№ 30

1785 г. — Секретное письмо Гарсевана Чавчавадзе царю Ираклию II о целесообразности брака царевны Анастасии с фельдмаршалом Гр. Потемкиным

От Чавчевадзева к его высочеству царю Ираклию. Под надписью секретного донесения. Я тщусь уподобиться гончей доброй собаки, но не сыскиваю хороших следов к тому, однако ж за секретные донесения пошлину не платят. Будто его светлость намерен основать зятевство с вами, что и пошли бог, неужели и теперь дочерь ваша Анастасия упорствовать будет о супружестве и желания своего не переменить к Ревазу. Сие мнение требует великие тайности, не говорите о сем ни кому, исключая ее высочеству царицы и чтобы никто другой о сем не-ведал бы, сие как для меня весьма опасно, так равно и вашему высочеству непрелично, а притом, что я прямо о сем не ведаю. Прежде всего надлежит узнать склонность дочери вашей, а буди твердо неуверены о ее к вам повиновении, то удобнее о сем молчать. Буди же наверное не надеется, то так же прямо не открывайтесь, дабы слух сей не мог [49] распространиться, следственно должно с него говорить о сем весьма издалека, взять от нее твердое уверение о сохранении сей важной тайны для того, что я не могу дать вашему высочеству твердой надежды в том, чтобы я непременно в оном успел. Однако ж на случай кто знает буди способы встретятся, то надлежит заблагавеременно предупреждену быть мне с нашей стороны и если оное угодно богу, то с надеждою мог бы сей случай употребить -в пользу, а буди нет, то в таком случае ничего не теряете.

И так всякого рода пользы вашу да управятся богом.

На первое донесение мое вашему высочеству если благоволения вашего на то не будет, то по крайней мере оное передайте вечному забвению, а буди за угодное «пробуете и предложите совету вашему веру достойным особам, то всенижайше прошу вашего высочества скрыть мое там имя, что оное от меня вашему высочеству донесено. Предложите от себя и посоветуйте, а потому, что бог в мысль вашу пошлет то и совершите. Однако ж, тем лучше чем менее о том ведать будут, дабы не пронесся сей слух, как между карталинцами, так и россиянами, и не сведали бы о сем там и на границе пребывающие россияне, а сим лучшей успех получить могут дела ваши.

Сей похвальный порядок сохранения тайны, как я вижу здесь, составляет полезный успех делам. Последуйте и вы сему, введите сей обряд и сохраните оный. И како же много попортите дела свои в доме вашем, чтобы ни шепнули, то обо всем уже ведают здесь, а чрез сие теряете. Впрочем предоставляется все ж воля вашего величества, но что дурно, то не может быть похвально. Впрочем, буди благоволите на оное донесение мое, то не будьте на все места решительны, на сей случай довольно от Дариэлавой крепости Хев до Мтиулетов, хотя в сих местах народу и мало, однако ж крепостей и натурою укрепленных мест с пространством довольный счет составляют, а к тому Ананур с его околичными деревнями, все оное встретясь глазам довольный вид составят по сущности мест своих. Места сии уважаю в рассуждении дороги, иначе ж, по счету здешнему, весь Арате ничего не значит. О Мтиулете и Гуда Макаре мест вовсе не упоминает, а о Душете волю имеете я думаю, что к упоминанию и оной не нужен. Впрочем предоставляю все оное благоклоннейшему вашего величества рассмотрению. Буди ж воли вашей на то не будет, то постарайтесь предать тайну сию вечному молчанию, а тем скрыть оное от сведения других. Все сие, что только написано, то собственною моею рукою, а черные сжег для того, чтобы избегнуть нечаянного о том чьего сведания. Впрочем да управит бог делами по желанию вашему.

О вышеписанных же донесениях моих, вашего высочества всенижайше прошу снабдить меня на оные ясным и подробным описанием, а притом на все пункты решением, чтобы ничего такого не было, кое бы составляло свойство толкования, а от сего не воспоследовало бы по некоторым пунктам излишества, а в других недостатка. Буде же воля вашей на то не будет, то пусть лежит, ожидая от того доброй причины.

На поданное мною о деньгах донесение ответа еще не получал, если и дадут взаем, то тому так и быть буди же подарят, то непременно должно из оной суммы потравить в дар, где пристойность требовать будет. [50]

Если прилежно стараться будут и решать то, я не пожалею пятнадцатой, а по крайней мере двадцатой части в утрату, места мне известны и я обещался. А как порядок, требует того, чтобы я снабжен был на оные дары повелением и по оному производил расходы, без чего обойтись нельзя, в таком случае если повеление успеет ваше, то, как вы предпишите, так и поступлю, буди ж не ускорите, то должен я остаться в лже и стыде, впрочем воля ваша и если совесть наша не будет в том признательна, то и они публично требовать от нас не станут, однако ж надлежит взирать к концу дел полезно ли сие будет, сей стыд перенести к мне не легко. Впрочем обязан я клятвою, что о сей тайне, кроме вас никому не открывать, а если сведают, то нанесете им опасность, да и никто впредь и доверенности нам не сделает и великий стыд понесем. Не должно, чтобы и то ведал, а наипаче от россиян, будьте в том уверены. Если кто и о чем только там сведал из россиян, то не укроется оное от сведения всего Санкт-Петербурга. О всех делах и имеют оттуда точное сведение.

О числе ж заемных денег, пропустил я слух о миллионе, повидим, что дадут взаем и чем подарят, однако ж письменно не объяснял я о числе суммы.

В французских и немецких газетах пишут, что будущему лету откроется война между Российскою империею и Отоманской Портою, однако ж в российских газетах о сем не упоминается. Впрочем хотя уведомление газет ни что иное как ложь, но я в донесении моем исполняю долг свой (*** «От переводчика. Писаны сии секретные донесения собственно князя Чавчавадзева рукою, но ни на одном не подписано, при обыкновенном окончании, имени его. Переводил коллежский ассесор Семен Игнатьев»).

Связка № 3, д. 5, лл. 157-163