№ 650

1771 г. октября 27. — Письмо царя Соломона I графу Н. И. Панину о том, что ген. Сухотин, не послушав советов Соломона, з летнее время начал поход на Поти и понес большие потери, к тому же не пригласив его в поход. Царь Соломон просит дать пороху и одного артиллериста для овладения своим войском крепостью Поти

/л. 188/ Перевод (Подлинник см. док. № 649) с письма к действительному тайному советнику гр. Панину, имеретиискаго владетеля Соломона, полученнаго через нарочно присланнаго от него дворянина Осипа Ломидзева

Ея и. в. первенствующему министру высокосиятельному графу Никите Ивановичу Панину.

Моему милосердному другу.

Царь имеретийский Соломон, произшедшей от колена Давыдова, с дружескою любовию кланяясь, и нижеследующее объявляю: коль окоро уведомились мы, что генерал Алексей Сухотин прибыл в Грузию и желает к нам в Имеретию ехать, то в немедленном времяни с великою радостию поспешили мы встретить его на грузинской границе. И по учинении ему там всех нужных, а с нашей стороны возможных, как скотом, /л. 188об./ так и провиантом вспомоществований, препроводили его р нашу землю, где он, пробыв несколько времяни, начал приуготовляться в поход к крепости Поти. Мы, уведомясь о сем и объявя ему, что мы здесь в Имеретии царь, и что нам от ея и. в. предписано подовать главному Российскому военачальнику во всем нужныя советы, учинили притом тако ему с своей стороны представление, что по причине настоящаго тогда летняго времяни и продолжавшегося там несноснаго солнечнаго жару, от котораго, равно как и от окружающих оную крепость болотных мест люди /л. 189/ неминуемо подвержены будут опасной болезни. Он нималейшаго в своих предприятиях успеха получить в такое время невозможет, и что надобно потому от похода туда на несколько по удержаться, а когда намеряемое предприятие со всею безопасностию и удобностию в действо произвесть будет можно, о том мы в предь уведомить его абещали, с таким притом уверением, что когда он нас в сем случае послушает, то и сами мы в то время с своим войском в месте с ним выступить непреминем. и что при помощи божией в немедленном времяни помянутую крепостью завладеем. Но он сего /л. 189об./ нашего представления нимало не уважа, [746] потребовал, наконец, от нас, чтоб мы его в сем нужным, как то волами, лошадьми, провянтом и фуражем снабдили, объявя притом нам, что на завладение крепости Поти он ни от кого нималейшей помощи просить нежелает, что он ни солнечнаго жару, ни худаго воздуха не боится, и что потому ни под каким гидом прежняго своего намерения не отменит, а необходимо должен выступить в поход, и несумненно надеется оною крепостью чрез три или семь дней совершенно овладеть. М[ы], увидя, что все наши советы остались тщетны, снабдили однакож его по его пребыванию /л. 190/ всем к походу нужным, а сами потом собрали свое войско, и расположили оное в близости крепости Багдада, для пресения неприятелю к крепости Поти дороги, дабы он нималейшей туда помощи не в состоянии был подать, между тем же уверили мы помянутаго генерала, которой уже в походе с войском находился, что естли паче чаяния неприятель прокрадется к оной крепости каким либо другим путем, в таком случае немедленно мы поспешим к нему, генералу, на помощь, и до последней капли крови сражаться будем. По учинении таких с нашей стороны распоряженей уведомились /л. 190об./ мы, что означенной генерал, пришед к помянутой крепости и учиня по упрямству безразсудку своему на оную покушение, не только нималейшаго в том успеха получить не возмог, но еще многих из войска своего людей потерял и потому принужденным нашелся обратно в нашу землю возвратиться, а по таким обстоятельствам и по причине приключившейся нам в то время болезни, равным образом и мы от крепости Багдада в свой места возвратились же. Сколько мы догадываемся, то означенной генерал, как не принял наших советов, так и нас с собою под крепости Поти не пригласил единственно для своего /л. 191/ тщеславия, потому что желалось ему одному оную завладеть, и тем себя прославить. Из сего видно, что он о збережении войск и казны ея и. в. никакого попечения не имеет. Весьма сожалеем и удивляемся, что от нас никакого представления не принимают. Войско ея и. в. давно уже здесь находится, однако ж ничего еще важнаго не учинено. Пускай бы было так, чтоб мы учиненное пред богом страшное клятвенное обещание в верности к ея и. в. презрили, но как всякому известно, что сколько нас прежде сего турки гнали, /л. 191об./ разоряли и совсем погубить старались, то возможно ли... статься, чтоб мы им когда нибудь учинились друзьями, не стали бы настоящей удобной к отмщению за нанесенный нам озлоблении случай в свою пользу употреблять, тем больше, что от того одного не только нам произойдет польза, но и ея и. в. услуга окажется. Ко[гда] даже препятствуемся мы в том толико одним обстоятельством, что наших советов непряемлют, то чтож нам делать? По крайней мере довольно уже в сем случае нам и того, что мы в рассуждении присяжной должности /л. 192/ остаемся без грешны. При сем, вашему графскому сиятельству доносим, что генерал, возвратясь из под крепости Поти, из данных ему от нас при походе туда волов и лошадей, ничего хозяевам обратно не возвратил, но всех у себя удержал, а как наша земля и без того бедная и разоренная, то от сего обывателям нашим еще большее отягощение воспоследствует. Непрогневайтесь ваше сиятельство, что мы о такой безделице вас утруждаем, а принудило нас к тому единственно бедное нашей земли состояние. К заключении сего, просим ваше сиятельство пожаловать [747] приказать снабдить нас /л. 192об./ порохом и пушечными ядрами и прислать к нам хотя одного человека искуснаго в бомбардировании крепостей, а пушек у нас довольное число имеется, и мы на наш уже щет приемлем с одним своим войском, не заимству[я] регулярнаго, крепостью Поти совершенно овладеть, ибо нам не надобно уже учиться, каким образом с турками драться, довольно уже имели времяни к тому привыкнуть. Естли же мы оную крепость от ту[рок] не отнимем, то неизволите нам. ни вчем в предь вери[т]ь и представленей наших ни в малейшее уважение принимать. В протчем ссылаемся мы на словесное /л. 193/ донесение отправленнаго от нас, с сим к высочайшему ея и. в. двору нашего дворянина Осипа Ломидзева.

(Внизу отметка: «У подлинного письма, приложена чернильная печать, в которой изображено имя царя Соломона»).

Октября 27 дня 1771 года.

АВПР, ф. Сн. России с Грузией, 1769-75 гг., оп. 110/2. д. 11, лл. 188-193. Перевод с грузинского.