СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ, ВЫБРАННЫХ ИЗ МЕСЯЦОСЛОВОВ НА РАЗНЫЕ ГОДЫ.

ЧАСТЬ IV.

В САНКТПЕТЕРБУРГЕ, 1790 года,

Иждивением Императорской Академии Наук.


I. О ГАВАНЯХ ЛЕЖАЩИХ ПРИ КАСПИЙСКОМ МОРЕ.

(Из Месяцослова на 1777 год.)

Судовой ход по Каспийскому морю, так как и производимая в лежащих при оном гаванях торговля, весьма сходны по всем обстоятельствам с кораблеплаванием по Черному морю и с тамошними торгами, описанными в прошлогоднем здешнем Географическом месяцослове. Сия часть Российской торговли издревле уже привлекала к себе внимание как Государей, так и частных людей. История сей торговли описана уже обстоятельно г. Статским советником Миллером в VII части Собрания Российской истории. Во время благополучного царствования Государя Императора ПЕТРА Великого, старавшегося неусыпно как о приращении наук, так и о распространении торговли Российского народа, восприяло начало свое точнейшее Географическое познание сего моря и порядочное произвождение по оному торгов, которое приобрели себе Россияне кровию своих сограждан. [2] В нынешнее же славное государствование Великой ЕКАТЕРИНЫ достигли и сии намерения бессмертного оного Отца отечества наивысочайшей степени совершенства, от которого трудолюбивым сынам отечества проистекает изобилие.

В 1719 и 1720 годах по повелению Государя Императора ПЕТРА Великого объезжали западной берег Каспийского моря двое Российских морских офицеров, а именно г. Ферден и Федор Иванович Соймонов, начиная от Астрахани до самой Гилани. На основании учиненных самими ими во время сего путешествия примечаний, и по изустным известиям, которыми принуждены были они довольствоваться особливо в рассуждении состояния восточного берега, составили они морскую карту сего моря, которая как в Санктпетербурге, так и в Париже, куда Государь Император, как член тамошней Академии наук, желая прямо быть ей полезен, оную послал, вырезана была на меди и напечатана. Вскоре после того, а именно в 1726 и 1727 годах, снял помянутый г. Соймонов вновь карту сего моря, которою исправлен [3] особливо осмотренный им восточный берег. В 1731 голу напечатана была сия карта на четырех листах, к коим присовокуплен был еще и пятый, показывающий судовой проход по Волге, от Астрахани до самого ее устья. При кораблеплавании Агличан, которые Персидские и Англинские торги хотели производить чрез Россию по Каспийскому морю, поверена карта сия еще больше, а особливо в рассуждении восточного берега. И по тому сделана была паки новая Каспийского моря карта, которую подал г. Воодроофе в 1745 году г. Ганваню, а сей включил оную в свое путешествие, напечатанное сперва на Англинском, а по том и на Немецком языке. Все же прочие изданные по сие время изображения сего моря суть не иное что, как копии с помянутой карты. В 1764 году осматривал вновь с великим рачением восточной берег сего моря тогдашний флота капитан Илья Андреевич Такмачев; а по том в 1770, 71 и 73 годах заезжал водою в разные южнозападные и восточные пристани сего моря взятой при Дербенте в плен и скончавшейся в оном г. Академик Гмелин. [4] Академические Астрономы г. Ловиц и г. Иноходцев определили в 1769, 70 и 71 годах положение городов Гурьева, Астрахани и Кизляра; я же осматривал в 1772 году устья Терека и ближайшие берега: и по таковым то новым наблюдениям сделана прилагаемая при сем карта Каспийского моря. Любопытным читателям будет как включенная в помянутую VII часть собрания Российской истории дневная записка вышепомянутого Ильи Ивановича Соймонова, (который будучи после тайным Советником и губернатором Сибирским, оказал отечеству своему великие услуги, ныне же в глубокой старости со славою и честию дни свои препровождает), вразумительнее, так и приложенная при сем карта полезнее, ежели они станут их взаимно сносить. Находящиеся на карте сей крестики доказывают сокрытые под водою камни, от которых мореходцы должны остерегаться; якорные же знаки указывают те гавани и рейды, где пристают обыкновенно суда ради произвождения торгов.

Как скоро Государь Император ПЕТР Великий приобрел о Каспийском море и [5] лежащих при оном землях Географическое и Исторические сведение, от части яко самовидец в 1722 году, а от части из сказок посыланных от него людей; то обратил он попечение свое и на то, чтобы завести там торги. А дабы препятствия, которые при всяких новых предприятиях бывают велики, тем вернее и удобнее преодолеть, учредил он изданным в 1723 году указом торгующее в Персию купеческое общество, которое и в 1758 году указом Правительствующего Сената подкреплено, по колику сие нужно было в рассуждении как происшедших во время Шаха Надыра и после смерти его продолжавшихся Персидских беспокойствий, так и по покушениям Агличан, чтобы привлечь к себе сию торговлю. Всякому от Российской державы зависящему, не возбранно было вступать в сие торговое общество, и пользоваться равно прибылью со всеми прочими соучастниками оного. Оно состояло из 4000 акций, из коих каждая была во 150 рублей; и имело одного главного, да семерых простых директоров. В последующие времена, когда тишина в Персии по большой [6] части восстановлена, и кораблеплавание Российское по Каспийскому морю достигло совершенно цветущего состояния, стало общество сие, которому совместно было противное торговой свободе утешение, не столько уже нужно; и по тому премудрая наша Монархиня, ЕКАТЕРИНА Великая, уничтожила напоследок и вовсе в 1762 году высочайшим Своим указом Персидскую торговую компанию, и повелела всякому дозволить производить торги как Российскими, так и иностранными товарами, в Персию, Хиву и Бухарию. В оном высочайшем указе предписано было также, чтобы Россияне приставали и торговали только в гаванях при Баке и Инзилее, а по Персидским отдаленным от моря городам отнюдь бы не ездили, дабы избежать чрез то грабежей и происходящих от того споров. При том определено было, чтобы консулы, которые по высочайшему повелению будут находиться впредь в сих гаванях, полагали ежегодно на мере обще с Российскими купцами, когда соберется их шесть человек, цену товарам, ниже которой, под опасением конфискации в пользу [7] тамошнего купечества, не следовало никому продавать; повелено было и в Астрахани в присутствии губернатора чинить такую же товарам оценку. Оба сии предписания были весьма важны; и ежели бы оные строго были наблюдаемы, то не приключились бы и те многие и знатные убытки, какие от небрежения оных произошли. Армяне, имевшие на себе великие долги, продавали часто товары ниже установленной цены; да они и ныне то же делают, дабы выручкою денег или выменом иных товаров, которые стараются они получить в оборот на свои товары как возможно скорее, подкрепить разрушающуюся торговую к ним доверенность, и отвратить от себя еще на несколько времени совершенное свое разорение. Но сей самый поступок причиняет неминуемо великой убыток и многим другим разумнейшим и осторожнейшим купца м.

Выгоды, побудившие и долженствующие еще больше возбуждать Россиян к произвождению по Каспийскому морю торгов, весьма велики. В заключенных в 1732 и 1735 году трактатах, когда Гилан и [8] прочие завоеванные и по силе трактатов 1723 м 1729 годов уступленные Персами России на западном берегу лежащие области и города, до самого Терека, возвращены Россиею Персии, обещано с Персидской стороны, чтобы всем Российским купцам производить там на всех берегах и во всех гаванях Каспийского моря торги свои беспошлинно, и ни в чем не быть подверженным тамошним земским узаконениям; чтобы невозбранно им было на всяком месте, где они рассудят за полезно, строить домы и кладовые анбары; и чтобы напоследок Персияна всеми мерами старались о избавлении в случае разбития судна Российских товаров и о сохранении оных. Производить по сему морю кораблеплавание весьма для Россиян удобно, по тому что как лес на строение судов, там и все прочие к оснастке оных надобные материалы находятся в России в изобильном количестве, и могут удобно провозимы быть по Волге в Астрахань в тамошнюю корабельную верфь. Сверх того кораблеплавание по морю сему для Россиян еще и безопасно, по елику в Астрахани [9] есть довольно искусных и обстоятельно знающих сие море людей. Напоследок долженствует оно и обогащать Россиян больше нежели других Европейских народов, старавшихся оное к себе привлечь; ибо Россия изобилует многими надобными для обитающих при сем море народов товарами, и может оные столь же удобно, как и нужные иностранные товары провозить по Волге до самого города Астрахани.

Генуезцы и Венецияна, когда они в четвертом надесять столетии владели торговлею на Черном море, получали через Астрахань Персидские, Индийские и Аравитские товары в главном своем торжище городе Танаисе, который лежал при устье Дона и был тогда по торгам своим славен; отсюда же отпускали они их в южную Европу. Другая половина таковых Азиатских в Астрахань привезенных товаров, отпускалась в Российской торговой город Ладогу, лежащую при реке Волхове, а оттуда на остров Готланд в обогатившийся чрез то город Висби, который снабдевал оными северную Европу. Но опустошительные войны Тамерлана [10] или Темираксака отвлекли сию Азиатскую торговлю в конце четвертогонадесять столетия от Астрахани в Смирну и Алеппо. Для Аравитских товаров гавани сии удобнее; и по тому не возможно их привлечь паки в Астрахань: напротив того торги северной Персии и Индии могут с великою выгодою отправляться по прежнему в Астрахани.

О производимом из Астрахани по Каспийскому морю кораблеплавании можно судить трояким образом: во первых, по елику оно содержит сообщение между Российскими пограничными крепостями, Гурьевым и Кизляром; во вторых, в рассуждении того, что оно имеет предметом своим рыбную ловлю и тюленный промысел; в третьих, по колику оно касается до торгов с Персиею, также Трухменцами и Киргизцами. Оба первые предметы могут назваться побочными, а последний есть главный. При выходе из Астрахани при входе в Волгу должны все суда останавливаться у острова называемого Четыре Бугра, лежащего при устье одного склонявшегося наибольше с югозападную [11] сторону рукава Волги, где осматривают их тамошние медицинские и таможенные служители.

И так первый предмет кораблеплавания по Каспийскому морю есть содержание сообщения между Астраханью и пограничными крепостями, Гурьевым неподалеку от устья Урала лежащим, и Кизляром, отстоящим от устья Терека на 60 верст. Сии крепости, а особливо Кизляр, запасаются из Астрахани ржаною мукою, крупою и овсом на раздачу тамошним военнослужащим. Сюда привозится также из Астрахани железо и самой простой домашний скарб, да не редко и строевой лес, от части на исправы инженерские, а от части для обывателей. Удобностию сего кораблеплавания пользуются часто и путешественники. Из Астрахани в Гурьев промышляют мало, но тому что городок сей не велик и едва сто дворов в себе заключает; в Кизляр напротив того несравненно больше, поелику место сие есть город не последний, да при том еще и торжище для прочих по Тереку лежащих Российских селений и для Кавказских [12] горных народов. Устье одного восточного, обыкновенно речкою Бухаркою называемого, рукава Урала, имеет наилучшую воду для прохода судов к Гурьевской крепости, лежащей оттуда выше в семи верстах. Назначенные в Кизляр суда входили прежде в склонившийся наибольше на юг рукав Терека, и приставали у тамошнего так называемого Фелдш-шанца, небольшого укрепления, находящегося при Тереке верстах в шести от его устья, и верстах в шестидесяти ниже Кизляра. Ныне пересохло уже сие течение Терека, который с 1769 году прорыл себе другую дорогу мимо Кизляра в северной стороне, по древней загаченной старице, которая и называется по тому бороздою. Однако и сие устье не довольно глубоко для прохода судов, которые и пристают по тому в небольшом заливе, у известного в тамошней стране, под именем Туркиной пристани, места, отстоящего от Кизляра в северовосточную сторону больше нежели на 50 верст.

Второй предмет кораблеплавания по Каспийскому морю, составляет рыбная ловля и тюленный промысел. Уральские козаки [13] имеют право производить рыбную ловлю на семьдесят верст по сторонам Уральского устья; Астраханские же обыватели промышляют на прочих берегах, между устьями Волга, и между Волгою и Тереком. Сии последние посылают для тюленного промысла и суда свои к островам Кулалыйскому, Тюленному и Чеченскому. На сей остров Чечен, ехдят в таком же намерении и приписанные к Кизляру Нагайские Татара. Из красной рыбы разного роду вынимают в великом множестве икру, вязигу и делают рыбей клей, самую же рыбу они части солят, а от части на солнце сушат. Пристающие в Туркиной пристани суда берут наибольше севрюги и сушеных на солнце сазанов, которые ловятся в низовой части Терека. Тюленный промысел на Каспийском море, который был на откупу, сделан по высочайшему ЕЕ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА указу с 1762 года, для всех Астраханских обывателей, невозбранным; и по тому они великую получают, теперь прибыль от тюленного сала и кож. В устьях Куры могли бы так же Российские [14] мореходцы к знатной своей прибыли ловить удобно разные роды красной рыбы, которой Персияна не едят, и по тому оную презирают, хотя она и в великом множестве идет из моря в Куру. Владельцу сих мест Фет-Али-Хану платят производящие на Куре рыбную ловлю за белуг и за осетров по 5, за севрюг по 2 1/2 а за лососей по 25 копеек. Не худо выбыло так же заезжать для таковой рыбной ловли в устья как Аргаханского морского залива, так и Свидуры; что в Гилане.

Третий предмет, сиречь торги между Астраханскими купцами и Персиянами, Трухменцами и Киргизами, есть наиважнейшее в рассуждении кораблеплавания по Каспийскому морю намерение. Все зарубежные торги простирались в 1760 году, по цене привезенных и вывезенных товаров, до 391,000 рублей. В Россию вывезено тогда товаров на 30,000 рублей больше, нежели своих в тамошней стране продано. Но новые пользам торговли споспешествующие повеления премудрой нашей Монархини привели скоро торговлю сию в другое и для России несравненно выгоднейшее состояние. [15] В 1768 году цена товаров как привезенных в Астрахань и Кизляр, так и вывезенных оттуда, простиралась уже до 757,000 руб. следовательно больше нежели вдвое превосходила вышепоказанную сумму; и Россия вместо того, что претерпевала прежде в торгах сих убыток, получила тогда прибыли от оных 120,000 рублей. В последовавших же годах становились торги сии еще знатнее, да и выгоднее для России. Общая цена товаров, вывезенных и привезенных между Астраханию и Кизляром простиралась в 1775 году до 953,000 рублей, а прибыль для России до 307,000 рублей. Разность сия будет еще превосходнее, ежели принять в уважение и то, что в сию последнюю сумму не зачтены те товары, которые между Кизляром и Астраханью с одной, а между Кавказскими горными народами и Грузинцами с другой продаются стороны, так как то сделано было с обеими первыми суммами. Некоторое количество товаров отправляется правда по ныне и из Шамахи и Дербента гужом в Кизляр, и обратно; однако сей гужевый провоз всегда бывает подвержен великим опасностям. И по тому [16] как Российские купцы, так и иностранцы, торгующие в Россию Персидскими товарами и возвращающиеся отсюда с Российскими, поступали бы гораздо благоразумнее, и не были бы подвержены толиким опасностям, если бы наблюдая строго помянутый высочайший указ, не разъезжали по отдаленным городам, но оставались в пристанях. Большая половина Каспийской торговли ныне за Армянами; второе место занимают прямые Россияне; а за ними следуют Индийцы, Персияна, и как Трухменские, так и Хивинские Татара, из коих каждый народ переводит товаров тысяч на 100 рублей; последнее же место занимают Ногайские к Астрахани принадлежащие Татара, коих торговый промысел простирается тысяч до 10 рублей. У всех сих народов цена вывезенных товаров гораздо превосходит цену привезенных. Производимый с Индийцами торг можно почесть наивыгоднейшим; они привозят в Россию едва четвертую долю товаров против того, сколько из оной вывозят.

Что же касается до гаваней и рейд; где Российские суда в последние годы [17] обыкновенно приставали; то оные находятся в следующих местах, а именно: при Дербенте, у Баку, у Инзилея, при Медшетизаре или Фарабате и у Мангишлака. В прежние времена приставали суда чаще у Низовой пристани и при Саллиане. Суда могут так же становиться на якорь в Астрабатском заливе, у островов Огурченского и Нефтяного, и у мыса Тюккараганского. Все сии гавани опишу я обстоятельнее по порядку, как они, едучи от Кизляра, одна за другою следуют. Но наперед сообщу читателям некоторые до кораблеплавания сего вообще касающиеся и из примечаний г, Воодроофа почерпнутые известия. В сем море не бывает ни приливу, ни отливу; но когда случаются сильные северные или южные ветры, то вода поднимается от трех до четырех футов, а иногда еще и выше. Как скоро же ветры сии утихнут, то море при весьма сильном волнении приходит в обыкновенную свою глубину. Сии перемены и волнения моря бывают у Российского берега между устьями Урала и Терека гораздо больше, нежели у Персидского и Трухменского; [18] чему причиною устья больших рек и их струи. А дабы можно было вернее узнавать глубину сильно волнующегося моря; то надобно употреблять самой тяжелой свинцовой лот. В случае жестокой бури всего безопаснее для судов удаляться подалее от северных берегов, и держаться ближе к острову Кулалыю и мысу Тюккараганскому, лежащему от Четырех Бугров на 150 верст в южновосточную сторону, где путь ни малейшей не подвержен опасности. Надобно так же и между островами Четыре Бугра и Чеченским, лежащим от оного на 180 верст в южную сторону, остерегаться западного берега, который весьма мелок. Будучи уже на такой глубине, которая простирается от 35 до 40 сажен, надлежит держаться к берегу не ближе как на 30 сажен глубины. В бурную погоду отнюдь не должно подходить и к островам Тюленному и Чеченскому ближе трех сажен глубины.

I. ДЕРБЕНТ. Сей Персидский стенами обнесенный и от Четырех Бугров на 360 верст в южную сторону отстоящий город не достоин называться гаванью; да [19] и самая его рейда по причине каменистого дна к приставанию судов неудобна. Надобно сколько возможно стараться, чтобы стать на якорь посреди обеих городских стен, где дно наилучшее. В летние месяцы, когда нарочито сильные буруны случаются очень редко, можно останавливаться в одной версте от берега на глубине сажень в семь; в прочее же время года надлежит стоять от берега в двух верстах на глубине сажен в одиннадцать. Но и при всем том надобно для большей безопасности держать всегда паруса в готовности, и стоять на одном только якоре. Торги здешние не знатны; и в них участвуют только Хайтаки, Карахайтаки и прочие неподалеку в восточной части Кавказских гор живущие скудные и нерачительные народы, обитающие в области Лесгистанской, которые по тому мало продают и еще меньше покупают товаров.

II. НИЗОВАЯ ПРИСТАНЬ. Место сие было наибольше посещаемо Россиянами как во времена Государя Императора ПЕТРА Великого, так и за долго еще до него и после его; ныне же оно совсем уже [20] пришло в забвение. Оно отстоит от Четырех Бугров на 400 верст, почти прямо, в южную сторону с небольшим наклонением на восток. Рейда его находится перед устьем реки Низабата, и тут то в прежние времена становились суда на якорь. От сего названия речи произошло случайно и чрез переворот слова и Российское наименование пристани. Дно рейды состоит из доброго крепкого песку; а на якорь должно становиться так, чтобы находящаяся в дали от берегу Шах гора, называемая по Персидски Ядбрусом, видна была почти прям в западной стороне с небольшим склонением в южную. Неподалеку от берега находятся в сем месте худые токмо деревни. В прежние времена, когда приставали тут Российские суда, производились в сем месте Шамахинскими купцами и Ширванской области торги. Место сие, так как и Дербент, принадлежит Хану Кубанскому Фет Али Хану, который по Гиланском Хане почитается наисильнейшим на западном берегу Каспийского моря: Ему принадлежат так же Шамаха и Саллиан. Кубанская область, [21] которую получил он в наследство от отца своего, лежит верстах в 20 от Низовой пристани подале внутрь земли.

III. БАКУ. Место сие имеет правда особливого Хана, Мелик Мамедом называемого; но он зависит от Фет-Али-Хана. У сего стенами вокруг укрепленного города находится преизрядная и, сколько по ныне известно, наилучшая при Каспийском море гавань. Глубина оной простирается до двух сажен. Два в перед выдавшиеся мыса составляют подобную полулуне кривизну около морского залива, который по тому одним только южновосточным ветром может быть обеспокоен. Но вход в сию гавань требует тем большей предосторожности и знания, дабы миновать сокрытые под водою камни и мели, какие есть около островов и Шахской косы. Наибольше же опасен проезд по так называемому Абшеронскому каналу, который находится между Абшеронским мысом и островами Святым и Жилоем. Когда судно войдет уже в сей канал, то оно конечно находится тогда вне всякой от бурунов опасности: однако входить туда и [22] выходить весьма сумнительно. И по тому лучше бы было судам держаться морской глубины в южновосточной стороне острова Жилоя, в южной стороне которого есть также удобное к киданию якоря дно, и при том можно сюда уходить судам от жестокости северного ветра. Повороты, какие надобно делать около Абшеронского мыса и между лежащими около оного островами, дабы пройти в Баку или оттуда вытти, можно усмотреть на приложенной при сем карте. От Четырех Бугров до острова Святого щитается пути в югоюжновосточную сторону около 550 верст. Торги в Баке правда познатнее нежели в Дербенте: однакожь не очень велики, и в них участвует почти одна только Хирванская область, а наипаче город Шамаха, который по причине объезжих дорог отстоит от Баки в западосеверозападную сторону почти на 100 верст.

IV. САЛЛИАН, неогражденное Персидское местечко, принадлежащее Фет Али-Хану, лежит на Северном рукаве реки Куры, расстоянием на несколько верст от ее устья, которое глубиною в две [23] сажени: но не много повыше того становится она вдруг весьма мелка. При входе в сию реку надлежит крайне остерегаться как подводного каменья, так и островов. Государь Император ПЕТР Великий уповал было доставить торговле Российской посредством сей реки великие выгоды: но оные оказались по большой части невозможными, когда в последовавшие времена примечено, что по рекам Куре и Арасу, из коих первая течет из Грузии, а последняя из Армении, по причине быстрого их течения и подводного каменья, судам ходить почти совсем не возможно. Торги отправляются тут только из Персидских городов Шамахи и Ганжи и из порубежной Моганской области; а лежащие далее к западу города, Ериван и Ерзерум, купечествуют больше в гаванях Черного моря; из Тифлиса же производятся торги сухим путем в Моздок и Кизляр.

V. ИНЗИЛИ или Синзилей, небольшое, но наиважнейшее в рассуждении нынешней торговли место. Оно лежит в Персидской области Гилани, расстоянием в северную сторону на 40 верст они главного [24] в сей провинции города Ряшта, который не весьма многолюден, и изобилует, так как и вся провинция, земными произведениями и рукодельными товарами. Владелец сей области называется Гедает Хан. Верстах в девяти от Инзилея на запад есть медь, по близости которой глубина воды только в одиннадцать футов. При Инзилее нет ни какой порядочной пристани, но находится одна только рейда. Тут становятся суда на якорь супротив середины сего места на глубине от десяти до двенадцати сажен. В прежние времена проходили суда и по каналу в Инзилейской морской залив, который служил им надежным от сильных ветров убежищем, но ныне совсем уже засорился. Возрастающая торговля соделает может быть со временем очищение сего залива и впадающей в него реки необходимо нужным и удобным. По мнению г. Гмелина, который в стране сей зимовал и старался всеми мерами отыскать способное для гуртовой складки товаров место, может наилучше таковому намерению удовлетворить лежащее на сей реке местечко Перибазар. Возвышенное и сухое [25] его положение несравненно здоровее, нежели низменное и болотистое место Инзили. Лежащие около Перибазара места плодоносны и способны к произведению нужнейших съестных припасов; Инзили напротив того сей выгоды не имеет. Товары, сделав предварительно нужные распоряжения, можно провозить в Перибазар водою, так как и в Инзили. И ныне еще пристают у Перибазара Персидские Сандалы, которые побольше их Киршимов. Суда могут стоять в сем заливе в совершенной безопасности; на Инзилейской же рейде не редко бывают они подвержены великой опасности. При том главный город Ряшт, где товары продаются и в оборот покупаются, к Перибазару ближе нежели к Инзилею. Кроме всего вышесказанного можно из Перибазара, в случае опасности, удалиться водою столь же удобно, как и из Инзили. Других же мест, которые бы могли равномерно удовлетворить всем толико важным намерениям, в Гилане не отыскано: и по тому желание г. Гмелина клонилось к тому, чтобы Россияне Перибазар укрепили и складывали тут свои товары: при чем он [26] мог бы служить еще безопасным и выгодным жилищем как для Российского Консула, там и для приезжающих с товарами Российских купцов. Россия еще и до заключения в 1732 году трактатов имела неподалеку о те Ряшта свои окопы, которых остатки и ныне видны. Отправляемый между Астраханью и Инзилеем торг есть наиважнейшая часть Каспийской торговли, по тому что в лежащий неподалеку оттуда город Ряшт приезжает много Турецких и Персидских купцов из Тавриса, Касбина, да и из самой Испагани. Персидские произведения можно тут закупать в великом множестве, да и Европейские изрядно продаются. По всем сим обстоятельствам Российский Консул давно уже имеет пребывание свое в Инзили. Но для торговых людей весьма опасны тамошние из тростинку делаемые строения, в которых часто случаются пожары. И для того по выборе нового для складки товаров места надобно бы обратить главное попечение на постройку каменных домов и кладовых анбаров. [27]

VI. МЕДШЕТИЗАР и ФАРАБАТ способны так же к приставанию судов. Медшетизар не велик и не важен; Фарабат же достоин уважения по тому, что находится неподалеку от большого города Балфруша, лежащего от него на несколько токмо верст внутрь земли. Город сей есть главный в Мазандеранской области; по чему и производимые сюда водою торги называются обыкновенно Мазандеранскими. Владелец Мазандеранкой называется Магумед-Хан. В достоинство сие произвел его, тому уже 10 лет, имеющий теперь в Персии верховную власть Керим-Хан-Фекил, и по тому он, так как и вышепомянутые Ханы Кубанской и Гиланской, платит ему дань. Медшетизар лежит к югу ближе всех при Каспийском море находящихся мест. От Четырех Бугров отстоит он в юго-восточную сторону на 920 верст. Высокую коническую снегом покрытую гору Демоан можно с моря видеть в дальнем еще от берега расстоянии, и по тому располагать подъезд к берегу. Она видна на юге, а судам должно держаться от нее [28] несколько в западную сторону. Пред Медшетизаром глубины девять сажен, и дно гладкое: но буруны бывают тут чрезвычайно сильные. То же самое надобно разуметь и о Фарабате. Торги здешние не велики и товаров привозят сюда мало; а произведений Мазандеранской области вывозят оттуда много. При всем том можно бы было здешнюю торговлю посредством договоров с Магумед-Ханом распространить. Хлопчатая бумага и сорочинское пшено суть главнейшие в Мазандеранской области произведения.

VII. АСТРАБАТСКОЙ МОРСКОЙ ЗАЛИВ, расстоянием от Четырех Бугров в 950 верстах в югоюжновосточную сторону; глубины в нем от 2 до 4 сажен; но проход сюда опасен по причине распространившейся далеко мели и некоторых подводных каменьев. По близости оного находятся разные деревни; но приставать надлежало бы к той, которая ближе всех к городу Астрабату, дабы завести посредством сего города торги с Кандагаром и другими южновосточными Персидскими и Индейскими провинциями. [29] Астрабатской морской залив простирается в западной стороне в Ашрефской, который глубиною от 9 до 20 футов. Ашреф был в прежние времена великолепен, а ныне в запустении. По близости сего места живет много Грузинцев, переведенных сюда Шахом Абасом.

VIII. Острова ОГУРЧЕНСКОЙ и ПЕСЧАНОЙ лежат в Балканском морском заливе от Четырех Бугров верстах в 700 в югоюжновосточную сторону. Неподалеку от оных могут корабли безопасно стоять на якоре, и иметь убежище от разных ветров. На островах сих живут обыкновенно Трухменские Татара. Россияне же по сие время на оные не приезжали: однако со временем и то бы нужно было для произведения торгов от части с самыми Трухменцами, а от части чрез посредство их с Хивинцами и Бухарцами, обитающими отсюда прямо к востоку только в 600 верстах. Они конечно бы предпочли вскоре сей краткой и безопасной путь гораздо должайшей и по причине хищности Киргизов опаснейшей дороге в Оренбург, для продажи своих товаров и для вымена [30] Европейских. Сия торговля давно уже была предметом попечения благотворительного нашего правительства. Государь Император ПЕТР Великий отправляя в тамошнюю страну погибшего в Хиве от собственной своей неосторожности Князя Александра Бекевича, имел конечно сию торговлю главным предметом; да не в ином каком намерении отправлен был в 1732 году из Астрахани в Хиву и Полковник Гербер, который однакожь туда не доехал, по тому что Каракалпаки принудили его своими нападениями предприять с половины дороги обратной путь.

IX. ТЮККАРАГАН и МАНГИШЛАК, мысы, из коих первый отстоит от Четырех Бугров в южновосточную сторону на 200 верст, а последний лежит от первого в востокоюговосточной стороне верстах в 50-ти. у обоих выдавшиеся в перед косы составляют изрядные и безопасные для судов гавани. Между Мангишлаком и Астраханью продолжается уже несколько лет знатное торговое сообщение. Кочующие по близости Трухменцы съезжаются нередко для торгу, которой они [31] производят от части собственными, а от части и Бухарскими товарами. Но таковые места за дальним расстоянием от Бухарин не столько к торговле сей способны, как вышепомянутые. Во время отправленной в Хиву Государем Императором ПЕТРОМ Великим експедиции, при которой был начальником Князь Бекевич, заложены были для безопасности с тылу три крепостцы на восточном берегу Каспийского моря: а именно при Тюккарагане, у Александробайского залива и при Карабугацком морском заливе. Одну из оных не худо бы может статься было и вновь занять для безопасности Бухарского торгу. У Тюккарагана, у Пещаного мыса и при южном конце косы, называемой Красными водами, можно в случае нужды мореходцев найти довольно пресной ключевой воды. Морское с Кизляром сообщение, которое и зимою не прерывается, могло бы доставлять торговым людям не только великую способность, но и совершенную для всякого случая в сей степи безопасность, по тому что тут и вообще опасаться нечего, естьли не удаляться от берегов, и торговать токмо на оных, а не по [32] отдаленным городам. Первое соответствует желанию тамошних кочевых и на разные орды разделенных народов, которые любят торги и стараются их заводить; последнее же возбуждает в них страх и склонность их к хищению, так что они от нападений, коими могут себя успокоить и при том обогатиться, никогда не воздержатся. Да и с самыми Киргизами, кочующими неподалеку от Урала, можно бы завести, особливо в зимнее время, при Гурьеве городке, знатные торги.

Теперь опишу, какие именно товары вывозятся из Астрахани и Кизляра в лежащие при Каспийском море гавани, и на какую цену вообще в 1775 году оных отпущено. Они следуют здесь по порядку соображенному с превосходством их цены; а именно: сукна, кошениль, брусковая краска, сандал и другие красильные материалы, сахар, стамед, ароматы, юфть, железные, холщевые, шелковые и из металлов сделанные товары, стеклянные вещи, питая бумага, мягкая рухлядь, съестные припасы и щепной домашний скарб. [33]

Сукна продаются тонкие Аглинские, Французские, Испанские, Голландские и Бреславские, более кармазинные и алые, также фиолетовые, оливковые, коришневые, кофейные, зеленые и голубые. Их продано вообще на 263,000 рублей.

Кошенели продано на 228,000 рублей, брусковой краски на 35,000 р. красного и синего сандалу на 9,000 р. купоросу на 168 р. мыла на 119 р. нашатырю же и квасцов не много.

Леденцу продано на 4,000 р. сахару головами на 6,000 р. и песошного сахару на 12,000 р.

Стамеду отпущено на 18,000 рублей, и при том больше ординарного, нежели империалу.

Из ароматов больше продается перец и гвоздика; первого продано на 7,000 р. а последней на 6,000 р. мушкатных орешков продано на 1,800 р. корицы на 1,700 р. кардамону на 600 р. кофью на 330 р. чаю на 40 р. и инбирю на 15 р.

Юфти красной вывезено на 9,000 р.; и при том несколько сафьянных кож, сапогов, башмаков и туфлей. [34]

Железных товаров продано на 6,200 р. Ножи, особливо складные, можно почесть главнейшим товаром; ибо их продано на 3,400 р.; чугунных котлов продано на 1,700 рубл., иголок на 800 р. таганов на 120 р. висячих замков на 100 р. ножниц на 70 р. да сверх того продано еще несколько мелочей, как то конских удил, седельных пряжек, ковшей больших и проволоки.

Холщевого товару продано на 5,000 р., а особливо полотна бельного, так же хрящу, трубочного полотна, пестреди и небольшое количество салфеточного холста; все вообще Российских фабрик.

Шелковых материй продано на 5,000 р.; в том числе бархату на 3,700 р., и дорогого штофу на 600 рублей, а на прочую сумму полуплису, Китайской голи, атласу, канавату и кутны.

Выделанных из металлов товаров отпущено на 3,000 р. в том числе сученого золота и серебра на 2,000 руб. медных наперстков на 700 рубл. мишурных снурков на 150 р. желтой шумихи на 130 р., а на прочую сумму мелочной оловянной [35] посуды, ртути, булавок, оловянных пуговок и игольников, белил и медной проволоки.

Стекляных товаров продано на 2,700 рублей; в том числе разных зеркал, а особливо маленьких карманных кожею и бумагою оклеенных на 750 рублей, зеркальных стекол на 500 руб., мелкого разных цветов бисеру на 500 р., пронизок и корольков на 500 рублей, хрустальных калиянных склянок на 250 р., стаканов и пузырьков на 100 р., муравленой посуды на 100 рублей, да сверх того на небольшую сумму очков, фонарей и глиняных курительных трубок.

Ординарной Российской нищей бумаги вывезено на 2, 400 рублей.

Мягкой рухляди продается не больше, как на 2,200 рублей; в том числе горностаю на 900 руб., кошечьих мехов на 400 р., белок на 400 р., выдры на 200 рубл., хорьков на 200 р., а на остальную сумму лисице, корсаков, куниц, Калмыцких мерлушек и лошадиных хвостов.

Из съестного припасу вывезено, масла коровьего на 400 руб. топленого говяжьего [36] сала на 60 рублей, и сделанной на подобие Данцигской Астраханской вейновой водки на 750 рублей.

Домашнего щепного скарбу продано на 200 рублей. Оный состоял в окованных железом и жестью сундуках, в осиновых коробках, ложках, чашках, решетах и ситах; сюда можно так же причесть птичьи клетки, роговые и костяные гребни, и кость рыбьих зубьев.

Кроме сих товаров можно там же продавать с великою прибылью и разные другие Российские товары, как то полосовое железо, топоры, молотки, цепи, подковы, стремена и капканы, медные деки, медные козачьи стремена, медные серьги и подсвешники, оловянные перстни, бритвы, карманные часы и компасы, подзорные трубки, пшеничную и ржаную муку, холщевую набойку, крашенину, тафту, веревки, савры, особливо зеленые или и невыделанные лошадиные кожи, из коих Персияне делают савры, соболи и Калмыцкие тулупы.

Напоследок за нужное там же почитаю показать здесь, какие товары в Астрахань и Кизляр привозятся из лежащих [37] при Каспийском море гаваней, и на сколько их вообще в том же 1775 году привезено. Применяясь к превосходству общей их цены, надобно их считать следующим порядком: шелк, бумажная пряжа, бумажные материи, овчины и мерлушки, сорочинское пшено, хлопчатая бумага, шелковые и полушелковые материи, и разные материалы; а на сколько какого товару вообще куплено с нашей стороны, можно усмотреть из нижеследующего.

Шелку сырцу куплено на 219,000 рубл. а бумажной пряжи на 44,000 рублей; шелк привозится из одной только Шамахи и Инзилея, а бумага по большой части из Мангишлака.

Бумажные материи различны как в рассуждении цветов, так и виду; по чему они и названия имеют разные. Цена их простирается вообще до 18.000 рублей; главнейшие же сушь следующие: Бяза, которой куплено на 8,200 рублей, базмы на 3,500, занавесок на 1,500 р. фаты на 1,400 р., кумачей на 1,000 р. а на остальную сумму бурмету, тастару, коленкору, алажей, кисеи, бисти, кадифу, выбойки, миткалю, [38] сусов, пестреди, кушаков, халатов, одеяльных крышек и платков.

Чистх Бухарских мерлушек на шапки привезено на 14,500 рублей, простых овчин на 300 рубл., лисьих и корсачьих мехов на 500 рублей и несколько волчьих мехов; почти все вообще из Мангишлака.

Сорочинского пшена привезено из Гилани и Мазандерана на 5,300 рублей, и некоторых сушеных плодов, как то кишмишу, шепталы или сушеных персиков, миндалю и гранатных яблок на 400 руб.

Хлопчатой бумаги привезено на 7,400 р.

Шелковых материй продано нам на 3,500 рублей. Названия им так же разные. Канавату было в покупке наибольше, а именно на 1,900 рублей; прочие же купленные тогда товары состояли в дабах под золотом, в изарбатах, канаватных бахчах, мовеях, жижиме, алажее, пестреде, китае, фате, кружевах, сукнах и кушаках.

Полушелковых материй куплено на 900 рублей; наибольше же было в покупке кутней, а именно на 600 рублей; а на [39] остальную сумму взято мовей, нимтани, матерпаку, алажей, кушаков и сукон.

Ароматов и разных материалов привезено на 3,000 рублей. Наибольше было в покупке следующих товаров: ревеню копченого на 1,300 рублей, чернильных орешков на 1000 рублей, и марены на 300; на остальную же сумму куплено анису, померанцевых и гранатных корок, Персидского табаку, травы Хны, разных лекарственных вещей, простого ладану и белой нефти.

Ароматов не худо бы было и гораздо большее привозить количество. В Гилане легко можно сыскать и недорогою пеною покупать шафран, кунжутное масло, которое по причине изрядного его вкуса можно бы употреблять вместо деревянного, чертов кал, разного рода камедь, манну, бадьян и сладкие стручки. Можно так же не дорого покупать разные плоды, как то лимоны, бадрянки, померанцы, фисты, финики, сухие сливы и смоквы, миндаль, каштаны и Грецкие орехи, которые удобно можно привозить в Астрахань. Для каретников, токарей и столарей можно бы равномерно [40] привозить из Гилане и Мазандерана в Астрахань, великое множество красного букового дерева, которое в Гилане называется Чинар, самшита, орешника и тису или так называемого в Астрахани красного или негнучего дерева. Воск, мед, рыбей клей и вязигу можно закупать в Дербенте, Баки и Саллиане с великою выгодою. Около Баки можно доставать великое множество нефти, которую можно бы не только в Российском государстве употреблять в большом количестве, но и вывозить в Европейские государства. Войлоки или кошмы, верблюжью шерсть и делаемый из нее Армяк можно покупать у Трухменцев под Мангишлаком. Не редко бывают у них так же как и у Персиян продажные мехи норичьи, бобровые, которых ловят часто в реке Самуре, рысьи и барсовые. В Дербенте и Баки можно нагружать суда и вином, которое почитается весьма хорошим для перегону водки: оно называется на тамошнем языке Чахир. В Гилане ж и Мазандеране можно грузить Душап или переваренной виноградной сок. Индейские и Хивинские купцы привозят так же в [41] Астрахани золото и серебро в слитках, золотой песок, жемчуге и разные дорогие каменья, как то алмазы, рубины, изумруды, карниолы и агаты.

Все, что в заключении прошлогоднего сочинения о гаванях при Черном море сказано в рассуждении погод, языков торгующих народов, весов, мер и разных монет, относится равномерно и к описанным здесь гаваням при Каспийском море. Имеют о томе так же изрядное сведение живущие в Астрахани Армяне и Персияна, которые могли бы служить прикащиками.

Е. А. И. Г.

Текст воспроизведен по изданию: Собрание сочинений, выбранных из месяцословов на разные годы. СПб. 1790

© текст - Е. А. И. Г. 1790
© сетевая версия - Тhietmar. 2020
© OCR - Иванов А. 2020
© дизайн - Войтехович А. 2001