1504 г. февраля 22. Грамоты великого князя Ивана Васильевича в Крым к царю Менгли-Гирею: посланцев с известием о посольстве Ощерина татары в степи перехватили; царь озаботился бы прислать в Путивль своих людей, чтобы проводить посольство Ощерина, едущего со многими поминками, а из Крыма с теми же своими людьми отпустил бы находящихся там послов великого князя. Грамота великого князя к Алексею Заболотскому: просил бы царя отпустить его в Москву и проводить до Путивля; а что о всяких иных делах государь наказал царю с Иваном Ощериным. Дополнение к наказу Ощерина о Ших-Ахмете и о Литовском. (Д. Кр. № 2, стр. 1079-1092).

I. Лета 7012, что князь велики велел послати Ивану Ощерину царева Менли-Гиреева человека Бакшеиша да с ним своих татар с грамотою, и они как поехали, так и до сех мест весть не бывала про них никакова. И февраля 22 послал князь великий к Менли-Гирею царю своих татар Тагри-бердеа да Кудай-бердеа, Кудай-бердеевых детей, да Агиша Кудай-бердеева ж сына, да Янсубуа да Розбахтыа Токмасовых детей, с своею трамотою; да и к Олексею к Заболотскому и к послом к Дмитрию и к Митрофану свои грамоты. А к Ивану к Ощерину и ко князю к Василью к Шемячичю послал князь велики с теми татары Михаила Васильева сына Долматова, а с ним послал ко князю Василью и к Ивану к Ощерину свои грамоты. А поехал Михайло с Москвы марта 1.

А се царева грамота.

Менли-Гирею царю, брату моему, князь велики Иван челом биет. Приказал еси ко мне своих людей Бакшеиша да Бозума Афыза с своею [505] грамотою; а в грамоте в своей писал еси, что посылал еси нас деля в Волохи к Стефану воеводе по наших послов, по Дмитреа по Ларева и по Митрофана по Карачарова и по их товарыщев и по мастеров, и денги еси нашим послом давал и на мастеры, и к себе еси их припровадил и до нас их хочешь допровадити; да чтобы нам послати к тебе своего боярина; а как учну к тебе отпущати своего боарина, и мне бы наперед к тебе послати своих людей с вестию, а с ними бы мне отпустити твоего человека Бозума Афыза. И яз послал к тебе своего боарина Ивана Иванова сына Ощерина, да и твоего человека Бакшеиша с ним есми к тобе отпустил; а наперед своего боарина, по твоему приказу, отпустил был есми к тебе, августа двадесять вторы, твоего человека Бозума Афыза с вестию, а с ним был есми послал своих людей Резека с товарыщи с своею грамотою; а в грамоте был есми в своей к тебе с ним о том писал, что есми послал к тебе своего боарина Ивана Иванова сына Ощерина, а велел есми своему боярину Ивану быти в Путивле, а ждати по себя от тебя твоих людей, да и о иных делех к тобе есми был писал. И тех наших людей, Резака с товарыщы, на поле татарове розгоняли, и коего нашего человека водив отпустили, и он сказывает, что твоего человека Бозума да и наших людей иных побили и до тебя не дошол ни один. А наш боярин Иван и твой человек Бакшеиш лежат в Путивле, а ждали по себя от тебя твоих людей. И как ко мне пришла весть, что Бозум и наши люди до тебя не дошли, и яз велел боярину своему Ивану отпустити к тебе твоего человека Бакшеиша, а с ним есми велел к тебе послати своих татар с своею грамотою; а в грамоте в своей к тебе писал есми, что послал есми к тебе своего боярина Ивана Иванова сына Ощерина, и мой боярин лежал в Путивле всю зиму, да и ныне лежит в Путивле и ждет от тебя по себя твоих людей. И поехал твой человек Бакшеиш из Новагородка ноября 2, а проводили его наши люди до Самара, и пошли от Самара ноября 11. И как пошли к тебе от Самара, так от тебя у нашего боярина у Ивана и у нас весть никакова не была и до сех мест. И яз к тебе послал ныне своих татар Тагры-бердея да Кудай-бердея, Кудай-бердеевых детей, да Агиша Кудай-бердеева ж сына Янсубуя, да Розбахтыа Токмасовых детей с сею своею грамотою. И что еси, нас для, наших послов Дмитреа и Митрофана и их товарыщев и с мастеры из Волох к себе припровадил и денег еси им давал на их потребы и до нас их хочешь допровадити с своими людми, и мы тебе на том челом бием. И ты бы и ныне нашего боярина Алексеа и наших послов Дмитреа и Митрофана с товарыщи и с мастеры, которые с ними к нам идут, к нам отпустил [506] неиздержав, рано с весны; а что будет надобе нашим послом Дмитрею и Митрофану и на мастеры денег и платья и коней на путь, и ты бы им то все велел дати нас для. А как почнешь отпущати боярина нашего Алексеа и послов наших Дмитреа и Митрофана с товарыщи и с мастеры, и ты бы наперед их послал с вестию своего человека к нашому боярину к Ивану того деля, чтобы пришед твои люди за ним не мотчали, коих по него пошлешь, да послал бы еси с нашим боярином с Олексеем и с нашими послы с Дмитреем и с Митрофаном и с их товарыщы и с мастеры своих многих людей, кому их проводити без страху до Путивля; а из Путивля бы взяв нашого боярина до тебя допровадили, чтобы как дал Бог нашого боярина Олексея и наших послов Дмитрея и Митрофана и мастеров поздорову до Путивля допровадили; а из Путивля бы взяв нашего боярина Ивана поздорову до тебя допровадили. А без твоих людей боярину нашому Ивану из Путивля нелзе ити. А что еси наперед того, нас для, давал нашим послом Дмитрею и Митрофану денег и платья и иного чего нибуди на их потребу и на мастеры, и что им ныне дашь денег и платья на их потребы и на мастеры и коней на путь, и ты бы то все велел написати на список да с тем бы еси списком прислал ко мне своего человека вместе с нашими послы с Дмитреем и с Митрофаном. И как будут у нас наши послы Дмитрей и Митрофан с мастеры да и твой человек с списком, и мы то все велим тебе сполна заплатити. А каковы у нас вести про Шиг-Ахметя царя, и каково меж нас дело с Литовским, и о которых делех писал еси к нам в своих грамотах и с своими людми слово приказывал, и яз о тех делех о всех приказал к тебе с своим боярином с Иваном с Ивановым сыном Ощерина. А нечто пришлет к тебе Литовской своего человека о миру, и ты бы с ним миру не имал; а с чем к тобе Литовской пришлет, и ты бы то ко мне приказал. А как на чем еси нам свое слово молвил и правду учинил, на том бы еси стоял, другу бы еси нашему друг был, а недругу недруг, а на Ахматовых детей и на Литовского был бы еси со мною заодин. А яз как на чем тобе свое слово молвил, на том и стою, другу есми твоему друг, а недругу недруг, а на Ахматовых детей и на Литовского с тобою заодин.

II. А се такова грамота послана к Олексею к Заболоцкому.

От великого князя Ивана Васильевича всеа Русии Алексею Заболотскому. Послал есми ко царю свою грамоту с своими татары с Тагры-бердеем да с Кудай-бердеем, с Кудай-бердеевыми детми, да с Агишом с Кудай-бердеевым же сыном, да с Янсубуем, да с Розбахтыем с Токмасовыми детми; а какову есми грамоту писал ко царю, и яз с тое [507] грамоты послал к тебе список. И как те мои татарове к тебе приедут, и ты бы с ними сам шол ко царю да велел бы еси от меня царю челом ударити и поминок и грамоту подати перед собою. Да у царя бы еси просились, чтобы тебя и наших послов Дмитреа и Митрофана и их товарыщов и с мастеры, которые с ними к нам идут, отпустил к нам рано с весны не издержав; а послал бы своих людей многих проводити до Путивля, а из Путивля бы велел взяти Ивана Ощерина да к собе припровадити. А то бы еси царю сказывал, что с моим боярином с Иваном посланы многие куны, и ему нелзе без его людей к нему ехати, и он бы с тобою и с Дмитреем и с Митрофаном послал своих людей многих, чтобы как дал Бог нас без страху до Путивля допровадили; а Ивана бы взяв из Путивля, без страху до него допровадили. А что есми к тебе послал список со царевы грамоты, и ты бы тот список да и свою грамоту вычет себе, да явил Дмитрею и Митрофану, и они их себе вычтут. Да приказывала ко мне Нур-салтан царици, Темирева дочи, о своем сыну о Абдыл-Летифе царе: и ты бы царю и царице от меня молвил, что яз приказал к ним о Абдыл-Летифе царе о всем с боярином своим с Иваном Ощериным. А нечто до вашего отпуска пришлет Литовской своего человека к Менли-Гирею царю о миру, и ты бы царю от меня говорил накрепко, чтобы с Литовским миру не имал, а как на чем нам свое слово молвил и правду учинил, на том бы и стоял, другу бы моему друг был, а недругу недруг, а на Ахматовых детей и на Литовского был бы со мною заодин. А яз как на чем ему свое слово молвил, на том и стою, другу есми его друг, а недругу недруг, а на Ахматовых детей и на Литовского с ним есми заодин. А что есми послал ныне с теми татары царю и царицам и царевичам и князем поминков соболей, и у тех соболей у всех печать казначея моего Дмитрея Володимерова; а соболи все подписаны, кому которой соболь дати; и ты бы те соболи велел роздати татаром перед собою, кому которой соболь написан дати. А нечто стретят вас се татарове с трамотами на пути, и вы бы их воротили с собою назад.

А се такова грамота послана Дмитрею Лареву и Митрофану Карачарову.

От великого князя Ивана Васильевича всеа Руси послом нашим, Дмитрею Иванову сыну Лареву да Митрофану Карачарову. Писали еси ко мне, что вас царь Менли-Гирей да и с мастеры припровадил к себе в Перекопь, и мне бы ко царю от вас приказати, чтобы вас царь ко мне отпустил да и проводити бы вас царь велел своим людем до Путивля; и яз бы рано послал ко царю о вас его человека Бозума да и [508] своих людей с грамотою, ино их на поле татарове розгоняли, а Бозума убили; и яз после того велел Ивану Ощерину отпустити ко царю его человека Бакшеиша да и своих татар с грамотою. И как Бакшеиш поехал да и наши татарове, ино от них весть никакова и до сех мест не бывала. И яз ныне послал ко царю, чтобы царь Алексеа Заболотского да и вас с мастеры отпустил ко мне не мотчаа рано с весны; а что будет вам надобе денег и платья и коней на путь и на мастеры, и он бы то вам велел дати, да послал бы своих людей многих проводити вас да и мастеров до Путивля. А какову есми грамоту ко царю писал, и яз с тое грамоты послал список к Олексею к Заболотскому, да и к нему есми писал свою грамоту, а велел есми Алексею тот список со царевы грамоты да и свою грамоту, что есми к нему писал, вам явити; и вы себе тот список, что со царевы грамоты, да и Алексееву грамоту вычтите, да и сами о том царю бейте челом, чтобы царь вас и с мастеры пожаловал отпустил не издержав рано с весны; а что будет вам надобе денег и платья и коней на путь и на мастеры, и он бы то вам велел дати, да и проводити бы вас с мастеры послал своих людей до Путивля, чтобы как дал Бог вам поздорову до Путивля дойти. А говорили бы есте царю: что еси, господине, наперед того давал нам денг и на мастеры и платья и иного чего ни буди, и что, господине, ныне нам дашь и на мастеры денег и платья и коней на путь, и ты, господине, то все вели писати на список, да с тем, господине, списком пошли ко государю нашому своего человека с нами вместе, и государь, господине, наш то все велит сполна заплатити. А будет вам у кого и у иного, опроче царя, лзе добыти денег взаймы, и вы бы добыли денег и опроче царя, а однолично бы есте мастеров всех ко мне припровадили. А как дасть Бог придете в Путивль, и вы бы часа того ко мне из Путивля с тою вестию послали своего человека, что есте дал Бог до Путивля дошли поздорову. А в кой есте день пришли в Путивль и в кой день пойдете из Путивля, и яз приказал слугам своим, князю Семену Ивановичю Стародубскому и князю Василью Ивановичю Шемячичу, и наместнику нашому брянскому, князю Василью Семеновичу Ряполовскому, от Путивля давати вам и мастером корм и кони, и допровадити вас всех до себя. И вам бы то ведомо было. А нечто стретят вас наши татарове с семи грамотами на пути, и вы бы их воротили с собою назад.

III. А се такова грамота послана к Ивану к Ощерину с Михайлом с Васильевым сыном Долматова.

От великого князя Ивана Васильевича всеа Руси Ивану Иванову сыну Ощерину. Что есми велел тебе отпустити царева Менли-Гиреева человека [509] Бакшеиша, да и своих есмя татар велел тебе к Менли-Гирею царю с грамотою послати про тебя с вестью, что ты лежишь в Путивле, а ждешь по себя от него людей, и он бы по тебя послал в Путивль своих людей не мотчая: ино от Менли-Гирея царя весть никакова не бывала; и яз ныне послал ко царю и к Олексею и к послом своих татар, Тегре-бердея с товарыщы, с грамотою, а писал есми ко царю, чтобы Алексея и послов наших Дмитрея и Митрофана и мастеров отпустил к нам с весны рано не издержав, а с ними бы послал своих многих людей проводити их до Путивля; а тебя бы взяли из Путивля да здорово до него допровадили. И как те татарове к тебе приедут, и ты бы и от себя к Менли-Гирею царю послал свою грамоту, а писал бы еси к нему, что ты лежал в Путивле зиму всю, да и ныне лежишь, а ждешь от него по себя его людей, и он бы по тебя послал своих людей не мотчая. Да молвил бы еси от меня князю Василью Ивановичю, чтобы нам тем посдужил, чтобы тем татаром велел дати корму на путь по полуосмине круп да пополуосмине толокна на человека; да послал бы своих людей, каких будет пригоже, а велел бы тех наших татар проводити, доколе будет пригоже; а как тех татар отпустишь, и ты бы ко мне отписал с Михалем с Долматовым, отколе их отпустишь и в которой день, и колко князь Васильи своих людей пошлет их проводити. А как приедут княж Васильевы люди, проводив тех наших татар, и ты бы князю Василью молвил, чтобы одного из тех, кои провожали, прислал ко мне часа того; а ты бы ко мне с ним отписал же, до коих мест княж Васильевы люди проводили их, и в которой день их отъехали, и в котором месте, и на кои места они пошли. Да то тебе ведомо, что Шиг-Ахмет царь пришол в Киев; и как тебе ныне про Шиг-Ахметя говорити, ино тебе послал тому запись диак наш Болдырь за своею печатью, и ты бы то говорил по тем записем, и что у тебя писано в посолстве о Шиг-Ахмете царе и в записех, и ты бы то вырезав, да к Болдырю прислал с Михалем, за своею печатью. А се список таков Ивану ставити в посолстве. ¹

Князь велики велел тебе говорити: и яз к нему послал своих людей, Кадыша Абашова да Тулуша Бакшеева, а приказал есми к нему так: коли хочешь мне прямым другом и братом быти, и ты бы от нашего недруга от Литовского однолично отстал и дружбы бы еси с ним не держал, а брату бы еси моему Менли-Гирею царю и его юрту лиха никакова не чинил, и грамоту бы еси свою шертную о дружбе и о братстве мне дал. И коли так учинишь, и яз хочю тебе Азтородани доставати. Так есми к нему приказал с своими людми с Кадышом и с Тулушом да и с его послом с Булгаиром. А яз ему хотел [510] Азторокани доставати болшое для деля твоего брата моего, чтобы от него тебе и твоему юрту лиха никоторого не было. И того нашего недруга, твоего и моего, Шиг-Ахметя царя наш же недруг, твой и мой, Литовской, взял его к себе да держит его в своей земле. И ты, как на чем нам молвил, на том бы еси и стоял, другу бы еси моему друг был, а недругу недруг, а на Ахматовых бы еси детей и на Литовского со мною был заодин. А яз как на чем тебе молвил, на том и стою, другу есми твоему друг, а недругу недруг, а на Ахматовых детей и на Литовского с тобою есми заодин.

Память Ивану. Толко приедут послы к Менли-Гирею царю от Литовского о перемирье, и ему говорити царю, чтобы с Литовским не мирился ни своего посла к Литовскому не посылал: Литовской, господине, что ни говорит, да в том лжет, того же часу был государю нашому солгал, а в своем слове был не устоял: как к нему пришли государя нашего послы, а в ту же пору к нему пришол посол от Шиг-Ахметя царя да и от мурз, а сказал ему, что Шиг-Ахмет царь да и мурзы идут на тебя, и он все хотел не по тому делати, как послы его говорили, а к Шиг-Ахметю царю часа того посла своего послал, а государя нашого послов не хотел и отпустити. Да как пришла к нему весть, что мурзы Шиг-Ахметя царя покинули и прочь от них пошол, и он уже у горя перемирье взял с государем нашим, да и послов государя нашого отпустил. Ино, господине, какой межи их мир? Он хочет те земли и городы у государя нашого взяти, которые у него взяты; а государь наш, господине, у него еще хочет Киева и всее Русские земли, своее отчины: ино, господине, тогды Литовской хотел солгати, что посол к нему пришел от Шиг-Ахметя царя; а ныне, господине, недруг твой Шиг-Ахметь царь сам пришол к нему, и он его и взял к себе; и он ведь то, господине, держит его у себя на вашо лихо: ино, господине, какое добро меж вас? И ты бы, господине, миру не имал с Литовским, ни своего посла к нему не посылал.

Память Михайлу Долматову. Которых татар князь велики послал в Перекопь царю к Менли-Гирею с грамотами, и нечто, по грехом, у которого татарина на пути лошадь пропадет, или охрянет до Новагородка до Северского, а нелзе будет им с собою ее взяти, и Михайлу молвити от великого князя Василью Ивановичю, чтобы тому татарину дал лошадь такову жо, какова у него пропала, или охряла, добрая ли, худая ли, чтобы за тем они в Новегородке не мотчали; а какову, господине, им лошадь дашь, и князь велики, господине, тебе ту лошадь велит заплатити. А приедут аж дасть Бог все лошади с татары в Новгородок поздорову, и Михайлу тое речи князю Василю не говорити. Да говорити Михайлу Ивану [511] Ощерину, чтобы тех татар отпущал не мотчая, да как их отпустит и то Михайлу себе записати, в которой день Иван татар отпустит, и из которых мест, и сколко с ними князь Василей своих людей пошлет проводити их, да ехати Михайлу к великому князю.

А се такова грамота послана с Михайлом с Долматовым князю Василью Ивановичю.

От великого князя Ивана Васильевича всеа Руси князю Василью Ивановичю, слузе нашому. Что есми велел послу своему Ивану Иванову сыну Ощерину отпустити к Менли-Гирею царю человека его Бакшеиша, а с ним своих татар с грамотою, ино от Менли-Гиреа царя и до сех мест весть никакова не бывала. И яз ныне послал к Менли-Гирею царю своих татар с грамотою; и как те мои татарове приедут к тебе, и ты бы нам тем послужил, чтобы еси тем татаром велел дати корм на путь по полуосмине круп, да по полуосмине толокна на человека, да послал бы еси с ним своих людей, каких будет пригоже, а велел бы еси их проводити, доколе будет пригожо. А как приедут твои люди, проводив наших татар, и ты бы одного из них к нам прислал, а с ним бы еси к нам отписал, до коих мест они наших татар проводили, и в кой день с ними розъехались, и на кои места наши татарове пошли. Да что о нас учнет тебе говорити Михайло Долматов, и ты бы ему верил.

А се подорожная грамота.

От великого князя Ивана Васильевича всеа Руси, от Москвы подороге до Колуги по ямом ямщиком, чтобы есть давали Михалю Долматову три подводы от яму до яму; а от Колуги до Воротынска по ямом ямщиком, а от Воротынска до Брыни, и на Брынь князем, а от Брыни до Брянска, а от Брянска до Новагородка до Северского, всем людем без омены, чей кто нибуди, чтобы есь давали Михалю Долматову и на татар, на Тогры-бердея с товарьщи, десять подвод, не издержав нигде ни часу. Да где случится тем татаром нашим стати на яму, или не на яму, и вы бы Михалю на тех татар, на семь человек, давали кормцу, хлеба и соли и молока, кабы сыти были; а на кони бы есте на их давали на осмиро лошадей четверть овса да острамок сена. А как поедет Михаль назад, и вы бы ему давали по три жо подводы до Москвы, по сей моей грамоте. Писан на Москве, лета 7012, февраля 28 день.

А с Москвы татарове поехали на подводах до своей деревни до Левичина; а от Левичина до Колуги велено им подводы и корм давати конюху Бориску Якушову сыну Вятчининову; а корм и подводы давати потомуж, как в Михайлове грамоте Долматова. А назад от Колуги до Москвы велено давати Бориску одна подвода.

Комментарии

1. См. выше, стр. 481-482.