27. Рапорт генерал-адъютанта Паскевича генералу Ермолову от 22-го сентября 1826 хода № 47.- Лагерь при Канделане.

В дополнение к рапорту моему, отправленному к вашему высокопревосходительству 18-го числа сего месяца, честь имею донести что неприятель перешел Аракс, 18-го числа сего месяца был в Асландузе и 19-го собирал войска, которых нашлось по неверным известиям до 15-ти тыс.; около Кубы находится, под командою сына шаха, 2 тыс. сарбазов, 5 орудий и 800 человек конницы персидской и 400 ширванской; бакинский хан блокирует Баку, при нем войска 800 человек. 20-го числа сего же месяца Аббас-Мирза двинулся в Маралиан, влево от Асландуза, дабы быть ближе к горам и стал на весьма дурной дороге; с ним большая часть кавалерии, пехота же бросилась в горы и оттуда переходит в персидские границы. Я не мог их преследовать, ибо уставшая его пехота бросилась в горы, а с частью войск 15-го числа в ночь, был в Хачине, т. е расстоянием от места сражения на 60 верст; по сим причинам я послал авангард предписанием идти до Тертера и там остановиться, ибо четырехдневный провиант, бывший на людях выходил, сам же с остальным отрядом простоял 14-е число, занялся поднятием раненых и ранцев на месте сражения.

Вот обстоятельства, которые заставили меня сим заняться: во время сражения, когда неприятель был сбит и преследуем Ширванским, [106] Грузинским и 41-м Егерским полками, он часто останавливался, собирался и делал картечный и ружейный отпор. Грузинского и Ширванского полков баталионы, будучи впереди, добегали в это время до него, но останавливаемые картечью никак не могли дойти до штыков; вдруг солдаты бросают ранцы и бегут на картечи и пули, опрокидывают неприятеля и еще две версты его преследуют, так что он расстроенный побежал. Но сие обстоятельство сделало то, что я сутки целые дожидался сбора раненых. Я не могу более шести дней двигаться вперед, ибо часть запаса с вагенбургом идет на волах, более же одного перехода нельзя было вагенбург оставить назади, ибо известие было, что эриванский сардарь находится в тылу около Шамхор и мог предприятие сделать на вагенбург. И так я соединился с авангардом 16-го числа на Тертере, 17-го — переход в Ярунджи-хияван, 18-го - на казенную канаву, 19-го — Ханашен и 20-го — Капдалан или Каракапек; вчера я пришел сюда и узнал, что неприятель стоит в Маралиане. Я не могу вперед двигаться, ибо имею только на четыре дня сухарей, вчера роздал пшеницу и велел ее варить, дабы сберегать хлеб. Татары неохотно пригоняют скотину, от чего у меня только на два дня осталось порций. Больных по 25-ти и 30-ти человек в день, начинаются поносы. От дня приезда моего в отряд, то есть с 5-го числа сего месяца, больных до 600 человек как в отряде, так и тех, кои отосланы в Тифлис и оставлены в Елисаветполе; если приложить до 200 раненых и убитых и роты, которые послал для конвоирования пленных, выходит, что более 1000 человек из отряда и из фронта исключается. Я останавливаюсь здесь для запаса провианта, которого, не имевши на 15-ть дней, я не могу отсюда двигаться, разве неприятель станет усиливаться, то в таком случае перейду Аракс, атакую его и отогнав, остановлюсь для заготовления провианта. При рапорте вашему высокопревосходительству я упомянул, что взят в плен около Тертера Угурлу-хан, сын елисаветпольского хана, убитого в штурме сего города при князе Цицианове; он никогда не присягал России и был всегда в [107] Персии; как показания его, так и просьбы вашему высокопревосходительству имею честь при сем представить: он может быть нужный человек, если семью свою выпишет и оставит у нас в залоге. Завтра я поеду в Шушу, дабы осмотреть как крепость, так и тамошние способы и возьму три роты, одну оставлю в маленьком укреплении Ах-Углан, где я хочу устроить магазин, двумя же остальными ротами увеличу отряд. О Шуше же опасности нет, ибо я всех больных и слабых туда посылаю, что составит до 350 человек.

Дело 1826 года ген. шт. № 3, ч. 4.