поддержке гранта РГНФ (проект 07-01-00131а).

Комментарии

1. Ibrahim ibn 'Alf Kefevi Tevarih-I Tatar Han ve Dagistan etc. Pazarcik. 1933 (араб, шрифт) (Кефеви. 1933). Пазарджик, который расположен в исторической области Добруджа, до Второй мировой войны входил в состав Румынии. Ныне это Болгария.

2. Перевод надо сказать, временами является пересказом, местами текст выпущен, а местами добавлены отсутствующие в оригинале детали, значительная часть имён и топонимов не понята переводчиком, поэтому использовать его нецелесообразно. На низкое качество перевода первым обратил внимание З. Абрагамович.

3. Один из рукописных сборников библиотеки Стамбульского университета (№ 270), датируемый по одному из частей временем после 1188 г. х. (1774 г.), содержит среди сефарет-наме и сочинений, посвящённых отношениям Османской империи с Россией, Германией и другими европейскими странами, также и труд (на л. 166-187) под названием «Tatar Hanlari ve Cerkes ve Nogay ve Dagstan ve Moskov ve Kazak ahvati». Последнее сочинение может являться списком труда Кефеви, поскольку по содержанию, по всей видимости, посвящено тем же проблемам. Однако схожесть названия не должна вводить в заблуждение о тождественности сочинений.

4. Крижанич заимствовал эти сведения у Липсия, значительно дополнив его по изданию Петрея (к которому восходили сведения Липсия) // Р. Petrejus Historien und Bericht von dem grossfurstenthumb Muschkow. Lipsiae. 1620. S. 165; J. Lipsius Monita et exempla politica. Amsterdami. 1630. P. 111.

5. Справедливости ради следует сказать, что в постоянно меняющихся этногенеалогических схемах мусульманских средневековых авторов происхождение славян могло также возводиться к разным сыновьям Иафета, в том числе и к Йавану.

6. Рукопись хранится в Сулеймание (библиотека Эсада Эфенди (Es'ad Efendi). No. 2331). Части этой всемирной истории, относящиеся к Золотой Орде и Крымскому ханству, были вполне удовлетворительно опубликованы в 1924-1925 гг.

7. См.: Rowell S. С. Lietuva, tevyne musu? Tam tikru XVI a. LDK rastiju pavyzdziai // Senosios rastijos ir tautosakos saveika: kulturine Lietuvos Didziosios Kunigaikstystes patirtis (Senoji Lietuvos literature. Knyga 6). Vilnius. 1998. S. 123-137.

8. В январе 1933 г. он защитил в Ягеллонском университете в Кракове диссертацию на получение учёной степени доктора философии «О письмах крымских ханов, высланных в Польшу», а осенью того же года он начал читать лекции по турецкому языку в Восточном институте.

9. Журнал зарубежной диаспоры крымских татар. Первый номер был выпущен десятью крымскими татарами из Пазарджика 1 января 1930 г., где и выходил первые пять лет. Следующие шесть лет выходил в Констанце (Румыния). За эти годы в 11 томах на 5000 страниц вышло более трёхсот статей о Крыме, крымских татарах и тюркских диаспорах. В 1941 г. «Эмель» приостановил свою деятельность. Вновь стал выходить в Анкаре 27 мая 1960 г. Издаётся по настоящее время.

Текст воспроизведен по изданию: Мутная компиляция или подделка? "История татарских ханов, Дагестана, Москвы и народов Дешт-и-Кипчака" // Родина, № 8. 2007