ЗАПИСКА ВРЕМЕННОЙ КОМИССИИ О ВЛАДЕНИЯХ МЕХТУЛИНСКОГО ХАНСТВА И ПОВИННОСТЯХ, ОТБЫВАЕМЫХ ЖИТЕЛЯМИ ХАНУ И ЧАНКАМ

1867 г.

1. Предание об основателе Мехтулинского ханства

По преданию, свежесохранившемуся в народе, Мехтулинское ханство образовалось назад тому около 200 лет и получило название от основателя своего Мехтия (Ханство именуется туземцами обыкновенно Мехтула, что в переводе означает Мехтиевское), которому народ добровольно отдался под управление.

Обстоятельства образования ханства рассказываются таким образом.

Один из членов казикумухского ханского дома, носивший означенное выше имя Мехтий (с прозвищем Кара, от которого предание именует его Кара-Мехтием), по неудовольствиям с тамошним ханом, удалившись из Кумуха, стал проживать попеременно в разных деревнях соседственных к населению, составившему впоследствии Мехтулинское ханство. Живя в таком соседстве, Кара-Мехтий вскоре сделался известным этому населению как человек, который способен удерживать принятое им под свое покровительство население от внутренних неурядиц и ограждать от набегов соседей.

По этой молве Кара-Мехтий приглашен был сперва аймакинцами, а потом оглинцами, с тем чтобы он принял их под свое покровительство. Примеру этих селений последовали вскоре и общества других одиннадцати селений, живущих до того вольными самостоятельными общинами, и Кара-Мехтий, приняв их в свое ведение, в непродолжительное время приобрел над всем отдавшимся ему народом власть правителя и военачальника.

Первые годы управления Кара-Мехтия все потребное на продовольствие его и находившихся при нем людей жители доставляли по мере надобности разновременными добровольными сборами между собой, а потом, когда надобности эти определились настолько, что годовые потребности на содержание правителя их сделались известны, тогда часть селений распределила между собой удовлетворение нужд правителя в виде определенных повинностей, а другие селения, менее достаточные, [36] остались при одной обязанности — выставлять по приказанию правителя вооруженных людей.

Вместе с тем Кара-Мехтию народ предоставил в свое пользование некоторые участки общественных земель и пастбищных гор.

После Кара-Мехтия власть и права, предоставленные ему народом, переходили к его потомкам по праву старшинства в роде, они успели значительно усилить и укрепить за собой эти права и, войдя в родство с домами шамхала и аварских ханов, начали сами именоваться ханами, но кто именно первый наследовал Мехтию и сколько поколений перешло до того, пока достоинство владетеля досталось Ахмет-хан-Аджию, ни у старожилов, ни у нынешних членов ханского дома никаких верных сведений не сохранилось.

2. Мехтулинское ханство в конце прошедшего столетия

Современники же Ахмет-хан-Аджия, из коих несколько человек находятся еще в живых, и в начале нынешнего положительно удостоверяют, что он был второй сын Умы, что право ханствования должно было перейти к старшему брату его, Али-Султан-беку, но он не пожелал властвовать, а взял в свой удел четыре деревни, предоставил остальные младшему брату Ахмет-хан-Аджию на правах владетеля и что через то в ведение хана поступили из прежнего нераздельного владения только девять селений, а четыре, составлявшие по численности населения около половины ханства, отошли особым уделом к старшему брату его.

Ахмет-хан-Аджий умер бездетным в 1797 г., когда Али-Султан-бек еще был жив, поэтому все ханство вторично досталось ему, но он снова отказался и, оставшись при своем уделе, посадил на ханство старшего сына своего Гасан-бека.

В 1800 г. со смертью аварского владетеля Омар-хана пресеклась мужская линия тамошних владетелей. Единственная же дочь Омара, Паху-Бике, находилась тогда в замужестве за вторым сыном Али-Султан-бека, Султан-Ахмет-беком. Поэтому и по желанию аварцев, возбужденному вдовой Омар-хана. Гийли-Бике (После смерти Омар-хана остались 2 жены — первая Кистаман (мать Паху-Бике, находящейся в замужестве за Султан-Ахметом) и вторая Гийли-Бике, которая по принятии Султан-Ахметом Аварии также сочеталась с ним браком), Султан-Ахмет-бек призван был принять ханство Аварское.

3. Брат мехтулинского хана получает ханство Аварское

Султан-Ахмет-бек согласился на это предложение и стал ханствовать в Аварии. Таким, образом при жизни еще Али-Султан-бека сыновья его сделались ханами: Гасан-бек — в Мехтуле, а Султан-Ахмет-бек — в Аварии. [37]

В 1807 г. Али-Султан-бак умер, и хотя удел его должен был бы поступить к мехтулинскому владетелю Гасан-хану, но брат его Султан-Ахмет-хан потребовал, чтобы удел отца их весь оставлен был за ним. Гасан-хан не стал спорить и предоставил Султан-Ахмет-хану селения: Дургели, Кака-Шуру, Параул и Уруму, которые и состояли в исключительном владении его до прихода Ермолова в Дагестан.

4. Приход генерала Ермолова в Дагестан в 1818 г.; измена мехтулинского и аварского ханов

Генерал Ермолов пришел с войсками в шамхальство Тарковское с целью обозреть его владение и выбрать место для заложения в нем крепости в 1818 г.

На пути следования его один только владетель тарковский, Мехти-шамхал, встретил его приязненно, а вое прочие владетели, которые считались тогда покорными русской державе, выступили против него со своими подвластными и хотели воспрепятствовать движению нашего отряда, но генерал Ермолов разбил их скопища в нескольких местах и, изгнав владетелей в горы, объявил их лишенными прав на занятые нашими войсками владения их, как это объяснено в бумаге, данной им Мехти-шамхалу тарковскому и сохранившейся в подлиннике в доме нынешнего шамхала.

Бумага эта следующего содержания:

5. Изгнание мехтулинского хана и предоставление шахмалу 4 деревень, составлявших удел аварского хана из Мехтулы

«Господину генерал-лейтенанту высокостепенному и высокопочтенному Мехти-шамхалу тарковскому, вали дагестанскому Ваше превосходительство, сохраняя верность в службе великого государя нашего, а паче при последнем возмущении Дагестана, в котором, кроме г. Тарки, все владения Ваши приняли участие, оставаясь твердым в преданности к его величеству и находясь при войсках его, заслужили справедливое вознаграждение.

Именем великого государя моего, по власти высочайше мне дарованной, присоединяю к владениям Вашим, в полное Ваше управление, имение изгнанных мною изменников: Султан-Ахмет-хана аварского, брата его, дженгутанского бека Гасан-хана и Гирей-бека (Гирей-бек был владелец Бамматуллы, под которой известны были семь деревень, именно: Большие Казанищи, Малые Казанищи, Буглень, Муселим-аул, Халим-Бек-аул, Кафыр-Кумух и Темир-Хан-Шура. Эти деревни составляли особый удел потомков одного из членов шамхальского дома, по имени Баммата, которому представлены были они в наследственное владение и наследники которого управляли им независимо от шамхалов. Последним старшим владетелем в Бамматулле был названный в бумаге Ермолова Гирей-бек. Ему, однако ж, не принадлежало право пользования доходами и повинностями с селений: Малые Казанищи, Кафыр-Кумух и части селения Халим-Бек-аул, которые имели своих особых беков из фамилии главного владельца Бамматуллы. По изгнании Гирей-бека из этого владения, он умер в горах, а братья его бежали в Турцию, назад тому около 40 лет. Из бамматуллинских деревень не существует ныне только Темир-Хан-Шуры, жители которой по занятии их селения нашими войсками выселены были в Халим-Бек-аул.

Султан-Ахмет-хан аварский принял присягу на подданство России в 1803 г., а в 1807 г. ему пожалован был чин генерал-майора; когда же именно поступили в подданство России Гасан-хан мехтулинский и Гирей-бек бамматуллинский, сведений не разыскано), состоящее в селениях: Параул, Кака-Шура, Дургели и Казанищи, с окрестными деревнями. Надеюсь, что сия милость государя императора умножит усердие Ваше к его службе...

Селения сии отдаются Вашему превосходительству за верность, собственно лицом Вашим оказанную, а потому наследникам Вашим могут принадлежать не иначе, разве государь император соизволит дать [38] на то подтверждение. В г. Тарки, ноября 21 дня 1818 г., генерал от инфантерии Ермолов».

На основании этой бумаги удел аварского хана Султан-Ахмета из Мехтулинского ханства, именно деревни: Кака-Шура, Дургели, Параул и Урума — поступил во владение шамхала.

Из прочих деревень ханства, признавших тогда полную покорность нашей власти, именно селения: Большой Дженгутай, Малый Дженгутай и Дуранги — образовано было особое приставство, над которыми поставлен был сперва один из шамхальских чиновников, а потом русский офицер войсковой старшина Яков Батырев, но как изгнанные владетель авехтулинский и хан аварский постоянно подстрекали жителей к беспорядкам и, наконец, по их же подговору пристав Батырев был убит изменнически, а восстановление на прочных основаниях нашего управления в этой части края представляло много затруднений, то по ходатайству Мехти-шамхала за детей Гасаи-хана, умершего в изгнании, вскоре после умерщвления пристава Батырева генерал Ермолов дозволил детям Гасан-хана, Ахмед-хану и Али-Султану, явиться с повинной и, даровав им прощение, дал первому из них бумагу, сохранившуюся в доме хана в подлиннике.

6. Восстановление в Мехтуле ханского управления в лице Ахмет-хана

Бумага эта такого содержания: «Высокопоставленному Ахмет-хану, владельцу дженгутайскому.

Священным именем великого и могущественного российского императора возвращаю я Вам во владение, на основании прежних прав и обыкновений, принадлежавшие умершему отцу вашему деревени: Большой и Малый Дженгутай, Гапши, Кулецма, Оглы, Аймаки, Джоглы, Ахкент и Дуранги.

Никакой дани и налогов на Ваших подвластных я не налагаю.

На Вас, как владельца, возлагается обязанность сохранять между подвластными спокойствие и блюсти за точным исполнением данной ими в верности императору присяги.

Вы оправдать должны доверенность благотворящего Вам правительства. Января 1 дня 1824 г., в сел. Большие Казанищи, генерал от инфантерии Ермолов».

В силу этой бумаги Ахмет-хан принял Мехтулинское ханство, за исключением удела дяди своего аварского хана, состоявшего из четырех деревень, отданных генералом Ермоловым в 1818 г. Мехти-шамхалу, но вскоре после того шамхал выдал за Ахмет-хана дочь свою (вдовствующую ныне ханшу Нох-Бике) и передал ему одну из мехтулинских деревень, именно Кака-Шуру, и тогда владение его составило 10 деревень:

Младший брат Ахмет-хана, Али-Султан (ныне полковник), отправлен был тогда же в Россию на службу, и до 1834 г. Ахмет-хан владел означенными десятью деревнями один, в этом же году Али-Султан прибыл на родину и получил от Ахмет-хана в виде удела сел. Кака-Шуру, которое и по настоящее время находится в его владении.

Между тем аварский хан Султан-Ахмет умер, дети его (из коих старший Абу-Султан-Нуцал-хан, именуемый в наших бумагах преимущественно последним именем Нуцал-хан, был уже признан нашим правительством ханом аварским) были в 1834 г. истреблены горцами. [39]

7. Поручение Ахмет-хану управления Аварией

По восстановлении в Аварии порядка правительство наше поручило управлению ею Ахмет-хану мехтулинскому, как потому, что он был ближайший родственник аварского дома (Султан-Ахмет-хан умер в 1826 г., после его смерти вдова его, Паху-Бике, стала искать принятия детей ее в подданство России и признания старшего сына ее, Нуцал-хана, владетелем Аварии. Наше правительство уважило просьбу Паху-Бике, и Нуцал-хан в 1831 г. получил всемилостивейшую грамоту на утверждение его ханом аварским. В 1834 г. горцы, восставшие против возникновения в Дагестане русской власти и самих ханов, предательски умертвили Нуцал-хана и двух его братьев, и правителем Аварии сделался временно предводитель мятежников Гамзат-бек, но он и сам скоро был умерщвлен в хунзахской мечети приверженцами ханского дома, и все сообщники его, во главе коих после Гамзат-бека стал Шамиль, изгнаны из Хунзаха, и затем в Аварии восстановлено ханское управление в лице Ахмет-хана авехтулинского), так и потому, что он один считался способным управлять Аварией в то смутное время. После Нуцал-хана осталась беременная жена его Айбат (дочь Мехти-шамхала тарковского), от которой родился сын, названный по имени деда своего Султан-Ахметом и предназначенный нашим правительством наследником Аварского ханства.

Таким образом Ахмет-хан, давно уже утвердившийся в ханствовании над мехтулинцами, получив в свое ведение и Аварию, рассчитывал властвовать в ней долго, до совершеннолетия прямого наследника этого ханства, а в случае смерти его мог надеяться испросить утверждение за ним Аварии и навсегда, в потомственное владение.

Впрочем, на ханство Аварское «мел также претензию в случае смерти малолетнего наследника Аварии и шамхал тарковский, князь Абу-Муселим-хан (Мехти-шамхал умер в 1830 г. на пути следования из Петербурга; ему наследовал старший сын его, Сулейман-паша, умерший бездетно в 1836 г., и тогда титул владетеля достался старшему по нем брату его, Абу-Муселим-хану, который в 1855 г. всемилостивейше возведен в княжеское достоинство Российской империи.

Он был шамхалом до 1860 г., а в этом году со смерти его наследовал нынешний шамхал, сын его, князь Шамсудин, всемилостивейше утвержденный в этом достоинстве в 1863 г.), который был женат на родной тетке его, дочери Султан-Ахмет-хана, Селтанет-Бике, и, имея от нее сына, князя Шам-судина (нынешнего шамхала тарковского), считал его ближайшим наследником Аварского ханства, а себя — естественным опекуном его.

Но пока малолетний Султан-Ахмет-хан был жив, претензии на Аварское ханство не могли иметь никакого серьезного значения для нашего правительства, а между шамхалом и ханом мехтулинским началась распря за деревни Параул, Дургели и Уруму, составлявшие удел Султан- Ахмет-хан а аварского.

Еще при жизни Нуцал-хана аварского мать его, Паху-Бике, домогалась, чтобы с поступлением сыновей ее в подданство России им возвращен был удел их отца из Авехтулинского ханства, отданный генералом Ермоловым шамхалу, но наше правительство отклонило это домогательство, находя неудобным отобрание у шамхала деревень, предоставленных ему за верную службу.

8. Начало домогательств возвратить в состав Мехтулинского ханства селения, отданные генералом Ермоловым шамхалу

Ахмет-хан же, получив в свое управление Аварию, счел себя вправе как по своей службе, так и по принадлежности означенных селений к Мехтулинскому ханству искать, возвращения оных в свое владение. Шамхал тарковский, опасаясь, чтобы Ахмет-хан не успел в этом домогательстве, совершил дарственный акт, по которому деревни те записал в 1838 г. за малолетним племянником своим, наследником Аварского ханства Султан-Ахметом, которому они должны были бы достаться по наследству от деда, лишившегося их за измену русскому правительству. [40]

9. Поручение управления мехтулинцам после Ахмет-хана ханше при помощи русского штаб-офицера

Домогательство Ахмет-хана этой мерой было также отклонено, он умер в 1843 г. в чине генерал-майора, оставив после себя малолетних детей и вдову Нох-Бике. Управление Мехтулинским ханством (Авария же поручена была управлению русского штаб-офицера, но вследствие общего восстания в горах управление это продолжалось весьма недолго. Она отторгнута от нас в том же 1843 г. и поступила снова в наше подданство только с замирением Дагестана в 1859 г) поручено было ханше Нох-Бике. Но как смутные обстоятельства того времени потребовали, чтобы ханством управляла более твердая власть, то и найдено было назначить ей в виде помощника русского штаб-офицера, который, действуя во всем как бы с ее согласия, был на самом деле полным правителем ханства впредь до совершеннолетия наследника Ахмет-хана (Наследником этим признан был нашим правительством старший сын Ахмет-хана Гасан, он умер в Пажеском корпусе в 1847 г., и право наследования перешло к. старшему по нем брату его, Ибрагим-хану). Назначение такого помощника ханше состоялось в 1844 г., и управление мехтулинцами через наших штаб-офицеров продолжалось до 1856 г.

В этот период времени наследник Аварского ханства, малолетний Султан-Ахмет, умер, и записанные за ним шамхалом 3 деревни сделались опять предметом распрей между шамхалом и мехтулинским домом.

Дагестанское начальство, принимая во внимание стесненное положение брата мехтулинского хана Али-Султана, имевшего в своем управлении и пользовании только одну деревню — Кака-Шуру, ходатайствовало о предоставлении ему и другой деревни, из тех, кои остались после наследника Аварского ханства.

10. Решение главного кавказского начальства по спору за означенные деревни

Вследствие сего главнокомандовавший Отдельным кавказским корпусом светлейший князь Воронцов предоставил Али-Султану деревню Дургели, о чем сообщено было сему последнему командовавшим в Северном Дагестане князем Бебутовым письмом от 2 апреля 1847 г. за № 881 такого содержания:

«Господин главнокомандующий Отдельным кавказским корпусом князь Михаил Семенович Воронцов по рассмотрении и соображении всех обстоятельств спорного дела насчет наследства деревнями Дургели, Урма и Параул, в 1838 г. подаренных шамхалом тарковским покойному племяннику его Султан-Ахмету, изволил решить это дело следующим образом:

1. Дургели, как ближайшую к сел. Кака-Шура, с несколькими по моему усмотрению кутанами отдать Вам, дабы доставить Вам более способов к приличному существованию.

2. Деревни Урму и Параул возвратить шамхалу тарковскому.

3. Мирзе-беку (Мирза-бек был сын Нуцал-хана аварского от простой узденки. Он умер отравы, полученной в деле против горцев в 1854 г. в чине капитана, оставив после себе одного сына Сурхая, ныне проживающего в сел. Большом Дженгутае с матерью), побочному сыну последнего аварского хана, отдать кутан, который бы доставлял ему средства для существования.

О таком решении его сиятельства, изъясненном в предписании ко мне от 28 февраля сего года за № 318, сообщая Вам, присовокупляю, что, согласно оного, я вместе с сим прошу шамхала тарковского распорядиться: сел. Дургели и из числа принадлежащих к оному двух кутанов, один называемый Айляма, передать в управление Ваше, другой же кутан, называемый Арумя, отдать Мирзе-беку. Вследствие чего, когда со стороны шамхала будет сделано распоряжение о передаче Вам [41] означенного селения и кутана, то имеете принять таковые и вступить в управление оными».

Но как распри за означенные деревни не прекратились и после этого решения, то покойный князь Воронцов вторично входил в рассмотрение дела сего и дал командовавшему в Северном Дагестане войсками предписание от 24 октября 1847 г. за № 25 такого содержания:

«В предписании моем к генерал-лейтенанту князю Бебутову от 28 февраля сего года за № 318 насчет спорных деревень между шамхалом и домом ханов авехтулинских — Дургели, Урума и Параул я дал следующее решение:

1. Дургели с несколькими кутанами отдать подполковнику Али-Султану, дабы доставить ему более способов к приличному существованию.

2. Уруму и Параул возвратить шамхалу.

3. Мирзе-беку, побочному сыну аварского хана, отдать кутан, который бы доставлял ему средства к существованию.

Усматривая из отношения князя Бебутова к начальнику Главного штаба за № 878, что и за приведением в исполнение этого решения не прекратились распри за эти деревни и самое владение оными подало повод к новым неудовольствиям и беспорядкам, я нахожу нужным объявить поименованным лицам от моего имени следующее:

Что упомянутые три деревни после отдачи их генералом Ермоловым Мехти-шамхалу за заслуги его правительству не составляли его личной собственности, но [составляли] достояние шамхальского дома, и не могли быть шамхалами без согласия правительства отчуждаемы, так точно, как и другие части шамхальства; с отдачей же их Абу-Муселим-ханом с высочайшего соизволения племяннику своему, малолетнему аварскому Султан-Ахмету, право на владение оными перешло в дом аварских ханов, а с прекращением рода этих ханов по смерти Султан-Ахмета, и деревни те поступили в распоряжение правительства, и ни шамхал, ни члены дома ханов мехтулинских не имеют на них никакого права; что деревни те и принадлежащие к ним кутаны отданы мной, как выше объяснено, шамхалу Али-Султану и Мирзе-беку не по праву наследства, но в виде особой милости правительства за преданность и заслуги их, что на сем основании им предоставляется право пользоваться всеми доходами и повинностями с жителей по обычаю края, но с тем, однако ж, чтобы все взаимные отношения жителей и обычаи касательно пастбищ, воды и прочего отнюдь не изменялись в том положении, как это существовало издревле, до поступления деревень к разным владельцам. Если же кто из них нарушит этот порядок, то лишится права на управление предоставленным ему участком. О чем прошу Ваше сиятельство объявить письменно помянутым владельцам» (Дело, которое должно заключать в себе всю переписку по прописанным здесь бумагам за № 281 и 25, не отыскано в архиве Штаба войск Дагестанской области, но бумаги эти сохранились у полковника Али-Султана — первая в подлиннике, вторая в копии, за удостоверением командовавшего в Дагестане войсками князя Аргутинского).

Предписание это передано было в копии шахмалу и Али-Султану для точного исполнения, и с того времени между шамхалом и мехтулинским домом прекратились всякие распри за составлявшие удел Султан-Ахмет-хана аварского селения, из коих Параул и Урума находятся и поныне во владении шамхала, а Кака-Шура и Дургели — во владении Али-Султана.

11. Поручение управления мехтулинцами Ибрагим-хану; назначение его затем ханом Аварии и Решид-хана — ханом мехтулинским

Продолжавшееся с 1844 г. до исхода 1855 ,г. непосредственное управление мехтулинцами через русских штаб-офицеров, назначавшихся сперва под названием помощников ханши, а потом под именем [42] управляющих ханством, заменено было в начале 1856 г. поручением этого управления старшему сыну Ахмет-хана, Ибрагим-хану. Он управлял мехтулинцами до 1859 г. и в этом же году приказом главнокомандовавшего Кавказской армией князя Барятинского от 4 августа был назначен ханом Аварии, а младший брат его, Решид-хан — ханом мехтулинским.

Приказ этот следующего содержания:

«Отторгнутая в 1843 г. из-под русской власти Авария 23 июля изъявила покорность и по-прежнему вступила в подданство его императорского величества.

На основании предварительно испрошенной мной лично высочайшей воли восстанавливая Аварское ханство, назначаю ханом аварским флигель-адъютанта его величества лейб-гвардии казачьего полка ротмистра Ибрагим-хана мехтулинского. Младшего же его брата, лейб-гвардии Гродненского гусарского полка поручика Решид-хана, назначаю ханом мехтулинским».

12. Учреждение при Решид-хане ныне существующего штатного управления

Таким образом, ханствование в Мехтуле досталось в 1859 г. Решид-хану. Он управлял ханством один непосредственно до образования Дагестанской области, а с образованием этой области, в июне месяце 1860 г., при хане учреждено управление, состоящее из помощника его с военной канцелярией и словесным судом, и затем по настоящее время в учреждении управления ханством никаких перемен не последовало.

13. Нынешний состав мехтулинской ханской фамилии

Кроме хана мехтулинского Решид-хана, который женат на дочери дяди своего Али-Султана, Зайдат-Бике, но детей не имеет, находящиеся в живых другие члены ханского дома суть:

1. Родной брат и предшественник его, флигель-адъютант полковник Ибрагим-хан мехтулинский; лишившийся Аварии, вследствие неудовлетворительного управления ею, он живет с семейством в г. Темир-Хан-Шуре содержанием, от казны получаемым, в ханстве же никакой собственности и никаких прав на услуги от жителей не имеет.

2. Мать их, вдова генерал-майора Ахмет-хана, Нох-Бике, живет также преимущественно в Темир-Хан-Шуре, имеет в своем владении предоставленный сыном один участок земли и пользуется от жителей сел. Большой Дженгутай некоторыми услугами в счет повинностей, коими они обязаны хану.

3. Родной дядя хана, полковник Али-Султан мехтулинский, живет с семейством в сел. Кака-Шура и пользуется повинностями с какашуринцев и жителей сел. Дургели.

Более этих лиц в ханстве нет никого, кто бы признаваем был за равноправных с ними членов мехтулинской ханской фамилии, но в Большом и Малом Дженгутае, а также в селениях Ахкенте и Чоглах есть чанки, пользующиеся от поселян повинностями на правах беков.

14. Чанки мехтулинского ханского дома и селения от жителей коих они пользуются разными повинностями

Представители этих чанков суть:

В Большом Дженгутае; живущая в нем дочь майора Шихша-бека, Бату, находящаяся в замужестве за капитаном Алескендером Алипкачевым, она пользуется теми же повинностями от одного из девяти кварталов сел. Большого Дженгутая, именно Маджаат-аула, какими пользуется хан. [43]

В Малом Дженгутае:

Служащий в Дагестанском конно-иррегулярном полку юнкер Мирза-бек Ягья-бек-оглы живет в Малом Дженгутае и пользуется от двух частей населения его теми же доходами, какие хан получает от одной трети этого селения.

В селении Ахкенте:

Три семейства чанков, именно: Гирея, Бамата и Чопана — сыновей Али-Халау, кои пользуются от ахкентцев определенными издавна повинностями на правах землевладельцев.

В селении Чоглах:

Четыре семейства чанков, именно: 1. Бамата-Иху-оглы; 2. Ахмет-хана; 3. Шейх-Магомы и 4. Абдул-Муталима — сыновей Муту, кои также пользуются от оглинцев определенными издавна повинностями на правах землевладельцев.

15. Селения несущие повинности хану

Хан же пользуется разными налогами и повинностями, частью издавна установившимися, частью введенными при нашем правительстве (о чем подробно объясняется ниже), от сел. Большого Дженгутая, за исключением из него квартала Маджаат-аула, от одной трети сел. Малого Дженгутая, от селений Дуранги и Апши, в последнем на правах земледельцев, а в первых трех на правах правителя.

Остальные же селения ханства, как-то: Оглы, Кулецма и Аймаки — никаких обязательных повинностей никому не отбывают.

16. Роды и виды повинностей лежащих на мехтулинцах в пользу хана и чанков и особые доходы хана

Все ныне существующие налоги и повинности в пользу хана и чанков ханского дома, а равно доходы получаемые ханом, могут быть подразделены на три главных рода, имеющих по нескольку видов:

К первому роду принадлежат налоги и повинности, довольно точно определенные, ко второму — неопределенные в размере, но выполняемые жителями по мере надобности и востребованию, к третьему — случайные, обязательные только при известных обстоятельствах.

Виды налогов и повинностей первого рода суть:

1. Кент-ясак (сельский ясак).

С каждого хозяина, имеющего стадо баранов не менее 30 голов, взимается ежегодно по одной овце.

Размер этой подати остается тот же, хотя бы овцевод имел несколько сот и более голов. Она не взыскивается с хозяев, начинающих заведение баранты, в течение одного года, сколько бы заводящий ни приобрел толов с первого раза.

2. Сабу (мера для зерна около пуда и 10 фунтов).

Подать по одной сабе взимается с каждого дыма в селениях Большой и Малый Дженгутай и Дуранги пшеницей, а в других податных селениях — маарем (особый род горного хлебного зерна, имеющего цену наравне с ячменем). Подать эту обязаны отбывать все те, кои производят посевы сами или отдают земли под посев другим за условленную долю с урожая.

3. Арба-агач (арба дров).

Всякий дым, имеющий рабочий скот, обязан доставить владельцу по две арбы дров в год. По показанию жителей, подтвержденному владельцами, прежними обычаями установлена был а (поставка с каждого дыма [44] только по одной арбе дров; а вторая арба стала требоваться ют них со времен властвования Ахмет-хана, сперва в виде временного пособия, а потом требование это обращено в постоянную повинность, которую они несут уже около 30 лет.

4. Кууг (саман или мякина).

Сбор мякины произведен был в первый раз также при Ахмет-хане, в 40-х годах, в виде пособия ханскому дому по случаю недостачи мякины для прокормления скота и лошадей хана, потом сбор повторился несколько (раз при ханше и затем обращен в обязательную и постоянную повинность по одной корзине с двора, так что сбор с 3 или 4 дворов составляет арбу мякины.

5. Бильха (барщина).

а) Сабан-бильха — выставка плугов для распашки полей владельца, в числе, какое может снарядить население, обязанное нести эту повинность. Плуги в ханстве бывают двух родов, именно: шестипарные в одном Большом Дженгутае и однопарные в прочих селениях (За исключением Дургели и Кака-Шура, о повинностях с коих здесь не включено подробных объяснений, так как они составляют особый удел дяди хана Али-Султана и не несут никаких повинностей в пользу хана). От владельца зависит потребовать часть плугов весной, часть осенью, но те хозяева, кои исполнили уже один раз работу весной, не могут быть потребованы осенью.

б) Бичан-бильха — выставка по одному косцу с дома на день для кошения и уборки владельческого сена.

в) Урак-бильха — выставка жнецов по одному с дома на один день для уборки владельческих посевов.

По показанию жителей, подтвержденному и владельцами, распашка, кошение и жатва производятся, по издавна существующему обычаю, только до полудня, и затем рабочие вправе расходиться. Продовольствие рабочим дается обыкновенно от владельцев. Сверх сего жители заявили, что в прежнее время они выставляли для кошения и жатвы по одному только человеку на день на обе работы, так что от семейства, давшего раз косца, не могло уже требоваться выставки жнеца, но по разборе этого заявления оказалось, что выставка на обе работы производилась от каждого дыма на день еще при Гасан-хане, т. е. до нашего владычества.

Виды повинностей второго рода суть:

6. Выставка ароб для разных надобностей хана.

7. Выставка рабочих для строительных работ в доме хана и для обработки его сада.

8. Выставка конных чапаров для посылок по делам ханского дома.

Все эти три повинности исполняются по мере востребования. Но по показанию жителей, не опровергнутому поверенными хана, их почти не существовало в прежнее время. Наряд ароб для переездок ханского семейства (коч-арба), хотя и бывал, но весьма редко и в незначительном размере, так что этот наряд не мог составить никакой тягости, но со времен Ахмет-хана требования ароб сделались чаще и не только для надобностей по переездам, но и по перевозкам всякого рода для ханского дома, так что все лежавшее прежде на обязанности ханских чагаров (крестьян) пало на жителей и аробная повинность сделалась для них весьма чувствительной. Точно так же строительные работы были весьма редки, а чапарской повинности почти совершенно не существовало, потому что по всем надобностям хана рассылались нукеры, которых ханы содержали прежде в весьма большом числе.

9. Сверх этих повинностей, нынешний размер коих оспаривают [45] жители, они совершенно правильно жалуются на налог косвенный, падающий на них от установления откупа за право торговли напитками и красными товарами в двух селениях.

Эти откупы, как оказалось по оправкам, введены при управлении ханством вдовой хана, Нох-Бике, в 1844 г. и с того времени продолжаются.

К третьему роду принадлежат повинности, обязательные при известных обстоятельствах, и доходы случайные.

10. Жители селений Большого и Малого Дженгутая обязаны при женитьбе членов ханского дома и погребении их (за исключением младенцев) поставлять в дом хана по арбе дров и сабе пшеницы с дома, а жители селений Апши, Дуранги, Ахкент и Чоглы — по одному быку.

11. В селениях, показанных в этой ведомости, в случае смерти кого-либо из жителей без детей мужского пола, хан вправе распорядиться их недвижимым имением по своему усмотрению. Он, как и предшественники его, обыкновенно предоставляют подобные имения родственникам умершего за умеренную плату, а если умерший оставил дочерей, то на получившего имение возлагается обязанность пропитывать и пристроить детей.

12. Штраф.

Со всех деревень ханства, кроме селений Кака-Шура и Дургели, хан пользуется правом получения установленных обычаем штрафов за преступление, как-то: за убийства, поранения, увоз женщин и воровство.

13. Ясак с баранты на Аркассмих горах.

По издавна установившемуся обычаю, авехтулинские ханы за содержание охранного караула на Аркасских горах получали ясак с каждого выводимого туда стада по барашку. Хотя выставка караула давно уже не существует и горы хану не принадлежат, но право получения ясака осталось за ним и по настоящее время.

На какие именно селения и в каком размере падает несение всех объясненных выше налогов и повинностей и во что может быть принята ценность их, показано в особых ведомостях под лит. А, Б, В, Г, Д, Е и Ж, представляемых вместе с этой запиской.

17. Ханские чагары

Здесь нужно упомянуть еще, что в Большом Дженгутае хан имеет шесть душ чагаров, из коих пять мужчин, имеющих жен и детей свободного состояния и живущих особо от ханского двора, своим собственным хозяйством, и одна вдова с дочерью, так же живущая особо, своим хозяйством. Более сего у хана нет ни чагаров, ни кулов и каравашек. Чагары обязаны исполнять разные домашние работы во дворе его, а равно и полевые работы по востребованию. Повинности, на них лежащие, переложены на деньги и значатся в ведомости под лит. Б.

Из исчисленных выше повинностей и налогов три деревни, именно: Апши, Ахкент и Чоглы — несут оные, как упомянуто об этом выше, по поземельному праву владельцев на места, занимаемые этими селениями, а три (Большой и Малый Дженгутай и Дуранги) несут отбываемые ими налоги и повинности, установившиеся по власти правителя — требовать от населения удовлетворения своих потребностей за отправление суда и расправы (Между селениями, состоящими в зависимых отношениях к владельцам по поземельному праву, и селениями, в коих обязательные отношения к фамилии наследственных правителей, кроме разности в размере некоторых повинностей, существенное различие заключается в том, что переходящие из селений второго разряда в другие места имеют неотъемлемое право распорядиться своим домом и землями по усмотрению, тогда как оставляющие селения первого разряда вправе воспользоваться только движимым имуществом, а недвижимое поступает в пользу землевладельца). [46]

18. Жалобы жителей на увеличение повинностей и введение новых налогов и меры, принятые по этим жалобам

Увеличение владетелями и другими владельцами размера некоторых обычных повинностей и введение новых видов их началось еще до нашего владычества в этом крае. Это видно из того, что, как только появилась здесь русская власть, которой жители могли принести свои жалобы, они обратились к ней с просьбой об ограждении их от дальнейшего нарушения прежних обычных отношений к владельцам.

Вследствие этих жалоб генерал Ермолов в 1824 г. дал Мехти-шамхалу следующую бумагу:

«Высокостепенный и превосходительный господин генерал-лейтенант Мехти-шамхал тарковский, вали дагестанский.

Желая точным образом определить прежние права жителей деревень, в 1820 г. по распоряжению моему, учиненному священным именем великого и могущественного государя, поступивших во владение Вашего превосходительства, и повинности, которые обязаны они отравлять в пользу прежних своих владельцев, приказал я принести оные в известность через лучших и почтеннейших старшин селений: Параул, Дургели, Кака-Шура, Урума, Большие Казанищи и принадлежащих к сему последнему деревень.

Составленное описание прав и повинностей препровождая к Вашему превосходительству, прошу со стороны Вашей сделать распоряжение, чтобы чиновники, определяемые к управлению оными, под опасением строгого взыскания нарушать оные они не осмеливались.

С удовольствием неоднократно слышал я удостоверение Вашего превосходительства, что Вы, охраняя выгоды новых Ваших подвластных, желаете во всей силе соблюсти прежние права их и отнюдь не требовать излишнего против прежних их повинностей, исполнение чего приму я доказательством усердия Вашего способствовать правительству в достижении его цели.

Каждому из селений, мною вышеозначенных, даны за подписью моей листы с описанием прав их и повинностей. 1 января 1824 г., сел. Большие Казанищи, генерал от инфантерии Ермолов» (Бумага эта найдена случайно у одного таркинского жителя, отец которого был при Мехти-шамхале мирзой. Приложения же к ней ни у шамхала, ни у других лиц не оказалось. Поэтому временная комиссия по определению личных и поземельных прав туземцев во владении Тарковском, ханстве Мехтулинском и Присулакском наибстве обращалась в Главный штаб Кавказской армии и в Главное управление наместника кавказского с просьбой о разыскании дел за время управления генерала Ермолова, в которых можно было бы найти переписку по прописанным бумагам, но Штаб и Главное управление отозвались, что в архивах не оказалось дел, заключающих эту переписку).

Упоминаемого в этой бумаге описания прав и повинностей не отыскано, а листы, данные генералом Ермоловым селениям в виде уставных грамот, сохранились только у какашуринцев и бугленцев (Одно из селений нынешнего владения Тарковского), прочие же селения объявили, что утеряли оные.

Были ли после объясненного распоряжения генерала Ермолова в течение двадцатилетнего периода времени, протекшего со времени восстановления в Мехтуле ханского управления в лице Ахмет-хана до смерти его (с 1824 по 1843 г.), какие-либо жалобы от мехтулинцев на усиление обычных повинностей и введение новых налогов, из прежних дел не видно. Но как только Ахмет-хан умер и управление ханством перешло в руки вдовы его, Нох-Бике, начался непрерывный ряд жалоб: с одной стороны, от ханши — на уклонение жителей от выполнения тех повинностей, кои они отбывали при жизни мужа ее, с другой — от жителей на неправильность и крайнюю тягость требований ханши. Жители [47] объявили, что они терпели несение усиленных налогов при Ахмет-хане как потому, что считали их временными, так и потому, что опасались преследования хана за принесение жалоб русскому начальству, но, видя, что и после смерти его продолжаются те же требования, и опасаясь, чтобы такой произвол не был обращен в постоянное обязательное для них положение, они просили восстановления прежних обычных отношений к владельцам и независимо от просьб иногда решались и на самовольные отказы от несения повинностей.

Здесь нужно оговорить, что из мехтулинцев жаловались непрерывно собственно только жители трех деревень, именно: Большого и Малого Дженгутая и Кака-Шуры (Впоследствии стали жаловаться и дургелинцы (о них и какашуринцах ведется особое дело). От прочих же деревень жалоб почти не бывало.), так как первая деревня служит резиденцией ханов, вторая находится в трех верстах от нее, а в третьей живет дядя хана, Али-Султан, отчего на эти деревни преимущественно падала вся тягость разных непрерывных требований владельцев и возбуждала неудовольствие жителей.

Дагестанское начальство, удостоверясь, что жалобщики беспрекословно несли при жизни Ахмет-хана все те повинности, какие требовала ханша, и принимая в соображение, что при тогдашних смутных обстоятельствах было бы несвоевременно входить в подробное разбирательство коренных отношений жалобщиков к владельцам, так как дело нескольких деревень могло возбудить во всех частях покорного нам Дагестана, находящихся в зависимых отношениях к владельцам, стремление к (подобному же разбирательству и их дел и тем самым вызвать беспорядки, — вынуждено было поддерживать требования повинностей в том виде, в каком оно существовало при Ахмет-хане.

Недовольные безуспешностью своих домогательств жители двух Дженгутаев и Кака-Шуры не переставали беспрерывно возобновлять свои жалобы на притеснения владельцев и просили восстановления между ними тех отношений, какие существовали до русского владычества, но по тем же причинам, по коим первое заявление ими жалоб не могло быть разрешено окончательно, они оставались без особых последствий, и сверх того на жителей пал еще небывалый до того косвенный налог через упомянутую выше отдачу на откуп исключительной продажи напитков и красных товаров.

Только с замирением Дагестана найдено было возможным заняться этим делом через особую временную комиссию наряженных для определения личных и поземельных прав туземцев владения Тарковского, ханства Мехтулинского и наибства Присулакского. Комиссия эта собрала уже достаточные данные для разрешения вопроса об установлении между мехтулинцами и их владельцами надлежащих и безобидных отношений. Настоящая записка, равно как и представляемые с нею ведомости с точным определением разных налогов и повинностей, отбываемых хану и чанкам, составляют изложение имеющихся в комиссии данных без подробного объяснения и обсуждения отношений владельцев к зависимому от них населению, так как то и другое будет предоставлено комиссией по окончании ею своих занятий.

Подлинную подписал: действительный статский советник князь Джорджадзе.

С подлинным верно: начальник I отделения Кавказского Горского управления, коллежский советник Абрамович.

Сверял: столоначальный артиллерии поручик Марков.

ЦГВИА, ф. 400, оп. 258/968, д. 18, лл. 72-102. Копия рукописная.