СТАТЕЙНЫЙ СПИСОК ДВОРЯНИНА НИКИФОРА ТОЛОЧАНОВА

(ПОСЛА В ИМЕРЕТИЮ К ЦАРЮ АЛЕКСАНДРУ III ИМЕРЕТИНСКОМУ)

Сентября в 25 день приходил от царя Александра думной ево дьяк Пешенга к дьяку Олексею Иевлеву, а сказывал: ныне царь с вами хочет свидетца и посла своево Ломкацу отдаст вам на руки.

Сентября в 26 день посылали посланники к царю
Александру перевотчика Ивана Боярчикова, да толмача Ивана
Тезиченка, да стрелца Ондрушку Нюнку быть челом об отпуске, чтоб пожаловал царь Александр, отпустил посланников к ц-ому в-ву, не задержав. И Пешенга переводчику оказал: тепере царь поехал на поле тешитца, а вас отпустит вскоре. То вам на мне, что вас не задержит, и здесь вам не зимовать. Вот к вам подводы и телеги все будут к вечеру совсем. И перевотчик Иван Боярчиков учал ему Пешенге говорить: ты сказываешь, что царь поехал тешитца, а власти и азнауры все разъехались. И Пешенга поехал тешитца, а власти и азнауры все розъехались. И Пешенга ему сказал: поехали власти и азнауры на поминки поминать азнаура. А будут оне в Кутатисе все в субботу сентября в 27 день для отпуску посольскова.

Того ж числа тот же ево думной дьяк Пешенга сказал посланником: теперь вы послы пожалуйте, не покручинтесь, что к вечеру к вам телеги и подводы не бывали. Приехал царь Александр с поля, поутомился.

Сентябрь в 27 день посылали посланники перевотчика Ивана Боярчикова, а с ним талмача Ивана Тезиченка да стрелца Ондрюшку Нюнку к царю Александру бить челом об отпуске, чтоб пожаловал, к записям крестоцеловалным печать приложил и посланников бы, не задержав, отпустил. А перевотчик
ему Пешенге говорил, а царь им очей своих видеть не дал. И
Пешенга к царю ходил и те речи царю расказал. И царь его
Пешенгу выслал к переводчику, а велел сказать: воистинна отпущу послов, не задержав. А стало за лошадьми, что по сю пору лошади не бывали. А тово я не хочю, что половину государевых людей отпустить, а другую оставить здесь. А пеших под посольскую рухледь и под вас в Рачи изготовлены двести сорок человек. А от Мамуки приехал из под гор, что горы лошедем государевым идти чисты и послом, а на горах снегов ещо не бывало по се время.
[247]

Сентября в 28 день посылали посланники к царю Александру в верхней болшой Кутатис город за реку переводчика Ивана Боярчикова, да с ним обеих толмачей Лаврентья Пирогова да Ивана Тезиченка, да стрелца Ондрюшку Нюнку бить челом об том, чтобы царь Александр ц-е в-во совершил, и к крестецеловалным записем печать свою приложил, и властем бы, и бояром, и азнауром велел руки приложить. И как будут перевотчики и толмачи у царя Александра, учели оне об том бити челом. И царь Александр им сказал и смотря сам на соборную церковь, перекрестился: побей челом ты, Иван, послом, чтобы оне подождали, покаместа приедут Теймуразовы люди из Дадьян. А ныне от них приехал с вестью, что оне нынеча будут из Дадьян к вечеру. И кой час приедут, тот час государевых послов, соверша, отпущу. А подвод тепереча под послов приведено в Кутатис двадцать пять лошадей, иные за ними будут. А власти, которые и азнауры поехали поминать азнаура, и те все будут нынеча же над вечер. И как они приедут, и яз, соверша ц-е в-во, и печать к записем приложу, и власти, и бояры, и азнауры руки приложат все тотчас. И послов к ц-ому в-ву отпущу, не задержав, вскоре.

Сентября в 29 день прислал царь Александр к посланником дворецких своих Георгия да Беденя. И как оне будут у посланников, и учали речь говорить: прислал нас царь Александр, а велел вам послом говорить: виноват яз перед вами что по сю пору задержал вас, а задержал я вас от Теймураза царя. И вы, пожалуйте, не покручинтеся на меня, подождите, покаместа приедут Теймуразовы азнауры из Дадьян. Быть было им вчера, и оне, коль чаю, нынеча будут к вечеру. А кой час приедут, и я вас совсем отпущу на другой день. А у меня все готово, и против ц-ого в-ва все совершено.

Того ж числа перед вечернеми посылали посланники к царю Александру перевотчика Ивана Боярчикова, да с ним талмача Ивана Тезиченка, да стрелца Ондрюшку Нюнку быть челом, чтоб царь Александр ц-ско в-во совершил, и к крестоцеловалным записем печать свою приложил, и властем бы приказал, и бояром, и азнауром руки приложить. И как переводчик с толмачем будут на мойдане, не доходя ево царева двора, где жил царь Александр, и царь Александр едет навстречю, а с [248] ним едет и Теймураз царь. И переводчик Иван Боярчиков учал царю Александру бить челом об том. И царь Александр ему сказал: скажи ты, Иван, послом, чтобы они послы не покручинилися, подождали бы дни с два, покаместа приедут из Дадьян. И им тотчас и отпуск будет. А у меня все готово.

Того ж числа над вечер поздно царь Александр с тово двора, где жил, ушедши перехал жить из нижнего Кутатиса за Реонь реку в верхней болшой Кутатис.

Октября в 1 день присылал царь Александр к посланником пристава азнаура Захарья а велел посланников послать перевотчика к Теймуразу царю бить челом об отпуске чтобы им здесь не зазимовать и к ц-ому в-ву им и моим послом поспешить. А у меня все готово за мною не стало. А ко мне он Теймураз присылает беспрестанно чтобы яз послов для ево не отпустил, а мне их держать не уметь.

Октября во 2-день посылали посланники перевотчика Ивана Боярчикова да талмача Ивана Тезиченка, да стрелца Ондрюшку Нюнку к царю Александру бити челом чтобы царь Александр ц-ое в-во совершил и к крестоцеловалным записем печать свою приложил, а властем бы, и боярем, и азнауром велел руки приложить, и посланников бы отпустил, не задержав. И переводчик царя Александра в городе не застал: поехал рано тешитца на ловлю. И вышел к нему думной ево дьяк Пешенга и учал переводчику говорить: у нашего царя Александра все готово отпущает послов вскоре. И по лошеди и по телеги царь послал наскоро вчера, а велел тотчас быть в Кутатис для отпуску послом. А как царь приедет с ловли и хочет с Теймуразом царем переговорить сам, не пересылкою. И Теймуразу царю откажет сам во всем, а послов хочет отпустить. И по се число наш царь Александр держал послов за Теймуразом царем, а ныне за ним держать не хочет.

Того ж числа посылали посланники перевотчика Ивана Боярчикова, да талмача Ивана Тезиченка, да стрелца Ондрушку бити челом, чтобы царь Александр ц-ое в-во совершил и посланников бы отпустил, не задержав. И царь Александр к себе ево на очи не пустил. И вышел от царя думной ево дьяк Пешенга, а сказал царевым словом, что у меня все к ц-ому в-ву его государево дело совершено, и послов совсем [249] отпущаю. А вчера наш царь Александр посылал дву человек по лошеди и по телеги и велел им с лошадми и с телегами быть на скоро в суботу в третей день, а на завтрея в воскресенье послов и отпустит. А приставов у послов тех возмет, а им даст хотя двадцать азнауров провожать их за горы.

Да ему ж Ивану перевотчику в те же поры за городом росказывал старец греченин: кой час царь Александр послов от себя отпустит, а дадьянской царь на него войною и придет. А тапере дадьянской сбирает рать. Потому царь Александр послов вскоре и не отпускает, что ему надобит за своим делом промышлять.

Октября в 3 день приезжал в город к посланникам игумен святые горы Голгофы Микифор, а по их Миколас.

Того ж числа посланники послали перевотчика Ивана Боярчикова да талмача Ивана Тезиченка к царю Александру бити челом, чтоб царь Александр пожаловал, ц-е в-во совершил и к крестоцеловалным записем печать свою приложил, и властем, и боярем, и азнауром велел бы руки приложить, и послов бы отпустил, не задержав, и своих бы послов с ними ж отпустил. И царь Александр ему перевотчику сказал: завтра послов возьму к себе, да государево дело совсем соверша, и их отпущу, не задержав. А по лошади и по телеги послал давно, чтобы были тотчас в Кутатис.

Октября в 4 день посылали посланники к царю Александру переводчика Ивана Боярчикова, да толмачей Лаврентья Пирогова, да Ивана Тезиченка бить челом об отпуске, чтобы царь Александр, доверша ц-ого в-ва дело, нас бы посланников отпустил, не задержав, к ц-ому в-ву. И царь им Александр сказал: скажи ты, Иван, послом: воистинно тотчас отпущу. А лошади и телеги ночевали на лесу, не доехав Кутатиса. А се теперече у меня царица недомогает, а мне послов против государева указа задержать не уметь. Кой час лошади и телеги придут ко мне в Кутатис, тотчас и отпущу послов, да с ними и своих послов. А отдам им своих послов совсем на руки.

Октября в 5 день посылали посланники к царю Александру переводчика Ивана Боярчикова, да толмачей Лаврентья Пирогова, да Ивана Тезиченка бити челом об отпуске, чтобы пожаловал царь Александр, соверша ц-ого в-ва повеленье, и [250] нас бы посланников отпустил, не задержав. И Ивану переводчику сказал царевым словом, вышедши от царя, думной ево дьяк Пешенга: воистино отпущу, не зарежав, кой час лошади и телеги придут. Затем яз и держу, что лошеди и телеги по се число не бывали.

Того ж числа, в вечеру позно присылал царь Александр к посланникам игумена Василья да посла своево Ломкацу, а велел посланником говорить, чтобы оне здесь зазимовали. Да и Ломгаца посланником отказывал, что яз ныне не поеду. И посланники Микифор Толочанов да дьяк Алексей Иевлев им сказали: нам от ц-ого в-ва с нами такова указу нет, что зимовать, а писано от ц-ого в-ва и царю Александру, что нас велено царю Александру отпустить, не задержав. А ваших речей и не слушаем. Неведомо, вы собою затеваете, неведомо, от царя приходите. Буде царь Александр даст нам посланником свои очи видеть да скажет такое слово, что нам велит у себя зимовать, и на себя то снимет, что на весну царевича Теймураза царя внука отпустить к ц-ому в-ву с нами и мы станем зимовать и дожидатца; хотя помрем, а зимовать. Игумен Василей да Ламгаца сказали: наш царь Александр Теймуразова дела не снимет ничего на себя. И посланник Микифор Толочанов сказали: а коли царь Александр на себя не снимает, и нам верить некому, и зимовать не у чево.

Октября в 6 день посылали посланники к царю Александру переводчика Ивана Боярчикова, а с ним толмачей, бить челом об отпуске, чтобы царь Александр пожаловал посланников, отпустил, не задержав. И царь их к себе на очи не пустил, а выслал думнова своего дьяка Пешенгу, а велел сказать: нонеча небольшие лошади и телеги в Кутатис пришли; а досталные лошади и телеги пришли, така стоят за рекою за Реонью, а переехать нелзя, потому что вода большая, прибылная. А мой час вода сольет, тотчас лошеди и телеги будут, и яз и отпущу.

Октября в 7 день посылали посланники к царю Александру перевотчика Ивана Боярчикова да с ним толмачей бити челом об отпуске, чтобы пожаловал царь Александр, доверша крестоцеловалные записи, и нас посланников отпустил к ц-ому в-ву, не задержав. И царь Александр оказал перевотчику: [251] подите вы к послом, а яз за вами буду к послом сам в нижней Кутатис город на лобное место. И поизгодя немного прихал царь Александр на мойдан в нижней Кутатис, да прислал к посланником духовника своего митрополита Захарья, да святогорского старца игумена Миколаса, да Пешенгу. А приказал царь Александр с ним к посланником, чтобы посланники не покручинились, царь Теймураз тепере ещо опочивает. А вчера у нас с Теймуразом царем был шум, а ныне яз царь Александр с Теймуразам царем помирились. И Теймураз царь договорился, что вас послов отпущает на Терек зимовать. А дает насебя писмо на срок, что внука своего отпустит к вам на Терек весною. И посланники им против той речи сказали: будет Теймураз царь нам даст такое письмо на себя, и мы посланники Теймуразу царю насебя дадим такое писмо, что на Терке зимовать и до сроку дожидатца. А с Терка мы ко государю к Москве пошлем отписку, чтоб г. ц. и в. к. А. М. в. Р. про то было ведомо, что дожидатца станем на Терке царевича. А как придет от царя Теймураза к нам весть, что он из меретийские земли подымаетца на Терек, и мы тотчас с Терка с ратными людми и с обиходами встретим в Болхарех. А то мы с Терка и зимою пришлем до сроку царю Теймуразу станицу для прямой вести. А зимою мы на Терке про его приезд изготовим все обиходы, и струги и гребцы, да и в Астрахань к боярину пошлем тотчас станицу. И в Астрахани тотчас все боярин велит по государеву указу изготовить. А как приедет на Терек царевич, метчания никакова не будет, лише в суды садись. Да чтобы дал Теймураз царь именную свою роспись, много ли с царицою будет людей, и много ли с царевичем будет азнауров, и у азнауров людей. И оне митрополит Захарей учели говорить: а токо на тот срок царевич на Терек не будет, и вы поедьте к Москве. И посланники им сказали тако: на срок не будет на Терек, поедем к ц-ому в-ву к Москве. И митрополит выслушали речи да поехали к царю Александру.

И поизгодя немного прислал царь Александр к посланником игумена Василья да думнова своего дьяка Пешенгу. И приехав, оне сказали посланником царевым словом царя Александра: послал яз к Теймуразу царю говорить, чтобы Теймураз царь дал вам послом такое писмо на себя и учинил бы срок. А [252] царь Александр Теймуразова дела на себя не переводит никакова, ему до тово дела нет. Да царь же наш Александр говорит: как Теймураз царь отпустит внука своего царевича к ц-ову в-ву, и яз его совсем велю проводить и лошади под него и под людей ево, и имщеков дам, и казны, сколько ему надобит, да и провожу ево здорово совсем сам. А хотя поедет и басурман через мою землю, а скажетца, что он едет к ц-ому в-ву, и яз и ево велю проводить с честию; а то ведь царевич, да мне и свой. А будет г. наш ц. и в. к. А. М. в. Р. изволит под которое государство итти войною, и он бы государь изволил ко мне прислать. И яз со всею своею миретинскою землею итти за ним государем своим и рад со всею своею землею за него государя головы свои сложить.

Да они же игумен Василей да пешенега сказали: ужо де после обеда над вечер будет царь Александр на лобное место для тово, что к записем печать свою приложить, да и власти, и бояре, и азнауры которые есть. Ато с послами пошлет ясаула, да которые власти и азнауры по дорогам, и им велели там руки приложить.

Того ж числа прислал царь Александр духовника своево митрополита Захарья да думнова дьяка своего Пешенгу, а сними Теймураза царя сафрачей. И учели оне Захарей да Пешенга посланником речь говорит царевым словом: наш царь Александр вам послом велел бить челом честию и в упрос просит. Ныне Теймураз царь к ц-ому в-ву внука своего царевича с вами не отпущает. А вы послы пожалуйте, дадите Теймуразу царю писмо в том, что вам, проехав к ц-ому в-ву, про него худова слова не говорить; и за него бы им говорить государю доброе слово. И послы выслушав те речи, и учели против той речи им говорить: мы присланы от ц-ого в-ва не для того, чтоб нам на себя крепости давать. Развея тогды мы на себя такие крепости дадим, как над нам и над нашим мертвым телом с чернилами стоять, тогды на нас бери такие крепости. А то мы присланы от ц-ого в-ва ево ж Теймураза царь письму и по челобитью посла ево князь Ивана, что нам велено у Теймураза царя принять с честью внука ево царевича Миколая. Да посланники ж им сказали: коли нынеча Теймураз царь не изготовился, что к ц-ому в-ву внука своего не отпускает, а хощет [253] отпустить на весну на Терек и он Теймураз царь дай нам посланником письмо на себя, что ему на весну на Терек внука своево прислать. И мы ему Теймуразу царю в том на себя дадим писма ж, что нам на Тереке зимовать и дожидатца царевича. А как приедет от Теймураза царя к нам на Терек с вестью, что царевич едет к ц-ому в-ву, и мы тотчас ево с государевыми ратными людми и с обиходами встретим в Болхарех. И оне, те речи выслушев, учели посланником говорить: то ваш речи хороши, и вы о том пошлите с нами ко обеим царем говорить переводчика и государевых людей. А оне тепере цари сидят оба вместе.

И посланники послали с ним ко обеим царем переводчика Ивана Боярчикова, а приказали переводчику Теймуразу царю говорить: коли ты, царь Теймураз, ныне не изготовился, что царевича своего к ц-ому в-ву послать, и ты, Теймураз царь, пришли внука своего царевича на Терек на весну, а нам в том дай на себя писмо, да и срок поставь. А мы посланники в том на себя дадим писмо тебе Теймуразу царю, что нам на Тереке зимовать и царевича дожидатца. А до сроку к ц-ому в-ву не поедем.

И как переводчик будет у царей у обеих, и учал речь говорить Теймуразу царю, что с ним приказывали посланники. И Теймураз царь им сказал: царевич у меня давно отдан к ц-ому в-ву токо ныне его не отпущаю, что молод. А пришлю я ево на Терек на весну. А писма на себя не дам и сроку не поставлю. А чтобы послы придали у меня посла моево с собою. Да вынесу и евангилье им послом, чтобы оне евангилье да образ поднели на том, что им, приедучи к ц-ому в-ву, про меня худова слова не говорить и за меня им замолыть. А чтобы послы ныне ехали к ц-ому в-ву, а на Тереке бы не зимовали. И переводчик, ударя челом царю, да и пошел.

Октября в 8 день посылали посланники к царю Александру переводчика Ивана Боярчикова да толмачей бити челом, чтоб царь Александр крестоцеловалные записи совершил и нас бы посланников к ц-ому в-ву отпустил, не задержав. И царь Александр выслал от себя Пешенгу, а велел сказать: уже де яз буду на лобное место, и записи совершу, и послов своих им [254] на руки отдам, и словесно своим послом про них прикажу, об чем бити челом великому государю.

Того ж числа, после полден приехал царь Александр на лобное место, а с ним духовник ево митрополит Захарей и иные власти многие. А посланников взял к себе, к лобному месту. И посланники пришли к царю Александру, ударили челом, и царь посланников спрошал о здоровье. А стоял царь у лобнова места близко, пеш, и учал посланником речь говорить: поедте вы, послы с божиею милостию, здорово от меня к ц-ому в-ву своему, а яз ц-е в-во совсем совершил и учинился ему г. своему ц. и в. к. А. М. в. Р. в вечном холопстве и с сыном своим с Багратом, и с братом своим Мамукою, и со всей своей меретинскою землею, и рад за него государя своего головы свои сложить. И подай ему, господи, государю нашему многолетное здоровье. Да посылаю яз с вами к ц-ому в-ву послов своих боярина своево и казначея Ломкацу Джепарице да архимарита Ардемона, они у меня в Меретии люди чесные. И вы их к ц-ому в-ву довезите с собою здорово и дорогою их пожалейте, берегите. А к записем к крестоцеловалным печать свою приложу утре, в соборной церкве в верхнем Кутатисе. А за тем яз долгое время записи и не запечатывал, что делана у меня печать новая на ево государское имя, а в печати вырезано: “яз царь Александр меретийские земли с сыном своим Багратом и с братом своим Мамукою вечной холоп г. ц. и в. к. А. М: в. Р.”. Да он же царь Александр речь говорил, чтобы г. ц. и в. к. А. М. в. Р. изволил на отчину свою новую на меретинскую свою землю призрить, а меня холопа своего царя Александра от неприятелей, от дадьяскова хана освободить. А изволили бы государь прислать в свою государеву отчину в меретинскую землю пушек. А будет он государь не изволит прислать пушек, и он бы государь изволил прислать пушечного мастера и с снастьми. А с дону изволил бы государь прислать Черным морем своих государевых людей, казаков, кем бы мне холопу ево государеву с неприятели своими управитца, a ево государскому имени повышение учинить; а вотчина б его государева меретинская земля расширенье имела, и истинная християнская вера у бусурман в поруганье не была. А я холоп ево государев для того ево восточного великого государя нового Риму и изобрал [255] себе и всей своей меретинской земле вешного государя, чтобы истинная православная християнская вера исправить. Да взял послов своих за руки да отдал нам посланником в руки: умели вы, послы, меня царя Александра к нему великому государю привести в вешное холопство, умейте и послов моих поставить перед ним великим государем.

Октября в 9 день прислал царь Александр к посланником после полден духовника своего митрополита Захарья, да думнова своего дьяка Пешенгу, да по посланников лошеди и по государевых людей подо всех. А велел посланником цар Александр быть к себе в большой верхней Кутатис, в соборную церковь для отпуску и к крестоцеловалным записем печать прикладать; которые есть власти, и бояре, и азнауры, и тем царь всем велел руки приложить. Да духовник же и Пешенга сказали посланником: которые власти, и бояре, и азнауры на дороге, и царь ко всем послал нарочно к ним листы; как будут у вас послы, и им велел перед послы руки прикладывать к записям всем. И поизгодя немного, посланники поехали к царю Александру в верхней Кутатис, к соборной церкве. И как будут посланники в Кутатисе, и посланников в соборную церковь послали. А духовник митрополит Захарей да думной дьяк Пешенга в те поры поехали к царю Александру известить, что государевы посланники приехали и пошли в соборную церковь. И поизгодя немного, царь Александр приехал к соборной церкве. И посланники тотчас из соборной церкви вышли да встретили и встретя, ударяли челом. И царь их спрашивал о здоровье, да пошел в соборную церковь. И помолясь, вышел из церкви в чердак, а посланников взял к себе да переводчика, да отшедчи, наодине говорил речь: тепере Теймураз царь внука своего с вами к ц-ому в-ву не отпущает. А толко б был у меня сын мой Баграт да брат мой Мамука, и яз бы обеих к ц-ому в-ву отпустил, которово б он государь изволил у себя оставить, и в том ево государя нашего воля. А будет государь изволит, и он бы великий государь прислал воеводу своего в Кутатис, кому он государь верит. А только бы мне царю Александру было кому его государеву отчину меретийскую землю, а свое государство приказать, и яз бы царь Александр и сам ехал к нему в г. и в. к. А. М. в. Р. видет ево государские пресветлые [256] очи, и голову свою к нему ко государю принес, и за пол ево государя своего ухватился. Да после того принесли печать, и он царь Александр велел обе крестецеловалные записи запечатать при себе. И как запечатели, и взял об записи к себе, и поцеловал в печать, да положил на голову свою, а сам говорил речь: подай, господи г. нашему ц. и в. к. А. М. в. Р. многолетное здоровье на многие лета. А яз его государев вечной холоп безотступно, и с сыном своим с Багратом, и с брагам моим с Мамукою, и со всею своею меретинскою землею, рад за него государя своего голову сложить, куды он государ не изволил меня послать. А меня бы холопа своего и свою государеву отчину меретинскую землю от неприятеля оборонил, а своему бы царскому имени в здешних странах повышенье учинил, а истинная православная християнская вера в своей государеве отчине в меретинской земле исправил, что позакоснела. Да после царя духовник митрополит Захарей, и иные власти, и бояре, и азнауры к записем руки приложили. Да пожаловал бы государь меня холопа своего, изволил прислать кречет, как и к Теймуразу царю присылал (...позакоснела. Да пожаловал бы меня государь холопа своего, изволил прислать кречет, как и к Теймуразу царю присылал. Да после царя духовник митрополит Захерей, и иные власти, и бояре, и азнауры к записем руки приложили (?).). Да велел царь Александр послом к себе к руки итти. И посланники у руки царя Александра были. Да после того стал царь Александр говорить, чтобы вам до ц-ого в-ва доехать здорово. А нынеча вы, ночуйте здесь в меншем Кутатисе, да утре рано поедете. И посланники не ослушались, ночевали. Октября в 10 день прислал царь Александр духовника своево митрополита Захарья, да думнова своего дьяка Пешенгу, да азнауров, приставов, которые приставлены были у посланников, Захарья да Сахнея, а с ними пошеди в педводы под посланников и под государевых людей, и телеги под рухледь под посольскую. А провожать Захарью до Ломгацы от Кутатиса. А у Ломгацы встретят посланников азнауры Мамука да Юрья Каншов, а с ними пеших людей, которым рухледь нести через горы до Болхары, будет триста человек. [257]

И посланники того ж часу из Кутатиса пошли и пришли в Сканду ночевать того ж числа.

А из Сканды пошли и ночевали на дворе царевича Мамуки, где виноград давят, октября в 11 день.

Из тово двора пошли и пришли в село Мамукино ж, где живет азнаур Захирей, октября в 13 день.

А из того села пошли и пришли в село Рачи октября в 15 день.

Из того села из Рачи пошли и пришли в село к боярину Кайкострову, а по-грузински тавади. А под селом город Квара, каменной, на камени стоит на одном межу гор, один въезд и выезд. А встретил посланников версты за две от села с своими азнауры, и посланником честь болшая была. Октября в 15 день.

Из того села от него пошли и пришли в село Аристоп Папуна. А он у царя Александра первой человек под царем. И он Аристоп посланников государевых встретил с болшою честию, и с азнауры своими, от села своево версты с три. А у него посланники и обедали, да у себя унел и ночевать. Октября в 16 день.

А из того села от него пошли и пришли в село Ломгаце Джепарице, что едет к ц-ому в-ву в послах от царя Александра, октябри в 17 день. А приехали раней обеда и у него и ночевали да и обедали посланники, и честь была большая.

Того ж числа в вечерни приехал от царя думной ево дьяк Пешенга, привез от царя дары, что посылает к ц-ому в-ву с своим послом с Ломгацею, а сказал, что поехал он вчера от царя перед вечернеми. И от Ломгацы Пешенга, и приставы, и азнауры с телегами воротись (воротились (?)) к царю в Кутатис.

Того ж числа у Ломгацы в селе приняли на руки посланников азнауры, которым провожать посланников через снежные горы до Болхар, Мамука да Юрья Каншов, а с ними триста человек пеших людей, которым нести посольская рухлядь. А от Ломгацы пошли и пришли в село к азнауру Тамкрелицы. А в селе церковь каменная, поодаль его двора, во имя [258] Михаила архангела. А сказали, что в ней лежат власы Дейнары царицы. Октября в 18 день.

Из того села пошли и пришли в последний город, к Юрью Каншову. А супротив его, за Реонью за рекою, городок пуст, каменой, что имал Алибек, болхарской владелец. У него и ночевали октября в 19 день.

Октября в 20 день от Юрья Каншова посланники пошли под горы под снежные и приехали под горы на лошедях, которые даны лошади от царя Александра из Кутатиса. И ночевали под снежными горами. А из под гор лошади отпустили в Кутатис. А Реонь вышла из под той горы снежной, где ночевали; а по другую сторону вышла река из под снежной же горы Пасули.

Октября в 21 день поднелись посланники на снежные горы в Болхары, пеши, через горы. И дьяк Олексей перешол снежную, гору с Ломгацою и с архимаритом Ардемоном. Позно, часу в третьем ночи пришли и ночевали на Черехе реже, мостку, что течет под Болхары.

А Микифор Толочанов остался за снежною горою с переводчиком, да с ним азнауры Мамука да Юрья Канашов. Того дни перейти не успели. Перешли через гору на завтрее на Череху, к тому мостку, где ночевал дьяк Алексей Иевлев.

Октября в 22 день от мостку поднелся дьяк Алексей Иевлев, пеш же, в Болхары позно. А послы Ломгаца с архимаритом остались у мостку дожидатца Микифора Толочанова.

А в Болхары дьяк пришел того ж дни гораздо позно, в вечеру.

А посол Микифор Толочанов пришел в Болхары позно гораздо октября в 23 день.

А из Болхар посланники азнауров Мамука да Юрья Канашова отпустили в меретинскую землю к царю Александру и спешими людми совсем, дал Бог, здорово.

А что в Болхарех было оставлено, как пошли в грузинскую и меретинскую землю через смежные горы, рухледи своей, и лошеди, и седла, и узд, и войлоков и государевы люди, и переводчик, и. подъячей, толмачей, и целовальник и стрелцы терские, и из тех лошадей, у посланников Микифора Толочанова [259] взяли в Болхарах черкасы десеть лутчих коней и иноходцев, у дьяка Олексея Иевлева вязли два коня да иноходца лутчих, у переводчика у Ивана Боярчикова два коня лутчих, у толмачей и у стрелцов по лошади. А что оставленой рухледи, седел и узд, треног и войлоков, и тово всево не отдали. А что и отдали, которое ни им, ни нам негодно уж было. А сказали про лошеди, будто у них покрали. А последние лошади, которые почели отдавать, и за те вязли за всякую лошедь по киндяку, а им владельцам, и братве, и детям, и племянником, и женам их по дорогам. А без тех даров и самих не хотели совсем отпустить.

Октября в 28 день из Болхар посланники подвелись в Онзорову Кабарду к Зозоруке мурзе с братею вьюками. А лошеди под себя, и под рухледь, и государевы люди нанимали у Болхарцев до Онзоровы Кабарды. А от лошеди ото всякой давали найму по два кумача.

А пришли в Онзорову Кабарду к Зозоруке с братьею октября в 29 дань. А самово Зозоруки дома в Кабарде не было.

Октября в 31 день сказывал у Зозоруки в Кабарде уздень его Таймас, что Чебан мурза без вас послов с Терека бежал сам восмь в Крым, к крымскому царевичу. И как он Чебан мурза прибежал при мне в Крым, и царевич ево крымской пожаловал и учел ему говорить: скажи ты мне, Чебан мурза, что тебя надыбет, и яз за то тебе не постою. И он Чебан ему отказал: мне не надыбет ничево, толко мне дай людей своих рати, и я с ратью пойду под Терек. И он ему людей дал, сколко ему надыбет. И Чебан сбирает рать в Крыму, а хочет итти с ратью под Терек нынешнею зимою или весною.

Ноября в 12 день послали посланники государеву грамоту к Мундарову сыну с узденем его с Мурзобеком Ардашевым, от Зозоруки из Кабарды назад едучи. И жили у Зозоруки в Кабарде три недели за тем, что сказали на Тереке кумьцкую рать под Борагунами и под Суншенским городком тарковской Суркай шевкал да Казанап мурза Ондреевской. А Зозорука у них же в кумыцкой рате был. А рать была в сборе болшая. А с Терека против Барагун был в казачье городке князь Муцал Черкасской с русскими ратными людми, и с казаками, и с иноземцами. И приехал ис кумицкие рати Зозорука в [260] Онзорову Кабарду со всеми узденями своими. А сказал, что Кумыцкая рать пошла вся домой, и тапере де степь стала чиста. А от Зозоруки пошли на четвертой неделе. И учал Зозорука говорить: на меня не покручиньтеся, потому что меня дома не было, А был у шевкала тарсковскова в рате. И яз нынеча государеву казну и вас послов совсем провожу до Терка от себя здорово и бзстрашно. Только будете послы готовы, а поноровите дни за два и болши.

Ноября в 20 день поехали посланники от Зозоруки из Онзоровы Кабарды. И государеву казну повезли на своих телегах. А подводы под себя и телеги наймывали до Терека все. А Зозорука мурза поехал посланников из своих кабаков провожать сам с узденями своими, и с братом Темирханом, и люди. Выехав от Зозоруки, ночевали на сабанах на степе, на речке на Чеголе, не доехав Шолоховы Кабарды Кенмаметя Ибакова. И с той реки пошли.

Ноября в 21 день пришли в Шолохову Кабарду, не доехав Татартупа. А ночевали в Шелохове Кабарде у Арсланбека мурзы в кабаке, на Белой речке. А пала та речка в Терек. И с того места пошли из кабака.

Ноября в 22 день приехали рано по утру к Татартупу, где живет Кенмамет Ибаков сын, и перешли Терек против ево кабака по мосту. А не Доехав Татарупа, выезжал посланников встречять из кабака своего князь Муцалов племянник Черкаского Казамалп мурза Илдаров сын. А Кенмаметь Ибаков не выезжал к посланником. И пошли посланники от Татартупа и пришли того ж дни ночевать на реку на Курпу, где схоронили подячего Ивана Мартынова. И с того места поутру стали посланники подниматца, и прислал к посланником Зозорука мурза узденя: дайте вы послы, Кенмаметю Ибакову почесть. А не дадите вы почести ему и вы, волен Бог да вы, чтобы не было какова худа вам; а мне не помочь. И посланники ему сказали: присланы мы от ц-ого в-ва, не боясь никово, а не что нам давать из неволи подарки им. Он Кенмаметь называется государевым холопом, а не то делает, что к нам присылает с грозами. Как мы ехали от ц-ого в-ва в меретинскую землю, и он к нам не показался, а ныне тож ево не видали. За что нам ему давать не из воли подарки. И Зозорука сказал: [261] поедете вы, послы, с своими людми, а мне нам не помочь, что сделаетца. И посланники отказали: тем нам ты не грози; идем и с своими людми. Да велели телеги впрегать. И хотели подиматца, ажно в степи показалися люди. И Микифор Толочанов с государевыми людьми на степь выехал проведать, ажно приехали из города с Терека на встречю сотник стрелецкой Любим Халезов, а с ним пятьдесятник Иван Табанран да пятдесят человек конных стрелцов, и новокрещен, и окочен. И посланником подали отписку от сотника и воеводы от Василья Волынскова с товарыщи. А сами сотник и стрелцы били челом посланником, чтобы велели отпустить для проса в Шелохову Кабарду к Кенмаметь Ибакову купить на едеру, что не стало у них хлеба. И посланники велели отпустить неболших людей. И поехало двадцать человек стрелцов, и новокрещен, и окочен. И поизгодя, Зозорука с братом приехал к посланником. А после их с того места посланники пошли по Курпе речке на низ и ночевали на Курпе ж, пониже мостику немного. А с того места поднялись в полночь и пришли до свету к Тереку реке, к урочищу к Моздоку.

Ноября в 24 день подневали у Терка, у урочища у Саскулу. А с того места пошли и пришли ночевать того ж дни на урочища у Терка реки, на Ишеру, повыше немного казачьего городка.

Ноября в 25 день с того места с Ишеры поехали посланники, рано встали ночью, и пришли к обеду к Терку реку, к урочищу повыше казачьего городка у Науры. Да того ж дни ночевать пришли к Терку на Калиново, повыше казачьего городка, не доехав Ибакова мояку.

Ноября в 26 день с того места поехали посланники рано ночью, как взошел месяц, и пришли к Терку реке в казачьи городки в Аристово, пониже верхнева казачьяго городка, Чёрланова. До того ж дни в вечерни перевезлись через Терек реку посланники, государеву казну, аргамаков и меретинских послов совсем здорово.

Ноября в 28 день поехали посланники из Оскина городка ночью рано, по месяцу, и пришли к обеду к Терке реке, на урочище на Шивостоков яр. Того ж дни пришли на ночь повыше Яковлева городка казачьего, против Муратханова городка, [262] где делают государев шолк. И с того места встали рано и пришли к обеду на Кизлар реку, где бывал прежней перевоз. И с того места отослали посланники к воеводам стрельца в город для дворов, чтобы очистили дворы, где стоять послом царя Александра Ламгаце и архимариту Ардемону.

Да того ж числа пришли ночевать на Кизлярский перевоз, где стоит застава для перевозу, не доехав Терскова городка. Из Кизлярского городка встали рано ночью, по месяцу, и пришли на капань, от города верст с восемь. И послали посланники стрелцов в город к воеводам перед собою с вестью, чтобы для послов учинили встречю. И поизгодя, посланники с того места, с копони пошли в город и пришли к городу от князь Муцалова двора, к мосту против города. И тут посланников поставили. И выслали столник и воеводы Василей Волынской с товарыщи к государевым посланником со здоровьем и царя Александровым послом к Ломгаце и к архимариту Ардемону голову стрелецкова Воина Голикова, а с ними толмача Ивана Ратманова. А Воину воеводы указали быть у послов в приставстве до отпуску. И пошли послы в город по мосту, а в городе поставлена для посол искало приезду от мосту стойка. А стояли все стрелцы от мостовых ворот до двора, где стоять меретинским послом Ломгаце и архимариту Ардемону. А дворы им очищены на большой улице, у болшова кабака, близко Воскресенских ворот, у Васки Сторошкова. A архимариту очищен двор у стрелца у Серешки. А государевым аргамаком двор близко их, послов.

А государевым посланником Микифору Толочанову очищены два двора близко их, у Воскресенских ворот, у Ивашка Зубова да у Митьки Зубова ж.

А дьяк Олексей Иевлев стал за городам, близко монастыря, у конного стрельца у Мишки Вязанова да у Васки Архипова. А в город пришли ноября в 30 день.

Роспись, чем торгуют в меретинской земле:

Золотыми угорскими; золотой по сороку алтын.

Ефимками; ефимок по дватцети алтын.

Абасами; абаса по шти алтын, по четыре денги.

Полуабасами; пол абасы три алтына, две денги.

Бистями, а в бисте пять денег русских. [263]

А русских денег не берут.

А платья в Меретии носят:

Кафтаны турские, а на верху кашулки кизилбаские.

А иные люди кафтаны носят свои меретинские, кабы на терлишное дело; ото поясу обором, без прорех, стеганные.

Шапки с болшими прорехи, кабы на наш старинной обрзец.

А иные носят шапки кизылбаские.

А летом всякие люди носят шлички валенные, все испрорезаны.

А ходят в спогах, и в башмаках на тезицкую стать, и в чирках, и в поршнях, да в нагавицах вязеных, а штанов не носят.

А рубашки и пртки носят полные (волные(?)) люди тафтяные, и дорогильные, и всяки цветные, а белых не носят. А рубашки шьют долгие, мало не по пятам; из под кафтанов видет и коленей не закрывает.

А ходят в саблях в церковь и везде, сам царь и всяких чинов люди.

А сабли не по-руски, кабы что нож висит на бедре. А сабли все кизилбаские да немецкие. Привозят Черным морем.

А кушаками не подпоясываютца.

А подпоясываютца татаурами; наборные, серебреные.

Да у всякова кинжала за поесом. Седла турские.

Узд на лошеди не кладут и незнают их. Все муштуки.

А на лошеди сидят и пеши ходят все с острогами.

А на лошедях сидят с полской стать, во все путлище.

А породою люди все долгоноги.

А бютца всяким боем, в сайдацех, и с копьи, и с пищали. А пищали без замков с жаграми. А всякие люди без щитов не ступят. А лошеди у них аргамачьи жеребцы, а валухов не живет. Иноходцы аргамачьи и крымские и меринки русские пахотные.

Катырей много, только дороги гораздо.

Ишеков много

Хлеб родитца у них:

Горох

Пшеница.

Боб.

Ечьмень.

Конопли [264]

Проса.

Ярица

Мак.

Просо их мелкое, а по их гоми.
Утят

Шелк родитца во всяком дому.

Звери дикова всяково много

Бумага хлопчатая.

Лось.

Железо варят у них в горах

Лани.

много.

Олен.

Меди много.

Свиньи дикие.

Селитра самосадка в горах.

Изубр.

Скота всякова много:

Козы дикие.

Коров.

Тур.

Буйволов.

Бобр.

Овец.

Выдра.

Свиней.

Лисица.

Гусей.

Куница.

Куров.

А возят все на быках,

Рыси.

на буйволах,

Зайцы.

на ишеках

Волки.

на катырех

Другие волчки малые, а по их чекалки.

А через горы носят люди пешие.

Хлеб едят пресной, лепешки пшеничные.

Пьют виноград.

Вино горячее из винограду есть только ево не пьют.

Пива и меду не пьют.

А меду патаки гривеника менши полуденги.

А живут в полатах и в хоромах деревянных.

Полаты без сводов, толко покрыты тесом. А сред полаты кладут огни; печей нет.

А деревяные избы дощатые в столбы. Тоже огни кладут по середке.

А лепешки пекут в карчагах, а не в печах.

Овощ всякой родитца: Малина.
Виноград. Смородина.
Винные ягоды. Клубника.
Нарынжи. Ежевига.
Шепталы. Огородные овощи [265]
Армуды Дыни.
Урнаби. Арбузы.
Бали. Руские огурцы.
Орехи кестеневые. Огурцы крымские, большие.
Орехи грецкие. Тыквы руские.
Ягоды тутовые. Тыквы кизилбаские, что пьют.
Яблоки. Боб цареградской.
Дули. Горох грузинской.
Груши. Лук.
Сливы. Чеснок.
Орехи руские. Репа.
Корольки ягоды. Капуста, только не руская.
Кизил. Ретка
Вишни. Анис, а с немецким не сойдетца

Роспись городам меретинского государства

Столной город Кутатис; а в нем два городы каменные, кабы с московские с Кремль да с Китай. Гор. Табаки.
Гор. Хиндар.
Гор. Сачини.
Гор. Хюйтир.
Против столного города Кутатиса, за рекою Реонью город в то же имя, Кутатис; каменной. Гор. Кегутии.
Гор. Знаку.
Гор. Албралаву
Гор. Лехидирии.
Город Гилат; каменной, на высоком месте, в полугоре. Гор. Александручь,
Гор. Садмели.
Город Сканда; каменной, на самородном камени поставлен; двести сажен около его. Гор. Схова.
Гор. Цесыи.
Гор. Ркуя.
Гор. Жота.
Город Чщхер. Гор. Минда.
Гор. Шарапан; на одном Гор. Гарии.
камени. Гор. Храити.
Гор. Карагаур. Гор. Жожга.
Гор. Тцхерий Гор. Келвании.
Гор. Сюерий. Гор. Сакацыи.
Гор. Садцхелии. Гор. Ашашаз.
Гор. Кадцхии. Гор. Лечкоми. [266]
Гор. Послебии. Гор. Ройхаты.
Гор. Челатхии. Гор. Зегилед.
Гор. Шупории. Гор. Сакава.
Гор. Сачинчии. Гор. Шоубан.
Гop. Сюрии Гор. Шарии.
Гор. Гаштабии Гор. Хеб.
Гор. Рача. Гор. Чиора.
Гор. Вахании. Гор. Тевризжии.
Гор. Чарала. Гор. Шеуповарии
Гор. Храисти. Гор. Хреитии.
Гор. Сазании. Гор. Цеирии.
Гор. Мачютавру. Гор. Уахая.
Гор. Кутиириз. Гор. Уардии.
Гор. Кезутии. Гор. Сабека.
Гор. Варзия. Гор. Куараз.
Гор. Ахатевис. Гор. Ханн.
Гор Дехуирии. Гор. Ватоба.
Гор. Ашекаш. Гор. Чережум.
Гор. Чхгисии. Гор. Китру.
Гор. Куашцибис. Гор. Кутебза.
Гор. Ладжина. Гор. Фарзис.
Гор. Беретиса. Гор. в Ване.
Гор. Чаратха. Гор. в Вазисе.
Гор. Мухур. Гор. Варчичь.
Гор. в Кацке. Гор. Намашав.
Гор. Гуймес. Гор. Цагери.
Гор. Гегут.

По скаске думнова дьяка Пешенги чесных людей под царем товади, и по-руски бояр, и думных людей сто человек.

Азнауров, а по-руски дворян, тысеча сто человек. Метопий, а по-руски стрелцов царевых, которым даетца жалованье, две тысечи человек.

А по смете, сказал думной дьяк Пешенга ж, всяких людей меретинские земли, торговых, и черных, и пахотных мужиков шездесят тысеч.

(Дела Грузинские 16.0 г. № 2, лл 72-189).

Текст воспроизведен по изданию: Статейный список посла Толочанова в Имеретию 1650-1652 гг. Тб. Мецниереба. 1970

© текст - Цинцадзе И. З. 1970
© сетевая версия - Тhietmar. 2006

© OCR - Терентьева Е. 2006
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Мецниереба. 1970