ГАН К. Ф.

ПУТЕШЕСТВИЕ В СТРАНУ ПШАВОВ, ХЕВСУР, КИСТИН И ИНГУШЕЙ

(См. “Кавк. Вестник”, № 4.)

(Продолжение).

(Летом 1897 г.).

От Гудани дорога наша шла на восток, по направлению к Ликокис-мта (10399'), мимо которого перевал приводит к верховьям одного из истоков р. Аргуна. Поднимаясь вверх по течению хевсурской Арагвы, широкое русло которой наполнено массой крупного булыжника, мы вскоре достигли селения Хахматы. Оно славится своими святилищами, которые стоят в тени высоких ясеней, а рядом с ними красуется православная церковь. У железно-кислого рудника мы остановились на несколько минут, чтобы насладиться этой вкусной водой. Отсюда дорога уже становится неровною и более каменистой; нет сомнения, что мы имеем тут дело с оконечными моренами ледника, спускавшегося прежде с горы Ликокис-мта. Потом мы перешли на альпийские луга с роскошной травой, но с очень бедной флорой. Тут приютилась маленькая березовая роща. Чем выше мы поднимались, тем ниже становилась трава. Прекрасные экземпляры розоватого Anemone narcis-sitlora, часто попадающиеся тут, привлекали наше внимание. У [51] последнего крутого подъема, перед самым перевалом, склоны покрыты низкими жалкими экземплярами Rhododendron caucasicum. Но вот мы на перевале, высота которого не обозначена на картах, но должно быть достигает не более 9,000 футов. Местами еще виднеются остатки снега в виде узких полос; направо поднимается Ликокис-мта. Перевал этот у народа известен под именем “Welke-Тili”, т. е. хорошее поле, и обязан своим названием хорошим сенокосным лугам. Если оглянуться назад, то мощная группа г. Чаухи опять привлекает наши взоры, а направо от нее возвышаются горы Гормуцис-тави и Архотис-тави, которые прежде были закрыты от нас передовыми цепями.

Вид на в., где лежит хребет Ацунта и великан Тебулос, также прикрыт ближайшим хребтом, виднеется только малая часть его, покрытая вечным снегом. За Ликокис-мта стоит Матурис-тави (или Чакис-тави). Главный хребет, на высоте которого мы находились, тут сравнительно низок; хребет Ацунта, берущий начало у Барбало и кончающийся в массиве Тебулоса, а также передовая цепь тушинских Альп тут значительно выше главного хребта. Он замечательно круто спускается на север и восток к истокам р. Аргуна; по лугам со скудной растительностью мы быстро достигли довольно широкой долины, окаймленной высокими горами. Лишь у Алепис-кари (кари — ворота, узкий проход) долина эта суживается, тут она мало населена и загорожена несколькими башнями. Самая река течет довольно медленно и не глубока. Немного ниже по течению — при впадении р. Кистанис-хеви несколько романтических замков оживляют однообразие пейзажа. Но вдруг долина становится совсем узкой, река принимает характер бурного потока, а растительность на крутых склонах становится все более и более роскошной. Там, где р. Гурос-хеви, текущая с запада, соединяется с Аргуном, мы встретили первые мосты. Тут напор и масса воды уже очень значительны. Однако, эти мосты очень узки и внушают мало доверия. Три балки, опирающиеся на расположенные у берегов камни, служат основанием моста, они сверху покрыты хворостом и землею. На лошади переезжать через такие мосты не безопасно, лучше слезать; во всяком случае, не следует пускать за раз больше одной лошади, потому что мост может обвалиться под большой тяжестью, а кто упадет в реку, едва ли сможет выбраться и погибнет в стремительном потоке. Узкая тропа больше не пролегаешь рядом [52] с бурным потоком, который бесконечными каскадами ниспадает, перебрасывая свои воды через громадные скалы. По крутому шиферному склону, постоянно обваливающемуся под копытами лошадей, тропа высоко поднимается над рекой. На менее крутых местах склоны покрыты кустарником и лесом. Местами попадаются молодые сосны, которые становятся все многочисленнее и больших размеров и подымаются до высоких скал. Всюду, среди кустарника, красуются светло-лиловые колокольчики (Campanula lactifolia), изящные кисти Spiraea Arunco и белые головки Valeriane allaearifolia. На расстоянии приблизительно десяти верст от Шатила открывается вид на ущелье Георгий-Цминда, где находится святилище св. Георгия. Наконец, издали на отвесной и высокой скале над рекой белеют хорошо сохранившиеся развалины Старого-Шатила, а, обогну в небольшой выступ горы, мы видим перед. собой аул Шатил с его башнеобразными домами, живописно и грозно расположенный многочисленными террасами над левым берегом Аргуна. Долина окаймлена высокими хребтами и Шатил в народе славится тем, что солнце там виднеется только рано утром и поздно вечером. В просторной “канцелярии”, представляющей из себя довольно большой деревянный дом, на правом берегу реки мы нашли хороший приют.

Шатил со своими сорока дворами, если не считать маленький аул Ахиел в истоках Ассы, можно назвать самым северным передовым пунктом Хевсурии. Аул этот, так же как и соседний аул Гуро, расположенный на юго-западе, славится чрезвычайно воинственным духом своих жителей, геройские подвиги которых записаны на страницах кавказских войн. Аул также типичен тем, что тут живет один род, по имени Чинчараули, подобно тому, как в Гуро обитают Гогочури, В других хевсурских аулах этого нет. Солидарность рода придает жителям тех аулов больше гордости и самоуверенности, причем они гораздо живее других хевсур, потому что в жилах их течет много чужой крови. Шатильцы нередко привозили себе жен из Чечни.

Расположение шатильского аула было бы весьма привлекательным для глаза художника, если бы из узких переулков и из домов не текли целые потоки жидкого навоза, покрывающего скалы, обрывисто торчащие над рекой. Да, в этих узких проходах с крутыми каменными ступенями царит невыразимая грязь, не менее грязно в домах, построенных в несколько этажей, на подобие башен. Свет проникает в [53] жилища только через маленькие отверстия. Балки с глубокими надрезами заменяют лестницы и служат единственным сообщением между нижним и верхним этажами. В одной из таких темных башен когда-то жил грузинский царевич Александр, когда он, стесненный своими врагами, искал убежища у хевсур. Он хотел собрать войско из хевсур и пшавов, давал им богатые подарки и обещал большие привилегии. Но войско собиралось очень медленно, и царевич должен был бежать в Персию. До сих пор шатильцы уверены в том, что царевич когда-нибудь вернется и исполнит свое обещание. Темное помещение, в котором когда-то приютился царь, теперь служить кладовой для шкур овец и разного домашнего скарба; тут же навалены большие кучи сушеных трав (Valeriana allaearifolia), с помощью которых окрашивают сукно в красный цвет. На стенах висят какие-то круги, плетеные из соломы и насыщенные дрожжами, они кладутся в свежее пиво для ускорения брожения.

В конце аула, наверху, красуется православная церковь, длинное каменное строение с высокой крышею. Низкая дверь находится в одной из длинных стен, а над нею красуется надпись: “По Высочайшему повелению церковь эта построена шатильцам в награду за победу над Ахверды-Магомой и его ордами в 1843 году по приказанию наместника кавказского, князя Барятинского”. Ахверды-Магома был одним из самых храбрых и даровитых полководцев Шамиля. Подняв в 1840г. всю Чечню, он заставил жителей равнины покинуть аулы и уйти в горы. В 1843 г. он с большим отрядом из чеченцев направился на Шатил и потребовал сдачи аула. Но шатильцы храбро защищались, убили самого Ахверды-Магому и сто его приверженцев, причем сами потеряли только двух людей убитыми. К сожалению, шатильцы, кажется, мало дорожат этим знакомь Высочайшей милости (газета “Кавказ” 1876 г., статья Лихачева.). Церковь совсем запущена и походит на развалину. Гораздо большим почетом пользуется у них местное языческое святилище по другую сторону р. Аргуна. О нем мы еще поговорим подробнее.

Прежде чем покинуть аул, мы завернули в так называемый “пехони”, место для сходок шатильцев. Помещение это с одной стороны открыто. Тут хевсуры приготовляют порох из угля “цацхви”, т. е. липы, для чего покупают серу и селитру. Прежде селитру они сами добывали из навоза. [54] Ступку заменяет большой булыжник с естественным углублением, а пестик — другой узкий продолговатый булыжник. Тут же находится также самый первобытный прибор для смягчения кожи. Рядом с “пехони” стоит старинная башня, на которой еще виднеется соленая рука одного кистина, давно почерневшая. В старину можно было видеть целые десятки подобных трофеев, ибо хевсуры вообще прежде не церемонились с соседними кистинами, угонявшими у них лошадей и скот, убивали их и отрубали руки. Теперь же они стараются ловить кистин и держат их в плену, пока не получат выкупа. Два года тому назад полицейский пристав отнял у шатильцев странный инструмент, живо напоминающий времена жестокой инквизиции. Это были особого рода кандалы, которые надевались на руки так, что те были оттянуты назад. Эти кандалы были связаны с кольцом, надетым вокруг шеи, а кольцо висело на цепи с потолка. Пленник, закованный таким образом в цепи, не мог ни сидеть, ни лежать, но должен был стоять все время на одном и том же месте.

Говорят, что чуть ли не в каждом доме в Шатиле спрятаны подобные инструменты и что каждый шатилец считает себя в праве таким образом производить суд над ворами.

Мы посетили также прославленную шатильскую “нишу”, находящуюся на правом берегу Аргуна у подножья высокой горы, в тени деревьев. Она состоит из большого преддворья, крытого шиферными плитами. Вдоль стен расположены каменные скамьи. К этому преддворью примыкает маленький каменный домик, в котором хранится священная посуда. Входить туда позволяется только деканозам. Висящий в преддворьи большой колокол призывает общину на праздник. На стенах и на потолке красуется масса рогов и другие жертвоприношения, как-то тряпки, колокольчики, пули, жестянки и т. д. Я обратил особенное внимание на то обстоятельство, что среди множества разнообразных рогов, как, например, каменного козла, турьих рогов было только три пары.

Ниже Шатила реке не трудно было прорваться через мягкий лес, образуя при этом выступы с острыми и тупыми верхами самых причудливых форм. Проехав верст пять, мы очутились на том месте, где второй, многоводный исток Аргуна соединяется с той рекой, которая берет начало с Ликокис-мта, и по долине которой мы доехали до Шатила. Соединенные реки получают теперь название Чанти-Аргуна или [55] Шато-Аргуна. В Шато-Аргун, приблизительно под 430 широты, у прежнего укрепления Аргунского, впадает Шаро-Apгун, истоки которого находятся в Андийском хребте у гор Кериго, Малато и Большого Качу, Донос-мта и Диклое-мта. Ниже ст. Грозной Аргун впадает в Сунжу, приток Терека. Там, где упомянутая река получает новое название Чанти-Аргуна, на невысоком выступе горы лежит известное Анаторийское кладбище. Тут мы замечаем не менее пяти каменных домиков, имеющих в длину три сажени при ширине и высоте двух сажен. Все эти дома наполнены бренными останками хевсур. Квадратное отверстье в 1,5 фута позволяет нам заглянуть внутрь этих домиков. Вдоль стен помещаются каменные скамьи из шиферных плит, на которых прежде располагали в сидячем положении покойников, хорошо снабженных табаком и другими приношениями, которые постоянно возобновлялись (нам передавали, как курьёз, что недавно известный разбойник спрятался в подобном домике и долгое время существовать такими приношениями.). Но когда появилась чума (“чири”) и люди стали умирать массами, то уже сидений в пяти домиках больше не хватило, и покойников укладывали слоями друг на друга. Насколько губительна была эпидемия, можно заключить из того, что весь Анаторийский аул вымер и только один единственный человек остался в живых. Он потом переселился в Шатил. Как быстро наступала смерть у заболевших, видно из того, что в числе первых жертв была мать, умершая в тот самый момент, когда она кормила грудью младенца, и что вместе с матерью также ребенок тут же скончался. Обоих посадили в одном из домиков... Черепа, которые тут валяются на полу, очень развиты и имеют хорошую форму; прекрасно сохранившиеся зубы бросаются в глаза; кости очень крепки и больших размеров.

Но с кладбища мы еще на короткое время вернемся к живым и укажем кое-что о происхождении, типе, характере и языке хевсур.

Что хевсуры, главным образом, происходят от грузин, на это, кроме внешности и языка их, указывает предание, распространенное в народе, что какой-то крестьянин из Кахетии был их родоначальником (см. газ. “Кавказ” 1851 г., “Очерки Хевсурии” А. Зиссермана).

“Первым родоначальником своим они признают [56] некоего Гуданели. Он был крестьянином какого-то кахетинского помещика и жил в сел. Магаро, близ Сигнаха. Неизвестным преступлением он возбудил против себя гнев помещика и, желая избегнуть наказания, скрылся в пшавское село Аншо. Здесь родился у него сын, который, любя охоту, однажды отправился в горы, где убил неизвестное животное, такое жирное, что оно зародило в старике Гуданели предположение о плодородности места, в котором обитало это животное; а чтобы вернее убедиться в этом, он отправил туда с сыном своим горсть пшеницы в маленьком кошельке для посева, а после собрал целую гуду (сума из звериной кожи). От этого и место это названо Гудани, а переселенцы — Гуданели. Здесь родились у Гуданели два сына — Араба и Чинчари, от которых произошли 320 домов Арабули и 210 Чинчараули, все они составляют до 25 деревень и считают главой своего населения сел. Гудани, на берегу Арагвы, известное своим большим капищем Гуданис-джвари (гуданский крест), весьма ими уважаемый. В числе народов, переселившихся после в Хевсурию, считают еще и кистин, осетин, мтиульцев и даже евреев. Рассказывают, что однажды царица Тамара, посетив Хевсурию, привезла с собой одного еврея; заболев, он остался здесь, а после женился, и от него произошла целая деревня Бисо”.

Таким образом, м. Гудани считается, так сказать, родиной хевсур и святилище этой деревни, Гуданис-джвари или Хати, старейшим во всей Хевсурии. По преданию, у Гуданели родились два сына — Чанчира и Араба, они же родоначальники семейств Чинчараули и Арабули. Из этого можно вывести заключение, что преданием хотели показать тесную связь между Шатилом, где живут Чанчараули, и деревнею Гудани. А, кроме того, имя “Араба” указывает, по моему мнению, на семитическое происхождение. Весьма вероятно, что таким образом среди хевсур поселились также и евреи и смешались с ними, как и с другими грузинами. Предание опять служит подтверждением этого предположения, ибо оно рассказывает, что царица Тамара привезла с собой какого-то знатного еврея, который там же остался.

Едва ли придется сомневаться в том, что раз один преступник, как тот кахетинский крестьянин, нашел себе в Хевсурии убежище и даже приобрел себе некоторое благосостояние, то и другие преступники старались бегством спастись туда же. Таким образом, тут, как и в других [57] труднодоступных местностях Кавказа, образовалась, может быть, целая колония преступников и бродяг из окрестных стран. А раз они попали сюда, то уже простое чувство самосохранения заставило их сплотиться в одно целое. К ним присоединились другие, ищущие спасения уже не от карающей руки правосудия, но от кровомщения. Вследствие этого получается смешение самых различных элементов и едва ли возможно будет указать на чисто хевсурский тип. Больше всего такое смешение крови обнаруживается у шатилыдев, где чуть ли не каждое лицо имеет особенный тип; более общий тип можно заметить в Гуданах и Хахматах. Тут у большинства лицо весьма грубое, большое и четырехугольное с крупным носом. Фигура довольно худая, рост выше среднего, даже большой, плечи широкие, грудь плоская, руки и ступни замечательно неуклюжие и большие, ноги кривые. Цвет кожи смугло-красноватый, глаза карие и маловыразительные, волосы большею частью черные, коротко остриженные (иногда с пейсами), усы рыжие. У женщин черты лица, в общем, очень грубы; в отличие от пшавок, среди которых не редко попадаются блондинки, хевсурки брюнетки, рано стареют и тогда становятся весьма некрасивыми. Хевсур обыкновенно очень спокойного и флегматического характера, но под влиянием возбуждающих напитков может обратиться в лютого зверя, которого ничем не укротишь. Сильно его также возбуждает обязанность мстить за убийство и обиду родных. К счастью, кровомщение все больше и больше выходит из употребления, так как кровомстители привлекаются судом к строгой ответственности. Но все-таки и до сих пор бывают отдельные случаи. Незадолго до нашего приезда, напр., пятнадцатилетний мальчик коварно убил одного чапара. Боясь законной кары за кровомщение, взрослые уговорили на этот поступок юношу, уверяя, что с него, как несовершеннолетнего не взыщут.

Говорят хевсуры на старинном грузинском языке, в котором не имеется многих слов теперешнего грузинского языка. Замечается также некоторая разница в выговоре и уда-рении. Многие слова, в особенности у северных хевсур, позаимствованы с чеченского языка. Во всяком случае, грузины и хевсуры прекрасно понимают друг друга.

Хотя нельзя оспаривать того, что хевсуры, главным образом, грузинского происхождения, но все-таки нам желательно разрешить две задачи. (В виду того, что нет точных и [58] достоверных преданий, мы должны удовольствоваться предположениями). Первую загадку для нас составляет своеобразная религия их с явно демократической подкладкой: всякий, по выбору общины или по указанию “кадаги”, т. е. прорицателя, может достигнуть различных ступеней иерархии. У грузин-горцев, у тушин и пшавов нет ничего подобного, у них деканозы и свита их только желанные гости из Хевсурии. Родина деканозов — Хевсурия. Вообще эти деканозы. их шествие, дастуры, приготовление священного пива, окропление народа кровью животных, принесенных в жертву, крест, нарисованный той же кровью на лбу и т. д., все это такие странные обычаи, что только предположение о существовании когда-то какого-то основателя особой религии у хевсур может распространить свет в этом мраке неизвестности. Таким основателем новой религии мог явиться какой-нибудь беглец, обладающий некоторым образованием и имеющий хоть темное представление о существовавших тогда монотеистических религиях. Может быть, в качестве хевис-бери он присоединил к своей религии жителей этих отдаленных и отрезанных от мира долин. И такая религия, открывающая каждому возможность достигнуть той или другой ступени иерархии, по своему характеру, легко прививалась в народе. Прекрасный знаток хевсурского народа кн. Р. Д. Эристов объясняет происхождение хевсурской религии тем, что хевис-бери заменили христианских священников и, по своей неграмотности и за недостатком образования, исковеркали христианскую веру (Судя по прекрасному труду кн. Р. Д. Эристова “Извлечение из этнографических очерков г. Урбнели” (Тифлис 1888 г.) первое место в хевсурской иерархии занимают “хуцессы”, но не сказано, отправляются ли они с “дрожи” в окрестные страны, как это делают деканозы. Вообще не совсем ясно, кто выше — хуцессы или деканозы?). Может быть, он отчасти и прав, но только трудно объяснить, откуда, в таком случае, появились в хевсурской религии разные элементы и обычаи, позаимствованные с мозаизма и ислама.

Второй темный вопрос касается костюма. Между тем, как сохранение доспехов и щитов до нашего времени можно объяснить постоянными спорами отдельных общин между собой и с соседями, а также кровомщением, нельзя найти какой-нибудь причины для происхождения странного и пестрого костюма с трехуголками и крестиками, с цветными шнурами и пуговицами, которых мы у других кавказских народов не [59] находим. Откуда, наконец, явились мальтийские кресты, вырезанные на больших ящиках, в которых хевсуры хранят свое платье и драгоценные вещи?

Эти кресты тем больше бросаются в глаза, что мы их не замечаем в священных местах. Быть может, как некоторые предполагают, сюда забрел какой-нибудь рыцарь после крестовых походов. Едва ли это так, потому что крестоносцы у гостеприимных грузин, при том таких усердных христиан, без сомнения, нашли бы такой прием, что им незачем было бы забиваться в эти дикие горы. Скорее возможно, что некоторые представители хевсурского народа, как и грузины, принимали участие в крестовых походах. Но все-таки возникает еще такого рода предположение, что хевсурский костюм ничто иное, как своеобразное подражание облачению католических или православных священников. Может быть, первые приверженцы этой религии носили такое одеяние, которое впоследствии принималось всеми, так как у хевсур, как мы уже видели, всякий после исполнения некоторых формальностей, может стать жрецом своей религии. А раз мужчины приняли такой изящный и пестрый костюм, то и женщины, конечно, не хотели отстать от них.

К. Ф. Ган.

(Продолжение следует)

Текст воспроизведен по изданию: Путешествие в страну пшавов, хевсур, кистин и ингушей. (Летом 1897 г.) // Кавказский вестник, № 5. 1900

© текст - Ган К. Ф. 1900
© сетевая версия - Трофимов С. 2009
© OCR - Трофимов С. 2009
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Кавказский вестник. 1900