231. Д. VIII. 1771 г.—Представление от царя Ираклия имп. Екатерине II.

Подл. I вып. II т. № 57.

В начале представления царь Ираклий приносит благодарность императрице за пожалование ордена Св. Андрея Первозванного с брильянтами, затем продолжает: “так как в. и. в. было повелено, чтобы Имеретинского царя и Дадиана, равно и других (владетелей) привести между собою в соглашение и поднять их против врагов христианства,—сколько только можно было мы старались примирить и укрепить их взаимное расположение, но соглашение однако не воспоследовало. В бытность нашу с гр. Тотлебеном в Сураме прибыл к нам святейший католикос Имеретинский; о его заявлениях и о состоянии дел в Имеретии сообщат высоч. двору лица, к тому обязанные, так равно и о возможном соглашении владетелей. Засим, о том как я и гр. Тотлебен выступили в поход против неприятеля, как мы двигались вперед, или как мы осаждали неприятельскую крепость Ацхури, и как гр. Тотлебен тайно от нас бежал назад, и как мы, с помощью Божьей и по вашей милости, вступили в неприятельскую [262] землю,—обо всем этом мы (т. е. Ираклий) подробно писали в письме к Первенствующему министру (Н. И. Панину); при нас во время сражения (Аспиндзского) находились кн. Моуравов и несколько русских, и казаки, видевшие все это собственными глазами, — и это случилось не нашей силой, но с помощью Божьей и счастьем в. в-ва. Было повелено в. в-м в прошлом году нам, христианам, живущим по сию сторону гор (Кавказских) подняться на мусульман,—турок,—это была для меня желанная минута! Должен сказать правду, что насколько возможно было для службы в. в-ва я не пощадил ни себя, ни своих подданных, и впредь не пощажу себя для службы в. в-а; я несколько раз еще выступал в походы к стороне Карса, и с тех пор как в Ахалцихской области, по воле Божьей, пролита нами мусульманская кровь—подобными действиями наши соседи, жившие в мире с нами добровольно или принуждаемые нами силою, с которыми, после указа в. в-а, мы прервали мир и дружбу, вследствие сего, после наших военных действий, все они считают нас заклятыми врагами, и мы никого не считаем своим благодетелем (доброжелателем), кроме всемогущего Бога и в. и. в-а; для нас достаточна эта надежда, и непоколебимо верим в надежду, обещанную нам в. в-м о том, что мы никогда не будем оставлены.