-

РОМАНОВСКИЙ Д. И.

КАВКАЗ И КАВКАЗСКАЯ ВОЙНА

ЧТЕНИЕ V.

Усиление военных действий против Кавказских горцев по окончании Турецкой войны 1828-1829 годов. Генерал Вельяминов. Записка этого генерала о войне против горцев. Обзор военных действий на Кавказской линии с 1830 по 1845 год. Князь Воронцов, и военные действия в северной части Кавказа с 1845 по 1856 год.

Ознакомившись в предшествовавших чтениях, сколько позволял объем программы, с местностью, этнографиею и историею Кавказа, обозрев все происходившее в Закавказье с 1800 по 1856 год, и рассмотрев в последнем чтении военные действия в северной части Кавказского края от начала войны до отъезда ген. Ермолова, мы займемся в сегодняшнем чтении обзором последующих событий в этой части Кавказа до 1856 года, т. е. до окончания последней Турецкой войны.

В III чтении было сказано, что во время войн [222] с Персиею и Турциею, происходивших с 1826 по 1829 год, пока внимание нашего правительства было занято этими войнами, учение мюридов, призывавшее мусульман на войну против христиан, сделало на Кавказе огромные успехи.

Когда, по заключении Адрианопольского мира, представилась возможность обратить более внимания и средств на умиротворение Кавказа, новая секта уже имела между Кавказскими горцами много весьма ревностных последователей, и в главе ее стоял человек с редкой энергиею и предприимчивостью, воодушевленный непритворным фанатизмом, и с замечательными военными способностями.— Это был первый имам мюридов на Кавказе, Кази-Мулла.

Но прежде чем приступить к обзору событий на Линии с 1830 по 1856 год, заметим, что с 1831 года, по отъезде с Кавказа Генерал-Фельдмаршала графа Паскевича, до конца 1844 года, т. е. до назначения князя Воронцова, звание Главнокомандующего на Кавказе восстановляемо не было. Главные военные начальники в этом крае за означенный период времени пользовались правами командиров отдельных корпусов. Между тем усилившиеся с 1830 года военные действия на Кавказе заставили еще графа Паскевича разделить Кавказскую линию на 4 [223] части: Черноморию, Правый фланг, Центр и Левый фланг. В последствии те же обстоятельства вынудили дать командовавшим войсками на Кавказской линии и на Черноморским берегу большие права, и они весьма мало зависели от главных начальников. Распоряжения же для действий высылались преимущественно прямо из Петербурга.

Боевые средства Кавказского корпуса, по заключению Адрианопольского мира, были усилены частию войск, присылавшихся на Кавказ для действий против Персиян и Турок.

Общее число войск на Кавказе в 1830 году, кроме поселенных казачьих, состояло из 67 бат. пехоты, 1 драг. полка и 22 Донских полков. Из них на Кавказской линии находилось 27 бат. и 9 Донских полков ⁵³.

Усиленные действия со стороны Линии после 1829 года были сперва направлены против восточных горцев, но на весьма короткое время, и за тем обращены против западных непокорных обществ, пока новые успехи мюридизма на восточном Кавказе не заставили вновь обратить на эту часть края главного внимания. Отдельные [224] племена горцев восточной части Кавказа, в продолжение двадцатых годов все более и более сближаясь между собою общим чувством вражды против Русских, и святостью войны против христиан, которую проповедывал им мюридизм, сознали свои силы, и стали решаться на такие предприятия, которые прежде с их стороны казались невероятными.

Горцы, страшившиеся гула пушечных выстрелов при заложении кр. Грозной в 1817 году, в 1831 году, под предводительством Кази-Муллы, решаются овладеть крепостью Внезапной.— Две недели они осаждают эту крепость, ведут подступы и даже пытаются на штурмы. Эти штурмы горцам де удались, и подоспевшее к Внезапной подкрепление заставило их удалиться без успеха, но вслед за тем они отваживаются на предприятие, еще более смелое.

Несмотря на присутствие довольно значительного отряда нашего в Кумыкских владениях, под личным начальством командовавшего войсками на Линии генерала Вельяминова, Кази-Мулла успел прорваться за Терек, произвел нападение на лежащие сзади Кумыкских владений Кизляр, и разграбил этот город.

Такая перемена в войне с восточными [225] горцами заставила нас увеличить здесь боевые средства и усилить военные действия. Независимо от экспедиций предпринимавшихся из Дагестана, в продолжении 1830, 1831 и 1832 годов военные действия и со стороны Кавказской линии производились почти беспрерывно. Начальствовавшие на Линии войсками, сперва генерал Эммануель, а потом генерал Вельяминов, надеясь страхом наказания удержать жителей от восстаний, и уничтожить мюридизм частыми вторжениями в Чечню, Аух и Салатавию, успели довести жителей этих частей Кавказа до крайнего разорения. В 1832 году барон Розен, принявший главное начальство на Кавказе после графа Паскевича, в тех же видах с сильным отрядом прошел чрез всю Чечню. Горцы вынуждены были смириться, а когда, в том же году, во время экспедиции предпринятой из Дагестана, погиб в бою под Гимрами и глава нового учения, Кази-Мулла, то мюридизм на время действительно затих.

Убеждение, что испытанные горцами наказания достаточны для подчинения их нашей власти, было, по всей вероятности, главной причиной, что никаких других мер для прочного утверждения здесь нашего владычества принято не было. Не смотря, например, на то, что до 1840 года Чечня находилась под нашей властью, здесь не было [226] построено ни одного укрепления, кроме возведенных при ген. Ермолове, главное же внимание после 1832 года было обращено на действия против непокорных племен западного Кавказа.

В III чтении мы имели уже случай говорить об устройстве Черноморской Береговой линии. Вместе с устройством этой линии признавалось необходимым прочно занять пространство между устьем Кубани, берегом моря и кр. Анапою. На эти то предметы после 1832 года и были преимущественно направлены боевые средства Кавказского корпуса.

Сложные и трудные вопросы, в которых выгоднейший способ решения может доказать только опыт, редко разрешаются в короткое время. Весьма часто решению таких вопросов предшествует ряд долгих и тяжких неудач. Подобная участь суждена была и трудному вопросу умиротворения Кавказа.

Направление главных усилий против племен западного Кавказа очевидно доказывает, что ясного понимания Кавказской войны в тридцатых годах не было. Покорение западных горцев не составляло спешного дела. Более разъединенные на отдельные общества, нежели горцы восточной части, разграниченные от мирных частей Закавказья покорными нам горскими племенами, западные горцы [227] были гораздо менее опасны нежели восточные ⁵⁴. Последняя же война показала, что и при самых неблагоприятных для нас обстоятельствах, когда Черное море находилось в руках неприятеля, противники наши не извлекли большой пользы из вражды к нам непокорных племен западного Кавказа. Между тем ослабление действий против восточных горцев, и невнимание к упрочению здесь нашей власти, имели для нас последствия во всех отношениях весьма невыгодные.

Если бы изъявившие нам покорность горские общества восточного Кавказа и были искренно нам преданы, то отсутствие в их землях наших укреплений и малое число войск ставили бы их в положение весьма затруднительное к ближайшим горцам, остававшимся непокорными, и могло вызвать их на невольную измену. Но строгие меры и разорение, которыми вынуждена была покорность, не давали поводов на уверенность, что эта покорность искренна. Ослаблением с нашей стороны [228] военных действий на восточном Кавказе весьма искусно воспользовались проповедники мюридизма, и успев соединить горские племена, здесь обитающие, в один народ, совершенно изменили характер войны.

Ту же неясность идей о Кавказской войне можно заметить и в суждениях о наивыгоднейшем способе действий против горцев тогдашних главных деятелей.

Мы имели уже случай привести мнение генерала Вельяминова о Кавказской войне. Теперь скажем несколько слов о его записке относительно выгоднейшего способа действий.

Мнение о Кавказской войне генерала Вельяминова, сравнившего, как мы видели, эту войну с осадой крепости, вполне справедливо. Вся история Кавказское войны подтверждает верность такого взгляда. Но нельзя того же сказать о способах применения к делу высказанной им общей идеи, которые предлагает генерал Вельяминов в своей записке.

Чтобы не утомить внимания чтением самой записки, укажу лишь на главные мысли в ней изложенные ⁵⁵.

Приняв в основание, что вынудить от горцев [229] покорность можно только силою оружия и доведением их до крайнего разорения, лишая всех средств существования, истребляя запасы и поля, и прекращая всякий подвоз извне, генерал Вельяминов предлагал для этого:

1.) Занять небольшими укреплениями все выходы из гор на плоскость, а на восточном Черноморском берегу все устья рек, впадающих в море.

2.) Сформировать пять отдельных отрядов, каждый в 7 т. человек, для беспрерывных действий вдоль подошвы гор, и сверх того один такой же силы отряд для действий вдоль Черноморского прибрежья.

С такими средствами генерал Вельяминов надеялся покорить большую часть горцев в 5 лет.

Предположения генерала Вельяминова по занятию Черноморского прибрежья были частию осуществлены. Но исполнение этого предприятия показало, что для него требовались гораздо большие средства против тех, какие рассчитывал генерал Вельяминов. Затруднения же и невыгоды, с которыми сопряжено было содержание Черноморской береговой линии, сравнительно с приносимой ею пользой, были так огромны, что по упразднении этой линии в 1854 году, она возобновлена не была. [230]

Нельзя сомневаться, что и прочие предположения генерала Вельяминова при исполнении оказались бы гораздо менее действительными, и представили бы гораздо более затруднений, нежели он предполагал. События последнего времени доказали, что горцы далеко не в той степени зависели от плоскостей, как это полагали во времена генерала Вельяминова. При том, запереть все выходы из гор укреплениями невозможно, а постройка малых укреплений, о которых преимущественно и говорится в записке, как показал опыт, большею частию вовсе не приносила пользы. Не менее трудно себе представить, каким бы образом можно было отнять у горцев все плоскости с помощию 5 отрядов в 35 т. чел. как предполагается в записке.

Если бы даже у горцев и не развился мюридизм, который, как видно, в то время не был оценен должным образом, то и независимо от мюридизма беспрерывные военные действия и крайность положения, до которого генерал Вельяминов предполагал довести горцев, конечно не могли бы нс возбудить с их стороны единодушного и самого упорного сопротивления, а при этом для усиленных действий исчисленных средств с нашей стороны оказалось бы далеко недостаточно. [231]

Во всяком случае в записке генерала Вельяминова мы находим попытку рационально решить вопрос умиротворения, и для того основательно избрать цель и систему действий, и придумать наивыгоднейший систематический способ для ее достижения. Но к сожалению ничего подобного мы не находим в самых действиях, происходивших на Линии с 1830 по 1845 год.

Экспедиции в продолжении этого периода производились почти беспрерывно. Каждая экспедиция, без сомнения, имела свою цель, и цели эти большею частию достигались. Много было совершено подвигов истинно геройских, но отсутствие общей цели и системы было причиной, что результат всех этих действий был весьма не удовлетворителен.

Чтобы объяснить, каким же образом беспрерывные и большею частию успешные действия могли дать подобный общий результат, рассмотрим какого рода оборонительные и наступательные действия производятся на Кавказской Линии, и каким образом они исполняются.

В этих действиях заключается столько особенностей, которые вообще всей Кавказской войне дают свой самобытный характер, что подобное, разъяснение, для людей незнакомых с Кавказом, мы считаем необходимым. [232]

В прошедшем чтении, говоря об устройстве казачьего кордона, и о правиле, строго соблюдаемом казаками расположенных на линии станиц, по известию о тревоге спешить на угрожаемый пункт, мы имели случай заметить, что для содействия казакам в отражении неприятельских партий всегда признавалось необходимым располагать на линии некоторое число пехоты. Когда, вследствие развившегося между восточными горцами мюридизма, нападения с их стороны усилились, и горцы начали предпринимать вторжения в больших скопищах, то содействие пехоты оказалось еще более необходимым.

Но как бы ни было велико число войск, расположенных на линии казачьих поселений, они не только не в состоянии предупредить неприятеля, но не всегда войскам здесь находящимся представляется возможность вовремя остановить и должным образом наказать неприятеля за прорыв через линию.

Кордон может заметить неприятеля только тогда, когда он уже успел подойти на близкое расстояние. Как бы скоро ни выскакали казаки на тревогу, и как бы быстро ни вышли войска, они не всегда могут поспеть на угрожаемый пункт ранее неприятеля. Если предмет нападения горцев составляет угон скота, или увод в плен людей, работающих в поле, как это большею частию и бывает, то войска [233] поспевают тогда уже, когда неприятель успел исполнить свое предприятие, и возвращается с захваченной добычей. Тогда вышедшие на тревогу стараются возвратить добычу и нанести урон неприятелю. Первое удается не всегда, второе в особых редких случаях, когда какой-нибудь нашей части представляется возможность зайти в обход и отрезать неприятелю путь отступления. Если же этого не случится, то у неприятеля в крайности всегда остается возможность бросить добычу, и возвратиться, хотя без успеха, но и без потерь.

Наиболее надежное средство для затруднения неприятеля в подобных прорывах составляло расположение войск впереди линии, у наших передовых укреплений. Отсюда представляется более вероятия, если не предупредить и остановить нападение, то перерезать путь отступления. Для этого, как только начинается на линии тревога, войска находящиеся при укреплении спешат занять дороги, по которым горцам приходится отступать.

В этих-то исключительных видах обороны на них казачьих поселений, в период Кавказской войны с 1830 по 1845 год, о котором мы теперь говорим, как в казачьих станицах, так и в существовавших тогда передовых укреплениях, кроме [234] их гарнизонов, почти всегда было расположено некоторое число пехоты и казаков.

Не смотря однако на эту меру, малое число передовых укреплений было одною из главных причин, почему в означенный промежуток времени прорывы неприятельских партий случались весьма часто, и неприятелю удавались предприятия самые отважные.

Мы упомянули уже о разграблении Кизляра Кази-Муллою в 1831 году. Подобное же нападение было предпринято горцами в 1840 году на Моздок, а в 1841 году на поселенную около того времени на военно-грузинской дороге станицу Александровскую. В том же 1841 году горцы повторили нападение на Кизляр.

Наступательные действия, предпринимаемые со стороны Линии, бывают двух родов.

Наступления предпринимаются или на недальное расстояние и на короткое время, с целью напр. разорить непокорный аул, истребить у неприятеля запасы или захватить скот, после чего войска тотчас же возвращаются на свои места, или при наступлении имеют в виду цель более важную, как напр. покорение какого-нибудь горского общества, устройство нового укрепления, вырубку просек и т. п., для чего войска выступают на время продолжительное. [235]

Наступления первого рода обыкновенно называются набегами, а второго — экспедициями.

Набеги, производятся на неприятельские аулы, расположенные вблизи наших укреплений или станиц, или на аулы, находящиеся вблизи наших экспедиционных отрядов, когда сии последние выдвигаются для действий внутрь неприятельских земель. Набег на расстояние более полутора перехода т. е. более 25 или 30 вер. сопряжен с чрезвычайными затруднениями, и может быть предпринимаем только при известных, благоприятных для того условиях.

Успех набега обеспечивается быстротою и нечаянностью нападения. Для этого прежде всего необходимо, чтобы предприятие было задумано и подготовлено в самой глубокой тайне. Если в набеге, кроме войск расположенных в укреплении или станице, должны участвовать и другие войска, то последние сосредоточиваются в укреплении или приводятся на заранее избранный пункт на пути, по которому предполагается произвести набег, под каким-нибудь вымышленным благовидным предлогом.

Набеги неотдаленные предпринимаются большею частию ночью, и с таким расчетом времени, чтобы прибыть на место к рассвету. Движение войск производится с сохранением всевозможной тишины. Стараются, чтобы не было слышно стука оружия, скрипа [236] колес и т. п. На кратковременных привалах, которые иногда бывают необходимы, не только не дозволяется разводить огонь, но строго запрещается курить.

Если счастие благоприятствует набегу, и войска успевают приблизиться к аулу или другому предмету, избранному для нападения, вовсе незамеченными, или когда неприятель открывает движение наших войск в недальном уже расстоянии от предмета составляющего цель набега, тогда производится самое нападение с сколь возможно большей быстротою, чтобы вполне воспользоваться оплошностью неприятеля, и не дать времени собраться окрестным жителям. Производство нападения при подобных благоприятных условиях большею частию не представляет особых трудностей. Хотя горцы сдаются в плен весьма редко, чаще же неприятель оказывает самое отчаянное сопротивление ⁵⁶, но во всяком случае превосходство сил и опытность Кавказских войск с большей или меньшей потерей побеждают это сопротивление. Самое же трудное дело в набегах составляет отступление. [237]

У горцев строго соблюдается правило: как только начинается перестрелка вблизи какого-нибудь аула, то все окрестные жители обязаны спешить на выручку. Как бы успешно и быстро ни было совершено нападение, но если только предприятие не ограничивается угоном скота, поджогом сена и т. п. то на него необходимо час или два времени, а потому к концу нападения всегда успевает набраться достаточное число неприятеля, который успеет затруднить отступление.

В общем обзоре края мы видели, что пространства, занимаемые горскими племенами в северной части Кавказа, представляют местность гористую, лесистую, и пересеченную. Освоившись ближе с образом действий наших войск, и вернее оценив доставляемые им местностью выгоды, горцы весьма скоро приняли ту тактику в действиях с нами, которая представляет нам наиболее затруднений.

Поняв те преимущества, которые доставляет правильный строй нашим войскам, горцы весьма редко решаются на открытый бой, но за то искусно пользуются всяким местным закрытием, чтобы без вреда для себя наносить нам потерю своею меткой стрельбой. Небольшой пригорок, куст, срубленное дерево, достаточны для горца, чтобы [238] скрываясь за ними произвесть свой верный выстрел, который редко пропадает даром.

Затруднения, встречаемые войсками при возвращении из набега, заставляют, предпринимая набег, более всего заботиться обеспечить себе путь отступления. Опасение этих затруднений заставляло иногда отказываться от нападения, не смотря на то, что войска успевали пройти большую часть расстояния, и самый успех нападения был несомненен. Если неприятельский пикет успеет открыть наше движение, хотя бы в расстоянии получаса пути от неприятельского аула, на который предположено сделать набег, и вблизи имеется густое население горцев, а путь отступления проходит по трудной местности, то выгоднее вовсе отказаться от нападения, нежели рисковать на огромные потери при отступлении. Так обыкновенно поступали знаменитые в истории Кавказской войны генералы Вельяминов и Фрейтаг.

Невозможность скрыть движение на дальное расстояние, и препятствия при отступлении составляют главную причину невозможности набегов на расстояние более одного или полутора переходов. Отдаленные набеги возможны только тогда, когда для отступления можно избрать открытую местность, и нападение произвесть с одной кавалериею, а пехоту выслать только на встречу для поддержки казаков. [239] Таким образом производились иногда набеги из станиц и укреплений, расположенных на Кубани, против Черкесских племен, занимавших ближние части Черных гор. Подобными нападениями составил себе громкую известность командовавший войсками Правого фланга Кавказской линии генерал Засс.

Наступательные действия на продолжительное время или так называемые экспедиции, как мы сказали, предпринимаются с более важными целями, для приведения к покорности или для наказания за измену какого-нибудь отдельного горского общества или целого племени, для рубки просек, для постройки укреплений и т. п.

Для такого рода действий на Кавказской Линии самое удобное время представляет зима, когда леса обнажаются от листьев. В это время неприятелю сбор в большие партии и на продолжительный срок затруднителен, и горцам представляется менее убежищ скрывать свои семейства.

Правило это до 1845 года не было строго соблюдаемо, но за то и некоторые из экспедиций того времени имеют весьма печальную известность. Такова напр. летняя экспедиция генерала Галафеева 1840 года в Малую Чечню, предпринятая им с целию наказать жителей за измену нам и за [240] признание над собою власти Шамиля. Потери, испытанные нашими войсками при проходе чрез лес, растущий на берегах р. Валерик, сделали эту речку общеизвестною.

Сохранить в тайне все приготовления к экспедиции нет возможности. При благоприятных обстоятельствах можно скрыть минуту выступления, и тем облегчить себе первые успехи, но во всяком случае с первых же дней выступления надобно быть готовым к отражению неприятельских нападений.

Тактика, принятая воинственными племенами северной части Кавказа для действий против нас, столь много затрудняющая, как мы сказали, возвращение после набега, делает экспедиции больших отрядов еще более трудными, и дает возможность горцам наносить нам потери без всякого для себя вреда.

Необходимость иметь при подобных отрядах обоз с продовольствием, палатками для лагеря и прочими предметами, требующимися для войск, чрезвычайно растягивает колонну, замедляет движение, и заставляет высылать длинные боковые цепи. Горцы редко пытаются остановить движение такой колонны с фронта. Они решаются на подобное предприятие только тогда, когда для того представляются какие-нибудь особенно благоприятные обстоятельства. [241] Если напр. войскам встречается какое-нибудь местное закрытие, которого нельзя обойти, и которого открытый штурм не может обойтись без потерь, как напр. широкий и крутой овраг, глубокие канавы и т. п.

Большею же частию горцы стараются задержать отряд, действуя на боковые цепи и арриергард. Прежде всего они пытаются своим метким огнем нанести урон цепям и их резервам, и если только сильные потери или уборка убитых и раненых, производят какое-нибудь замешательство в наших войсках, или горцы замечают у нас где-нибудь малейшую оплошность, то смело бросаются в шашки, стараются проникнуть в обоз, и подобными действиями успевают иногда причинять нам огромный урон.

Движение с обозом по пересеченной местности, всегда медленное, при подобных условиях замедляется еще более. Чтобы сохранить порядок в колонне и цепях, необходимы бывают частые остановки, которыми пользуются горцы, и усиливают огонь. Действия не прекращаются и тогда, когда войска располагаются на ночлег, если только открытая местность, которую стараются найти для ночлега, не лишает горцев возможности производить подобные нападения. Но и в сем последнем случае войска должны быть в беспрерывной готовности отразить [242] нападение, ту же готовность необходимо наблюдать даже и тогда, когда войска остаются на позиции несколько дней или располагаются лагерем.

Все сказанное достаточно показывает, с какими трудностями бывают сопряжены большие экспедиции, если местность благоприятствует горцам в принятом ими способе действий. Тягостные же по воспоминанию о понесенных потерях, движения наших отрядов чрез Ичкеринский лес в 1842 и в 1845 годах, более или менее известные всем под именем Ичкеринской и Даргинской экспедиций, свидетельствуют, какими последствиями сопровождались иногда подобные движения.

Единственное средство для облегчения движения больших отрядов состоит в уменьшении обоза, что всегда и наблюдалось, также как наблюдается и в настоящее время. Но уменьшение обоза возможно до известной степени, и при особых условиях.

Если назначаемый для действий отряд во все время экспедиции может находиться не вдалеке от какого-нибудь нашего укрепления, сообщение с которым не затруднительно, то для отряда достаточно иметь при себе небольшой обоз для поднятия самых необходимых запасов. В таком случае, отряд может по мере израсходования запасов высылать пустые повозки в укрепление, отправляя при этом [243] больных и раненых, и подвозить новые запасы. Но если отряду предстоит оставаться долгое время вдали от укрепления, и сообщение с последними проходит по местности затруднительной для движения, то большой обоз необходим. В противном случае каждое движение из отряда в укрепление будет сопряжено с огромными излишними потерями, будет отвлекать значительную часть войск от цели экспедиции, а при неблагоприятных обстоятельствах может поставить самый отряд в положение весьма затруднительное и опасное.

В 1845 году, недостаток продовольственных запасов в главном отряде по занятии Дарго вынудил лично начальствовавшего этим отрядом, тогдашнего главнокомандующего князя Воронцова, выслать колонну за провиантом на перевал, ведущий в Дарго из Анди, куда в то время был подвезен провиант. Движение этой колонны осталось памятным в войсках под именем сухарной экспедиции. Высланные войска во время следования к перевалу и обратно, выдержав неоднократные нападения неприятеля, понесли огромные потери, и успели доставить в главный отряд запасов, вместо 10 только на 3 дни. Это было первое неудачное дело экспедиции 1845 года, которая началась самым блистательным образом. Малое количество провианта, доставленное [244] высланной колонной, и большое число приведенных ею раненых, весьма затруднили главный отряд при дальнейшем следовании на линию, и много способствовали тем бедствиям, которые испытали наши войска в Даргинскую экспедицию.

Из представленного очерка различного рода оборонительных и наступательных действий на Кавказской Линии, и из всего прежде сказанного очевидно, что при отсутствии в подобного рода действиях общей цели и системы, нельзя достигнуть никаких полезных результатов, хотя бы и совершен был целый ряд самых блистательных походов и геройских подвигов.

Мы сказали, что причины, вызвавшие усиленные действия со стороны Кавказской Линии в восточной и западной ее частях, в период времени с 1830 по 1846 год, были различны. Сообразно с этими различными видами правительства, и самые действия отрядов, высылавшихся в экспедиции против восточных и западных горцев, были не одинаковы.

Большие наступательные действия против западных горцев, Как я имел честь сказать, предпринимались с целью упрочить здесь нашу власть, и занять треугольное пространство между кр. Анапою, морем и устьем Кубани. В этих видах отряды, сюда высылавшиеся, заняты были вырубкою просек, [245] разработкой дорог, постройкой укреплений и беспрерывными набегами в те части края, которые необходимо было очистить от враждебного населения. Такие действия имели положительную цель и велись систематически, а потому здесь мы достигли некоторых результатов. С 1830 по 1846 год здесь построены были укр. Геленджик у Геленджикской бухты, кр. Новороссийск у Цемесской бухты, вырублены просеки и разработаны дороги для кратчайшего сообщения Черномории с крепостями Анапою и Новороссийском, на этих дорогах построены промежуточные укрепления,— Гостогаевское, форт Раевский, Абинское, а также несколько тет-де-понов на Кубани, а в окрестностях Анапы учреждено военное поселение. Кроме того в западной части Кавказской Линии, для лучшего обеспечения от нападений горцев наших поселений, расположенных на верхнем течении р. Кубани, и в видах систематического наступления, в 1840 году начато было устройство Лабинской линии; к 1846 году на этой линии было уже построено несколько укреплений, и как на Лабе, так и в пространстве между Лабой и Кубанью, водворены казачьи станицы.

Что касается до усиленных действий против восточных горцев, то приостановленные в 1832 году, они возобновлены были здесь уже в конце [246] тридцатых годов, когда новые успехи мюридизма заставили опять обратить главное внимание на эту часть Кавказа. Тогда снова начаты были здесь наступательные экспедиции, которые и производились почти беспрерывно. Но до 1846 года мы не находим в этих экспедициях положительно и ясно определенной общей цели и никакой системы. Экспедиции большею частию вызываемы были или желанием предупредить восстание взволнованных фанатизмом воинственных племен, или в видах наказания за измену, или наконец в надежде одним решительным ударом подавить мюридизм, и заставить горцев смириться перед силой нашего оружия.

К действиям первого рода должны быть отнесены неоднократно предпринимавшиеся с 1838 по 1840 год экспедиции в Чечню. Об одной из них, а именно о движении генерала Галафеева в Малую Чечню в 1840 году, мы имели уже случай упомянуть.

Относительно наказания горцев кратковременным вторжением больших отрядов, вообще можно заметить, что подобные действия редко достигали цели. Предупреждаемые сбором войск, горцы всегда успевают заблаговременно скрывать свои семейства и имущества, а что касается до истребления их жилищ, то подобное наказание для племен северной части Кавказа не составляет большой потери. [247] Богатые лесом, довольствуясь не прихотливыми, наскоро сделанными помещениями, они в несколько недель по уходе наших войск устраивают новые дома, а потому весьма скоро забывают и все зло, которое причиняет им вторжение отряда.

Решительные наступательные действия в горы, в надежде одним ударом подавить мюридизм предпринимались также неоднократно. Такова была экспедиция, предпринятая в 1839 году со стороны Кавказской Линии к Ахульго, служившему в то время местопребыванием главе мюридизма, Шамилю. Начальствовавший этой экспедициею, Г. А. Граббе, которого и до сих пор с истинным уважением вспоминают старые Кавказские служивые, несмотря на неимоверные препятствия, блистательно исполнил возложенное на него трудное поручение. Ахульго, считавшийся неприступным, был взят, и сам Шамиль едва спасся от плена. Но этот успех не имел для нас никаких выгодных последствий. Подобные же решительные действия предприняты были против новой резиденции Шамиля, Дарго, в 1842 году, под начальством Г. А. Граббе, и в 1845 году, под начальством только что назначенного тогда главнокомандующим на Кавказ Г. А. князя Воронцова. Обе последние экспедиции, равно как и Ахульгинская, [248] несмотря на огромные средства для них назначенные, и сильные потери нами испытанные, также не доставили никаких полезных результатов.

Войска расположенные в восточной части Кавказской Линии, занятые беспрерывными экспедициями, мало имели времени для устройства передовых укреплений и для рубки просек. К подобным предприятиям со стороны восточных горцев, с 1830 по 1846 год, обращались редко. В продолжении всего этого времени здесь построены были только небольшие укрепления Герзель-аул, Куринское, еще менее значительные Закан-Юрт, Каза-Кычу, и только в конце означенного периода, в 1844 году, заложено сильное передовое укрепление, кр. Воздвиженская.

Устройство этой крепости, постоянно занимавшейся значительным числом войск, которые во всякое время могли выходить для действий в поле, было делом во всех отношениях весьма полезным. Расположенная на р. Аргун, при выходе этой реки из ущелья на плоскость, кр. Воздвиженская, до последнего времени служила опорным пунктом для наступательных действий.

Не смотря на то, что в период с 1830 по 1846 год число наших войск, в северной части Кавказского края, значительно увеличилось, и в 1844 году состояло уже из 68 бат. и 14 Донских [249] полков, общий результат действий, как мы сказали, не был для нас благоприятен.

Если на западной части Кавказской Линии мы и сделали некоторые приобретения, то на восточной испытали весьма значительные потери. Жители Большой и Малой Чечни, покорившиеся во времена генерала Ермолова, взволнованные мюридизмом, в 1840 году отложились ⁵⁷. Примеру их последовала часть Чеченцев, живших между Тереком и Сунжею, и переселилась за р. Сунжу.

Присоединение к Шамилю Большой и Малой Чечни, богатых лугами и землей, удобной для хлебопашества, населенных многочисленным воинственным племенем, в котором почти каждый житель составляет лихого наездника, увеличив средства имама, весьма невыгодно изменило наше положение на всей восточной половине Кавказской Линии. Для нового покорения Чечни потребовалось много средств и времени, и оказались неизбежными действия систематические, которые и были начаты [250] назначенным в конце 1844 года главнокомандующим и наместником Кавказским генерал-адъютантом светлейшим князем Воронцовым.

Если неудачный результат действий наших на Кавказской линии, за период времени с 1830 по 1846 год, подтверждает справедливость мнения, высказанного в I чтении, о необходимости систематического образа действий против горцев, то последующий период служит лучшим доказательством пользы, какую могут приносить действия, основанные на правильное системе.

Начав свои военные распоряжения на Кавказе Даргинской экспедицией, предположения для которой были составлены еще на основании прежних видов, светлейший князь Воронцов в последствии совершенно изменил мнение о пользе подобного рода действий.

Вот собственные слова покойного князя по этому предмету, помещенные в одном из его писем:

«Для приобретения положительной пользы, действия наши против горцев должны быть ведены систематически. Удачный выбор времени, благоприятные обстоятельства, удачный случай для внезапных нападений, и постоянное стремление к одной определенной цели при соразмерном числе войск против неприятельских сил, могут скорее привести нас [251] к прочным результатам, чем кратковременное нашествие даже значительных масс войск».

Мысли, заключающиеся в приведенных словах, служили основанием для всех военных действий против Кавказских горцев, производившихся по распоряжению покойного Генерал-Фельдмаршала.

Положительно можно сказать, что во весь 10-летний период управления Кавказом князя Воронцова каждая экспедиция, каждый набег, начиная с конца 1845 года, были следствием глубоко обдуманной системы действий, и что в это время с нашей стороны не было сделано жертв, не испытано потерь, которые бы не послужили на пользу великого дела умиротворения Кавказа.

Со времени восстановления звания главнокомандующего на Кавказе в лице князя Воронцова, Командующий войсками на Кавказской Линии и Начальник Черноморской береговой линии были вполне подчинены главнокомандующему.

Главные военные действия на Кавказской Линии после Даргинской экспедиции, до начала последней войны, состояли в следующем:

В восточной половине Линии в 1845 году начата постройка укр. в Чир-Юрте, на прямом и кратчайшем сообщении Дагестана с Кавказской Линией, а зимой с 1845 на 1846 год рубилась [252] просека вдоль подошвы Черных гор к западу от кр. Воздвиженской, для проложения постоянного сообщения на плоскости Малой Чечни. В том же году начато устройство казачьих поселений на р. Сунже.

В 1846 г. не смотря на предпринятое Шамилем вторжение в Кабарду, не имевшее впрочем никаких последствий, заложены еще два новых передовых укрепления: Хасав-Юрт, на р. Ярык-Су в Кумыкском владении, и Ачхой на р. Фортанге в Малой Чечне, а зимой рубилась просека от кр. Грозной к Алдинским хуторам, находившимся вблизи этой крепости, и из которых непокорные Чеченцы своими набегами постоянно тревожили окрестности Грозной и ее сообщения с Линией.

Летом в 1847 г. продолжались прежде начатые предприятия, а зимой вырублена просека на всем пространстве от кр. Воздвиженской до укр. Ачхоя.

Результатом этих действий было то, что все непокорные общества Малой Чечни, находившиеся между вновь вырубленными просеками и вновь водворенными поселениями на р. Сунже, были вынуждены или изъявить нам покорность, или бросив свои хлебородные места, уйти в горы. То и другое избавляло нашу Линию от соседства враждебного населения, и затрудняло партиям скрытно приближаться для прорыва чрез наш кордон. [253]

В 1848 году, для упрочения за нами плоскости Малой Чечни, заложено укр. Урус-Мартан на реке того же имени и кроме того со стороны большой Чечни построено укр. Тепли-Кичу на р. Сунже. В последующие 3 года, кроме прежде начатых предприятий, рубилась просека к востоку от кр. Воздвиженской, для продолжения постоянного сообщения вдоль плоскости Большой Чечни.

В 1852 году признано было возможным пройти чрез всю Большую Чечню, остававшуюся после 1840 года для нас недоступной. Трудное предприятие это с незначительными потерями исполнено было Командовавшим тогда войсками Левого Фланга, Г. Л. князем Барятинским, (ныне Главнокомандующим Кавказскою армиею).

В зиму с 1852 на 1853 год разорен аул Хан-Кале, находившийся в неприступной местности на левом берегу Аргуна, между Воздвиженской и Грозной, который служил опорным пунктом для партий переходивших за Аргун, и вырублена просека чрез Качкалыковской хребет, открывшая прямой доступ в Большую Чечню со стороны Кумыкских владений.

Со стороны западных горцев с 1845 по 1853 год продолжались прежде начатые предприятия по занятию пространства между кр. Анапой, морем и [254] устьем р. Кубани, и по устройству Лабинской линии. Кроме того в 1852 году начато устройство линии по р. Белой постройкой укр. Белоречинского ⁵⁸.

Набеги в продолжении сего этого времени были предпринимаемы только или в следствие необходимости уничтожить притон для хищников, или для того, чтобы очистить какую-нибудь определенную часть края от враждебного населения, в видах систематического наступления.

Систематический образ действий со стороны Кавказской линии, строго наблюдавшийся во время главного начальствования войсками на Кавказе князя Воронцова, постепенное, но прочное занятие вновь присоединяемых частей края проложением просек, устройством сообщений и постройкой укреплений, совершенно изменили наше положение относительно горцев в северной части Кавказа. Прорывы неприятельских скопищ в наши пределы, подобные нападениям на Кизляр, сделались для неприятеля невозможными. Не только в последние годы управления Кавказом генерал-адъютанта князя Воронцова ни разу ни случалось таких прорывов, но [255] горцы не осмелились на подобные покушения даже и во время последней войны, когда разрыв России с Турциею возбудил в них самые смелые надежды. Даже и предпринятые ими нападения в районе передовых укреплений были строго наказаны, таковы напр. были поражения горцев, испытанные ими в Чечне и на Кумыкской плоскости в 1853 и в 1854 годах, нанесенные им Г. Л. бароном Врангелем и Г. М. бароном Николаи.

Вместе с введением систематического образа действий, князь Воронцов нашел нужным обратить более внимания и на внутреннее управление покорных нам племен. В этих видах в 1852 году в кр. Грозной, под непосредственным руководством Командовавшего тогда войсками Левого Фланга Кавказской Линии, Г. Л. князя Барятинского, для суда и разбора дел между мирными Чеченцами было учреждено особое управление, получившее название Грозненского мехкеме ⁵⁹. [256]

Учреждение это в такой мере согласовалось с духом и потребностями туземцев, что некоторые соседние мирные племена, не причисленные к Грозненскому мехкеме, просили как особой милости о причислении их для разбирательства дел к этому суду.

В сношениях с непокорными при князе Воронцове были введены также некоторые новые правила и меры, которые не могли не ослаблять в них духа упорства и ненависти к русской власти. Так напр. от тех обществ, которые мы не могли предохранить от нападения Шамиля, вовсе не требовалось безусловной покорности, добровольно же покорявшимся предоставлялось селиться под защитою наших крепостей. А так как выходцы из гор в первое время крайне затруднялись средствами существования, то правительство брало на себя и обеспечить их содержание на первое время.

Хотя последняя война и заставила уменьшить средства для наступательных действий против [257] горцев, но принятая для северной части Кавказа система в своих главных основаниях продолжалась и во все время войны до 1856 года, пока наступивший мир не дозволил назначить на Кавказ больших средств, а с тем вместе изменить и самую систему.

Мы окончим здесь рассказ о действиях в северной части Кавказа. Имея в виду в последних 2 чтениях рассказать перечень событий за последние 3 года, и считая необходимым начать этот рассказ с обзора нашего положения на Кавказской линии при окончании последней войны, мы еще будем иметь случай подробнее рассмотреть результат рассказанных нами в нынешнем чтении событий.

Комментарии

53. Из квартирного расписания за 1830 год.

54. Обстоятельства эти весьма хороши разъяснены в недавно вышедшем сочинении г. Фадеева: Шестьдесят лет Кавказской войны, о котором в вступлении не было упомянуто, потому что это сочинение вышло после начала чтений. Книга г. Фадеева справедливо вызвала весьма лестные отзывы, и ей в последнее время было уже посвящено много подробных обзоров, а потому повторять сказанное о ней считаю излишним.

55. Все главные мысли генерала Вельяминова о способах покорения горцев изложены, между прочим, и в рапорте его к Ком-у Отд. Кавказского Корпуса от 20 мая 1830 года № 155, который потому в приложении приводим в подлиннике.

56. Во время подобных нападений не раз случалось, что даже женщины бросались на наши войска с пистолетами и кинжалами.

57. Кроме мюридизма, восстание Чечни вызвано было и некоторыми несоответственными распоряжениями с нашей стороны, как напр. попыткой обезоружить жителей. По всей вероятности на это имели влияния и злоупотребления частных начальников, при тогдашней системе управления весьма возможные. Но все последние причины имели значение уже второстепенное.

58. Во время же управления краем князя Воронцова, для удобного во всякое время сообщения чрез рр. Терек, Кубань, Лабу и другие, начато устройство постоянных мостов, что было во всех отношениях весьма полезно.

59. Мехкеме в основаниях своих сходно с судами, учрежденными еще генералом Ермоловым в крепостях Нальчике и Внезапной. Но в судах, учрежденных генералом Ермоловым, председательствовали наши коменданты, исполняя эту должность сверх возложенных на них других обязанностей, и членами назначались почетные туземцы, не по желанию или выбору, а по распоряжению начальства и также без особого содержания. В мехкеме же председательствует особый штаб-офицер, с значительным содержанием, члены хотя назначены также из туземцев, но и им назначено содержание вполне обеспеченное. В судах этих, согласно с обычаями горцев, дела решаются или по шариату или по адату. Кадий, решающий дела первого рода, получает 900 р. с., а старшины, разбирающие дела по адату, получают каждой по 300 р. с.

Текст воспроизведен по изданию: Кавказ и Кавказская война. Публичные лекции, читанные в зале Пассаж в 1860 году. СПб. 1860