13. Высочайшее повеление генералу Паскевичу от 29-го ноября 1827 года.

В нетерпеливом ожидании получил я донесения ваши от 29-го минувшего октября. Из содержания оных я увидел новое доказательство примерного усердия вашего к пользе и славе [28] отечества, оправдывающее вполне доверие мое к вашим способностям и благоразумию

Преодолев борение неприятеля и все трудности местные, вы открыли предводимому вами храброму воинству вход даже в столицу наследника Персии и приступили к переговорам, кои обещают скорый и блистательный мир,

Я одобряю совершенно взятые вами меры и сделанные неприятелю предложения. Для меня в особенности приятно известие, что статья, казавшаяся нам прежде самою затруднительною, уже им принята в ее начале. Решимость ваша увеличить сумму следующего нам денежного вознаграждения сообразна с военными вашими успехами и купно с тем приспособлена к нраву и понятиям лиц, производящих с вами переговоры. Отзывы неприятеля касательно сей статьи представляют возможность получить не менее 40 милл. р. асс., кои первоначально определил я требовать от Персии, и при счастливых событиях, по благости Провидения, увенчавших правое дело наше, не усматривается никакой уважительной причины уступать что-либо из сей суммы. Ныне вы имеете считать оную последним количеством, до которого можете сократить денежные вознаграждения; а все то, что предъуспеете получить от персиян сверх означенных 40 милл., будет отличным плодом ваших попечений и настоятельности.

Впрочем, какую бы сумму ни согласились персияне нам заплатить, с трудом можно предположить, чтобы они нашлись в возможности исполнить сие без отлагательства. Вы, конечно, встретите необходимость дать им на то достаточное время, и по сему убеждению потребовать от них соразмерные обеспечения. Но, с другой стороны, нельзя не признать, что долговременное пребывание наших войск в Азербейджане легко может возродить разные неудобства. Я поручил управляющему министерством иностранных дел изложить вам оные во всем пространстве Имея их в виду, я полагал бы полезным, немедленно по получении 40 милл. р. асс, вывести войска наши в новоприобретаемые ханства, удержав только [29] некоторые укрепленные места, как-то: Хой и другие, по вашему усмотрению, доколе персияне взнесут ту сумму, которую свыше 40 милл. согласятся нам доставить в число денежных наших требований. Следовательно, если не будете иметь особых причин оставаться в ныне занимаемых вами землях, разрешаю вам выступить из оных. Сим избегнем предусматриваемых мною затруднений и вместе с тем, возвратив Аббас-Мирзе столицу его с остальною частью Азербейджана, преподадим ему новые способы доходами сей области привести себя в состояние выполнить обязательства свои в назначенные сроки. Таковою снисходительностью нашею вам можно будет еще приобрести дружеское расположение Аббас-Мирзы и самого шаха для дальнейших сношений с ними. Я надеюсь, что при сих моих разрешениях вы успеете кончить все, согласно с моим желанием. Но когда бы вероломство и ослепление персиян простерлись до того, что они еще станут медлить заключением мира, и если самое письменное обещание, ясно выраженное на отзыв Аббас-Мирзы к вам, оказалось бы одним хитрым предлогом для выиграния времени, тогда уже позволяю вам устроить в Азербейджаие несколько ханств, вверив оные лицам, доказавшим особенную к нам преданность, и сделать постановление, дабы они покушения общего врага отражали единодушно собственными силами при некотором ограниченном от нас пособии.

Назначение токмо валия при оном учреждении я нахожу неудобным, ибо пример Каджарского дома может при смутных обстоятельствах возбудить и в нем желание соделаться обладателем Персии. В сем уважении надлежит оставить ханов под одним надзором военного генерала, или дипломатического агента, какового можно поместить в Тавризе.

Во всяком случае я предпочитаю означенное постановление независимых ханств присоединению Азербейджана к России, которое, вызвав нас на весьма значительные пожертвования чрез продолжение войны, подаст неминуемо и справедливую причину думать, что стремимся водворить со временем исключительное наше [30] владычество в Азии, и тем самым охладим дружественные наши связи с первенствующими державами в Европе.

Признать Аббас-Мирзу наследником персидского престола вы уже разрешены, по моему повелению, депешею управляющего министерством иностранных дел от 13-го сентября. В оной замечено только, что неуместно возобновлять прежнюю о нем статью Гюлистанского трактата, ибо тогда предлежало условие о том, кто избран будет наследником от шаха, а нынешние переговоры касаются до лица, которое к тому же назначено и получило наше согласие еще до войны. В то же время объяснена вам моя водя, дабы при сочинении новой статьи трактата не возлагать на нас никаких обязанностей в отношении к оному лицу. На сем самом основании теперь повторяю, что нимало не затрудняюсь признать Аббас-Мирзу законным наследником персидского престола, но с другой стороны решительно намерен отклонить обязательства к сохранению ему обладания сим престолом.

Начальник главного моего штаба снабдил уже вас моими наставлениями по предмету желания Аббас-Мирзы приехать сюда. Если он принял ваши предложения и трактат подписан с выгодами денежными, превышающими первое мое назначение, то вы не премините сделать нужные, по усмотрению вашему, распоряжения к проезду его в С.-Петербург, коль скоро он сего пожелает. В противном случае, буде заключение мира стоило особенных усилий, и вы принуждены были, по упорству персиян, ограничить денежные вознаграждения крайнею суммою 40 миллионов рублей, тогда желательно прибытие его сюда отклонить до моих дальнейших повелений, представя главною к тому препоною зимнее время и неудобства, переезда чрез Кавказские горы.

Начертав здесь испрашиваемые вами наставления, я уверен, что приспособлением оных к местным обстоятельствам и, руководствуясь вашею опытностью, не умедлите привести дела наши с [31] Персиею к удовлетворительному окончанию, достижением коего вы приобретете сугубое право на мою собственную признательность. Пребываю навсегда вам благосклонный.

Подписано: “НИКОЛАЙ".