58. Рапорт полковника князя Абхазова генерал адъютанту Паскевичу от 30-го мая 1827 года № 1040. — Бивак при урочище Ариклу у Ах-Караван-сарае.

Соображая все для нас выгоды, если Мехти-Кули-хан убедится в теперешнее военное время перейти обратно в Карабаг и тем прекратит неприязненные к нам отношения, которые по преданности к нему большой части карабахцев не могли не быть [55] опасными, и предвидя сколько он может наносить беспокойства набегами своими кочевому нашему народу и транспортам в Нахичевань проходящим, я, согласно предписания ко мне вашего высокопревосходительства от 11-го числа апреля месяца № 14-й, поспешил предложить ему раскаяться чистосердечно в побеге своем, возвратиться во владения наши и предать участь свою безусловно милосердию Его Императорского Величества. После некоторой переписки, из которой хотя намерение хана возвратиться в пределы наши ни мало не изменилось, но он не решался ни на что: сколько из боязни подвергнутся наказанию, столько и потому, чтобы не лишиться семейства своего, находившегося на левом берегу Аракса довольно далеко, и для переселения коего во внутрь Персии правительство персидское по подозрению послало уже людей; наконец, повторив мои уверения и дав ему обещание в случае надобности вспомоществовать войсками, я для успешнейшего окончания сего дела отправился сам в селение Герюсы.

Генерал-маиор Панкратьев, желая обозреть дорогу к Сальверти, хотел быть свидетелем и вызова хана, почему последовал также в Герюсы; по прибытии туда 25-го числа, посланный мой Гаджи-Усуп прислал ко мне вновь письма от Мехти-Кули-хана; видя из оных, что сделать движение войсками необходимо, я испросил у генерал-маиора Панкратьева позволения выступить части отряда в Герюсах расположенного к урочищу Ариклу, вследствие чего его превосходительство отправился сам с 7-ю ротами Козловского пехотного и ротою 42-го егерского полков при двух горных орудиях и 350-ти казаках.

Прибытие наше к Ах-Караван-сараю дало хану более способа получить свое семейство, которое однако же было преследуемо персидскою кавалериею и хотя само не подвергнулось нападению, но багаж хана весь без изъятия достался оной. Мехти-Кули-хан, будучи преисполнен и обнадеживая себя милосердием Государя Императора, по прибытии семейства своего не замедлил явиться ко мне, что и исполнил вчерашнего числа. Письмо от него на имя вашего [56] высокопревосходительства честь имею у сего представить на милостивое ваше уважение, присовокупляя, что Мехти-Кули-хан насчет бегства своего приносил много оправданий, намереваясь притом в особенности объяснить все свои обстоятельства вашему высокопревосходительству лично; он, по уверению моему, надеется, что вы окажите ему благодетельное внимание, быв справедливым ходатаем у престола милосердого Государя о помиловании его, буде он в чем признается виноватым, позволении жить в Карабахе и отпуска ему безбедственного содержания. Дабы обнадеживания мои, которые только, как изволите усмотреть из переписки, и могли убедить хана приехать, не остались без уважения и не лишится мне чрез то доверенности на будущее время в подобных случаях, я также осмеливаюсь всепокорнейше просить вашего высокопревосходительства об исходатайствовании Ему Высочайшего прощения с возвращением прежнего чина, 4 т. червонных в год пенсии и позволения жить в Карабаге, что по кроткому нраву Мехти-Кули-хана, не имея уже надобность угождать персиянам и находясь в наших пределах, не может быть для нас опасно, напротив, милосердие Его Величества будет иметь хорошее влияние на других в Персии и удостоверит самого даже закоренелого человека сколь правительство наше великодушно. Я должен доложить вашему высокопревосходительству, что Мехти-Кули-хан в чувствованиях своих столь благороден и умерен, что кроме прощения за побег, если оправдания его будут уважительны, никаких требований доселе не объявлял, но дабы иметь ему в кр. Шуше также приличное жилье, покорно прошу позволить возвратить ему из казны прежний дом его, известный вам лично и который по неважности своей и требующим от казны значительным поправкам не делает для нас важной потери.

Мехти-Кули-хан по предложению моему доставит ко мне в Шушу для представления вашему высокопревосходительству список семействам им выведенным в числе 3 т. семей; ныне же он достоверно еще сам не знает: возможно ли будет ему переселить [57] оных свыше сего количества, ибо не был вспомоществуем сколько бы того требовали обстоятельства; он как не прилагал свои старания удержать их в Даралагезском ущелье и поспешить скорейшим переводом оных, но жители, видя на глазах своих персидскую конницу преследовавшую семейство хана, не решились последовать за ним и, по уверению Мехти-Кули-хана, мнение и мое, сделать движение войсками к Кара-бабе не только что принудило бы кочевья к повиновению, но и самое имущество хана не было бы во власти неприятеля. Желая воспользоваться некоторою надеждою хана, представляющею еще возможность заставить всех жителей остаться на своих местах, сего числа генерал-маиор Панкратьев, отправляясь в отряд, разрешил отправить туда с Мехти-Кули-ханом при маиоре Нашебургского пехотного полка Коломейцеве баталион Козловского пехотного полка, горное орудие и 50 казаков. О последствиях сего предприятия я буду иметь честь вашему высокопревосходительству донести не в продолжительном времени.

Столь удачный вывоз Мехти-Кули-хана значительно умаляет способы неприятеля вредить нам, исторгает у него одно из его орудий со вредом противу нас обращенное, а переселением 3 т. семей кочующего воинственного народа, который мог бы для набегов на Карабаг и нападения на коммуникационную линию поставить против нас более 4 т. человек лучшей кавалерии, водворяет в Карабаге тишину и спокойствие, обеспечивает сообщения наши с Нахичеванью и несколько усиливает средства к подвозу запасов. По сим пользам, уповая на благосклонное внимание вашего высокопревосходительства, я приемлю смелость, в поощрение доказанных при сем случае отличном усердии и преданности к Российскому правительству, просить о награждении карабагского подпоручика Мирзу-Адигозаль-бека и находящегося при мне по особым поручениям князя Ивана Меликова, с донесением сим отправляемого, поручьими чинами с производством первому жалованья; а карабагского гражданина Гаджи-Усупа чином губернского секретаря. Уважением сего ходатайства моего ваше высокопревосходительство [58] поселите ко мне доверие подчиненных моих и дадите им новые силы преодолевать рвением своим все трудности, встречаемые на пути службы.

Полученные мною и означенным подпоручиком Мирзой-Адигозаль-беком от хана и помянутого Гаджи-Усупа письма честь имею с переводами представить вашему высокопревосходительству,

Там же.