№ 695

1772 г. июня 27. — Донесение кап. Львова гр. Н. И. Панину о грубом обращении с ним ген. Сухотина, о не представлении ему необходимого конвоя при отъезде из Имерети в Тбилиси, о неполучении русским войском жалованья, о недостатке лекарств для корпуса и о том, что офицеры и рядовые русского корпуса особенно радуются возвращению войска в Россию, потому что избавятся от командования ген. Сухотина

/л. 179/ Сиятельнейший граф,
                                                    милостивейший государь!

Употребя все возможное мое старание для снискания ево пр-ва госп. Сухатина ко мне благосклонности, не только не мог я, милост. государь, оной достигнуть, но напротиву того, к совершенному моему сожалению, и о зделанных мне его пр-вом наичувствительных обидах и притеснениях всенижайшим моим доношением ваше высокогр. с-во по необходимости утруждать принужденным нахожусь.

В первый раз, мил. государь изъяснил мне его пр-во несправедливую свою на меня злобу, отдавая мне распечатанное им ваше высокогр. с-ва ко мне последнее повеление, извиняясь при том, что как он от высочайшаго двора на свои реляции и доношении никакого ответа не получил, то нетерпеливость к распечатанию помянутаго повеления его понудила. Дав притом мне, дальнейшим своим изъяснением, ясно разуметь, что он причиною тому меня подозревает. Сие меня, сиятельнейший граф, хотя чувствительно тронуло, но будучи сам в себя совершенно уверен, что я пред его пр-вом ни в чем не виновен, не переменил я нимало, милост. государь, обыкновеннаго моего противу его пр-ва приличнаго поступка. /л. 179об./ [812]

В последующий дни должен я был и публично переносить его пр-ва несправедливейшую на меня злобу, которую он не однажды изъявлял, говоря: я не Тотлебен, я тотчас управлюсь, и подобное сему.

Не надеясь его пр-во из сего несправедливаго на меня подозрения вывесть, убегал я, сият. граф всякаго с его правом разъяснения, а старался только, чтобы для подъема корпуса нашего в возвратной поход все потребное вспоможение от царя Соломона в скорости истребовать.

Как наконец все от даря было получено и уже все тягости вперед отправлены были, которых еще впереди, по пути нашем, в Шорапане немало находилось, и для коих царь Соломон, желая заблаговременно собрать подводы, о числе оных у меня спрашивал, то и принужден я был, милост. государь, с его пр-вом об оных изъясниться.

Лишь только я его пр-ву о сем представил, то первой его мне ответ был с пренебрегательным видом следующей: я и без твоего вспоможения отсюда выду.

На сей его пр-ва грубый ответ я с надлежащею учтивостию донес, что должность меня к сему представлению понудила. Его пр-во на сие мне отвечал: исполняй же ты свою должность как ты хочешь, а мне об ней не напоминай и оставь меня, или я тебе тотчас покажу, что я здесь главной командир. Продолжая с криком подобные сему угрозы и оставя меня, к себе в палатку побежал.

После сего, когда корпус наш дошел до крепости Шарапанской царь Соломон мне объявил, что он о собирающейся в Ахалцихе большой партии лезгинцов получил известие; и как от оной крепости надлежало нам идти пустыми местами, то царь советовал в походе нашем быть осторожнее. /л. 179об./

Несмотря на зделанную мне пред сим его пр-вом обиду, принужден я был, милост. государь, о сем известии его пр-ву объявить персонально, и выбрал нарочно время, чтобы у его пр-ва кто-нибудь из штаб или обер-офицеров случились, при которых лишь только я к его пр-ву подошел, то он, сидя на стуле, презрительнейшим образом у меня спросил: что вы пришли? И как я отвечал, что я пришел объяснить полученное мною чрез царя Соломона некоторое известие, то его пр-во, к большему моему стыду при всех бывших тогда мне отвечал: я с вами никакова дела иметь не хочу, прошу меня оставить. И как он долее подобное сему продолжал, не хотя ничего от меня выслушать, то я, милост, государь, и должен был его пр-во оставить. Как скоро я к себе возвратился, то его пр-во прислал ко мне своего адъютанта спросить, с чем я к нему приходил. Я просил сего присланнаго его пр-ву доложить, что когда его пр-во сам со мною никакова дела иметь не хочет, то я с его пр-ва адъютантом никакова и иметь не обязан, а царя Соломона между тем я упросил, чтобы он сам его пр-ва помянутое известие объявить изволил.

Чрез три дня после сего, сиятельн. граф, и действительно открылось, что турки с лезгинцами на имеретинския деревни, князьям Эристовым принадлежащия, ударили.

С сего времени, чтобы лишить его пр-ва случая делать мне таким образом чувствительнейшие обиды, вознамерился я милост. государь, с его пр-вом не видаться. /л. 179об./ [813]

По прибытии в Цхинвал должен я был, для вручения его св-сти дарю Ираклию высочайшей грамоты, в Тифлис отправиться, и как я туда, в разсуждении опасности от лезгинцов, без конвою ехать не мог, то для получения онаго его пр-во письменно просил. Его пр-во, прислав ко мне сообщение мое обратно чрез адъютанта своего, приказал мне оказать, что он меня не знает и знать не хочет.

Как мне конвой непременно был нужен, то просил я дежур-майора госп. Зорнова, чтобы он его пр-ву о даче мне помянутаго конвоя доложил и ему об оном вручил мое сообщение. Дежур-майор о конвое доложить обещал, а сообщения моего его пр-ву вручать не согласился, потому что он уже слышел с каким оное ответом от его пр-ва мне было возвращено; но как я от г. Зорнова остался без ответа, то просил я после о том же томскаго полку майора Шетиева. Чрез несколько часов и г. Шетиева сообщение мое прислал ко мне обратно, извинясь в своем письме, что он его пр-ву онаго вручить не может, и естли то для меня надобно, то бы я оное прислал при моем к нему письме.

Нужда моя и то меня зделать принудила, и как г. Шетиев его пр-ву мое сообщение вручил, то его пр-во оное ему опять обратно ко мне отослать приказал, заставя его в своей ставке письменно и довольно грубо ко мне ответствовать.

Итак, милост. государь, я от его пр-ва ни конвоя, ни переводчика, который и к корпусу его пр-ва совсем не принадлежит и о котором я тогда же покорнейше просил, никоим образом получить не мог. /л. 179б./

К счастию моему, приехал ко мне после его грузинской кн. Орбельянов и, собравши несколько грузинцов до Мухрана меня проводить согласился, и хотя сей конвой не был надежной, но необходимость меня и с оным ехать принудила; и я скоро из Цхинвала в путь мой отправился.

И как скоро его пр-во о моем отъезде сведал, то зная, что мне с одними грузинцами далее Мухрана ехать было не можно, потому что между оным и Тифлисом лезгинския партии на проезжающих безпрестанно нападают, и, предвидя, что я, взяв из Мухрана часть из наших там для безопасности чрез Грузию коммуникаций находившихся солдат, безопасно до Тифлиса доеду, то, чтобы и в сем случае зделать мне притеснение, и, принудя меня ехать с одними грузинцами, подвергнуть неминуемой опасности, в то же время к находящемуся в Мухране капитану Трубачеву о недаче мне конвоя ордер отправил.

По счастию моему, сият. граф, съехался я на дороге с братом царя Соломона, царевичем Арчилом и с ним до Тифлиса доехал благополучно, а без того, милост. государь, достался бы я непременно по желанию его пр-ва г. Сухотина на жертву лезгинцам, потому что, хотя царевич и имел при себе больше двухсот конных имеретинцов, но лезгинцы на нас, на половине нашей дороги, 6 числа сего июня напасть не устрашились, и как их партия была слабее, то имеретинцами были прогнаны.

Перенося все его пр-ва зделанные мне обиды и разсматривая все мои поступки, по справедливости не могу я, сият. граф себя укорить, чтобы я и малейшим чем нибудь /л. 179б.об./ злобу его пр-ва заслуживал, а потому, милост. государь, и должен я заключать, что его пр-во еще в Петербурге на меня [814] злобствовать начал, читая там при отправлении своем между протчими письмами и мои к вашего высокогр. с-ву о гр. Тотлебене всенижайший доношении, и по прибытии сюда, все мои, по должности моей чинимые, представлении всегда во зло толковать изволил, из чего наконец и несправедливое на меня вышеупомянутое подозрение вывел.

И потому, милост. государь, для лутчаго моего пред вашим высокогр. с-вом в разсуждении г. Сухотина оправдания, осмеливаюсь всепокорнейше представить.

Бывший в грузинских крепостях в Мухране, в Сураме, в Анануре и в Цхинвале наши команды заслуженнаго жалованья и никаких аммуничных вещей за целой год, а некотрыя из них и доле не получили, и в проезд мой чрез те места о удовольствовании меня неотступно просили.

Состояние сих бедных солдат, сиятельнейший граф, было самое жалостное, они почти все были наги и босы, я чтобы себе несколько помочь, принуждены были вступать в неприличные солдатству работы, то есть косить траву, таскать из леса дрова и продавать обывателям.

По требованию их командира для некотораго им вспомоществования я, милост. государь, /л. 180/ и собственные мои деньги охотно употребил и, по приезде моем в Имеретию еще прошлаго года в декабре месяце, обо всем том его пр-ву неоднократно представлял; и хотя его пр-во меня уверил, что те команды в самой скорости удовольствованы будут, но оное и по сие время не исполнилось.

Находясь в Имеретии, с прискорбностию видел я, милост. государь, что, при усилившейся тогда в корпусе нашем болезне, больные солдаты не только не имели надлежащего призрения и не получали, исключая обыкновеннаго провианта, никакой положенной им порции, но и многие из них без всякаго пользования безвремени умирали.

Будучи наичувствительно сим тронут, насилу мог я, сият. граф, сим бедным у его пр-ва следующую им порцию испросить; а как медикаменты задолго до того уже все употреблены были, то хотя оставленную в Грузии нашу достаточную аптеку, по бывшим тогда частным случаям и по необходимой во оной надобности, в Имеретию легко доставить можно было, но оная как по многим моим, так и по неоднократным самих лекарей его пр-ву представлениям в больницу нашу совсем доставлена не была.

На размен лезгинцами захваченнаго нашего подполк. Тютчева от вашего высокогр. с-ва был сюда прислан пленник, о котором турки здесь просили, но как его пр-во онаго пленника на однаго Тютчева разменять не соглашался, а требовал вместе с Тютчевым лезгинцами ж захваченнаго нашего офицера Девиса и к туркам бежавшего корпуса нашего /л. 180об./ прапорщика Токаревскаго, то турки не только на то согласились, но, наконец, и совсем на таковое предложение не отвечали.

Опасаясь ваше высокогр. с-во таковыми подробностей более утруждать, я оное, сият. граф., сокращаю, всепокорнейше, наконец донеся, что всемилост. государь, корпуса нашего штаб, обер-офицеры и рядовые по самым справедливым причинам за совершенное свое несчастие почитают, что в [815] команде его пр-ва г. Сухатина находятся и, возвращаясь отсюда в Россию, ничему столько не радуются, как тому, что там из-под оной избавлены быть надеются.

В протчем, имея совершенную на справедливость ваш. высокогр. с-ва надежду, с глубочайшим почитанием навсегда пребуду.

Сиятельнейшей граф, милостивейшей государь,
вашего высокогр. с-ва
        всенижайшим слугою
            Иван Львов.

27 июня 1772 года
Тифлис.

АВПР, ф. Сн. России с Грузией, 1769-1770гг., оп. 110/2, д. 13, лл. 178, 179а, 1796, 180. Подлинник (опублик. См.: Грамоты, I, с. 347-351).