1494. Грамоты к великому князю Ивану Васильевичу от царя Менгли-Гирея: извещает о приезде в Крым Малечкина; дети царя воевали Литовские земли, Ляхи просили султана запретить Крымцам воевать их земли и за это предлагали болшие деньги; царь просит прислать подарков на свадбу его дочери (Д. Крым. № 1, стр. 438-446).

Лета 7002, приездил к, великому (князю) от Менли-Гирея от царя с грамотами человек его Мерека.

А се те грамоты. Менли-Гиреево слово. Великому князю, брату моему, много много поклон. Наше здоровье полное отведати, а свое здоровье [209] полное сказати с добрыми своими поминки и с поклоном Костянтина Малечкина, боярина своего, прислал еси, с нами крепкое братство и дружба и любовь по первому, как было, на той роте и правде стоим, другу друг, а недругу недруг, молвя, крепкое слово приказал еси. А которые еси речи приказывал, и Костянтин Малечкин нам, бьючи челом, говорил. И мы твое брата своего здоровье полное слышевши, сердцем обрадовалися и велми весели стоим. И нынеча мы с тобою с братом своим учинили роту и правду, на том стоя, тебе брату моему недруг, тот и мне недруг. Александровых людей Черкаским городком поченши пожог, кони истомны, детей своих Магмет-Кирея да Ахмет-Кирея в головах учинив, отпустили есмя перед зимою; а была бы конная сила, Ямгурчея царевича да Довлетек мурзу отпустити мыслили есмя. С Костянтином да с паробком своим с Кулдербышом приказывал есми к тебе к брату своему после того, как домов есмя пришли, недруг пришод, улусы наши воевал, дети и дочери в полон поимали да полпяты тысячи коней взяли; приехав, видели есмя, в конех силынет, зима студена пришла. Молвя, Магмет-Кирею да Ахмет-Кирею человека есмя послали, поидите к Белугороду, молвя, Мамишек царевича, да Тевекель улана, да Янкуватова одного сына, да из Ширинов Башибек мурзу послали есмя, от Белагорода не отходя, как взможете, так бы есте Литовскую землю воевали, молвя, Касым Сеитя, да Ширина Мамакова княжово сына Мамаша, да Яныку мурзу послал, да сколко у нас конные силы было им давши, послали есмя; зимою воевав, много полону взем, а конми обмерши. Коли твой посол к нам пришел, и они тогды ж пришли, Мамишек царевичь да Тевекель улан в головах, две тысячи человек: как летось пошли и до сегодни не бывав, асмнатцатья Литовскую землю воевав, к Белугороду и жены и дети и дочери полонив, и привед продавали; а моих добрых людей померло ж, а все есми тебя деля учинил. Сколко ся учинил Литовской земле, в Лясех, с братом с болшим поговоря, к салтан Баязыт салтану из Ляхов посол ходил: которые в Белегороде Мегли-Гиреевы царевы казаки, и ты бы их отослал; а из Бела бы города наших людей ходя не воевали, молвя, полчетвертатцать тысячь золотых выходу далим, молвили. Ко мне салтан посла прислал: мне полче твертатцать тысячь золотых выходу давати, а Стефана воеводу порукою ввели, ино ся яз с ними помирил, и ты бы из-под Белагорода казаков своих отвел, а сам ся с ним, как хочешь воевати, то ты ведаешь, молвя, приказал. И мы к Мамышек царевичу, да к Тевекель улану в головах и к казаком, которые в Белегороде, человека есми послал: нынеча вам нелзе там жити, и вы бы ныне шод Литовскую землю воевав, да ко мне пришли, молвили [210] есмя. И они воевати и пошли, дай Бог добром бы пришли. И ныне тебе недруг и мне недруг, на Литовскую землю, на Бога упование положа, недружба довести, перешед Непр у Белагорода близско на воевание город чиню, а из Литвы убытка тому городу не учинити, таково место сделав да посадив в нем три тысячи человек, да из него по тысячи человек посылати воевати, недругу недружба чинити, на то надею држу. Да еще, что летось взяли из городка нашего, которые люди полонены, от тех людей Олександр дву человек прислал, пришли к нам, вести из твоего городка попали к нам пятьдесять и восемь человек, и мы их к тебе отпустим, большой бы наш посол шол; и что из твоего города положили кун и денег, и что у нас будет, и мы к тебе пришлем, молвил. И яз с тобою с братом своим учинили роту и правду, и на том будучи и яз те дела переступя, а Литовской земле столко недружба довести. И мысля, с тою Божьею силою, нынеча о сех делех Мереку своего доброго паробка и из уст слово приказал есми, со мною как сам говоришь, Мерекиным бы еси речем верил. Молвя, с синим нишаном ярлык послал есми, лета 899, месяца иуня в 4 день, в неделю, писан на Четерлике.

Менли-Гиреево слово. Великому князю Ивану, брату моему, ино слово наше то. Литовской земле мы сядем на конь, а к тебе человека пошлем, и ты на конь всед, пришод, Литовскую бы землю воевал. А Ахматовы царевы дети на нас ратью пойдут, и ты бы Ахматовых детей улусы и дом воевал; на чем рек, на той бы роте и правде и стоял, молвил еси. И мы на ту Литву людей воевати и разорити посылали есмя; а Ахматовы дети на тебя ратью пойдут, и мы со всем с своим войском шод улусы их и дом грабим и разорим. С тобою с братом своим на чем роту и правду учинили есмя, на том стою. А кто будет инаков, ино ему Бог противник. Да еще слово наше то: с послом еси с своим приказывал: на Азов бы моим послом дорога была, у турского бы еси упросил: посол пойдет на Азов, и что у него будет на твое имя, ино бы кип не розвязывали и не смотрили. Да у турского бы еси грамоту взял да прислал бы, молвил еси. И яз к салтану то слово приказывал своим послом, и салтан отказал: посол мой болшой пойдет, и яз тогды ответ пошлю, молвил. Доколе мы на конь сели, а он не бывал. И мы, как сели на конь, с казаки с твоими Мереку отпустити, и в ту пору салтанов посол в Кафу пришол, а вестей есмя у него ещо не слыхали. И нынеча, как даст Бог у того салтанова посла весть отведав, с твоим послом да кого будет послати с своими послы, и мы прикажем, так бы еси ведал. Да ещо слово наше то: что Александров посол пойдет в Орду, и ты его вели стеречи, молвил еси; а мы его [211] стережем жо, а ты бы казаков послал, велел же стеречи. Да еще тебе брату моему слово наше то: Магмед-Аминь царь просил Абдыл-Летифа царевича; и яз к тебе послал брату его Магмед-Аминю царю, надейся, так пригож, к собе его не взял и нынеча у тебя у брата моего в руках и Абдыл-Летиф тебе будет надобен жо; что его добром, хлебом и солью кормишь, и то ся тебе отворотит. И нынеча тебе брату своему говорим слово свое и дума наша то: у того у Абдыл-Летифа царевича доброго слути у него нет; у молода человека добра человека не будет, ино то лихо живет, чтобы ему вон не выйти, таково бы ему место еси дал, Баарын Мамыша приставил бы еси к Абдыл-Летифу, доброму бы обычаю и пошлине учил, а слуг бы понаставливал и стращал, молвя, крепко наказав да Мамыша приставил, да Мамышу бы еси те речи говорил: тобе велми добро имя будет. А тот Абдыл-Летиф, к которому веремяни будет надобен аж будет счаслив, и слышети и видети и миньят бы от тебя отошла, а от многих бы людей тебе было исполать. Моя брата твоего мысль то: как себе в мысль взем, да смыслив, да как ему учинишь, ко мне к брату своему откажи с Мерекою. Да ещо прошенье наше то: сестру твою царевну свадбу чиним, чтобы еси близско был, и мы бы то дело доброе с тобою вместе видели. А в сю сторону есми к салтану приказывал, и мы ся его добру взрадовали, с добрым своим послом на свадбу в пособь прислал, молвил, и денег и суды серебряные и блюда да портища с золотом прислал, и нынеча тебе брату моему, что ся у нас доброе дело чинит, как нам тебе не взвестити, молвя, взвестил есми с Мерекою. Которые прислал еси шубы собольи, и мы в поминки розослали 2 шубы собольи, 2 шубы куньи, 2 шубы горностайны, 5 шуб хрептовых, 5 шуб белых черев, да 5 соболей одинцов; не добудешь черев рысьих, 6 рысей браных, и что тут писано, кого ти будет с Мерекою послати, или пак с Мерекою пришлешь, братство свыше учинишь, к тому доброму делу как бы еси вместе был, молвя, о том деле и из уст с Мерекою приказал есми, так ведай. Молвя, с синим нишаном ярлык послал есми лета 899, месяца иуля в 4 день, в неделю писано. Да ещо слово наше то: от тебя от брата своего Кулдербыша борзо надею держали есмя, и он помотчал, не приехал к нам; и яз Мереку послал, наборзе бы еси Мереку к нам воротил, у тебя у брата вести взем недругу как недружба учинити, на то бы ся есмя готовили, Мереку бы еси борзо отпустили. Да ординские вести то: веснось Шиг-Ахметя согнали, Муртозу да Сеит-Махмута на царстве посадили, и нынече Муртозу да Азику согнали, Шиг-Ахмет да Сеит-Махмут на царстве Темирева сына Тевекеля на княженье учинили, на Азикино место, и покочевали под [212] Черкасы. Так бы еси ведал. А с Мерекою есми ординские вести приказал же, так бы еси ведал.