161. Д. X. Октябрь 1772 г. —Прошение надв. сов. кн. Ант. Ром. Моуравова на имя императрицы Екатерины.

Прежде нежели по всев. в. в. в. соизволению оправлен я был в 1769 году в Грузию поверенным в делах, находился я в военной и статской службе двадцать три года, и между тем во время Прусской воины был во всех случившихся тогда сражениях и баталиях: при Егерсдорфе, Цорндорфе, Палцихе и Франкфурте, также при осаде и взятие города Кольберга, и при разбитии и пленении двух прусских генералов, Вернера и Кноблрауха, а напоследи был членом в Конторе Конфискации. Данные мне от разных генералов, под предводительством и в команде которых я состоял, аттестаты достаточное подают засвидетельствование о ревности и усердии, с какими я при всяких случаях стремился достойным быть имени всеподданнейшего и верного раба. В бытность мою в Грузии равным образом, колико разумения моего достало, я поведение мое располагать тщился в тому же, чтоб намерение посылки моей в сию страну действительно исполнилось к пользе всев. в. и. в. службы, но, к крайнему моему несчастно, будучи в сентябре месяце 1770 г. присланным в Грузию лейб-гвардии капитаном Языковым арестован, отправлен сюда за караулом, на дороге осетинцами без остатку ограблен и едва жив доставлен, нахожусь и по ныне в ожидании своей участи в cтоль злополучном и горестном состоянии. Всем. государыня! Чистосердечно признаюсь и исповедую, что только из заданных мне уже по приезде моем сюда вопросных пунктов, к сокрушению моему, увидел сделанные мною ошибки, и что был в заблуждении, принимая меры по бывшей моей [367] в Грузии должности; но все то однако же произошло от сущего моего недоумения и непривычки, а не от недостатка всеподаннейшей верности, которая во всем моем управлении была первым правилом и руководством. При таких обстоятельствах препрославленное в. и. в. милосердие и великодушие—все мое упование составляют. Посему, повергая себя к стопам в. и. в., дерзаю всенижайше и с крайним и чувствительнейшим сожалением молить о всемилостивейшем помиловании меня, последнего в. и. в. раба, несчастием и стечением трудных приключений в замешательство и в напасть приведенного, и о всемилостивейшем призрении и бедности моей, определением к какому-либо месту, дабы в остальную жизнь с пропитанием остаться мог, и к чему никаких собственных способов не имею.

Октябрь 1772 года.

Сие всеподданейшее прошение писал и руку приложил я, надв. сов. князь Антон Романов, сын Моуравов.