№ 100.

1504 г. ноябрь. Посольство из Крыма от царя Менгли-Гирея к великому князю Ивану Васильевичу. В грамотах царь уверяет великого киязя в прежней дружбе; благодарит за милость к Абдыл-Летифу; просит заплатить дегьги, которые взяли в долг в Крыму московские послы; отпустил бы князь великий крымских людей, которые попались ныне москвичам; отпустил бы в Крым кости умершего царя Нурдовлата; извещает о разных своих делах и просит денег и поминков. Грамота царя к великому князю Василию Ивановичу: поздравляет с пожалованием ему великого княжения и предлагает быть в такой же дружбе, в какой царь находится с отцом великаго князя. Грамоты к великим князьям царицы и царевичей с изъявлением дружбы, службы и с просьбой поминков (Д. Кр. № 2, стр. 1132-1150).

I. Лета 7013, ноября, приехал из Крыма Олексей Заболотцкой, а с ним вместе ехали до Новагородка до Северского и царевы Менли-Гиреевы люди, Касым Азей, да Асанчю Афыз с товарищы, да и Дмитрей Ларев и Митрофан Карачяров ис мастеры ехали с ними ж вместе. Да Алексей приехал наперед Дмитриа и царевых татар на подводах, а [539] Дмитрей ехал с мастеры после. А царевы Менли-Гиреевы татарове, Касым Азей с товарищы приехали на Москву в субботу, ноября 23, а были у великого князя ноября 24, в неделю. А правил от царя великому князю Ивану поклон, а великому князю Василью поклон же. А речью говорил великому князю: брат твой царь велел тебе говорити: слышел есми, что еси пожаловал под собою великим княжством сына своего, великого князя Васильа: и мы о том Бога просим, дай Бог ты брат наш здоров был, да и твой бы сын здоров был, а яз бы также здоров был да и мои дети; а мне бы был сын твой также, как и ты, друг и брат. Да подал грамоты от царя.

А се грамоты.

Менли-Гиреево слово. Великому князю Ивану, брату моему, много поклон. Ныне свое здоровье сказати да и твое здоровье брата моего видети отпустил есми с твоим боярином с Олексеем слугу своего Касым Азеа. И ныне Баазит салтан кафинского салтана сына своего так молвил, сыном себе его учинил, с добрыми поминки с поклоном добрых паш присылал. И мы, молвя, что то доброе дело инако есмя не учинили, на том есмя и стали, сына его Шихзоду сыном есмя себе учинили. И которые к нам прислал головные кони, и яз головной конь с Кайсым Азеем к тебе послал к брату своему, и о сем деле и словом есми приказал; так ведая, вери. Да еще слово наше то: что еси к нам прислал с своим казаком с Тевекелем бумагу и в ней писано: Шиг-Ахметя Александр король поимав, в Вилне в Вышегороде держит; а братью его инде держит. И ныне ты так ведай: король против тебя Шиг Ахметя рать не выпустит; а наперед того отец его, Казимир король, Седихмата царя поимав не выпустил же; и сего Александр король также Шиг-Ахметя царя не выпустит. И ныне с тобою нам такова шерть и рота есть на Ахматовы дети и на короля: как есмя вместе им недрузи были, и ныне Александру королю также недрузи будем; тебе недружбу учинит, пойдет, и яз на его землю пойду; а на меня пойдет ратью король, и ты бы на его дом и на землю шол недружбы чинити, молвя, написав прислал ми еси. И нынеча ты, брат мой, Чернигов и Путивль взяв и городы починив держишь, а нам бы Киев взяти. И ныне, слава Богу, сегодни у вас в руках, ныне ли пойду, завтра ли пойду, возму, Божиим милосердием. И ныне мне до сей весны подожди, а се весна будет оже Бог даст перекопь и на Днепре крепко город сделав, юрт учиним, и после того Литва у нас с тобою, с моим братом, в руках, Божиим милосердием, а Киев пак в опришнину мой. Того деля, сего лета Шихзода нам говорил, чтобы нам на Черкасы рать послать, молвил; его речи есмя инаково не учинили, на его есмя слове [540] стояли, ни своего есмя дела не делывали, ни твоих послов к тебе есмя не отпустили, и в сей земле нам живучи, завсе тем делом так быти надобе, ни тебе другу дружба дойдет, ни недругу нашему королю недружба дойдет, никоторое дело наше не делается. И ныне Бог даст ся весна будет, которые зде писаные наши дела, на тех делех будем, так ведай, с недругом хитрость надобе, се наше дело, доколе Бог зделает. Сего дела для, и словом с Касым Азеем, с слугою с своим, и с твоим боярином с Олексеем приказал есми, так ведая, вери.

Да еще слово наше то: Азяхметя да Ази Мусу, базарян наших, за Азтароканцов еси поимал, у тебя у брата у своего просити послал есми, и жены и дети и братья у меня в базаре, молвя, посылал есми их просити; и от тебя от моего брата ответ не бывал, тех наших людей пришлешь. И жены их и дети и братья, приходя к нам, с слезами бьют челом. Братству примета то; сею дорогою от Касым Азея не оставив, тех моих базарян отпустил бы еси. С Касым Азеем о том деле и словом есми приказал, так ведай. Да еще брату моему, великому князю Ивану, слово то: сего Касым Азея на сей зиме перед весною в Путивль проводи; а которого тебе своего боярина к нам послати, а он бы готов был. Бог даст, как весна будет, перекопь делати, салтан Баазит салтан тысечю человек дал и с мастеры из Кафы, из Манкупа городов; да еще сам на Днепре на Таване хочю доспети один город велик, а городищо есть, и яз то хочю город доспети. А как даст Бог весна будет, сам пришод оттоле в Путивль, которого еси своего посла к нам прислал, велю проводити, свою рать прикошевав, и тамо сесь Касым Азей и в Путивле готовы бы были, и те люди Касым Азея взяв, ко мне припровадят. Иныне того для дела с Касым Азеем и словом приказал есми, так ведай. Молвя, с жиковиною печатью и синим нишаном ярлык послал есми, лета девятьсот десятого, здраваго месяца сентября 15 день, в середу. Писан в Ап-Четирлике.

Менли-Гиреево слово. Великому князю Ивану, брату моему, слово наше то: с моим человеком с Садраком да с своим казаком с Тевекелем прислал еси ко мне бумагу, а в ней писано о Абдыл-Летифе царе, да и в ярлыке еси в своем написав прислал еси: как еси прислал к нам Абды-Летифа царя, на отца его месте царем есмя были учинили его, и он учал людем Казанским и земле силу чинити; и мы его держим того деля, чтобы он от молодые мысли отстал. Да и с боярином еси с своим с Иваном с Ощериным приказал. И ныне Абдыл-Летифа царя к себе привел, по прежнему сыном назвав, гораздо смотрит. И ныне, по твоему слову, да и царицы для сестры своей, Абдыл-Летифа царя к себе привел, как ты говорил и что как делаю, с моим [541] боярином с Олексеем твои люди приедут, и те то видев да поедут, так ми еси писал. И мы то твое слово слышов, как ты к нам брат наш писал, и то слово инаково не будет; и яз твоему слову, брата своего, веря, много обрадовался, и мне то от тебя брата своего велми за честь. И ныне по твоему по правому слову, Абдыл-Летифа царя сына нашего его проступку отдав, и к себе как приведешь, ты брат мой доброю мыслью Абдыл-Летифа царя сына нашего видев наш слуга Касым Азей, приехав, нам скажет, со мною с братом с своим дружба и братство и любовь свыше будет. Межи нас опричь добра, никакое лихо не будет, и рота и правда наша прямо бы была, иному делу не быть межи нас. Да о Абдыл-Летифе, о нашем сыне, с своим слугою с Касым-Азеем и словом есми приказал, так ведай. Молвя, жиковиною запечатав и с синим нишаном грамоту послал есми лета девять сот десятого, здраваго сентября месяца 12 день, в неделю. Писан в Ап-Читерлике.

Менли-Гиреево слово. Великому князю Ивану, брату моему, поклон. Боярин твой Алексей у нас долго жил, и харчю у него не стало, у нас денег просил. И мы Алексею и диаку и толмачю денег дали; а всех тех денег двадцать тысячь. Да которой диак послан был с Иваном с Берсенем, Русином зовут, и того приведчи в Азов продали и из Азова в Кафу привели; и мне в ногу били челом, денег просили; и мы того окупили, а дали денег четыре тысячи. И нынеча они нам так говорили: как пришод на Москву, московские денги дадим. И нынеча все те наши денги двадцать тысячь и четыре тысячи денег дати им было нашему слузе Касым Азею. И мы ныне Касым Азею приказали, что нам надобе на те денги велели купити. И ты бы ныне те денги наши двадцать тысячь и четыре тысячи велел ранее дати нашему слузе Касым Азею; а и кабала у Касым Азея на них в тех денгах есть. Да тебя для брата своего один есми конь дал дьяку Русину, и ты бы ныне те денги двадцать тысячь и четыре тысячи однолично ведел отдати Касым Азею. Так молвя, жиковиною запечатал и с синим нишаном грамоту послал есми дета девять сот десятого, здраваго сентября мебяца 16 день, в пятницу. Писан в Ап-Четирлике.

Менли-Гиреево слово. Великому князю Ивану, брату моему, слово наше то: ты брат наш гораздо ведаешь: Ямгурчей царевичь один мой брат стоит, а мы с тобою в дружбе и в братстве стоим и в роте и в правде вместе стоя, а он с нами вместе был. И нынеча, слава Богу, подо мною брат мой и калга царевичь он, а менши его сын мой Махмет-Кирей, как нас видишь первыми очима, а брата бы еси моего Емгурчеа также видел. А которые его люди наперед того к тебе езживали, и ты их как потчивал, и ты бы людей его также потчивал и видел. [542] А ныне к тебе поехал его человек, Кишаем зовут. Так молвя, жиковиною запечатав грамоту послал есми.

Менли-Гиреево слово. Великому князю Ивану, брату моему, слово наше то: в Киев зимняго для платья, шубы, с кафинци есми своего человека посылал, и Шихзодин человек был вместе ж с ними с кунами; а у них рухлядь была, жемчюг, камки с золотом, и золотые, и гроши, и денги; и те гости на Днепре перевезлися, на Товани моего человека и Шихзодина человека и гостей тут на перевозе на Тавани пограбили, и те куны у них поимали Киевци да Черкасци да и прочь пошли. И которые на них приходили в судех грабити их, и черкасской князь те куны собрав к нам прислал; а шестьдесять человек на конех ваши люди поехали ко князю Василью в Путивль, и те шестьдесят человек жемчюг и камки с золотом, и золотые, и гроши и денги с собою повезди; и то все собрав князь Васильи у себя держит. И Шихзода к нам человека прислал: станем своих кун просити, и ты бы и моих кун и людей моих кун у своего брата у великого князя просил же, молвил. И нынеча есмя послали у князя у Василья просити; и не пришлет к нам тех кун князь Васильи, опричь тебя, и ты бы те куны у князя у Василья взяв да прикошевав своего доброго человека к нашему слузе к Касым Азею да к нам прислал; и пошлешь, и ты дружбу и братство свыше учинишь, а перед Шигзодою нас в сороме не доспетя, и те бы еси куны к нам прислал с своим с ведомым человеком. А только он тех кун нам не пришлет, и нам тех кун у князя у Василья просити, а того нам не покинути, тебе бы брату моему так ведомо было. А о том деле с Касым Азеем из уст и словом приказал есми, так ведай. Молвя, жиковиною запечатав и с синим нишаном грамоту послал есми лета девять сот десятого, здраваго сентября месяца 15 день, в среду. Писан в Ап-Четерлике.

Менли-Гиреево слово. Великому князю Ивану, брату моему, слово мое то: ко мне еси к брату к своему приказывал: татарове попали, а сказываются твои слуги; и будут твои люди, и ты братью их пришли, и они приехав их поемлют, молвил еси. И нынеча Бозукей Афыз в головах, да шестьдесять наших слух Литовскую землю имали да пошли назад; и твои брата моего люди, сзади пришед на них, да бились с ними, дватцать их убили, сорок человек изымав, взяв, к тебе к брату моему повели, и ты брат мой и кормил их и поил; и мой Садрак Азей, видев их, прошол. И нынеча Маркову сыну Довлет Келдею, паробку своему, братью их прикошевав послал есми. А тем нашим людем, которых в полон поимали, имена се: Бичмен да Асан, Хазы, Тючке, Явкачты, Маамет, брат его Янчюра, Ахмет, Хозя, Ельякши, Темей, [543] Атман и Енрозя, Магмед, Алей, Кулчюра, Шукур-бердей, Шиамерден, Давыд, Усеин, Асман, Атачик, Хасен, Хусеин, Яныке, Темеш, Ази, Махмет, Темеш, Кузей, Дзянгелдей, Маамет, Зуфу, Келеш, Кшианчей, Исен, Камбар, Темеш. И ныне у тебя брата своего прошу: которые се сорок человек писаны, то мои слузи, и нынеча которые те наши люди в полон попали, Довлет Келдею, нашему слузе, дав, пошлешь ко мне, и правде и роте нашей примета то. Сего для дела с Довлет Келдеем к тебе брату своему и словом приказал есми, так ведаа, вери. Молвя, жиковиною запечатав, с синим нишаном грамоту послал есми лета девять сот десятаго, здраваго месяца сентября 17 день, в пятницу. Писан в Ап-Четерлике.

Менли-Гиреево слово. Великому князю Ивану, брату моему, ино слово наше то: и летошнего лета ваших есми казаков отпустил к вам, и тех казаков проводити послал есми слуг своих; и тех казаков проводив, да воротившися назад, да чаючи королевою землею воевали. И ваши люди, пришедши в полдни, их потоптали, да моих робят, Киреева сына Яная, да Айдара, Бугая, Тянри Кулуя, Бирилла, Чюгая, Карамыша, тех семи моих паробков Бакшеиш видел, тех робят брата Умара к Казым Азею прикошевав, послал есми. И нынеча тех моих робят Касыму дав, инако не учини, ко мне к брату своему пришли, мои робята на наше и на твое дело ездили, не ведая так учинили: и что они не ведая так учинили, и ты им ту проступку отдал, а моего бы еси слова инако не учинили, с Касым-Азеем, с моим слугою, прислал бы еси. Тебе брату моему недруг, и он и мне недруг, и с сех мест станутся такие дела делати, и яз их здесе про то велю казнити, вешати, так ведай, вери. Да Исенхозею зовут, старой мой слуга, у тебя у брата моего будучи, и по две денги еси ему корму велел давати; и того взяти брата его Хосгозю Касым-Азею прикошевав послал есми; и ты бы ныне часа того моего слугу Исенхозю с Касым Азеем ко мне отпустил. Да еще Тулутхозин, паробка моего сын Елдаш, киевскому воеводе Дмитрею попал, и у него из тюрмы утек, в черниговскую сторону попал; и ты бы его велел допытатись, да с Касым-Азеем ко мне прислал, велми надобные мои робята. Того для дела с Касым Азеем и словом приказал есми, так ведаа, вери. Жиковиною запечатав и с синим нишаном грамоту послал есми, лета девять сот десятого, здраваго месяца сентября 17 день, в пятницу. Писан в Ап-Четирлике.

Менли-Гиреево слово. Великому князю Ивану, брату моему, ведомо бы было: мой один паробок, Шодуром зовут Афыз, в Литву в полон попал; там, Костянтином зовут, приведчи его к праву принял его в слуги, молвил, три годы мне служи, а опосле того отпущу [544] тебя на слободу. И после того тот Костянтин тебе попал, и тот паробок вместе с ним попал, и он тогды к тебе не бежал, шерти для. И того паробка Кутуш видев, ко мне приехал. И ты бы того паробка ко мне прислал с Касым Азеем, который к тебе сю грамоту привезет, братство учинишь. Молвя, и с синим нишаном грамоту послал есми.

А се подал грамоту великому князю Ази-Гилен. Менли-Гиреево слово. Великому князю Ивану, брату моему, слово наше то: посолство и в Путивль пришед стоит; и ныне бы с тими людми, которых есмя послали, к нам пришол. Бог даст ся весна; будет, перекопь зделаю, а на Днепре на Таване перевозе Инкермен город зделаю; а салтан Баазит тысячю человек дал, перекопь крепкой зделай, молвил. И ныне Бог доведет с первовесниа со всею ратью своею шод, на том деле буду. А того твоего боарина, посла, которой к нам идет, до Путивля с своею ратью проводим. И ныне к нам которому твоему послу итти, с Асанчюк Афызом и с Касым Азеем готовы были, да ныне к Сатылган салтану, к брату своему, написав, послал есми: Нурдоудата царя брата моего старшаго кость прислал бы с нашими людми с Асанчюк Афызом и с Касым Азеем и брата моего великого князя людми, которым к нам быти, чтобы на сей зиме прислал, молвя. Да еще у тебя у брата моего прошу, чтобы еси к нам покойника Нурдоулата царя, брата моего старшаго, болшую жену, Коуратью Мадыкову дочерь болшую, мою невестку, сее зимы с теми ездоки к Путивлю послал бы еси. Да еще Ямадыка князя жена есть и дети есть, в одном бы месте послал еси не оставливая, да и коней и харчю той моей невестке дав отпустил бы еси, братство учинил. И ныне Саталган салтану, брату моему, которые приказаные речи с Ази-Келенем, и тебе есми те речи приказал к брату к своему, так ведай. Молвя, жиковиною запечатав и с синим нишаном грамоту послал есми лета девять сот десятого, здраваго сентября месяца 14 день, во вторник. Писан в Ап-Читерлике.

Да еще великому князю, брату моему, слово то: к брату моему царевичю Саталгану которого послал есми слугу своего Ази-Келеня, подводы бы дав, да и человека своего прикошевав, отпустил бы еси к брату моему к Саталгану царевичю; а доколе он сездит, кони бы еси его велел кормити. То мое слово и то прошенье инаково бы еси не учинил, накрепко нароком приказал есми, так ведай, братство инако не чини, ... приказы, Азы-Келеневых коней для одное розни не учинил. Молвя, поклон.

Менли-Гиреево слово. Великому князю Ивану, брату моему, ведомо бы было: Алибеев сын Абдрахман и Темген княжой сын Халиль, да Тулпаров княжей сын Кудюк, те три у нашего порога пригожие холопи и [545] слуги нам. Сем путем тем нашим слугам поминка от тебя нет; и ныне Бог доведет которому твоему послу к нам приехати, жалование свое и поминка не забыл бы еси к ним послати. Молвя, жиковиною запечатав и с синим вишаном грамоту послал есми лета девять сот десятаго, здраваго месяца сентября 17 день, в пятницу.

А се царева грамота с Кадышем с Черным с Городецкым. Менли-Гиреево слово. Великому князю Ивану, брату моему, поклон. Что к нам Саталган царевич нашего здоровья отведати прислал, да и ты, мой брат, Кадышу ж, дав бумагу свою, и Кадыш то нам привез, и мы от тебя брата своего весть и не ведали в которую пору. И как ту твою бумагу увидев, к тебе к брату своему с нашим слугою с Садраком твоим казаком отпуск то был; и после того, сесь Кадыш в головах, Саталган салтановы которые приехали к нам слуги, не отпустив их, подержали есмя; и твои брата моего боаре Алексей и Дмитрей и с Митрофаном и мастеры есть в одном месте: пойдите, молвил есми. И после, Кадыш в головах, и к нам которые пришли казаки, в Ведме твоим послом и мастером прикошевав, послал есми. А что из Нагайские стороны пришли вести, с сем Кадышом к тебе к брату моему приказал есми, Кадыша гораздо выпросив, уведай, тебе брату моему гораздо выскажи, молвил есми. И молвя, жиковиною запечатав и с синим нишаном грамоту послал есми. Да еще тебе брату моему слово и прошенье то: Берю улан умер и нынеча Берю уланов меншой брат Али улан на брата своего на болшого резгневався, тамо отшел был; и ныне слуги его и ясачники его порожжи стоят, а сам дей болен. И ты бы Али уланову одну голову с его женою к нам прислал бы еси с теми с нашими слугами, с Карым Азеем и с Асан Афызом, тебе бы брату моему спасенье было; а он бы слуги свои взял и малой свой ясак ел, да тем бы жил. И ты бы ныне Кадышу молвил, чтобы Саталган салтан Али улана с его женою к нам прислал без худости.

II. Царь прислал грамоту к великому князю Василью с своим человеком с Довлет Келдеем, с слугою с своим. А се грамота.

Менли-Гиреево слово. Великому князю Василью, брату моему, много поклон. Брат мой князь велики Иван тебя нам братом учинил, при своем здоровье, в свое место тебе брату моему дал. Дай Бог еси на том месте здоров был. И мы то слышев, с слугою с своим с Довлет-Келдеем аргамак послал есми, и со отцем с твоим, с великим князем, межи нас добрая любовь и братство и дружба была; и как межи нас добра прибывало, и ты то видел, и ведаешь, слава Богу, что есмя со отцом с твоим, с великим князем, так были, недрузи наши [546] пропали, а друзи. наши обвеселились, все наше прошение обеих нас по нашей мысли и хотеныо състалось. И нынеча с тобою с своим братом мне такова мысль; и ты бы брат мой со мною свою мысль также держал, с Довлет-Келдеем, с слугою с своим, и словом тож еси приказал, чтобы дружбы и братства прибывало; и что тебе учнет слуга наш Довлет-Келдей говорити, и то есть речи наши, молвя, вери. Жиковиною запечатав и с синим нишаном грамоту послал есми, лета девять сот десятаго, здраваго здесяца сентября, 17 день. Писан в Ап-Четерлике.

Касым же Азей подал грамоту великому князю от царицы. А се грамота. От сестры от твоей от Азея от царици брату нашему, великому князю Ивану; и его величеству много поклон. Ты брат наш ко царю и его величеству с своим казаком с Тевекелем грамоту прислал еси, а в той грамоте писал о Абдыл-Летифе царе: царь брат наш и сестра наша царица просили есть и писали о Абдыл-Летифе, в молодости глупостью учинил, поучив и к себе привед, видев, как наперед того сыном учинил был еси; также добрыми своими очима посмотрив, приведчи, у себя его хочешь держати; молвил еси: яз своего брата царя и своей сестры царици слова инако не учиню, и ныне, по вашему слову, Абдыл-Летифа царя к себе приведу, и ныне царев человек, что ко мне брат мой и сестра наша царици приказывали, и яз так учиню; и их человек то видев, да приехав к нам скажет. А что в сей нашой грамоте писано, и то слово инаково не будет, так молвил есй. И слышов то от тебя от великого князя, брата своего, много Бога за тебя молю и велми радуюся; на многие лета царь бы здесе здоров был, ты бы брат наш там здоров был. А которые твои речи от тебя к нам придут, и мы против межи царя и тебя добра твоего ради смотрети и дела делати; а с Дмитреем и с Митрофаном которые мастеры ииришли, и чтобы с добром борзо к тебе пошли. И как есмя здесе твоим мастером чинили добро, ино то видел твой боарин Алексей, и завсе твоего, брата нашего великого князя, добра и здоровия у Бога прошу, чтобы с царем и межи тебя брата моего завсе добра вашего прибывало на то смотрю. И ныне ты брат наш князь велики как говорил, и по твоему слову с царевым слугою с Касым-Азеем и с Санчюк Афызом перед ними, что Абдыл-Летиф в молодости глупостию учинил, и ты бы пожаловав привед, да то добро дело зделаешь, и те бы то видев да нам сказали, и мы бы ся тому обрадовали, на сем свете доброе тебе имя будет; а со царем бы межи вас добра прибывало, а мне своей сестре до века добро учинишь. Молвя, жиковиною запечатав, грамоту послала есми. [547]

А се подал грамоты велийим князем от Емгурчея царевича Бирпш № 100, икей, человек его.

А се грамота великого князя болшово. Великому князю Ивану, брату моему, от Емгурчея салтана. Нашего здоровья отведати, с легким поминком, с тяжелым поклоном, боярина своего прислал еси; а твое есмя здоровье слышев обрадовалися. И как еси к нам с своим боярином о которой речи приказал, и мы, сколко силы, царю есмя говорили; а с тобою есмя и сначала в братстве, а другу твоему друг, а недругу недруг. Зде бы дядя наш царь здоров был, да и мы бы здоровы были, а там бы ты здоров был, твое слово инако не будет; И яз ныне твой брат с лехким поминком и с тяжелым поклоном твое здоровье отведати Киришкея, паробка своего, послал есми; здесе мой слуга, а там твой слуга; как межи друга и недруга пожалуешь и смилуешся, милостину учинишь, ты ведаешь. И мы с поклоном, грамота бы наша суха не была, молвя, одну с золотом камку послали есмя. Здесе мой сын, а там твой брат, меншово сына своего на осень обрек есми; ино нам свое недостатство тебе не сказать, да иному кому сказати? И ныне как братство учинишь, пожалуешь, ты ведаешь. Молвя, жиковиною запечатав грамоту послал есми.

А се грамота великого князя Василья. От Ямгурчеа салтана меншому князю, брату моему, поклон. Брат мой князь велики тебе княжение дал, слышели есмя. И мы ся обрадовали; отца твоего великого князя как емя другу другом были, а недругу недругом, и брат есми ему; а и твоему есми другу друг, а недругу недруг и брат ти есми. Зде бы царь дядя наш здоров был, да и мы бы здоровы были, а там бы отец твой князь велики здоров был, да и ты бы здоров был, братство бы наше свыше было. Из далние земли ближнею мыслью на твоем государстве здоровати послали есмя к тебе слугу своего Керишкея, да и аргамак есми рыж к тебе послали, на котором есмя сами ездили. А тот Киришкей здесе мой слуга, а там твой слуга, межи друга и недруга, как учнешь жаловати ты ведаешь. Ежелет которые наши послы к вам ходят, и вы их перед людми оскудно жалуете: ино мы перед людми чем худы, что ты нас перед людми худо держишь? А великого князя человек к нам пойдет, и мы как на великого князя смотрим, так на его человека смотрим. Не ведаю, что мое недостатство не знаю; или пак которые люди отселе к вам ходят, и те вам наше недостатство сказывают. И ныне как пожалуешь, великому князю скажешь, ты ведаешь. Молвя, жиковиною запечатав грамоту послал есми.

А се подал великому кяязю болшому две грамоты от Мах(мет)-Кирея человек его Мылкоман [548]

Махмет-Киреево слово. Великому князю Ивану, брату моему много, много поклон. И отец наш царь пригожством учинил, Темирева сына Асан мурзу нам зятем учинил. И нынеча первой конь головной тебе брату своему послал, Мылкеманом зовут, с своим паробком; и нынеча нашо дело доброе так делается; и нынеча доброму нашему делу взрадовавшись, братство учинишь, брат еси нам, нашо дитя твое дитя, шуба соболья да портищо соболей, да шуба горностална, да белки, да черева, как пожалуеш, сполна пришлешь, братство свыше учинишь; а то братстгво и дружбу учинишь сполна, а ты сам увидишь. Молвя, жиковиною запечатав грамоту послал есми.

Махмет-Киреево слово. Другу моему Ивану князю много много поклон. С Али-Шабаном наш один парабок, Кулбаром зовут, попал был; и ныне тот наш паробок у тебя . . . (пробел) зовут город, к тебе тянет; а изначала с тобою есмя друзи. И ныне того моего паробка с конем и с платьем нам дашь, ино дружба наша и братство свыше будет. А и из уст словом, которой к тебе грамоту привезет, приказал есми, так ведай. Молвя, жиковиною запечатав грамоту послал есми. Чебанов сын Камбаром зовут.

А се подал великому князю Василью грамоту от Махмет-Кирея Мылкеман же. Махмет-Киреево слово. Великому князю Василью, брату нашему, поклон. Брат наш князь велики свое великое княжение тебе брату нашему дал, чтобы тебе твое великое княжение в доброй час. Молвя, с легкими поминки, с тяжелым поклоном Милкоманом зовут слугу своего послал; и нынеча, как мы видим великого князя, а тебя своего брата также видим, и нас ты также видишь, также любовью и братством и дружбою свыше бы было. Молвя, жиковиною запечатав грамоту послал есми.

Подал грамоту великому князю болшому от Довлетека человек его Сюундюк. А се грамота. Великому князю величеству челом ударив, от Довлетека много много поклон. Слово мое то. Издавна о твоем есмя здоровье не посылывади вспрашивати. И ныне сем путем с легкими поминки, Сюундюком зовут, слугу своего, послали есмя. А старой твой боярин Костянтин Малечкин тебе на нас речи лживые сказал; а у нас то на мысли: как царю добра хотим, так тебе добра хотим и здоровья со государем моим с царем, чтобы тебе дружба и братство свыше было. А мы того хотим и о том о добром деле межи вами добра вашего смотрити хотим; и яз тою правдою которые дела делал: ко царю которой твой пришед прочь пошол посол боярин, вспроси его, познают, что видел, и он тебе скажет. И ныне пак после того ты государя моего брат, что ко мнце прикажешь, и яз то дело годно хочю делати, [549] Божьею силою. А нынеча и друг и недруг есть, и слышати и видети: а на меня бы еси по прежнему очима смотрив, поминок и поклон свыше бы прислати помыслил еси. Государя моего царевым счастком, как тебе учнем добро делати, Бог даст увидишь, Божиим милосердием, и как учнут то твое добро делати ты увидишь, и того бы еси дббра не забывал. Молвя, жиковиною запечатав грамоту послал есми.

А се подал грамоту великому князю болшому от Тевекеля человек его Левка Богатырь. Ивану дяде от Тевекеля поклон. После того ведомо бы было. Твое здоровие полное слышевши, вздрадовались есмя. Мы здесе дал Бог добры здоровы, а ты бы тамо здоров был. Изстарины межи нас люббвь и дружба была, а тобе то ведомо было потомуж, у государя у своего у волново человека у царя и истарого лучши дружба наша промежу друга и недруга. Ведома для, величству твоему тяжолой поклон, а легкие поминки с поминком своим с своим человеком с Левкою с Богатырем послал есмя. У твоего величества сем путем двадцать моих человек тебе попали. Которой мой человек поехал с тою грамотою, а Левка о них есми послал бити челом, как пожаловал их вину отдал промежу друга и недруга по первой своей дружбе ведомо учинити волного человека царева человека не оставишь, а пришлешь, то ты ведаешь. Да ещо бы ведомо было: и те люди вам убытка не чинили, а не тебе попали. Недруга твоего королеву землю воевати шли, да твоим людем попали. И будет так, и по твоей и по старой дружбе верячи послал тебе тех людей просити. И как есмя в той земле ходили, и дружба наша полна была; а у сего государя живучи, старые бы еси дружбы инако не учинил, ты ведаешь. Молвя, жиковиною запечатав грамоту послали есмя. По первой любови и дружбе межу нами было жалованье твое: которые от нас к тебе приезжали, и ты по пансырю присылал. Старой дружбе твоей примета то: и сем путем один доброй пансырь пришлешь, промежу друга и недруга честь бы была, как пожалуешь, ты ведаешь.

III. И ноября 30, приехал к великому князю Менли-Гиреев царев человек Асанчюк Афыз. А был у великого князя декабря 30, а правил великому князю от царя поклон, да правил (подал?) грамоуу. А се грамота.

Менли-Гиреево слово. Великому князю Ивану, брату моему, поклон. Слово мое то: ты ко мне, к своему брату, приказал: у волошского воеводы мои люди Дмитрей да Митрофан, да мастеры с ними есть; одного, которой гораздо мысль знает и многую думу, человека посла пошли, что ни учинит которою хитростию, тех моих людей и мастеров у воеводы из рук взял, выпровадил бы. А толко добрые мысли человека не пошлешь, и моих людей и мастеров у воеводы из рук не мочно взяти [550] молвил еси. А которой твой человек тех моих людей и мастеров от воеводы выпровадит, и того человека ко мне к брату своему пришли, молвил еси. И ныне яз твой брат ближнего своего человека Асанчука Афызы послал есми, и он шед там зимовал и одолжал и проелся, и великою истомою там их взяв выпровадил; а толко бы не тот Асанчюк Авыз, и твоим бы людем и мастером из Волошские земли не бывати. И ныне пак с твоими людми и с мастеры того своего ближнего человека Асанчюк Авыза прикошевав, к тебе к своему брату послом послал есми с своими князми и с людми. Как меня своего брата почтишь, так бы еси того Асанчюк Авыза истомы не забыл, ты ведаешь. Да еще слово наше то: сколко тем мастером денег надобе на харчь, и ты им дай, молвил еси. Ино и тебе брату моему ведомо, что у меня в казне денег нет; а что нам коли понадобится, и мы у людей с росты займуем. Да и люди твои Дмитрий и Митрофан видели в Кафе, у всех у своих другов в рост взяв, мастеров твоих для харчю двесте и двенадцать тысячь денег: ино дорогу кто ведает что над ними станет? И человек твой Дмитрий в тех денгах оставил у меня товар, а сказывает тому товару цена девяносто тысяч и семь тысячь денег; а на Дмитрие ся еще тех денег остало сто тысяч и пятнадцать тысяч; и которые ся денги остали на Дмитрие, и ты бы те денги дал Асанчюк Авызу, чтобы нам на те денги товар покупив привез. И ныне бы мне от тебя брата моего дружба то, чтобы те денги, которые осталися на Дмитрие, моему человеку борзо дал, тавар бы покупал, то готовы были; а толко дашь те денги на поезде, ино ему заспешив не умети торговати. Да еще слово мое то, чтобы еси того моего человека Асанчюк Авыза на зиме, коли казаки не ездят и дорога чиста, к Путивлю отпустил бы еси. А Бог даст на первовеснье с своею ратью посла твоего отпустим, а те бы в Путивле готовы были, и они, взяв их, да ко мне припровадят; то бы велми добро было. И восе ж ты мой брат, не дожидаяся от меня моих людей пошлешь их, прикошевав к своему послу, а велишь их до меня проводить своим людем: ино та мысль велми добра, и Бог даст ко мне придут, и яз тех твоих послов прикошевав к ним своих людей, к тебе отпущу, так бы еси ведал. И о сем деле с Асанчюк Авызом и словом есми тебе приказал, так ведая вери. Молвя, жиковинную печать и синей нишан ярлык послал есми, лета девять сот десятаго, здраваго сентября месяца 17 день, в пятницу. Писан в Ап-Четирлике.

А сю грамоту подал царев бакшей Тактар. Менли-Гириеево слово. Великому князю Ивану, брату моему, слово мое то: к тебе, к брату моему, посланые все грамоты наполно вычести и речи наполно доправити [551] бакшея Токтар Авыза прикошевав, послал есми, так ведай. Да ещо слово мое то, что дорога неведомо, чтобы милосердый Бог от беды уберег, воля Его; нечто над Асанчюк Авызом каково дело сстанетца, те осталные денги сто тысечь и пятнадцать тысечь денег не задержав бакшею Токтар Авызу дал бы еси; и которой есмя ему товар наказали купить, и он к нам купив да привез, от тебя бы от брата моего мне то в великую дружбу. Молвя, жиковинную печать и синей нишан ярлык послал есми, лета девять сот десятаго, здраваго месяца сентября 17 день, в пятницу. Писан в Ап-Четирлике.

А сю гриамоту подал Ягъея царев же паробок. Менли-Гиреево слово. Великому князю Ивану, брату моему, слово мое то: Бог тех моих людей до тебя поздорову до брата моего допровадит, с сем Асанчюк Авызом к нам сврего болшова посла пошлеш к Путивлю, и мы отведати наперед твоего брата моего здоровья и увидав порадоватися, перед весною сего паробка моего Ягъю, да сколко к нему прикошуешь казаков своих сюунча просити пришли ко мне, да и сколко будет думных твоих речей про Литву написав к нам пришли; и Бог даст с первовесния дело наше будет крепко держати. И о том деле с Асанчюк Авызом и словом приказал есми, так ведай. Молвя, жиковинную печать и синей нишан ярлык послал есми, лета девять сот десятаго, здраваго месяца сентября 17 день, в пятницу. Писан в Ап-Четирлике.

А се грамоту подал царев Ахмет-Киреев Сийдалей с Афызом вместе. Великому князю, отцу моему, от Ахмет-Кирея салтана, сына твоего, мног поклон. От твоих людей от гонцов уведав есми твое здоровье, много порадовался, а мы на коне были. Богу много слава, царя отца моего саблею секу сам. Пожаловав, гораздо поразмысли одна... как бы яз твоею то саблею секу; а зде и послы твои видели. Доколе здоров буду, у Бога так прошу: другу твоему другом буду, а недругу недруг; и яз тврего, отца своего, здоровья видети с легким поминком и тяжелым поклоном Сийдалея, паробка своего, послал есми с жиковинною печатью бумагу, лета девять сот десятаго, месяца сентября 15 день, во вторник. Писан в Ап-Четирлике.

А сю грамоту подал архитектон Алевиз. Менли-Гиреево слово. Великому князю Ивану брату моему поклон. Слово мое то: твой брата моего боярин князь Дмитрей, да Митрофан, да с ними вместе из фрязские земли которые пришли фрязове мастеры, меня брата твоего ярлык взяв, пошел Алевиз мастер, велми доброй мастер, не как иные мастеры, велми великой маетер. И ныне у тебя у брата своего прошу, и нашего для прошенья, того Алевиза мастера с иными мастеры ровно не смотри, нашего для прошенья, как его учнешь жаловати милостивыми очима [552] гораздо посмотришь, меня для брата своего его почтишь. То как меня почтшь и мое брата своего слово почтишь, того фрязина Алевиза пожалуешь, ты ведаешь. Молвя, с жиковинною печатью и с синим нишаном грамеоу послал есми, лета девять сот десятаго, здраваго сентября месяца 15 день, в четверг. Писан в счастливом Сарае.

А сю грамоту подал Асанчюк Афыз.

Менли-Гиреево слово. Великому князю Ивану, брату моему, слово наше то: те твои люди, Дмитрей Ларев да Митрофан, твои брата моего добрые люди; и ты, брат мой их добро видя, на то еси на свое великое дело посылал. И они, шед, много истомы видев, во многие лета великое дело сделав, пришли. И нынеча ведаю тех людей у требя у брата нашево истома их безлепне загинет. И нынеча у тебя у брата своего прошу, мое брата своего слово почтив, того Дмитрея да Митрофана нас для, чтобы твоего жалованья к ним было много, как... захотят. Как пожалуешь смилуешся, нам брату твоему в великей миньят. Молвя, жиковиною запечатав, с синим нишаном грамоту послал, лета девять сот десятаго, сентября 17 день, в пятницу. Писан на Ап-Четарлыке.