1498, август. Посольство к великому князю Ивану Васильевичу от царя Менли-Гирея с грамотами: ответ на посольство князя Ивана Звенца; извещает о своих сношениях с литовским великим князем и заявляет, что хочет воевать или орду Ахматовых детей, или защищать Волошскую землю от Литовцев; пишет об особенной чести, оказанной ради его царя султаном послу великого князя, но что посол вел себя дурно, гордо; просит у великого князя себе денег 70.000, жемчугу, поминков, и сам шлет ему от себя на память подарок, перстень, полученный им от султана Баязета. Одоевские князья прежде платили ясак,— великий князь приказал бы им и теперь платить. Царица Нур-салтан в грамотах благодарит великого князя за милость к ее детям, царям казанским, и просит поминков. Грамоты крымских царевичей и [263] вельмож, с объяснением своих заслуг пред великим князем, и также с просьбою поминков (Д. Крымск. № 1, стр. 570-604).

I. А се грамоты пришли от Менли-Гирея к великому князю с его послы, с Казимиром и с Хозяшем.

Менли-Гиреево слово. Великому князю Ивану, брату моему, поклон. Что наше здоровье полное отведати, а свое здоровье полное сказати с поминком и с поклоном князя Звенца посла своего послал еси, приехавши, сколко поминков и поклонов и речи твои довел, а сам Божиею волею пошел. И нынеча мы полное здоровье сказати, а твое брата моего здоровье полное отведати с тяжелым поклоном, с легким поминком, Казимера князя да Хозяша к боярину твоему к Юрью кошевавши, послал есми. И нынеча с тобою с братом своим давали и имали докончалные грамоты, другу другом быти нам, а недругу недругом быти, на той правде и шерти стоим. А ты брат мой другу другом быти, а недругу недругом быти надобе: Ахматовы царевы дети обема нам один недруг стоит. Нынеча литовскому князю Александру недругом быти надобе тебе. И нынеча от Бога прошенье наше то: после того дни напереди по любви братство и дружба наша свыше учинити, а доброе дело наше безубыточно бы было. И нынеча то по любви братству дело наше из уст словом своим с Каземером да с Хозяшем молвил есми, верил бы еси. Да черказской князь Антонон приехал был, тому рать кошевавши хотел есми отпустити в его землю, а в ту пору человек приехал на Стефана воеводу, многая рать княжа Александрова идет, а от турского салтана многая рать идет, молвя, сказать нам приехали; и мы на его сторону сами пошли. А послов своих к тебе послал есми, и нынеча даст Бог на весне на Волжьскую сторону хочю на конь всести на недруга нашего. Ахматовы дети истомны учинилися, и нынеча хотим их искати. Сего Казимера да Хозяша, надобные люди нам, как их пожалуешь с добром учинивши зимою к нам, с своим послом кошевав, борзо отпустил, на то мое дело братство свое учинив, велику подпору дашь. Молвя, с синим нишаном ярлык послал есми, лета девять сот третьяго, иуля в 9, в суботу, писан.

Менли-Гиреево слово. Великому князю Ивану, брату моему, слово наше то. Что с своим послом с Звенцем написав и молвя приказал еси: литовской князь Александр, послы межи нас ходили, и дочерь мою просил, ино зима пришла, человека послати к тебе думати, ино нелзя, и мы дочерь свою дали, ты бы того деля не погневался, молвил еси. И нынеча твое брата моего доброе дело наше, дочерь свою дал еси, с нами литовской князь Александр помирится, или не помирится; а коли доброе дело [264] ссталося, ино было поговоря со князем Александром, ино поговорить было пригож. И нынеча мы с литовским князем Александром много мирных слов поговорили, и своего посла, пана, Кисапаром зовут, к нам прислал, и ныне нас к вере привел, срок учиня, нашего слугу, которой послом пошел, там не отпущены были, Бостай да Бурнак; и нынеча послов наших отпустити хочет, и Илесу толмачю ехати и привести было; и мы своего человека прикошевав послали, и шерти и правды поверили мы; и как те придут, после того мы пана Кисапара посла его добра и крепка деля Ширин Дулетека мырзу прикошевав послати мы было, месяць пять и шесть было, а срок минул, а они не бывали. После того вести мы сдышали: к Шиг-Ахметю царю послов отпущали, приеди, молвил; а сам князь Александр на Стефана воеводу идет, и от Стефана воеводы к нам человек приехал те вести сказати. И будет так князь Александр нас оманя не на дружбу лицем ударил. И нынеча ты брат мой с нами учинен в шерти и в правде, по тому будешь литовского княже Александрове земле, сколко силы у тебя имет, недружба бы учинити. И нынеча с нами так будет, не в дружбе стояти Александру, к тебе к брату своему человека послав, отведаю. От Бога надея то стоит: у салтана с шестдесят или с семдесят тысячь рати взявши, Божьим милосердием, к Вилне и к Кракову доити в мысли у нас есть, так ведай. О том деле с Казимиром и с Хозяшем из уст слово молвил есми, так ведай и вери им. Ещо слово наше то: с князем Звенцом в посланой грамоте писал еси: Михайла Андреева к турского к салтанову сыну, которой в Кафе, послал есми; и ты к Михайлу ко Андрееву доброго своего человека прикошевав, к салтанову сыну отпустил бы еси; и салтанов сын мою грамоту и речи отведав, ко отцу своему к салтану послал и Михайла Андреева, посла моего, молвил еси. И мы Михайла посла твоего взяв, в Крым город в свой въехав, к салтанову сыну бакшея своего Муртозу прикошевав, и Михайла посла твоего отпустил есми. И салтанов сын посла твоего Михайла видя, гораздо к нам, молвя, приказал: князя великого Иванову послу свыше честь бы дал, к салтану к отцу своему и к пашам доброго своего человека прикошевав, отпускаю; и ты бакшеа своего Муртозу прикошевав, к отцу к моему к салтану отпустил бы еси, нашего слова много боле твоего слова чествует и верит, молвя, докучал ми. И яз бакшея своего Муртозу к Михайлу к послу твоему прикошевав, к салтану послал есми, и добры здорови посолство и Михайло и бакшей мой Муртоза к салтанове двери дошли. После того паши бакшея моего Муртозу призвав, молвили: к салтану рт мазярского короля и от лятцкого короля и от фрязских князей безпрестанно послы великие приходят, а [265] от великого князя не прихаживали; и князь велики Иван царю добре и в дружбе и в братстве стоит, и нынеча послы его пришли, и мы свыше честь хотим давати, и царю сердце радостно; а великого князя Ивана добрым князем, молвя, славят, и мы и им величество воздаем; и которые здесе послы пришли, и мы их гораздо подчиваем. И мой человек Муртоза ответ им дал: сами говорите, все дела ведаете и умны есте, от вас никоторое дело не останется, от всех сторон великие послы приходят, молвя, к салтану, сами есте говорили; и нынеча царя, брата вашего доброго брата и друга, доброй посол пришол, и мазярского и лятцкого короля послов свыше их надобе вам чествовати, молвил. И паши молвили: гораздо еси молвил; и у нас в мысли и в сердце потому ж, молвили; и нынеча которой посол пришол, мы ся корешевавши, пир нарядивши, и платьем подарим, а десять тысячь денег корму ему дадим, свыше ему честь учиним, и слышети и видети есть, и завтра салтану явим; после того салтан пожалует и платье и дары давши и честь свыше будет, взвидишь, молвили. И Михайла Андреева, посла твоего, звати людей своих послали. И люди их звати пришли, и посол твой Михайло не поехал. После того, моего бакшея Муртозу паши послали: ты поеди, твоего слова инаково не учинит, молвили. И бакшей мой Муртоза ехав Михайлу молвил. И Михайло молвил: мне с пашами речи нет; яз пашино платье не вздеваю и даных денег их не хочю, с салтаном мне говорити, межи нас отповеди, ко мне царев человек ненадобе, молвил бакшею моему Муртозе. После того, Муртоза к пашам приехав, что ему говорити, и засоромяся стоял. И паши говорили: пошлины и вежства не видал и не ведает, что за посол, молвили. И назавтрее салтану явили, да молвили: свыше чести ненадобе, молвил; которой посол, и нам ему что учинити? молвили. И отпускной ему ответ дали. После того, которые посла твоего Михайла провожали, к нам одну грамоту писавши прислал салтан, так писал: со мною князь велики Иван любя в дружбе и в братстве похотел бы быти, и ко мне молодое дитя послом ли бы послал; добрую честь и подчиванье хотели мы чинити, и посол сам не хотел; и нынеча добрую честь и подчиванье, которой посол приехал, толко бы мы учинили здесе и там, которые от нас поедут послы наши, свыше честь и подчиванье учинил бы. От востока до запада послы наши ездят и приезжают, и слышети и видети есть, наши послы там чести и подчиванья не видят, нам сором будет; сею дорогою посла кошевав нелзя ми послати; сын мой в Кафе, послы бы межи их ходили и отведав к нам бы приказал; послы их чести и подчиванья нашего не хотели. Да ещо великого князя Иваново от нас прошенье то и послан о том: в Азове и в Кафе и за морем и во [266] Царегороде в головах и во всех моих городех и в землях гости деи мои ездят, силы бы им и истомы не чинили во всех делех; а кой гость мой изойдет, и зауморщины бы не имали. И мы тебя царя брата своего деля и наперед того молвил есми, то слово мое инаково не будет. А в Кафе сыну своему приказав послал есми: в Азове и в Кафе великого князя Ивановым гостем и людем их силы и истомы не вели чинити; а гость его изойдет, и зауморщины бы не имали, а в товарищовы бы руки давали, что ся у него останет; а не будет товарища, ино написав взявши держати, а писавши послати к великому князю, и он бы человека послал да взял. А за морем и во Царегороде в головах так заповедь есми учинил: кто мою заповедь инаково учинит, и яз велел одрати, молвя, писавши послал; и нынеча о том деле сколко слов осталося, с Казимиром со князем да с Хозяшем, молвя, приказал есми. Да ещо бакшей мой Муртоза молвил Михайлу Андрееву, что яз молвил князь велики Иван спросил бы с Михайлом ехал в тетех (?) Костянтин, так молвил, так бы еси ведал. Да ещо слово наше то: Костянтин Малечкин, боярин твой, тебе брату моему меня хулил, и что мене хулил, те все слова писавши с Звенцом послал еси. С тобою, с братом с своим, как братство и дружба ссталася, от тех мест меж нас лживых дел не было, от тех мест и до сех мест приезживали и отъезживали, послов своих, спроси; и яз послу твоему убыток ни в коем деле не учинил; и есть ли мое дело с Костянтином с Малечкиным, ехали толмачь и дьяк есть, и ты их вспроси, надейся, они молвят, с нами Костянтинова ложь и правда и слово наше; и нынеча, даст Бог и тебе и мне здоровье, с своим послом с Казимиром и с Хозяшом, Костянтина прикошевав, прислати тебе надобе. Которого боярина и посла к нам пошлешь, и мы перед его очима с ним поговорим; после того лживое дело тогды ведомо будет. Меж двема браты кто меж их лживое лихое слово говорит, тому тогды пригожеством молвим, и нынеча Костянтинову слову веривши, что Костянтин говорил к нам, писавши прислал еси; и будет так сем путем наши речи не примешь, с Казимиром и с Хозяшем к нам которому послу ехати не пошлешь, а Костянтинову слову поверишь, мене брата своего лживым нарядишь, после того братство и дружба наша какова будет? О том деле с Казимиром и с Хозяшем из уст словом молвя послал есми, так ведай и вери им. Да слово наше то: с боярином своим с Борисом писав приказал еси, и слова ваши гораздо отведал есми, и даст Бог по делу своему посмотря, с Борисом с боярином с твоим молвя, и ответ тебе пошлю. Да слово наше то: к Стефану к воеводе послал еси Феодора Алексеева; и яз доброго человека прикошевав, послал есми, и даст [267] Бог поздорову приедет, не издержав с добром, Бог даст дорогу, борзо его отпущу, так ведай. Ещо слово наше то: Стефан гость твой из-заморья пришол с киевскими гости вместе, едет прочь, нам молвил: князя великого куны есть. И мы ему молвили: на дорозе ещо ординские казаки есть, не езди, молвил есми перед Юрьевыми очима. И он молвил: я здорово доеду; а кое лихое дело будет, столко у мене кун есть, а Юрьи по мне поручник, молвил. И яз его здорово отпустил, а 2000 денег поминка взял есми; а опроче того силы и истомы не учинил есми, так ведай. Ещо слово наше то: у тебя, у брата у моего, прошенье то, опрочь переднего нашего запросу того деля: у меня у брата у твоего запросил друг мой; у тебя не просити, у кого ми просити? 6 кречетов, один бы лебеди ловил, да два высокие соколы и с соколником прислал бы еси, наших бы соколников научив, поехал, да два сорока соболей с ноготми, детей моих добрые дела будут, да пять-шесть одинцов черных соболей с хвосты. Нынеча на Бога надежу положа, хотим недруга искати, легкой как на себя вздети пансырь прислал. Да летось с Звенцом чару серебряну и с наливкою прислал еси, тебя брата своего твою чашу всегды пити; того деля великой кубок прислал бы еси. Поминок деля, пять-шесть добрых рыбьих зубов прислал бы еси. У тебя у брата моего прошенья не просити, что ми деяти? а у меня нет; как ты брат мой прошенье мое инаково не учинишь, пришлешь, ты брат мой ведаешь. Да слово наше то: которые ваши послы и бояре приехали, сколко уланом и князем моим поминков не доходит, мне о том велми в докуку; а первое того бывало жаловавши посылывал еси, ино забывши оставливаешь, а иные изошли, ино дети их на их месте есть; и нынеча тебе взвестили, меня брата своего в докуке не остави, как поминок пришлешь, братство твое ведает: Темеш уланов брат, Ахмет улан, молна Абдыразак, Апак уланов сын, Абикен улан, Довлет улан, да Чимак, Темеш уланов брат, Алабата улан, Тевекель улан у тебя бывал. А наперед того поминок ты посылывал: Мамыш улан, у тебя бывал, знаеш его; Ибряим князь Коурлатов сын, князем ся учинил; Осман князь, Коурат Ахчюра князь, Камбарали князь, Апсеит улан, девять человек от уланов и князей; как с поклоном и с поминком не забывая пришлешь, ты ведаешь. А инии князей наших: Тулпарово место, брат его Мусека князь учинился; Апас князь, Кудобердей князь. Как тех наших людей не забывая пришлешь? ты ведаешь. Молвя, с синим нишаном грамоту послал есми.

Менли-Гиреево слово. Великому князю Ивану, брату моему, много поклон. После поклона слово наше то: коли салтан Магамед преставился, сын его Баязыт салтан после отца память ко мне присдал, платье и [268] кони, да яхонт ал в жыковине в золотой; нынеча тебе брату моему на руке пригож держати, молвя, на руке возвидишь, меня на сердце держишь, а братство и любовь свыше будет; друзи наши слышев обрадуются, а недрузи наши слышев попропали бы. Молвя, ту жиковину сь яхонтом с алым тебе любимому брату с своим с паробком с Давыдом послал есми перед боярином перед Юрьем со очи на очи; того деля с Юрьем Давыд паробок мой тебе брату моему меж нас братству и любви свыше быти; а учнут тебе сказывати, то мое речи, вери им. Да ещо у тебя брата моего прошенье и запрос на божей путь милостыню, молвил есми, божей храм нарядити обреклся есми, в руках харчю мало, жемчюгу в руках было, и мне что деяти? Молвя, тебе брату своему послал есми с тем с Давыдом с паробком 33 одинцов великих, жемчюгу, да 40 одинцов менши тех, да 42 под тем менши, да 60 зерен тех менши; нынеча на милостыню обрекся, молвил есми, к тебе к брату своему послал есми, того деля семьдесять тысячь денег половина сделати молвят тебя брата своего у кого ми просити? Молвя, прошенье мое то: как братство свое учинишь, семьдесять тысячь денег с тем с моим паробком с Давыдом пришлешь, свыше любовь и братство учинишь нам. Каково спасение будет тебе брату моему, таковож спасение будет, того деля, что одного Бога храм делати на семьдесять тысячь денег здешние рухледи тамо купить здесе много прибытка будет, тебе брату моему свыше спасение будет, а на сем свете велико имя тебе брату моему будет, и дружбу учинишь, и ты прошенья нашего свыше дашь, братству своему и дружбе своей велми свыше учинен будет. О тех речех боярину твоему Юрью да Давыду словом молвил есми; тех вспросив и уведаешь. Да с тем с Давыдом с паробком, что себе надобе на 20.000 денег тафты и шолку послал есми, и то ведав, тамги и пошлины и истомы бы велище ему не было. Да Авдулою зовут паробка , с тем Давыдом прикошевав, послал есми, и на сем свете что бывает, и что не бывает, молая, харчю у них нет, как на его голодность и на его куны посмотришь, братству примета то стоит: мой паробок, твой паробок стоит, и боярину твоему Юрью молвил есми. Да ещо слово наше то: салтан Баязытов сын салтан Ахмет, Амаси и Самсона и Токата тех городов князь, просити у нас человека своего и грамоты прислал: с моим отцом с салтан Баязытом в дружбе и в братстве нарядил еси с московским с великим князем Иваном; и нынеча князь велики Иван с тобою и в дружбе и в братстве стоит, твое слово инаково не учинит. 3 годы мой, Гортемиром зовут, гость на Москве торговати ездил; поклепав его, 8 калей краски, 3 кантарей перцу, 3 кантари мыла, 3 кантари бумаги, 6 кантари орешков, 9 [269] марзуванских шатров; как добрые гости ходили, те потомуж порядливо ходили, платье и кафтаны и иное все порядливо было. Вспросишь, сесь гость Кортемирь молвит се поклепное дело в малом деле было, казнивши, нос и уши резали, его кунами его греха не было, о чем взяты. И нынеча сего моего гостя Кортемиря се писаные куны взятые великого князя Ивана безвестно. И нынеча с нами братства и суседства для, прикажи брату своему великому князю Ивану, молвя, ко мне приказал. Того деля, у тебя брата своего того деля прошу, да молви, того великого князя Иваново доброе имя слышим, правосудом его зовут. Нас Баязытовых детей много, меж нас от тебя ко мне то дело мое сделаешь, всесветных кун боле того мне дашь. Великого князя Ивановы многие гости в наш в Токат ходят, и мы у тех гостей толко возмет гостем силу учи(ни)ли молвят, в лихом имени будем, молвя, не учиним, так говорят у меня много просят. И нынеча у тебя у брата у моего прошенье мое то: мое прошенье инаково не учинишь, солтан Агметев се куны полны назад сему гостю Кортемирю велишь отдати, мне брату твоему много миньят, а тобя беспрестанно слышети и видети твое доброе имя. О том деле Юрью боярину твоему с Давыдом с паробком с своим из уст слово молвил есми, так ведай; того салтана Магметева гостя Картемиря с Давыдом с моим паробком вместе бы еси отпустил; даст Бог зде приедут, и мои к салтан Агметю многи миньятные слова будут, так ведай. Молвя, с синим нишаном грамота послана. Ещо слово то: тот Давыд паробок, надобе ему тяжелая рухлядь купити, тобе брату моему ведомо от княжих Александровых людей, будет не быти лихому делу от Смоленска, с вашими гостьми вместе судном придут к усть Непру, к нашему городу приехав тут вылазят; со князем Александром ратно будет, Смоленскою дорогою нелзе будет ехати, Доном толко будут им товарищи; тобе брату моему пригож будет; ож будет тишина, сему будет Давыду ехати, и ты отпусти; будет дорога не чиста, и ты не отпущай. О том деле с Юрьем и с Давыдом словом молвил есми, так ведай.

Менли-Гиреево слово. Великому князю Ивану, брату моему, много поклон. Из старины Одоевских городов князи, по старине к нам, что давали ясаку тысячю алтын, а дарагам другую тысячю алтын давали, по той пошлине дарагу их бахшеиша послал есми; как сесь писан ясак наш две тысячи алтын пошлину нашу безубыточно и дати нам не похотят, и ты бы взяв на них да дал. Моим здоровьем и твоим брата моего здоровием хотим свыше учинити дело свое. А Одоевских князей, Иван в головах, а люди его учнут лычити, сам свое крепкое слово молвив сполна, что се и писано, бахшеишу взявши велишь отдати, братство твое ведает. Молвя, с синим нишаном ярлык послал есми. [270]

Менли-Гиреево слово. Великому князю Ивану, брату моему, поклон. Что Абалак Азея с поминком своим и с поклоном к Магмет-Аминю царю послал есми, а о том к Нурдовлату царю, к дяде своему, с поминком и с поклоном, и отвезчи, оттоле ко Абдыл-Летифу царю наши поминки и поклоны довезти, молвя, приказал есми. Нынеча тому Абалак Азею в Казань и в Мещеру с поминки и с поклоны нашими пойдет, и ты, прикошевавши доброго проводника, по дорозе подводы пожалуешь. А ко Абдыл-Летифу ко царю грамоту свою крепко пошли, чтобы Абалак Азея зимою отпустил, с Казимиром да с Хозяшем не отстал, вместе бы приехал. Как о том деле попристоишь, меня брата своего полное дело сделаешь. Молвя, с синим нишаном грамоту послал есми.

Менли-Гиреево слово. Великому князю Ивану, брату моему, слово наше то: Барына Мамыша просити послал был есми. Ты брат мой, как пригож будет, молвил еси, нынеча Мамыш так учинился, сын его есть, слышел есми. Нынеча, как то дитя к нам пришлешь сею дорогою, к нам слугою его учинишь, тебе доброе имя будет. С синим нишаном грамоту послал есми.

Менли-Гиреево слово. Великому князю Ивану, брату моему, поклон. Что ты мой брат ведаешь, Хозя Магаметя всегды посылывал, и он кречеты приваживал; а нынеча его, кречетов же деля, послал есми. Нынеча меня деля три-четыре ты взяти ему поволишь, сего Магмута не оставя, к нам бы приехали. Третьего году коли ехал, рухлядь у него печатали, от жемчюгу и от румяночной краски, да 2 косячка утерялися, и ты то ведел был ему заплатити. Как гораздо опытав, велел бы еси взяв отдати, а нашего бы слова еси инаково не учинил. Молвя, с жиковинным нишаном грамоту послал есми, лета девять сот третьего, августа 23, в суботу. Поминка деля нечто с Магаметем послал есми, таможники бы ему не докучали.

Менли-Гиреево слово. Великого князя Ивана, брата моего, прошенье мое и запрос то: моей матери царицин отец Индиаву князь, его был ясачник, а Давыдом зовут; коли отец мой Ази-Гирей царь Орду взял, у матери у нашие жил, и торговец был и на всякое дело был пригожь. Посде того, коли улусы покочевали к Асторхани, и он в Асторхани остался, да тамо изшол; ино сына его, Азя-Ахметем звали, к нам хаживал и на наше дело пригоже был, со асторханскими гостьми шол, и ваших гостей Абдыл-Керим царь пограбил; а которые астарханские пришли гости, и поимавши пограбил еси; нынеча тот Ази-Ахмет вместе был с теми гостьми. Нынеча Ази Ахметева жена в Азов пришла, к нам послала бити челом: яз в Азов пришла царя государя своего; [271] хотя что у меня было, и яз астарханским царем отдала; нынеча из Азова судном до государьских дверей дойду, твой холоп Азя Ахмет, и до смерти от государевых дверей не отойти, того деля пришла есми. Нынеча у брата у своего у великого князя, как по прошенью возмешь, а которое работное дело заставишь до смерти силу дадим. Нынеча недруга своего Абдул-Керимовых ясачников астарханских гостей каково учинити им, сам ведаешь. Ныне мне, брату своему, Хозя Ахметя со всем животом сему Давыду кошевав, пришлешь, как казну мне дашь, ино боле того миньяты мне брату своему. Того деля здесе на тамги и на пошлины и на прибыточные дела надобной человек; мне прибыток и тебе брату моему прибыток будет; как сею дорогою от Давыда, от паробка моего, не оставя, того Азя Ахметя пришлешь, и братство и дружбу свыше учинишь. Так будет нам слово твое, что было тебя брата своего прошенья и запросу инаково не учиню, молвил еси. И мы на той надее стоим, нынеча братству и правому слову примета то стоит, се прошенье и запрос инаково не будет; с сем с Давыдом Азя Ахметя надобеть прислать тебе. О том деле с Давыдом с паробком своим, да Юрью боярину твоему из уст слово молвив, приказал есми, так ведай. Да ещо прошенье и слово наше то: от моего базара, Мамою зовут молодец, все его братья на моем базаре стоят; и тот торговати поехал, да в Астархани женился, к нам приезживал и отъезживал, нашу бологодеть важивал, нынеча мой человек стоит. Нынеча братство учинивши, и сего Маму с Давыдом отпустил бы еси, и что у него кун было, и ты бы отдал; и что ему кун отдашь, то писавши ко мне послал еси. Мои речи правые, потому приметишь, опрочь астарханских гостей опросишь, кого попытаешь иных, из моего базара поехал, так ведай. Молвя, с синим нишаном грамоту послал есми.

Менли-Гиреево слово. Великому князю. Ивану, брату моему, слово наше то стоит: кафинской арменин болен, Хозею зовут, от кафинского паши просивши болного, чтобы по дорогам ходил, молвя, здоров бы был; брат его, Хозя Кулуем зовут, друг мне, его деля взявши торговати отпустил есми; нынеча слышел есми, что он в твоем городе на Москве лет и пять и шесть есть. Нынеча кафинской паша брат его, молвил, царево есми слово подчивал, а вам на поруку дал в трех сот рублех, молвя, вины у них. Нынеча того Хозяа арменина болного взяти и привезти, Хозя Лутвием зовут, послал есми. Ино мне в том деле много сорома было. Нынеча меня деля того Хозяя болного гостя арменина силою Хозя Лутвию в руки давши, отпустил бы еси, и ты брат мой и меня сорома избавишь. Нынеча о том деле с Казимирем и с [272] Хозяшем из уст словом приказал есми, так ведай. Молвя, с синим нишаном ярлык послал есми.

II. Ази царицыно слово. Великому князю Ивану, брату моему, из далние земли ближним сердцем много много поклон. После поклона ведомо бы было: твоего здоровья полные вести слышели есмя, и мы обрадовалися и весели учинилися. Которой посол пришол ко мне, приказал еси: Магмедь-Аминь царь, своим слугам не веря, к нам приехал; и мы Абды-Летифа царем учинити приказали есмя. И те два мои сыны оба твои братья, обеих их, на Бога упованье положа, тобе приказала есми и обеих их ты жалуешь; от меня ти бя не воротит, от Бога воротится, а о тобе Бога молю. Твоему делу пригожество так пришло: болшого у собя еси оставил, а меншого на царство послал еси. Тамошним землям государь ты еси. А которым слугам он не верил, ино твоя ж мысль ведает, а он слугам крепко царем ся учинил, Божиим милосердием и твоею же силою. И нынеча межи другов и недругов от далнего слышети, а от ближнего видети, болшего оставя, а меншего царем учинити, молвят, твоему имени и твоей грозе добро ли то, тебя боле никто не знает. О том деле моя мысль, от Бога надея, да и от тебя то было, болшой бы на отцове месте был, а меншей у тебя был, как твой сын, так есми чаяла. Оба мои сыны толко сказати и слышети того деля говорю; а от меня что тебе не воротится, от Бога ся тебе воротит. Юрту нашему чюжему недругу не дал еси обладати. От моих рук что придет, здесе брат твой Менли-Гирей царь бы здоров был, межи вас добра вашего хочю, а о тебе много много Бога молю, моих детей молодость и которого обычая не знаешь, и ты то им отдавши своим добром призришь, сам ведаешь. Твое здоровье полное отведати, с тяжелым поклоном, с легким поминком, Ахчюрою зовут, паробка своего послала есми. Молвя, с жиковинным нишаном ярлык послала есми. Сухой бы поклон не был, молвя, к Мякке на котором иноходце сама ездила, с Ахчюрою есми к тебе послала.

От Ази царици Ивану князю, великому князю, брату моему, от далние земли ближним сердцем много много поклон. После поклона ведомо бы было: сего лета которой человек ехал, с тем грамоту послала есми, меня у Менли-Гирея царя печаловав и просити приказал бы еси, одинова бы ехав дети свои видела, молвя, грамоту. послала есми. И нынеча того моего слова не забыв, молвя, прикажешь дети свои видети, помощник будешь, братству примета то стоит. И сама здесе яз царю била челом: ты там едешь и дети свои видишь, к нам не будешь, молвил. А яз молвила: приеду. А твоему езду Иван князь веру даст и грамоту [273] пришлет, и яз тебя отпущу, молвит; я. тех малых остала печалных детей, однова бы видела; как пособник будешь, ты ведаешь, от тебя свыше братству примета то стоит. Да отселе поехали наши Усеин да Мамаш. Да сего лета ехал слута мой; всех с нынешным послом, который пойдет, с ним бы еси послал, а там бы не оставил. Да ещо зимние у меня шубы нет красные горла; шубу пришлешь, ты ведаешь; сам жаловал, молвя, приказал еси с Лобаном сколко слова будет и прошенья и запросу будет, молвя, приказывай, молвил еси. Того деля, молвя, приказала есми, как пожалуешь, сам ведаешь, сколко моих слов из уст Борису молвила есми. Молвя, с жиковинным нишаном грамоту послала есми.

Великому князю Ивану, брату моему, ведомо бы было: брата моего тамо здоровьем, а здесе бы Менли-Гирей здоров был, там Магметь-Аминь да Абды-Летифовым здоровьем от Бога надея есть; те два малы осталися дети мои, видела бы их брата моего великого князя твоим здоровьем, о мне печалование ко царю бы еси приказал; толко меня сестрою назовешь, твоего печалованья Менли-Гирей царь и на коне учинит, слово твое почти печалование твое примет; мои два глаза свет мой; малы осталися дети мои, видети помощник будешь, молитва моя и молба моя с тобою будет. Здесе яз отпрашиваюсь у царя, меня отпусти, детей своих одинова видев, да буду. Нынеча брат мой о мне печалованье прикажешь, и царь меня отпустит, лишнее братство примета в таком печалованье будет; каково твое жалование будет про меня печалованье, молвя, прикажешь, сам ведаешь. Царь мне здесе молвил: что о тебе Иван князь имет печаловатися, и яз отпущу тебя, молвит. Се мое печалованье, как Менли-Гирею царю о добре печаловати прикажешь, ты ведаешь. С тяжелым с поклоном, с легким поминком Ябалака Азиа послала есми, от нынешнего посла не оставил, отпустии бы; а к Абды-Летифу бы еси царю приказал с Ябалака Азием Усеина, чтобы не оставя отпустил, молвя, ты так прикажешь, и он бы борзо отпустил. Молвя, с жиковиною грамоту послала есми. Мой один брат в Орде остался, по того человека своего посылали есмя привести; и в ту пору мещерским казаком попал тот человек; и ныне брат мой князь велики того человека опытав и к нам пошлешь, ты ведаешь.

Великому князю Ивану, брату моему, ведомо бы было: сам гораздо знаешь, Айдар Газы моего сына кормил, его жена Довлет салтан моим детем сиську давала, и ныне к Мяхке ехати обреклася; жаловавши к нам пришлешь, и мы человека прикошевав к Мяке пошлем, и молитва ее и молба с тобою будет; брат мой, у тебя прошу наше слово почтишь, отпустишь, ты ведаешь. Молвя, с жиковинным нишаном ярлык послан. [274]

Великому князю, брату моему, от Ямгурчея от царевича много много поклон, из далние земли ближним сердцем, с тяжелым поклоном а с легким поминком мене брата своего полное здоровье отведати послал еси; твое брата мое(го) здоровье мы слышев, обрадовалися есмя. И мы с тяжелым поклоном, а с легким поминком твое здоровие полное отведати, Тювикелем зовут, паробка своего послал есми яз, брат твой. Мой не как иной паробок, мой доброй паробок, здесе мой слуга, а тамо твой слуга стоит; друга моего и недруга очи, как пожалуешь, ты ведаешь, меня брата своего как бы от земли поднял еси. Яз сам даст Бог к Мяке хочю итти мысль есть. Нынеча тобе брату своему не сказавши, кому сказати мне, ко мне ежегодное жалованье твое сем путем жалокакши, молвя, с сем посланом взвестити послал есми. Наши люди, которые поехали к тебе, с теми гонца своего похочешь воротити, моего человека с тем вместе назад отпусти того Тевекеля дожидая, с того велми братство свое учинишь, сам гораздо ведаешь. Слыхал еси, люди твои езживали к Мякке; белый кречат да шуба рысья велми тамо дорого стоит. Князь велики, брат мой, в чюжой земле как меня бра(та) своего в соррме не учинишь, ты ведаешь; недостаточство свое тобе сказати послал есми, из уст слово с Тевекелем приказал есми, что он говорит, тому бы еси верил. Молвя, с жиковинным нишаном ярлык послал есми.

Великому князю Ивану от брата от твоего от Бараша много много поклон. После поклона ведомо б было: твое здоровье полное, которого посла ты послал, от того слышел есми, велми обрадовались есмя. Мы со царем своим государем здесе здорови будем, а ты там здоров будешь, твоему другу друг, а недругу твоему недруг будем. Молвя, мысль есть, не ноне ни завтра с тобою есмя в дружбе и в братстве стоим, от дед и от прадед с тобою в дружбе и в братстве учинены. Нынеча твое здоровье видети, а наше здоровье сказати тяжелой поклон, а легкой поминок, Мамышаком зовут, слугу своего послал есми; тот, что из уст слово молвит, мое слово стоит, и вери ему. Молвя, жиковиною запечатав грамоту послал есми.

Великому князю Ивану от брата от твоего от Бараша много много поклон. После поклона ведомо б было: царь мою дочерь просил за своего сына за Ахмет салтана: сына своего тебе зятем учиню; много докучал. И мы, примыслив, со царем сваталися. Нынеча мое дитя тобе брат стоит. Которой конь передней к нам довел, и яз с Мамышаком тобе послал есми, и что учнет Мамышек из уст слово говорити, и то мое слово стоит, так ведай.

Господаря моего брату великому князю Ивану челом ударив, от [275] Довлетека поклон. После поклона ведомо б было слово наше тостоит: сам жаловав со осподарем моим с Менли-Гиреем со царем братом и другом учинились. От тех мест здешним добрым делом своим меня другом назвав, меня посмотри и побереги, молвил еси. И ми, сколко от наших рук пришло, государевым царевым делом и твоим делом не ленивался, с королем недружбу учинил еси, государю моему царю недружбу довести, бьючи челом, послал еси. И государь мой царь на Киев шол, и государевым царевым делом и брата его твоим делом головы своей и живота своего не жаловали; какого мы чинили, а твой человек видел, надейся тобе сказали; от тех мест и до сех мест те правые мои дела отведавши у государя у царя моего от всех людей стороны меня другом назвавши, добром свыше меня видев и добрые речи свои и доброй поминок и поклон свой с добрым боярином, молвя, приказывал еси. И яз, опроче иных людей, посла твоего в подворье к собе позвавши, поил да кормил, доброй конь и платье свое не боронил есми ему, и добрую дружбу учинивши отпускивал есми. Которые твои послы добрые бояре приходили и добрые твои толмачи, те все с радостью от меня отходили, вспроси тамо опроче Костянтина Малечкина: будет один человек от меня нерадостен пошол? ино то Костянтиново слово право будет. Слава Богу, одное ипьские однорятки яз не добыл, либы столко бы нас не было ли, государя своего царевым здоровьем да и твоим здоровьем сегодни что ми пити, что воздети, молвя, не убыточен есми, в дому у меня мед был того поити, на свой доброй конь хотел посадити, молвя: поди в мое подворье, молвил есми; и он сам засоромившися и поехал. Того деля меня поклепал, ненадобные речи говорил Костянтин Малечкин; таков человек, государя моего лишнее жалованье забыв, ненадобные речи говорил, межи вас, двух любовных братов, лихое слово положил, сором нам смерти пуще. Костянтина Малечкина посылай; перед добрым государем царем и перед твоим добрым послом и перед боярином поговорим, кто лжив будет, и наш государь тогды вину учинит. У одного Бога прося, на государеве деле как служим, а на твое брата своего дело готови стоим; меня с иным человеком не ровнай; первым любовным глазом жаловавши, тот же друг еси, молвишь, пожаловавши, молвя, прикажешь, ты ведаешь. От моих рук что придет твоему добру нигде не оставлю, так ведай. Нынеча поклон и легкой поминок свой с Ази Гыдырем послал есми, так ведай. Молвя, жиковиным нишаном грамоту послал есми.

Великому князю и его величеству от Бабашика, моливши, много много поклон. С царем сыном своим ваше добро день от дни свыше [276] учинил, сына своего царя добра его прошу и брата его великого кяязя добра его прошу; с того князь бы велики многолетен был. Сколко послов от него не хаживало, всегды поминок и поклон от меня от богомолца не оставливал, великого князя у сына моего у царя добра деля сколко прошенья и слово будет. Как сила наша имет, великого князя слова деля толову свою на середу положу добру, помощник буду. Князь велики ко мне что слово и кое дело прикажет, и то дело, как Бог даст, сделаю. Молвя, у Бога надея есть великого князя добра его хочю, и здоровье полное отведати легкой поминок, а тяжелой поклон, Кулвелий паробка своего послал есми.