9. Д. III. 30 ноября 1768 г. —Письмо графа Панина к царю Соломону.

По получении известия при высочайшем ее и. в. моей всем-шей государыни дворе об отправленном от вашей светлости и в Кизляр уже приехавшем митрополите Кутатинском Максиме, полною мочью от вас снабженном для испрошения помочи или войсками или другими способами против утеснения турецкого и заключения здесь именем вашим касающихся до того постановлении, не умедлено дань кизлярскому коменданту повеления о пристойном его и сюда отправлении. Благоволение ее и. в. вообще ко всему грузинскому народу, как православному и единоверному, и особливо к вашей светлости, как поборнику и защитнику христианства, находящемуся в похвальном и спасительном подвиге против нечестия, стремящегося утеснить и истребить православную веру в вашем отечестве, всегда было великое, но поныне однако же настояли обстоятельства, препятствующие явному пособствованию. Пока турецкий двор хранил мир, в рассуждении всероссийской Империи, ей, как знаменитейшей в Христианстве державе, оставалось нерушимым и со своей стороны содержанием оного всему свету показывать пример, в каком долженствуют быть уважении свято и торжественно заключенные трактаты.

Получаемые здесь известия о успехах одерживаемых в-ю с-тию над турецкими многочисленными войсками, подавали между тем надежду сколько несомненную, столько [23] утешительную, что ваше известное мужество, ревность по православной вере и любовь к отечеству, будут при покровительстве Божием, всегда справедливое дело защищающем, достаточны отразить все напасти и бедствия, в какие грузинский народ от нечестивых соседей, предуспевших его привести под свою власть, низриновен или, по малой мере, несчастливый его жребий, пока возможно будет за него вступится, учинить сносным, Объявление войны против здешней Империи, происшедшее недавно от Порты отоманской без всякой причины, но по одной к Христианству ненависти и обыкновенному ей вероломству, какое магометанам самый их закон не только попускает, но и подтверждает относительно христиан, изъемлет уже ныне из среды все то, что делало затруднение в снисхождении на домогательства в-ей св-сти. Всевышний благословил российское оружие и напредь сего не малыми против турок успехами, но тогдашние в Грузии и Имеретии владетели, не будучи обеспокоены от Порты, как имевшей нужду в войсках против здешних сил, незаботились, хотя и могли свергнуть с себя иго, тем больше их потомство отягощающее. Таким образом, настоящая война, при которой как справедливой и от необходимости защищения происшедшей, не меньше особливого Божьего покровительства пособствующего, известной храбрости российских войск ожидать должно, почтена быть может для вашего в вере, в совести и в свободности исправления дел, спасение заслуживающих утесненного и в прочем от нечестивых напаствуемого отечества, предзнаменованием отрады избавления или, лучше сказать, самым удобнейшим к тому орудием.

Неутомленное в. с. попечение к ограждению находящегося под властью вашею христианского народа, чтоб действительно цель свою достигло, зависит от новых стремительств, употребляемых к тому вами, но которые пред прежними тем удачнее быть уже могут, чем меньше без сомнения с турецкой стороны найдет сопротивления. Почти излишне входить в изъяснение, что при возгоревшей ныне между православным и магометанским государствами войне, вы хотя главнейше для [24] пользы вашего отечества трудиться будете, но тем самым окажете услугу всему христианству и ее и. в. моей всем-шей государыне как православной монархине, следовательно, теперь не одно, но многие побуждения имеете.

По приезде суда отправленного от вас митрополита, учинено быть имеет точное постановление о военных с стороны вашей действиях, и обще с ним пошлется к вам нарочный офицер с полным наставлением, а притом не оставиться дать и вспоможение, какое по расстоянию места удобнее можно будет исполнить. Между тем дабы в. с. не оставшись на долго в неизвестности как здесь принято ваше представление, я сим вас предварительно и по точному ее и. в. всем-шему повелению уведомляю, что оное касалось к особливой ее в-ва благоугодности, что ревность ваша к православию и обороне христиан всякой похвалы достойная, и, что на деяние ваше на защищение ее и. в. в самом деле уже совершается, чему всему сие дружеское мое письмо неложным и есть залогом и доказательством. Но пока митрополит ваш к высочайшему ее и. в. двору прибудет и назад к вам возвратиться требуется время немалое и потому здесь я предварительно же могу уверить и обнадежить вашу светлость от высочайшего имени моей всем-шей государыни, что когда Господь Бог благословит нас успехами над общим христианским неприятелем и тем дела приведены будут к примирению, тогда ее и. в. несомненно вашу пользу и интерес между выгоднейшими для Империи своей артикулами поставить изволит в самом мирном трактате. Ваша светлость может теперь старание употребить к собранию большего числа войска, нежели сколько обыкновенно содержит, да и действительно начать против общего неприятеля действовать, не допуская его привести себя в оборонительное состояние, а тем самым, облегчая и последующие ваши предприятия. Скорое исполнение по сему моему благонамеренному совету имеет быть новым опытом усердия вашего к общей всего христианства пользе и к собственной вашего отечества, будучи теперь одна от другой, как выше сказано, нераздельна, а потому и новым убеждением всем возможным со здешней [25] стороны вам способствовать. Я уповаю, что в. с. и сами по себе стараться не преминете Грузинского и Кахетинского царя Ираклия, вашего ближнего соседа склонить, чтоб он с вами против врага христианского имени общее дело составил. Он не меньше к тому одолжен как христианский владетель и народа такого, который равномерно вашему находится в утеснении в рассуждении православной веры и свободности жития, с той только разностью, что ваше владение расхищается от турок и от варваров, в горах живущих, лезгинцев, а его от сих последних, которые пленников туркам же продают, но по превозможении турок и лезгинцы общими силами скорее усмирены быть могут, а, вопреки, усиление одних послужит усилением и для других.

Ежели когда грузинские христиане (я разумею всех вообще в вашем и Ираклиевом владении живущих и всех других какие бы еще находились) могут надеяться избавиться от порабощения турок, то я и еще повторяю, что в настоящее время при происходящей между всероссийскою Империей и Портою отоманскою войне, всякой из тамошних начальников, сей благовременный случай пренебрегающий, понесет грех не простительный и будет пред Богом, пред всем христианством и пред совестью своею столько повинен, сколько мог бы душ христианских от погибели спасти, а не предупредит, или по нерадению, или по предпочтению собственного своего покоя. Сие рассуждение касается однако ж до могущих быть иногда некоторых из грузинских князей и дворян таких нерадивых мыслей, но в рассуждении царя Ираклия я совершенно удостоверен, что он всю цену приглашения вашего, подтверждаемого здешним желанием и собственную свою и своего народа в том обращающуюся пользу, совершенно знает и, что вам ни какого труда не будет приобрести его вспоможение.

В прочем, желая в. с. долголетнего здравия, всяких благополучий и успехов, пребуду всегда с особливым почтением в. с ко услугам готовый ее и. в. первенствующий министр Гр. Н. Панин.