1491, августа 3 — 1492. Оношения великаго князя Ивана Васильевича с Мусой, мурзой нагайским, и Магмет-Аминем, царем казанским. Муса мурза просит у великаго князя дружбы и милости к его родственникам. Великий князь принимает Мусу мурзу в дружбу; его родству с казанским царем рад; да велел бы Муса мурза отдать людям великого князя все награбленное у них в его Орде. Великий князь извещает казанского царя о своих сношениях с Мусой мурзой; казанские мурзы, которые хотели ехать к великому князю служить, могут приехать. Грамоты из Казани к великому князю: посол Мусы мурзы, на возвратном пути домой, умер в Казани; что прикажет великий князь делать своим посланникам в Нагае? Ответ: ехать в Нагаи. Махмет-Аминь извещает великого князя, что нагайские мурзы кочуют в двадцати диях пути от Казани и враждуют между собою. Отправление из Москвы людей царя Менгли-Гирея, через Казань, к нагайским мурзам о союзе против Ахматовых детей, и грамоты великого князя в Нагаи по этому случаю. (Д. Нагайские, № 1, лл. 22-29).

I. Лета 99, августа 3-го, приехал к великому князю от Мусы мурзы человек его Азехмет князь, а е ним сын его Коючю мурза вместе с великого князя человеком с Тулушом. А привезли к великому князю грамоты; а и словом говорил тоже, что и в грамотах писано.

А се грамота. Господь Бог бы его в раю доспел. Сего света держава на великих местех, счастливой осподарь, умной как Бюрека, ум ся от него родил, вере надежа, людем подпора, Богом возлюблен, а от людей почтен, над судьями судья, а великие люди слову его были ради, иных осподарей вернее был. И салтанов Едигей князь, Бог его преупокоил, от твоих прадедов в добре и в добром братстве о Бозе тяжелым поклоном и их легкие поминки ходили, и слуги и люди меж ими ездили. И мы бы потомуже в добром братстве были бы. Молвя, твое здоровье отведати Кыят Азехмета князя послал есми.

От Мусы Ивану брату слово то стоит. Утеш князь нынеча у нас живет; как бы ему царю служить помощник буди, братству примета то стоит, дни впереди к добру, надобный человек стоит, прошенье бы инако не было.— Ивану князю Мусино слово то. Касым Сеит [129] нынеча у нас живет; о нем у тебя просим, царю молвя, чтобы ему на его юрт ити, помощник будешь, а с нами в братстве, примета то стоит.

II. Лета 100-го (***), генваря в 1, отпустил князь велики Мусина человека Азехмета ннязя, а с ним послал к Мусе своих татар слободских, Кудаша да Кожуха. А с ним послал к Мусе свои грамоты.

А се грамоты. Мусе мурзе слово наше то. Присылал еси к нам наперед сего своих людей и в грамотах в своих к нам писал еси, чтобы нам с тобою быти в дружбе, другу другом быти, а недругу недругом быти, и люди бы наши межи нас ходили здоровиа нашего видети. А ныне еси к нам прислал с нашим человеком с Тулушом вместе своего человека Азехмета князя, а с ним грамоту свою; а в грамоте писал еси и словом нам от тобя говорил твой человек, чтобы нам с тобою быти в дружбе и люди бы наши межи нас ходили здоровья нашего видети. И мы как наперед сего к тебе приказывали, так и ныне дружбы с тобою хотим, другу другом быти, а недругу недругом быти, и люди бы наши межи нас ходили здоровья нашего видети. А ныне послал есми твоего здоровиа видети своих людей, Кудаша да Кожуха, с твоим человеком вместе.— Мусе мурзе слово наше то. Присылал еси к нам, наперед сего своего человека Семена Багатыря. И твой человек Семен говорил нам от тобя, что межи нас с казаньским царем с Махмет-Аминем доброе слово было, и свою дочерь хотел еси за него дати. И мы к тебе писали в своей грамоте с своим человеком с Тулушом, что нам Махметь Аминь царь и сын и брат, и мы того хотим, чтобы еси с ним был в дружбе; и коли еси с нами в дружбе, и ты бы и с Махмет-Аминем царем был в дружбе, и дело бы меж вас с ним доброе было.— Мусе мурзе слово наше то. Сказывал нам наш человек Тулуш, что над ним у тебя твой сын Алчегар мырза силу учинил, взял у него однорятку ноуговьскую, да две однорятки трекуньские, седло ометюк тимов; а твой князь Шамансырь взял у него силно однорятку ипьскую, да другую трекуньскую. Ино друг и недруг есть, что им слышети? И ты бы взятое велел нашим людем Кудашу да Кожуху отдати, чтобы другу и недругу что слышети было. Еще слово наше то. Наши люди ходили на низ на Волгу рыбы ловити по первому, как напредь того хаживали; и ваши люди тех наших людей многих побили, а иных головами поимали. И ты бы тех наших людей, которых ваши люди головами поимали, сыскав, к нам прислал, чтобы другу и недругу было что слышети. А вперед бы нашим людем так не было. [130]

Да молвити Кудашу да Кожуху от великого князя Алказыю, да Бегишу, да сыну его Утешу, да Касым Сеитю. Государь наш великий князь велел вам говорити: приказывали есте ко мне с моим человеком с Тулушом, чтобы вам ехати ко мне. И вы бы к нам поехали, а мы вас жаловати хотим.

Да приказал князь велики Кудашу да Кожуху: будет взял Муса к себе из ординских царей из Махмутовых и из Ахматовых детей которого нибуди; и как Муса учнет отпущати к великому князю Кудаша да Кожуха, а с ними своего человека, да захочет с ними вместе, и от того от ординьского царя, которой будет у него посылати людей к великому князю, и Кудашу и Кожуху тех людей с собою не имати.

III. Да послал с ними князь великий в Казань ко царю Степана Федцова Мансурова. А толмач с ним Петруша Новокрещеной.

А се говорити от великого князя Махметь-Аминю, царю казанскому, Степану Федьцову Мансурова. А ити ему ко царю со князем с Федором вместе. Брат твой князь велики Иван ведел тебе челом ударити. Князь великий велел твое здоровье видети. Князь велики велел тебе говорити: писал еси ко мне в своей грамоте с своим паробком с Чегелеком, что о котором еси о своем деле посылал к Мусе своего человека Акмана, и Муса к тебе с твоим человеком с Акманом приказал, что пошол Орды воевати, а хочет с тобою на весне то твое дело делати. А ко мне прислал Муса с моим человеком Тулушом вместе своего человека Азихметя князя с своею грамотою, а в грамоте в своей писал и словом ми от него говорил его человек о дружбе, и люди бы наши межи нас холили здоровьа нашего видети. И яз ныне к Мусе и послал своих людей, Кудаша да Кожуха, с своею грамотою с его человеком вместе, а приказал есми к нему с своими людми и в грамоте в своей к нему писал, да и с его есми человеком к нему наказал: коли он в дружбе с нами, и он бы и с тобою, с моим братом, был в дружбе и дело бы межи нас с ним доброе было. А послал есми тех своих людей, да и Мусина человека к тебе; и ты бы тех моих людей, да и Мусина человека, как будет лзе, отпустил к Мусе не мотчая.

А се говорити от великого князя царю наодине Степану же Федцову на пятой день, или на шестой, после первых речей. А ити ему ко царю со князем же с Федором; а толмачити речь Бориску Маркову, а Петру Нововрещеному тогды с Степаном тут не быти. Князь велики велел тебе говорити: приказывали ко мне с моим человеком с [131] Тулушом Алказый, да Бегиш, да сын его Утеш, да Касым Сеит, чтобы им ехати ко мне. И яз к ним ныне приказал с своими людми с Кудашем да с Кожухом, чтобы поехали ко мне; а яз их емлю к себе, твоего деля дела, чтобы они не были у твоих недругов. И тебе бы то ведомо было; а от тебя бы та речь неведома была никому.

А се грамота ко князю к Федору с Степаном же. От великого князя Ивана Васильевича всеа Руси князю Феодору Васильевичу. Послал есми в Казань ко царю Степанца Федцова сына Мансурова. И ты бы ко царю шел, а он бы с тобою, да говорил бы от меня речи царю перед тобою. Да велел есми Степанцу ж говорить речь царю наодине, спустя после первых речей ден пять, или шесть; и ты бы тогды шел к царю, а Степанец бы с тобою, да говорил бы ту речь царю наодине, не было бы у него тогды никово; а велел бы еси толмачити Бориску Маркову. Да чтобы у тебя те речи неведомы были никому; да и Бориску бы еси заказал, чтобы и у Бориска те речи неведомы были никому.

IV. Сю грамоту привез из Казани от царя паробок его Кичкиня. Великому князю Ивану Васильевичу всеа Руси, брату моему, Магмед-Аминь царь челом бьет. Что еси послал своих паробков к Мусе мырзе, Кудаша да Кожуха, с Мусиным мырзиным послом с Азехметем, ин зде умерл, и мне их с кем послати? И яз ныне о том к тебе грамоту отписал, и ты бы о том обмыслил, как ти будет пригоже, да ко мне бы еси о том отписал грамоту: прислать их пригоже ли, или не посылати. А от тобя есми вести ни каковы не слыхал, А моего посла Бораш Сеита, да Даньяра отпустил бы еси наборзе. А ко мне весть не бывала от Нагай никакова от весны и до сех мест; а весть ко мне какова будет из Ногай, и яз к тебе пошлю своего паробка с тою вестью; а ты бы меня не держал о своих вестех ни часу без вести. А с кем ся к тобе грамота придет с моим человеком с Кичкиною, и ты бы его отпустил не издержавши.

А сю грамоту привез Кичкиня же от Кудаша да от Кожуха. Государю великому князю Ивану Васильевичу всеа Руси, холопи твои Кудаш да Кожух челом быот. Что еси, государь, послал нас на свою службу к Мусе с его человеком с Озяхметем, и тот Азяхмет в Казани умер, и ты нам, государь, как укажешь, велишь ли ехати с его сыном, не велишь ли? Мы, государь князь великий, без твоего веления не смеем. А ко царю, государь князь великий, из Нагай весть не бывала до сех мест. А царь, государь, послал своего человека Кадыша еще по снегу под Нагаи языка добывати, и тот Кадыш ещо не бывал. А мы тебе своему государю великому князю холопы твои челом бьем. [132]

V. А с Кичкинею, со царевым человеком, послал ко царю князь велики с грамотою Степанка Осорьина. А се грамота. Магмед-Аминю царю, брату моему, князь велики Иван челом бьет. Писал еси ко мне, что Мусина мырзина человека Азихметя не стало, и моим людем Кудашу да Кожуху пригоже ли итьти к Мусе, или непригоже? Ино то делаешь гораздо, что нас без вести не держишь. А тем есми своим людем, Кудашу да Кожуху, велел итти к Мусе вместе с Азихметевым сыном; и ты бы их отпустил. Да каковы у тебя будут вести от Нагай и от Орды, и ты бы нас безвести недержал; а у нас каковы будут вести, и мы тебя без вести не держим. А посла твоего Бараш Сеита с товарищи к тебе есмя отпустили.

А се такова грамота послана с Степаном с Осорьиным к Кудашу да Кожуху. От великого князя Ивана Васильевича всеа Руси Кудашу да Кожуху. Писали есте ко мне, что в Казани Мусина человека Азихметя не стало, и вам к Мусе итти ли, или не ити? И вы бы к Мусе пошли вместе с Азихметевым сыном и дело бы есте делали по моему наказу, как есми вам наказал. А к Махмет-Аминю царю писал есми, чтобы вас не издержав отпустил; да каковы будут вести у царя про Нагаи и про Орду, и вы бы ко мне отписали с тем моим паробком.

А се такова грамота подорожная дана Степану Осорьину. От великого князя Ивана Васильевича всеа Руси от Москвы по дорозе до Мурома по ямом ямщиком. Чтобы есте давали Степанку Осорьину подводу, а татарину казанскому Кичкине с паробком по две подводы от яму до яму, не издерживая ни часа; да и корму бы есте татарину Кичкине с паробком давали, где им лучится стояти, хлеб и молоко и яица, по сей моей грамоте. Лета девятьдесять десятаго, июня.

А се такова грамота в Муром Василью Елизарову с Степанком с Осорьиным. От великого княэя Ивана Васильевича всеа Руси в Муром, Василью Елизарову. Послал есми в Казань ко царю с татарином с Кичкиною Степанка Осорьина. И ты бы им велел дати з города суденко, да кормника, да гребца до Новагорода до Нижнево, по сей моей грамоте. Лета девятьдесять десятаго, июня.

А се такова грамота послана в Новгород в Нижней к наместником с Степанком Осорьиным. От великого князя Ивана Васильевича всеа Руси в Новгород в Нижней, наместником моим, Ивану Васильевичю, да Феодору Борисовичю. Послал есми в Казань со царевым человеком с Кичкинею Степанка Осорьина. И вы бы велели им дати с города судно, да кормника, да два гребца. Лета девятьдесять десятаго, июня,

VI. А се такову грамоту привез Степанко Осорьин к великому князю от царя из Казани. Брату моему Ивану Васильевичу всеа Руси, [133] Махмед-Аминь, царь казанской, челом бьет. Что еси ко мне прислал грамоту с своим паробком с Степанком, а описал еси в грамоте так: а будет пригоже ти послати моих паробков Кудаша да Кошуха с Азехметевым сыном к Мысе мырзе. И яз их, по твоему слову, отпустил Кудаша да Кошуха с Азехметевым сыном к Мысе мырзе. Да еще еси отписал ко мне: из Нагай вести каковы будут, и ты бы мя без вести не держал. Ино к нам гости из Ногай пришли, об сю сторону крайние люди, и яз их опрашивал, ине не ведают ничего. А яз послал был своих людей в Нагаи же языка деля; ино уж после тово приехали мои люди из Ногай, а сказывают так: Апаса князь на Урухе горе, а Мысу мырза на Оре месте, а Ямгурчей мырза на Емь, а Яге на Беле озере, а пять мырз на Каргале Илеке, а Едисан со князем Опасом вместе. А сказывают их далече, мои люди от них поспели в двадцать ден до меня. Да приказывал еси ко мне: чтобы мя еси без вести не держал. Ино ко мне каковы вести откуды ни будут, и яз тобя без вести не держу. А к тобе будут вести каковы откуды ни буди, чи ты бы мене без вести не держал.

А се такову грамоту присдали из Казани Кудаш да Кожух с Степанком с Осорьиным. Государю великому князю Ивану Васильевичю всеа Руси холопи твои, государь, Кудаш да Кожух, челом бьют. Что еси, государь, прислал к нам своим холопом грамоту с своим гонцем, а велел еси, государь, нам ехати с Азихметевым сыном в Ногаи к Мусе мырзе, и мы, государь, поехали с Азихметевым сыном к Мусе мырзе по твоему прикаэу, а царь нас отпустил. А в Казань, государь, вести пришли, гости из Ямгурчеева улуса, а сказывают: Опас князь да Ямгурчей зимовали под Чегадаи. А про Мусу, государь, сказывают, Муса зимовал на Еме реце. А Опас, государь, да Ямгурчей с Мусою не в миру, а рекши, государь, Опас да Ямгурчей послали в Хюмень по Ивака по царя, а зовут его к себе. А сказывают, государь, нам те вести царевнин человек, что, государь, Махметь-Еминева сестра за Бикечем мырзою в Ногаех; а приехал, государь, тот человек с теми же гостми. И мы, государь, к тебе послали грамоту с теми вестми еще до твоего гонца, а велели есмя, государь, допровадити ту грамоту до наместников до новогородцких. А нынеча, государь, при твоем гонце приехали царевы люди из-под Ногай, а ходили, осподарь, языка добывати, да язык, государь, были и добыли, и тот язык сказывал им, что Ногаи кочуют под Тюмень противу Ивака; а Ивак, государь, идет к ним по их речем, что по него посылали, да опять, государь, за ними пришла погоня от Ногай, да тот у них язык отняли. А мы тебе государю холопи твои челом бьем. [134]

VII. Послал князь великий в Казань ко царю с Менли-Гиреевым человеком с Коинаком, да с Мусиным человеком с Махметем, Колупая Приклоньского.

А се грамота ко царю с Колупаем. Махмед-Аминю царю, брату моему, князь великий Иван челом бьет. Писал к нам брат наш Менли-Гирей царь, что присылал к нему Муса мырза и Емгурчей мырза своего человека Махметя о единачьстве на Ахматовых детей, и он к ним послал ныне своего человека вместе с их человеком с Мерекою, и писал нам, чтобы нам их к Мусе да и к Ямгурчею не издержав отпустити. И яз к тобе с ними послал своего паробка Колупая Приклоньского; и ты бы того Менли-Гиреева паробка Коинака, да и того Махмета Мусина человека отпустил к Мусе и к Ямгурчею не издержав перед моим паробком; а того бы еси моего паробка ко мне отпустил, а с ним бы еси ко мне отписал, как отпустишь того Менли-Гиреева паробка и Мусина человека, и в которой день из Казани поедут; да и про Нагаи что будут у тебя вести, и про мои люди, которых яз послал к Мусе, дошли ли до Мусы, есть ли у тебя та весть, и ты бы и про то ко мне отписал. А пойдут от Мусы и от Ямгурчея их люди к Менли-Гирею ко царю, и как придут к тебе в Казань, и ты бы их отпустил не издержав.

А се грамота послана к Мусе мырзе с его человеком с Махметем. От великого князя Ивана Мусе мырзе слово наше то. Писал к нам брат наш Менли-Гирей царь: что присылали есте к нему своего человека Махмета о единачьстве на своих недругов на Ахматовых детей, и тово вашево человека Махмета Менли-Гирей царь отпустил к вам, а с ним послал к вам своего паробка Коинака с речми и с грамотами, а с вами хочет быти заодин на ваших и на своих недругов, на Ахматовых детей. И ты бы, по первому своему слову, с нашим братом с Менли-Гиреем царем да и с нами был заодин на наших и на своих недругов, на Ахматовых детей, чтобы нам как дал Бог своим недругом недружба довести. Да чтобы еси наших людей не издержав к нам отпустил, а про то бы еси дело отписал к нам с нашими людми.

А се такова грамота к Ямгурчею мырзе послана с Махметем жо. От великого князя Ивана Ямгурчею мырзе слово наше то. Писал к нам брат наш Менли-Гирей царь: что присылали есте к нему своего человека о единачьстве на своих недругов, на Ахматовых детей, и того вашего человека Махметя Менли-Гирей царь отпустил к вам, а с ним послал своего паробка Коинака с речми и грамотами, а с вами хочет быти заодин на ваших и на своих недругов, на [135] Ахматовых детей. А что которого дела к Менли-Гирею ко царю посылал еси, и к нам писал брат наш Менли-Гирей царь: как ож даст Бог с ним соединачитеся на наших и на своих недругов, на Ахматовых детей, и недружбу свою Ахматовым детем доведете, и он хочет с тобою то свое и твое дело делати. Да чтобы еси про то дело к нам отписал с тем же с Менли-Гиреевым паробком с Коинаком.