№ 92.

1503, сентября 22. Посольство от великого князя Ивана Васильевича в Крым к царю Менгли-Гирею с боярином Иваном Ивановичем Ощериным. Речи царю: крымские царевичи вместо Литовских земель разоряли земли великого князя Черниговские, чтобы вперед этого не делалось и полон был бы возвращен; великий князь взял с Литовским перемирие на пять лет, и царь, если захочет, то взял бы тоже перемирие, но не более пяти лет; впрочем, великий князь с царем по прежнему в союзе заодин на Ахматовых детей и на Литовского; если Ших-Ахмет царь пришлет шертную грамоту согласно с требованиями великого князя, то он хочет доставить Ших-Ахмету Астрахань,— это великий князь делает в интересах царя Менгли-Гирея; Абдыл-Летифа великий князь, за его грубость, только свел с Казани и теперь держит его у себя в жалованьи.— Наказы Ощерину: объяснять значение перемирия с Литовским великим князем: перемирие взято для того, чтобы города укрепить и люди бы отдохнули; уговаривать царя помириться с Литовским великим князем; если царь пойдет войною на Литовскую землю, то не отговаривать, а только самому не ходить с царем на войну. Речи царице и царевичам, чтобы заботились о делах великого князя. Подорожные. (Д. Кр. № 2, стр. 1046-1067).

I. Лета 7012, сентября 22, послал князь велики в Крым к Менли Гирею царю посолством Ивана Иванова сына Ощерина; а Менли-Гиреевых царевых татар Бакшеиша с товарищи отпустил с ним же. А с Иваном послад подиачих Михаля Чермного Микитина сына [487] Попова, а толмачей Бориска княж Семеновского, да Иванчю Белово. А того дни великому князю и челом ударил у Николы у Старого и поехал.

Говорити от великого князя Менли-Гирею царю Ивану Иванову сыну Ощерину. Брат твой князь велики Иван велел тебе челом ударити. Брат твой князь велики Иван велел твое здоровье видети. После того поминок подати по записи.

Да опосле поминков речь говорити перед князми. Князь велики велел тебе говорити: писал еси ко мне в своей грамоте с своим человеком с Арваною, что как отпустил еси на Литовскую землю детей своих менших, Фети-Гирея да Бурнаша, и рать свою, и Литовской прислал к тебе своего толмачя Илязя, а с ним грамоту свою бесерменским писмом с своею печятью, и речью тебе Иляз толмачь от него говорил, и ты по своей правде ту грамоту с печятью да и речи выписав, что тебе от него Иляз говорил, ко мне прислал. И яз тебе на том челом бью, что еси ту грамоту ко мне прислал, да и речи еси Илязевы ко мне приказал.— Князь велики велел тебе говорити: и ты бы и вперед на своей правде стоял, как еси на чем нам свое слово молвил и правду учинил, по тому бы еси нам и правил. А яз как на чем тебе молвил, на том и стою, по тому тебе хочю и правити и добра твоего хочю везде смотрити и до живота.

Да толко Дмитрей Ларев и Митрофан придут в Путивль, и Ивану ся речь говорити. Князь велики велел тебе говорити: а что еси нас для посылал в Волохи по наших послов по Дмитреа Ларева и по Митрофана по Карачарова с товарищи и по мастеров, которые с ним к нам идут из Италийских стран, и денги еси им давал на их потребы и на мастеры, и платье и кони на путь, да провадил еси их с своими людми до наших земль,— и мы на том тебе челом бьем.— Князь велики велел тебе говорити: и как даст Бог будут у нас наши послы Дмитрей и Митрофан и мастеры да и твой человек с тем списком, что еси давал нашим послом и на мастеры, и мы то все велим твоему человеку сполна заплатити.

А ся речь Ивану говорити перед князми ж, как будет пригоже. Князь велики велел тебе говорити: присылали к нам бити челом наши слуги, князь Семен княж Иванов сын Андреевича и князь Василей княж Иванов сын Шемячича, а сказывают, что твои люди, Мамышек царевичь, со многими людми приходил войною на нашу землю нашего слуги на княж Семенов город на Чернигов, да опосле дей того с нашим слугою со князем Семеном и виделся, и спрашивал: чей то город и чья то земля? И наш слуга князь Семен ему сказал, что то город и земля наша. И путь ему указали за Днепр в Литовскую землю. И [488] он хотел полон весь отдати, что поимал в Чернигове, да не отдал, а им говорил, чтобы ся уже войны не пасли от твоих людей. И наши слуги на то ся оплошили, что уж твоим людем ведомо, что то городы и земля наша. И опосле того, пришед войною твой сын Бурнаш царевичь, наши земли, которые за нашими слугами, со многими людми да земли наши воевали, и повыжгли, и людей в полон вывели, и животов людских безчисленно поимали.— Князь велики велел тебе говорити: и ты, брате, сам того и посмотри, гораздо ли то твои люди делают, что ведаа наши земли вывоевали и выжгли, и головы в полон поимали; и где было, брате, твоим людем нашего недруга землю воевати и недружба ему чинити с нашими людми с одного, и они пришед наши земли вывоевали и выжгли и людей в полон вывели.— Князь велики велел тебе говорити: и ты ведаешь сам, как еси нам на чем молвил и правду учинил, что тебе нашему другу быти другом, а недругу недругом, а земель ти на ших не воевати. И ты бы и ныне, по своей правде, тот полон, голозы все сыскав да без окупа велел отдати нашему боарину Ивану, а грабеж бы еси весь сыскав да отдал нашему ж боарину Ивану. А которые твои люди наши земли воевали, тех бы еси про то велел показнити, чтобы вперед того лиха не чинили; а вперед бы еси заказал всем своим людем накрепко и заповедал всем накрепко, чтобы твои люди наших земль всех, и которые земли за нашими слугами, за князем Семеном княж Ивановым сыном Андреевича и князем Васильем Шемячичем и за Трубецкими князми и за иными за нашими слугами, не воевали, ни лиха бы нашим землям и нашим людем никакова не чинили. А пойдут твои люди Литовские земли воевати, и они бы через наши земли не ходили.

II. А се говорити от великого князя Менли-Гирею царю Ивану наодине.

Князь велики велел тебе говорити: послал есми к тебе свою грамоту с своими людми, с Резеком с товарищи; а в грамоте в своей к тебе писал есми, что наши недрузи, угорской король Владислав и полской король и великий князь литовской Александр, присылали к нам своих послов о миру; а с чем ко мне угорской и Литовской своих послов присылали, и яз был о всем о том послал к тебе своего боарина Ивана Микитина сына Беклемишова. И над моим боарином над Иваном на поле так ссталося, а до тебя мой боарин Иван не дощел. И яз к Литовскому посылал своих послов, а приказывал есми к нему так: коли хочешь со мною перемирьа, и ты бы и с братом с моим с Менли-Гиреем царем перемирье взял; а не возмешь [489] перемирьа с братом с моим с Менли-Гиреем царем, ино и мне с тобою перемирьа нет. Так есми к Литовскому с его послы и с своими послы приказывал.— Князь велики велел тебе говорити: и наши послы, которых есмя послали к Литовскому, к нам приехали, а сказывают, что Литовской с нами перемирье взял на пять лет; а говорил, сказывают, нашим послом так, что часа того хотел послати своих послов к тебе к нашему брату перемирьа имати. И пришлет к тебе Литовской о перемирье, чтобы ты с ним взял перемирье, и похочепиь с ним перемирье взяти, и ты бы с ним перемирье взял на пять же лет, а боле того не имал. А не похочешь с ним перемирьа имати, ино то ты ведаешь. И возмешь с ним перемирье, и ты ко мне о том откажи, как еси с ним перемирье взял. А не возмешь с ним перемирьа, и ты о том ко мне ж откажи, и яз как на чем тебе молвил, на том и стою.— Князь велики велел тебе говорити: и возмет Литовской с тобою, с братом моим, перемирье, да будучи с нами в перемирье, а нечто учинится нам недругом, и нам межи себя о том с тобою сослатися, да учинити по думе, как будет нам пригоже то дело с ним делати. И ты как на чем нам молвил и правду свою учинил, на том бы еси и стоял, другу бы еси моему друг был, а недругу недруг, а на Ахматовых детей и на Литовского был бы еси со мной заодин. А яз как на чем тебе молвил, на том и стою, другу есми твоему друг, а недругу недруг, а на Ахматовых детей и на Литовского с тобою есми заодин.— Князь велики велел тебе говорити: а царь Шиг-Ахмет сего лета присылал ко мне быти прямым другом и братом, а от недруга от нашего от твоего и от моего, от Литовского, хочет отстати и дружбы с ним держати не хочет; а тебе моему брату и твоему юрту лиха никакова не хочет чинити; да и грамоту свою шертную мне хочет дати о дружбе и о братстве, а ко мне приказал, чтобы яз Азторокань достав ему дал.— Князь велики велел тебе говорити: и яз к нему послал своих людей, Кадыша Абашова да Тулуша Бакшеева, а приказал есми к нему так: коли хочешь мне прямым другом и братом быти, и ты бы от нашего недруга однолично отстал и дружбу бы еси с ним не держал, а брату бы еси моему Менли-Гирею царю и его юрту лиха никакова не чинил, и грамоту бы еси свою шертную о дружбе и о братстве мне дал. И коли так учинишь, и яз хочю тебе Азторокани доставати. Так есми к нему приказал с своими людми с Кадышом и с Тулушем да и с его послом с Булгаиром. А яз аж даст Бог хочю ему Азторокани доставати болшое твоего для дела брата моего, чтобы от него тебе и твоему юрту лиха никоторого не было.— Князь велики велел тебе говорити: как есми к тебе отпустил своих людей, Резека с товарыщи, с грамотою, да и твоего человека Бозума, ино ко мне приехал [490] из Азстарокани от Богатыря царевича мой человек, Чюрою зовут, а с ним приехали ко мне от Богатыря его люди, а сказывают, что при них, июля осмый, Шиг-Ахмет царь и Салтан Ахмат мырза и Алчагырь мырза пришли к Азторокани; а с Богатырем дей царевичем и с Аблекеримом царем ратны, а лезти дей им за Волгу. А которого дни сказывает Ших-Ахмет царь пришел к Азторокани, и он сказывает, что того дни их ко мне Богатырь из Азсторокани отпустил. А Махмет-Аминь царь писал ко мне, что к нему писал Емгурчей мурза, что Салтан Ахмат мырза и Алчагирь мырза Шиг-Ахметя оставили в Азторокани, а сами пощли к нему за Волгу; и у нас про Шиг-Ахметя царя и про Нагаи таковы вестц. И тебе бы то брату моему ведомо было.— Князь велики велел тебе говорити: приказывал еси ко мне о Абдыл-Летифе царе, чтобы мне его у себя держати. Ино, как Абдыл-Летиф приехал ко мне, и ты ведаешь сам, как есми его у себя держал и жаловал; и после того земля Казанская не полюбила брата его Магмет-Аминя, и яз его на Казани посадил. И он, на чем нам шерть дал, в том нам во всем солгал, все почял делати не по тому; а людем, как Руси, так бесерменом, учял велику силу чинити и всей земле Казанской учял лих быти; ино уж не мочно было от него лиха терпети, и яз того деля его с Казани свел, да отослав его в ином городе держал, а его есми жаловал.— Князь велики велел тебе говорити: и коли ты брат мой приказываешь, чтобы мне его у себя держати, и я тебя деля и матери его деля велю ему у себя быти, и держу у себя, и жаловати его хочю тебя деля и матери его деля.

III. А се таковы памяти даваны Ивану Иванову сыну Ощерину.

Память Ивану Иванову сыну Ощерину. Взмолвит царь: говорил ми еси от моего брата от великого князя, что с Литовским перемирь евзял; а наперед того мне от великого князя его боаре говорили, что ему было с Литовским без меня не помирится, и он ныне с Литовским помирился, а со мною не сослався. И Ивану молвити: присылал, господине, Литовской ко государю нашему своих послов о миру; и государь мой, господине, с ним миру не взял. И послы, господине, Литовского просили государя нашего, чтобы с нимперемирье взял; и государь наш, господине, Литовского послом говорил так: яз ныне с Литовским возму перемирье, но ож Литовской возмет перемирье и с Менли-Гиреем царем; а не возмет перемирья с Менли-Гиреем царем, ино и мне с ним перемирья нет. И послы, господине, Литовского государю нашему говорили, что государь их часа того пошлет к тебе своих послов перемирья имати, и государь наш, господине, потому с Литовским и перемирье взял и своих послов к нему [491] посылал; да и с своими, гссподине, послы к нему то ж приказывад, что и его послом говорил; и послы, господине, государя моего, которых посылал к Литовскому, государю моему сказывали, что Литовской емлючи перемирье, да им говорил, что часа того шлет к тебе своих послов о перемирье; и послы, господине, государя нашего потому с ним и перемирье взяли; и возмешь, господине, с Литовским перемирье, и ты, господине, ко государю моему то откажи и список ко государю моему с перемирной грамоты пошли; а не возмешь с ним перемирья, и ты, господине, ко государю же нашему откажи, и государь наш, господине, как тебе молвил, на том и стоит. А взмолвит царь: яз с Литовским перемирьа не хочю, и князь велики меня деля с Литовским перемирье порушит ли? И Ивану молвити: то, господине, со мною не приказано. А что, господине, со мною ко государю моему накажешь, и яз то государю своему скажу. А государь мой, господине, как на чем тебе молвил, на том и стоит, другу твоему друг, а недругу недруг, а на Ахматовых детей и на Литовского с тобою заодин. А взмолвит царь Ивану: ко мне Литовской своих послов не присылывал о перемирье и до сех мест, и яз хочю послати Литовские земли воевати, и князь велики о том с тобою ко мне что приказал о войне о литовской? И Ивану молвити: о том, господине, государь мой со мною не приказал ничего; а ты, господине, хочешь послати на Литовскую землю, ино то, господине, ты ведаешь. И похочет царь сам ли пойти на Литовскую землю, детей ли своих послати, людей ли своих послати, и Ивану того у царя не отговаривати; а велит царь Ивану итти с собою, или с детми учнет его посылати на Литовскую землю, и Ивану ся от того у царя отговаривати, как будет пригож, чтобы его ни с собою на Литовскую землю не имал, ни с детми не посылал, да Ивану не итти на Литовскую землю. А вспросит царь Ивана: писал яз к великому князю о Ази-Ахмете о Аз-Давыдове сыне, да о Ази-Мусе, о Ахкобякове сыне, да о Мамыше улане; и князь велики о том с тобою что ко мне приказал? И Ивану молвити: о том, господине, со мною князь велики не приказал ничего. А вспросит царь Ивана: писал яз к великому князю о братаниче о своем о Саталгане царевиче; и князь велики о том с тобою ко мне что отказал? И Ивану молвити: о том, господине, со мною князь велики не приказал ничего; а брата, господине, твоего не стало, и яз, господине, слышел, что князь велики хочет его жаловати, дати ему то место, где отец его был. А вспросит царь Ивана: которые места в Литовской земле сын великого князя воевад? И Ивану сказати: сын, господине, великого князя сам стоял под Смоленском, а люди, господине, ходили да землю воевали: город, господине, Ршу изгонили и выграбили, и волости все около Мьстиславля, и по Видбеск, и по [492] Полтеск, и по Березыню, и по Двину выграбили и выжгли, и людей в полон вывели, и у Витебска, посады пожгли; а города Смоленска не взяли за тем, что, господине, великаа рать пришла, ино корму не стало, нечем было долго стоати города доставати; а землю, господине, доспели пусту. А взмолвит царь: а толко пойдет на меня Шиг-Ахмет царь и его братьа, и князь велики пошлет ли ко мне помочь на Шиг-Ахметя царя? И Ивану молвити: толко, господине, по грехом, пойдет на тебя Шиг-Ахмет царь, или его братьа, и государь мой, господине, по своей правде, как на чем тебе молвил, на том и стоит: пойдет на тебя Шиг-Ахмет царь, и он на поле рать свою пошлет, другу твоему друг, а недругу недруг, а на Ахматовых детей и на Литовского с тобою заодин. А нечто, господине, Шиг-Ахмет пошлет на государя моего землю, и ты бы, господине, отселе на него пошел. А вспросит кто Ивана: кого ныне князь велики пожаловал под собою государствы великими княжствы? И Ивану молвити: пожаловал государь наш сына своего великого князя Васильа под собою государьствы великими княжствы потомуж, как ныне сам на государьстве, а его также всеми государьствы пожаловал. А вспросят Ивана про внука, и Ивану молвити: внука бы своего государь наш пожаловал, и он учял государю нашему грубити: ино ведь жалует того, кой служит и норовит, а которой грубит, того за что жаловати?

Да память Ивану. Толко приедут послы от Литовского к Менли-Гирею о перемирье, и ему говорити царю, чтобы царь с Литовским не мирился, ни своего посла к Литовскому не посылал: Литовской был, господине, того же часу в своем слове не устоал; се к нему пришли его послы, и он был солгал, а не по тому хотел делати, как послы его говорили, как к нему пришли государя нашего послы. А к нему, господине, в ту пору пришел посол от Шиг-Ахметя царя и от мырз, а сказал ему, что Шиг-Ахмет царь и мырзы на тебя идут, и он был великого князя послов отпустити не хотел, а к Шиг-Ахметю царю своего посла послал. Да как, господине, к нему пришла весть, что мырзы Шиг-Ахметя царя покинули и Шиг-Ахмет царь пошел к Асторокани, и он, господине, уж у горя взял перемирье со государем нашим, да и послов его отпустил; ино, господине, какой межи их мир? Он хочет те земли и городы у царя нашего взяти, кои у него взяты, а государь наш хочет у него еще Киева и всей Русские земли своей отчины; ано был Литовской часа того солгал, как к нему от Шиг-Ахметя весть пришла. А нынеча к нему придет весть от Шиг-Ахметя, или от братьи его, что к нему идет, и ему вам обема солгати. А взмолвит кто о том: что с ним князь велики перемирье взял? И Ивану молвити: [493] князь велики взял с ним перемирье того деля: которые городы и земли у него поимал, ино бы ему те городы себе окрепити, да и людей бы опочинули, а миру с ним прочново великому князю нет. Да о том Ивану говорити Нур-салтан царице, Темиреве дочери, и Емгурчею царевичю, и детем царевым, и князем Барашу и Довлетеву, и иным, кому будет пригож, чтобы ся царь с Литовским не мирился, ни своего посла в Литовскому не посылал. А не взможет отговорити, ино говорити, чтобы перемирье взял на пять же лет; а похочет царь менши пяти лет, ино того не отговаривать, толко бы болши пяти лет перемирье не имал.

Да память Ивану. Как ож даст Бог приедет к Менли-Гирею царю да и речи все от великого князя Менли-Гирею царю выговорит, по великого князя наказу, и ему молвити Алексею: будет ему лзе проити, и он бы просился у царя к великому князю; да тогды Ивану и царю о том молвити, чтобы царь Олексеа отпустил к великому князю. А будет царь послал к великому князю своего посла с Дмитреем и с Митрофаном, а похочет царь послати к великому князю с Олексеем вместе своего человека, и им того у царя не отговаривати. А будет царь не послал, и он бы послал с Дмитреем и с Митрофаном своего посла. А похочет послати посла своего с Олексеем вместе, и им того у царя не отговаривати, и он бы послал; а Олексей бы шел на Киев. А опосле Алексеа каковы вести не будут в Орде, и Ивану с теми вестми посылати к великому князю из тех татар, которые с ним пришли в Перекопь, колких будет пригож, а иных оставити у себя; а с ними ему к великому князю отписати о тех вестех да и о Шиг-Ахмете царе и его братье, каков у них про них будет слух и где кочюют; да и о Литовском, каково будет его с ним дело, и о угорском и о волошском да и о туретцком, где ныне и с кем валчит, да и о всем ему о тамопшем деле к великому князю отписати. А как учнет к великому князю посылати, и Ивану то царю сказати, что к великому князю отпущает, ино бы и царь с ними к великому князю отписал о всем о тамошнем деле. А похочет царь и своего человека послати, и он бы послал. А опосле того каковы вести поновятся в Перекопи, и Ивану с теми вестми посылати к великому князю из тех татар, кои у него останутся, колких будет пригоже, а с ними ему к великому князю отписывати о всем о тамошнем деле. А коли учнет посылати к великому князю, и ему то царю сказывати, ино бы и царь к великому князю отписал о всем о тамошнем деле. А похочет с ними послати к великому князю своего человека, и он бы послал; а самому Ивану быти у царя, а без великого князя веленья от царя ему не ехати, а беречи ему [494] великого князя дела о всем по великого князя наказу и как его Бог вразумит.

Да память Ивану. Говорити ему царю о том накрепко: что его люди ныне воевали великого князя земли, которые за князми, чтобы царь тот полон весь головы сыскав велел ему без окупа отдати, а тот бы грабеж весь же сыскав да велел ему ж отдати. А вперед бы царь заказал своим детем и всем своим людем накрепко, да и заповедь бы учинил крепку, чтобы великого князя земль всех, да и тех земель и городов, что за великого князя слугами, за князем Семеном за Стародубским, и за Шемячичем, и за Трубетцкими князми, и за иными великого князя слугами, городов Чернигова, Гомья, Любичя, Путивля, Рылска, Новагородка Северского, Трубецка, Стародуба, Брянска, Почяпа, Радогоща, Мченска, Поповы Горы и всех великого князя земель не воевали, ни лиха бы никакова великого князя землям ни людем не чинили; а хоти пойдут его люди и в Литовскую землю воевати, и они бы чрез великого князя землю однолично не ходили. Да о том Ивану говорити накрепко Нур-салтан царице, Темиреве дочери, да князем Барашу и Довлетеку, Аменековым детем, и иным князем, которым будет пригож, чтобы о том царю говорили накрепко, чтобы царь однолично те головы, что ныне имали его люди в великого князя земле, сыскав, ведел отдати без окупа, а грабеж бы весь сыскав велел отдати; а впередь бы заказал всем своим людем накрепко и заповедь учинити крепку, чтобы великого князя земель всех, да и тех земель и городов, что за великого князя слугами, за князем Семеном за Стародубским, и за Шемячичем, и за Трубетцкими, и за иными великого князя слугами, не воевали, ни лиха бы никакова великого князя землям ни людем не чинили; а хоти пойдут его люди и в Литовскую землю воевати, и они бы через великого князя землю однолично не ходили.

А толко царь пришлет своих людей в Путивль по Ивана, а Дмитреа и Митрофана и мастеров в Путивль не припровадит, и Ивану говорити ся речь о Дмитрее и о Митрофане передо князьми; а котораа речь писана в посолстве, и тое речи тогды не говорити.— Князь велики велел тебе говорити: что еси нас для посылал в Волохи по наших послов по Дмитреа и по Митрофана и по мастеров, да и к себе еси их припровадил и денги еси им давал и до нас их хочешь допровадити с своими людми, и яз тебе на том челом бью.— Князь велики велел тебе говорити: и яз к тебе писал в своей грамоте с своими людми, с Резеком с товарищи, чтобы еси тех наших послов Дмитреа и Митрофана и с мастеры отпустил к нам не измотчав, а послал бы еси с ними своих людей многих проводити их до Путивля, и ты тех наших [495] послов Дмитреа и Митрофана и с мастеры к нам не отпустил.— Князь велики велел тебе говорити: и ты бы тех нашых послов Дмитреа и Митрофана и с мастеры отпустил к нам не издержав, а с ними бы еси послал своих людей многих проводити их до Путивля, чтобы как дал Бог здорово до нас дошли; а что будет надобе им денег, и платья, и коней на путь и на мастеры, и ты бы им то все велел дати нас деля; а что еси им наперед того дал денег и платья, и что им ныне дашь денег и платья и коней на путь, и ты бы то все велел писати на список, да с тем бы еси списком прислал ко мне своего человека вместе с нашими послы с Дмитреем и с Митрофаном; и как будут у нас наши послы Дмитрей и Митрофан да и твой человек с списком, и яз то все велю тебе сполна заплатити. Да говорити тогды Ивану царю накрепко, чтобы Дмитреа и Митрофана и с мастеры отпустил не издержав к великому князю, да и проводити бы их послал своих людей до Путивля.

IV. А се говорити Ивану от великого князя Нур-салтан царице Темиреве дочери.

Князь велики велел тебе поклонитися. Князь велики велел твое здоровье видети. Да поминок подати. Князь велики велел тебе говорити: приказывала еси ко мне о сыне о своем о Абдыл-Летифе царе, чтобы его у себя держати; ино Абдыл-Летиф приехал ко мне, и ты ведаешь сама, как есми его у себя держал и жаловал. И после того земля Казанскаа не полюбили брата его Махмет-Аминя, и яз его на Казани посадил; и он на чем нам шерть дал, в том нам во всем солгал, все почял делати не по тому; а людем, как Руси, так бесерменом, учял велику силу чинити и всей земле Казанской учял лих быти, ино уж не мочно было от него его лиха терпети, и яз того деля его с Казани свел, да отослав, в ином городе держал, а его есми жаловал. А и царь ко мне о нем ныне приказывал, чтобы мне его у себя держати.— Князь велики велел тебе говорити: и яз царя деля и тебя для его пожалую, велю ему у себя быти, и держу его у себя и жаловати его хочю царя деля и тебя деля.— Князь велики велел тебе говорити: а как еси наперед того межи нашего брата Менли-Гирея царя да и нас нашего дела берегла и делала, а нам дружбу свою чинила, так бы еси и ныне нашего дела берегла и делала и нам бы еси дружбу свою чинила. А мы как наперед того тебе свое добро чинили, так и вперед аж даст Бог хотим тебе и твоим детем свое добро чинити, а ты бы нам свою дружбу чинила.

А се говорити от великого князя Емгурчею царевичю. Князь велики [496] велел тебе поклонитися. Да поминок подати. Да речь говорити. Князь велики велел тебе говорити: как еси наперед того меж брата своего Менли-Гиреа царя и нас нашего дела берег и дело наше делал, а нам дружбу свою чинил, так бы еси и ныне межи нас нашего дела берег и дело наше делал. А мы как наперед того тебе свою дружбу чинили, так и вперед ож даст Бог хотим тебе свою дружбу чинити, а ты бы нам свою дружбу чинил.

А се говорити от великого князя цареву Менли-Гирееву сыну Махмет-Кирею. Князь велики велел тебе поклонитися. Да поминок подати. Да речь говорити. Князь велики велел тебе говорити: как еси наперед того меж отца своего царя и меня добра нашего смотрил и дела нашего берег и делал, а нам дружбу свою чинил, так бы еси и вперед промеж отца своего царя да и нас добра нашего смотрил и дело наше делал, а нам бы еси дружбу свою чинил. А мы как наперед того тебе свою дружбу чинили, так и вперед ож даст Бог хотим тебе и свыше того свою дружбу чинити.

А иным ему детем царевым, Ахмет-Кирею и Махмуту и Фети-Гирею и Бурнашу, потомуж поклоны правити и поминки подати и речь говорити.

А се говорити Ивану от великого князя Бурнашу Аменекову сыну.

Князь велики велел тебе поклонитися. Да и поминок подати. Да и речь говорити. Князь велики велел тебе говорити: как еси нанеред того промеж царя и меня добра нашего смотрил и дела нашего берег, так бы еси и вперед промеж царя и меня добра нашего смотрил и дела нашего берег. А мы как наперед того тебе свое добро держали, так и вперед ож даст Бог хотим тебе свое добро держати, а ты бы нам свою дружбу чинил.

А Довлетеку ему от великогр квязя поклон и речь потомуж молвити.

V. А послан с Иваном в приставех до Путивля и з Бакшеишом и сь его товарищи, с Менли-Гиреевыми татары, Федко Котов. Да с Федком же послана грамота ко князю Василью Шемячичю. А се грамота. От великого князя Ивана Васильевича всеа Руси князю Василью Ивановичю, слузе нашему. Послал есми к Менли-Гирею царю посолством Ивана Иванова сына Ощерина, а приказал есми Ивану ждати по себя людей от Менли-Гиреа царя в Новегородке в Северском, а к Менли-Гирею царю приказал есми, чтобы припровадил в Путивль нашых послов Дмитреа Ларева да Митрофана Карачярова и их товарищов и мастеров с своими людми, а Ивана бы велел взяти тем людем из Путивля да до себя допровадити. И как приедут Менли-Гиреевы люди с нашыми [497] послы в Путивль, и ты бы послал с нашим послом с Иваном своих людей проводити до Путивля, да Ивана бы с товаршци дали Менли-Гиреевым людем, а Дмитриа и Митрофана и мастеров у них взяли и к тебе привезли, и ты вели допровадити до Дбрянска и корм и подводы вели давати нас деля. Да послал есми с Менли-Гиреевыми татары, с Бакшеишом с товарищи, в приставех Федка Котова; и ты бы тем татаром, четырма человеком, велел давати корм их и конской нас для. А как Иван к тебе приедет, и яз ему велел того паробка Федка к себе отпустити, и ты бы к нам с ним отписал, каковы у тебя вести отколе ни будут.

А се такова память дана Федку Котову о корму на Менли-Гиреевых татар, на Бакшеиша на самого четвертого, с товарыщи.

Память Федку Котову. Давати ему царевым Менли-Гиреевым татаром корм, по дорозе едучи, Бакшеишу, самому четверту с товарищи, по ямом до Воротынска, а от Воротынска до Новагородка до Северского, где ся им лучит стати на стану, или на яму: двое куров, да хлеба и соли и заспы, как бы сыти были. А на кони на их давати ему на десятеро лошадей четверть овса; а будет боле того коней, и ему давати овса по тому ж розчету. Да как проводив татар до Новагородка до Северского, да грамота ему подати князю Василью; да как его Иван отпустит, и ему ехати к великому князю.